«Коперниканская
революция» Канта — это учение о том, что «объекты
должны сообразовываться с нашим познанием»,
означающее, что ряд фундаментальных характеристик
объектов нашего познания зависит от природы
наших (человеческих) познавательных способностей.
Мы можем познавать мир, только «как он
является нам» мы не можем знать его «таким,
каков он сам по себе». Мир нашего опыта,
мир «явлений» пронизан нашими формами
восприятия (пространством и временем)
и формами нашего мышления (категориями
— логическими формами суждений). Мир
сам по себе может и не быть в пространстве
и времени. Этот «трансцендентальный идеализм»
потряс основы всей предыдущей философии,
а его отголоски постоянно ощущались в
дальнейшем, не в последнюю очередь —
в современных спорах о реализме и идеализме.
26. И. Кант. Априорные
и апостериорные, аналитические
и синтетические суждения
Кант соглашается с Декартом
в том, что логической формой знания является
суждение. Если это так, то вопрос о сфере применения разума предполагает, прежде всего,
рассмотрение видов суждений и их познавательных
возможностей.
Апостериорные и
априорные суждения имеют один критерий,
по которому собственно их и различают,
и это зависимость от опыта.
Априорные суждения — это суждения, безусловно
независимые от всякого опыта. Суждение
будет условно-независимым от опыта в том
случае, если мы не проверяем его истинность
на личном опыте, а полагаемся на опыт
других. Пример суждения, безусловно независимого
от всякого опыта: «Все тела обладают протяженностью».
Апостериорные суждения — это суждения, зависящее от
опыта. Например, «Луна — ближайшее к земле
небесное тело». Кроме того, будучи привязаны
к наличному опыту, такие суждения могут
быть опровергнуты новым опытом.
Суждения делятся ещё на аналитические и
синтетические. Здесь критерием является
наличие свойства в объекте.
В аналитических суждениях мы приписываем понятию то свойство,
которое в нем уже мыслилось. Например,
у Сократа в понятии «человек» уже содержится
свойство разумности, поэтому суждение
«Человек обладает разумностью» — это
аналитическое суждение. В аналитическом
суждении предикат (определенное свойство)
в неявном виде уже содержится в субъекте
(определяемом предмете).
В синтетических суждениях мы выходим за пределы понятия
и соотносим с ним нечто иное, то, что в
нем не мыслилось. Если вместе с Фр. Ницше
мы утверждаем «Человека должен сменить
Сверхчеловек», то это — синтетическое
суждение: в понятии «человек» не содержится
понятие «Сверхчеловека». Иначе говоря,
мы приписываем понятию свойство (предикат),
которое в нем не мыслилось.
Виды суждения имеют различную
познавательную ценность. Априорные и аналитические
суждения имеют всеобщий и необходимый
характер (имеют силу всегда и везде), но
они не продуктивны, то есть не производят
нового знания. Апостериорные
и синтетические
суждения продуктивны, но они не обладают
всеобщим и необходимым характером.
В то же время мы знаем, что наука
формулирует положения, которые дают новое
знание и одновременно обладают характером
всеобщности и необходимости. Значит должна
существовать логическая форма (особый
вид суждений), в которой эти положения
могут быть сформулированы — синтетические априорные
суждения.
Например, суждение «Все, что происходит
в мире, имеет причину» не является аналитическим,
при этом оно выражает необходимость и
строгую всеобщность, что не может быть
дано в опыте.
В математике все арифметические
и геометрические положения одновременно
и априорны, и синтетичны. Точно так же
одновременно априорны и синтетичны положения
естествознания.
Каково основание
различных форм суждений?
Основание аналитических априорных суждений:
принцип тождества и принцип запрета на
противоречие.
В основании синтетических апостериорных суждений
лежит опыт, что и дает новое знание.
27. И. Кант. Три
ступени синтеза теоретического
разума. Явление и вещь-в-себе
В общем виде кантовское понимание
процесса познания можно представить
следующим образом.
1) Созерцание
(чувственное восприятие) — априорные
формы пространства и времени — сенсорные
данные.
2) Опыт
— категории рассудка — сфера законного
применения разума.
3) Метафизика
— идеи разума («мир в целом», «душа в целом»,
«Бог»).
На ступени созерцания нечто неизвестное,
воздействуя на чувственность человека,
порождает многообразие ощущений; они
упорядочиваются с помощью априорных
форм пространства и времени.
Для того чтобы созерцание превратилось
в опыт,
т.е. в нечто общезначимое и в этом смысле
объективное, необходимо участие мышления,
оперирующего понятиями — рассудка. Рассудок Кант определяет как спонтанную активность,
отличая ее тем самым от восприимчивости, пассивности, характерной для
чувственности. Рассудок выполняет синтез
II ступени, подводя многообразие чувственного
под единство понятия. Этот синтез проводится
с помощью определенных правил синтеза
— категорий рассудка.
Категориальный синтез отличается от
пространственно-временного синтеза тем,
что он впервые создает предметность. Предметность
— это правило для расположения ощущений
в пространстве и времени, и это правило
дается рассудком в виде одной из его категорий
(например,
категория субстанции). Однако объект обладает
независимостью только от эмпирического
(индивидуального), но не трансцендентального
субъекта; в мире опыта мы всегда имеем
дело лишь с явлениями, которые
представляют собой продукт априорного
синтеза, осуществляемого нами бессознательно.
Однако Кант
не считает рассудок высшей познавательной
способностью: рассудку недостает
цели. Способность, которая могла бы руководить
деятельностью рассудка называется разумом.
Разум ставит цель перед рассудком: достижение
такого единства, о котором рассудок не
имеет никакого понятия и которое состоит
в соединении всех действий рассудка в
отношении каждого предмета в абсолютное
целое. Так, стремясь найти последний безусловный
исток всех явлений внутреннего
чувства, наш разум приходит к идее души. Стремясь
подняться к последнему безусловному
истоку всех явлений внешнего мира, мы приходим к
идее мира в целом.
И наконец, желая постигнуть абсолютное
начало всех явлений вообще — как психических,
так и физических, — наш разум восходит
к идее Бога. Идеи разума
— это представления о цели, к которой стремится наше познание. Научное
познание стремится к тому, чтобы познать
мир в целом. Этот идеал недостижим, но
таким образом осуществляется прогресс
науки. Идеи разума выполняют регулятивную
функцию в познании, побуждая рассудок
к деятельности.
Таким образом, достижение «безусловного»
— вот та задача, к которой стремится разум. Но тут возникает
парадокс: задача, которую
ставит разум перед рассудком, невыполнима.
Ведь рассудок может работать только с
чувственным материалом, а значит только
в пределах опыта. А в этих пределах нет
(и не может быть) ничего безусловного,
здесь каждое явление обусловлено другим.
Всякое явление имеет свою причину, и этот
ряд причин и следствий никогда не может
быть завершен. Наука может давать нам
только относительное, а не абсолютное
знание.
Разрешить этот парадокс должна критика
разума, последовательно проводя различие
между явлением и вещью-в-себе.
Чтобы определить сферу законного применения
разума, необходимо, полагает Кант, строго
различать то, что познается в нашем опыте
(явления), и то, что существует независимо
от нас (вещь-в-себе).
На ступени созерцания мы еще не познаем,
поскольку не высказываем суждения (для
суждений необходимы категории рассудка).
На ступени метафизики мы уже не познаем,
поскольку выходим за пределы возможного
опыта (мир в целом или душа в целом никогда
не станут предметом опыта).
Таким образом, по отношению к нам как познающим все
в мире выступает как явления, и все наши
знания о мире ограничены пределами возможного
опыта. При этом понятие вещи-в-себе необходимо
как понятие о недостижимом пределе, к
которому стремится наше познание.
28. И. Кант.
Практический разум и его принципы. Категорический
императив и свобода воли
Практический разум — понятие, означающее способность
человека к свободному действию на основе
высших безусловных принципов. Согласно
Канту, разум, выступая в своих практических
функциях, даёт человеку «законы свободы»,
т. е. моральные принципы, возвышающие
человека над миром природы. Благодаря
практическому разуму человек выступает
как свободное существо, независимое в
своём поведении от «механизма» природы
и конечных условий эмпирического существования.
Если интерес теоретического разума сводится
к вопросу, «что я могу знать?», то интерес
практического разума заключается в вопросе:
«что я должен делать?». В конечном счёте,
по Канту, высший долг человека — относиться
к любому человеку (и человечеству в его
лице) как к цели и никогда — только как
к средству (категорический императив).
Основные требования практического
разума — безусловные принципы,
выявляются с помощью особого мысленного
эксперимента. Человек испытывает
себя, вопрошая: (1) может ли правило,
которому он собирается следовать, быть
общим законом общежития; (2) готов ли он
жить в обществе, где это правило сделалось
общим законом (кат. имп.). Проверка субъективных
правил (максим) на универсальность есть
основной метод критики практического
разума. Даже не реализованные, эти законы
и принципы уже через факт их осознания
возвышают человека над природой, постигаемой
в опыте; они нравственно вынуждают его
воспринимать себя как часть сверхчувственного
мира.
В качестве условий
применимости категорического императива
в мире явлений Кант выдвигает три постулата
практического разума. Первый постулат
требует полной автономии человеческой
воли, её свободы. Признавая, что без надежды
на счастье у людей не хватило бы душевных
сил исполнять свой долг вопреки внутренним
и внешним препятствиям, Кант выдвигает второй
постулат: «должно существовать бессмертие души человека». Для
первого и второго постулатов нужен гарант,
а им может быть только бог, значит, он должен существовать — таков третий постулат
практического разума.
29. Природа и
свобода. Отношение Канта к научному
детерминизму
Антитеза свободы
и природы — центральная идея философии
Канта, прямое выражение постулируемой
ею раздвоенности всего существующего
на мир явлений, совокупность которых
образует природу, и на его первооснову
— мир “вещей в себе”, пребывающий по
ту сторону категориальных определений
природы.
Необходимость, каузальные
отношения, так же как и пространство,
время, относятся лишь к миру явлений,
мир “вещей в себе” свободен от этих определенностей
и поэтому образует царство свободы от
законов природы. Таким образом, Кант с
одной стороны, доказывает безусловную
подчиненность явлений законам природы,
строжайшему детерминизму, а с другой
— настаивает на том, что свобода — первое,
довременное звено причинно-следственной
цепи событий
Кант утверждает: “природа
и свобода могут без противоречия быть
приписаны одной и той же вещи, но в различном
отношении: в одном случае — как явлению,
в другом — как вещи самой по себе”. “Вещь”,
которая есть явление, безусловно определяемое
необходимостью, и вместе с тем “вещь
в себе“ — человеческое существо. Нравственное
сознание присущее человеку свидетельствует
о его ответственности за свои поступки,
а значит, и о его свободе.
Итак, человек не свободен как
явление природы, естественное существо,
определяемое законами природы, как чувственное
существо, обусловленное своими восприятиями,
переживаниями, страстями. Человек, поскольку
он не только эмпирический индивидум,
но и трансцендентальный субъект, не подвержен
необходимости и, следовательно, свободен.
Таким образом, Кант занимает
совершенно своеобразную традицию во
многовековом споре о свободе воли. Философы,
отстаивающие свободу воли, обосновывали
свое убеждение аргументами индетерминизма.
Их противники, приверженцы детерминизма,
доказывали, что свобода воли в принципе
невозможна. Кант равно не согласен как
с индетерминистами, так и с детерминистами.
Первые игнорируют законы природы, которые
не делают исключения ни для чего. Вторые
— абсолютизируют необходимость, игнорируя
то обстоятельство, что природа не есть
единственная реальность.
Человек как разумное существо,
т.е. в той мере, в какой он действует разумно,
находясь в рамках эмпирических обстоятельств,
представляет собой не только явление,
но свободно действующую “вещь в себе”.
30. Основные предпосылки
формирования современных теорий
сознания. Основные черты современных
теорий сознания
Проблема сознания была одной
из центральных тем философии XVII—XIX столетий,
но в начале XX века, в связи с кризисом
традиционной метафизики и триумфом бихевиоризма,
она отошла в тень. Сознание стали считать
феноменом, недоступным объективному
научному исследованию. Неважно, какова
природа сознания, субъективных ментальных
состояний, важно, что научно изучать можно
лишь поведение. Бихевиористов
интересовало поведение и внешние причины,
которые его вызывают, или, иными словами,
связь реакций и стимулов.
К середине XX века бихевиористское
движение возглавил Б.Ф. Скиннер.
Для него характерен взгляд, что все человеческое
поведение может быть объяснено как совокупность
ответов на стимулы, которые воздействуют
на личность. Считается, что знания причин
человеческого поведения — какие стимулы
причинно обусловливают те или иные ответные
реакции — достаточно для объяснения
этого поведения.
В 1959 г. Хомский опровергнул
теории Скиннера. Скиннер
считал, что ребенок научается говорить
вследствие влияния на него вербальных
стимулов и разного рода подкреплений.
Хомский, однако, показал, что классические бихевиористские
понятия «стимул», «реакция» и «подкрепление»
не работают, когда мы говорим о вербальном
поведении. Стимулы к вербальному поведению
могут быть не внешними, а внутренними.
Сила вербальных реакций тоже не может
быть измерена по внешним проявлениям.
Теория Хомского дала сильнейший импульс к
возрождению так называемого ментализма, т.
е. внимания к внутренним аспектам психических
состояний.
Основоположение когнитивной науки
— человеческое сознание аналогично компьютерной
программе, а мозг аналогичен самому компьютеру,
т. е. его аппаратной части. Машина Тьюринга.