Шпаргалка по предмету "Русское устное народное творчество"

Расширилось и утеряло  свою прежнюю определенность и во многом наполнилось новым содержанием  само понятие «фольклор». Оно стало применяться к тем видам и формам непрофессионального творчества, в основе которых лежит  коллективное или индивидуальное начало, продолжающее и развивающее традиции русского народного искусства.1

В традиционном фольклоре  в советскую эпоху протекали живые и очень сложные процессы, связанные как с разными периодами ее истории, так и с внутренним развитием ее жанров. Из массового бытования постепенно исчезало все то, что было обусловлено исторически преходящими сторонами народной жизни (религиозные легенды, духовные стихи, некоторые обряды и т. д.).  Этот процесс не всегда был последовательным. В определенных условиях отдельные исчезнувшие жанры или определенные традиции вновь оживали и становились продуктивными. Так, в годы Великой Отечественной войны широкое распространение, в особенности на русском Севере, получили причитания и плачи-сказы. Между тем они уже давно считались потерявшими свое значение.

Социалистическое преобразование нашей страны сопровождалось борьбой  за формирование нового человека – носителя коммунистического  идеала. Эта тема является ведущей на протяжении всей истории советского фольклора. Она широко представлена в песнях и частушках, созданных рабочими и солдатами в период подготовки и проведения Великой Октябрьской социалистической революции :

                        Из-за лесу, лесу копий и мечей

                        Вышла рота коммунаров-лихачей,

                                    Гей, гей, пусть говорят,

                                    Вышла рота коммунаров-лихачей.

                        Впереди всех командир их молодой,

                        Ведет роту коммунаров за собой.1

С революционной ломкой старого уклада жизни, с процессом  рождения нового, социалистического, сознания связаны многие произведения советского фольклора, относящиеся как к периоду гражданской войны, так и к более позднему времени. Они отражают сложность художественного развития. Новое рождалось в острой борьбе со старым, в преодолении различных пережитков прошлого.

Как в годы гражданской войны, так и позднее возникновение новых произведений чаще всего происходило путем переработки старых. Для этого использовались известные и популярные мотивы и тексты.  Раньше всего подвергались переработке старые революционные песни и солдатские песни, как наиболее близкие по содержанию к событиям первых лет жизни Советского государства.  Ротные и полковые поэты на скорую руку подтекстовывали под старую популярную солдатскую мелодию новые, отвечающие обстановке слова. Нередко объекты переделки совпадали по обе стороны фронта. Например, романс «Белые акации» был переделан в походную песню «Смело мы в бой пойдем». Этот же романс, но другими словами, на тот же мотив пелся и в белой армии.2

Важнейшей темой фольклора  гражданской войны является непосредственное изображение самой борьбы, ее участников и героев. В большинстве случаев такие произведения построены на совершенно конкретных событиях и эпизодах войны с интервентами и белой армией.

Для произведений советского фольклора более позднего времени  характерно сочетание личного с общественным. Основными их героями стали передовики труда 6 ударники, стахановцы и т. д. Среди этих героев и люди, прославившие своими подвигами родину : летчики, совершившие небывалый перелет, челюскинцы и полярники, красноармейцы и пограничники. Задержавшие шпионов и давшие отпор врагу. В большинстве случаев они имеют конкретные имена (Чкалов, Стаханов, паша ангелина, Кривонос и т. д.). Однако при всей совей конкретности эти имена воплощают в себе качества, становящиеся типическими для советских людей и потому открывающие возможность для появления новых и новых героев.

С трудовым подъемом, охватившем всю страну, с постепенно складывающимся новым социалистическим отношением к труду связано и возникновение  новых произведений колхозной деревни. Рассказывая о новой колхозной жизни, произведения народного творчества нередко стремятся использовать традицию старой лирической песни, перерабатывают отдельные песенные сюжеты или образы и придают им новое значение. В этом смысле показательна песня «ты удайся, удайся, ленок» :

                        Колхозом сеем мы, сеем ленок.

                        Мы сеем, приговариваем,

                        Чоботами приколачиваем :

                        «Ты удайся, удайся, ленок,

                        Ты удайся, самый высший номерок».1

В ее основе лежит старинная  хороводная песня. Рождение таких произведений в большинстве случаев связано  с художественной самодеятельностью, получившей в эти годы очень широкое  развитие.

Народное искусство  в годы Великой отечественной войны явилось действенным оружием в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками. Ведущей темой, определяющей содержание фольклора, стал патриотический подвиг советских людей в борьбе за свободу и независимость нашей родины. Как и в предыдущие периоды, возникновение новых произведений шло по двум линиям : с одной стороны, были заново переосмыслены и перерабатывались песни профессиональных поэтов и произведения советского фольклора, начиная с времен гражданской войны; с другой стороны, появилось большое количество оригинальных народных произведений.

Песня, ставшая в буквальном смысле в годы войны одним из видов  оружия, прочно вошла в быт советских  воинов. Она сопровождала их на всех дорогах войны, во всех событиях фронтовой  и партизанской жизни. Особое значение русская и советская песня имела на оккупированной врагом территории, а также в фашистских лагерях смерти. Она поддерживала дух советских людей, укрепляла их волю и решимость бороться до конца.

19. Календарная обрядовая поэзия. Основные жанры.

Календарные обряды приурочены к временам года. Особую важность имеют  четыре момента: зимний и летний солнцевороты, весеннее и осеннее равноденствия. В славянском аграрном календаре  им соответствовали зимние святки, март и сентябрь. А посему принято  календарные обряды делить на три цикла: зимние (новогодние и масленичные), весенне-летние (встреча весны, троицко-семицкие,  купальские), осенние.

Встреча Нового года в  славянском календаре получила название – «святки». «Святки» – своеобразный ритуальный, игровой и аграрно-бытовой обряд, поэтому, готовясь к Новому году, примечали состояние погоды, гадали, колядовали, устраивали игрища, выступали ряженые.

Во время масленицы, как и в Новый год, примечали  погоду и гадали. Масленица –  подвижный праздник. Он отмечается на восьмой недели до пасхи. Центральное обрядовое действие масленицы – встреча и проводы масленицы. Это олицетворяет конец зимы, начало весны. Вся масленичная неделя переполнена праздничными мероприятиями: играми, затеями, весельем. Каждый день имеет своё название: понедельник – «встреча», вторник – «заиграш», среда – «лакомка», четверг – «широкий», пятница – «тёщины вечера», суббота – «проводы», воскресенье – «прощёный день».

У восточных славян широко бытовал обряд встречи весны, ибо с ней связывали урожай, приплод скота, следовательно, семейный достаток. Обряды сопровождали и начало сева, выгон скота на пастбище.

Троицко-семицкий цикл обрядов  справлялся на рубеже поздней весны. Троица – воскресенье, пятидесятый  день после пасхи. Она приходится на последний день семицкой (седьмой  после пасхи) недели, поэтому обряд  получил название – троицко-семицкий. В субботу на семицкой неделе – родительский день, а в понедельник (после троицы) – духов день, за которым следует «русальная неделя».

«Шапка» лета – день Ивана  Купалы. Он открывает сезон купания. Травы и цветы, собранные в  этот день, сушат, сберегают, полагая, что  они обладают целебной силой.

Уборочные работы и сенокос  в старину начинали с Казанский (с 21 июля). Чтобы жатва была обильной, жница, нажав первый сноп, говорила: «Стань, мой сноп, на тысячу коп!». Почести  воздавали и последнему снопу. По традиции на поле оставляли небольшую горсть несрезанных колосьев, перевязывали их ленточкой, то есть «завивали борозду».

За жатвой подступала осень, «бабье лето» (с четырнадцатого сентября по двадцать первое сентября). А далее шёл Покров. Покров –  первое зазимье. Народная мудрость гласила:

Коли Покров, то скоро  и Рождество!

20. Семейно-бытовая обрядовая поэзия. Основные жанры.

Родильные обряды являются очень древними по своему происхождению. Назначение этих обрядов, по мнению их исполнителей, состоит в том, чтобы  обеспечить безопасность новорожденному, положительно повлиять на будущую судьбу человека, уберечь его от «порчи», «сглаза» и болезней, сделать его жизнь обеспеченной и счастливой. Так, например, купая новорожденного в бане, бабка-повитуха заговаривала: «Ручки, растите, толстейте, ядренейте; ножки, ходите, свое тело носите; язык, говори, свою голову корми» [1, № 51]. Предполагалось, что этот заговор обеспечит хорошее здоровье и быстрый рост новорожденному. Новорожденному посвящались также специальные песни. Постепенно родильные обряды отмирают, забывается и сопровождающая их поэзия. Можно полагать, что их функции в какой-то мере стали выполнять различные колыбельные песни. Так, в одной из таких песен ребенку предсказывается богатая жизнь: «Будешь в золоте ходить, чисто серебро носить». Свадебные обряды. Свадебные обряды-самые значительные во всей народной обрядности и по их разработанности, и по продолжительности: в северных районах страны они занимали от двух до трех недель. В различных местностях свадебная обрядность отличалась частными деталями, но в целом она имела общий характер и неизменно включала в себя такие основные этапы как сватовство, сговор, девишник, день свадьбы и послесвадебные - обряды. В свадебной обрядности яркое отражение получили особенности крестьянского мировосприятия. Крестьянин выбирал себе невесту здоровую, умеющую хорошо работать. Поэтому во время сватанья сваты могли попросить невесту показать свое уменье прясть, шить, вышивать и т.п. Наглядным доказательством женского мастерства служили вещи собственного изготовления (полотенца, рубашки и т.д.), которыми невеста обязана была одаривать жениха и его родных. Некоторым действам свадебной обрядности, а также отдельным фольклорным произведениям, сопровождающим эту обрядность, придавалось магическое значение. Так, например, чтобы уберечь будущих супругов от «сглаза», «порчи» и всевозможных происков злых духов, исполнялись соответствующие заговоры когда провожали жениха с поездом к невесте [1, № 41], при отъезде жениха и невесты к венцу [1, № 42] и в другие моменты. Приехавших от венца жениха и невесту обязательно обсыпали хмелем или зернами, чтобы они были богатыми. «На дружбу» их угощали вином из одной рюмки. Невесте сажали на колени крепыша-мальчика, чтобы она родила здоровых детей и т.д. Но свадьба —это не только факт этнографии, но и замечательное явление народной поэзии. Она была пронизана произведениями самых различных жанров фольклора. В нее входят присловия пословицы, поговорки и загадки. Однако особенно полно в свадебных обрядах представлены причитания, песни и приговоры. Причитания невесты. Причитания (причеть, плач, голошение)—речитативно, с плачем исполняемые песенные импровизации. Свадебные причитания преимущественный жанр невесты. (Если невеста не умела причитать, то это делала специально приглашенная плакальщица.) Причитания исполнялись на сговоре, на девишнике, при ритуальном посещении невестой бани, перед отъездом ее вместе с женихом к венцу. После венчания причитания не исполнялись. Главное содержание причитаний — тяжелые переживания, горестные размышления девушки в связи с предстоящим выходом замуж, прощанием с родной семьей, любимыми подругами, своим девичеством, молодостью. В основе причитаний лежит противопоставление жизни девушки в «родной семье», на «родимой сторонке», предполагаемой жизни в «чужой семье», на «чужой стороне». Если в родной сторонке — «луга зеленые», «березы кудрявые», «люди добрые», то в «чужой стороне» — «березы кужлявые» луга «кочковатые» и люди «лукавые». Если в родной семье к девушке относятся с любовью, ее ласково приглашают за столы «дубовые», скатерти «браные» и яства «сахарные», то в чужой семье ей предстояло встретиться с недоброжелательным отношением свекра, свекрови, а часто и мужа. Конечно, в изображении родной семьи мы встречаемся с несомненными чертами приукрашивания, идеализации, но в целом свадебные причитания отличает ярко выраженная реалистическая направленность. В них правдиво рисуются переживания выходящей замуж девушки, на каждом шагу проступают черты конкретной бытовой обстановки, говорится об обычных повседневных занятиях в крестьянской семье. Причитания дают довольно полное представление о бытовой жизни крестьян. Однако главное их значение не в этом. Причитания—один из ярчайших жанров народной лирики. Их основной смысл не в подробном описании тех или иных явлений и фактов жизни (в данном случае связанных с темой замужества), а в выражении к ним определенного эмоционального отношения; их главное назначение в том, чтобы выражать определенные чувства. Этими жанровыми особенностями содержания и назначения причитаний обусловлена, и специфика их художественной формы (композиция и поэтический стиль). Причитания не имеют сюжета, повествовательность в них ослаблена до предела. Главная композиционная форма причитаний—монолог, что дает возможность непосредственно выражать различные мысли и чувства. Чаще всего такие монологи — плачи невесты начинаются с обращений к родителям, сестрам, братьям и подругам. Например: «Вы, родные мои родители!», «Сестрица моя родная!» , «Люба, милая подружечка!» и т. п. В причитаниях широко используются синтаксические параллелизмы и повторы. Они в изобилии включают в себя всевозможные вопросы и восклицания. Это усиливает их драматизм и эмоциональную выразительность. В причитаниях, как и во многих других жанрах фольклора, широко используются эпитеты. Однако лирическая природа причитаний особенно ярко сказывается в том, что в них чаще всего употребляются эпитеты не изобразительные, а выразительные, например, такие, как «родная сторонка», «желанные родители», «милые подруги», «дорогие соседи», «чужая сторона», «чужой род-племя», «чужие отец-мать», «тоска великая»,, «горючие слезы» и т. д. Отличительной чертой причитаний является необычайно широкое употребление в них слов с уменьшительными суффиксами. Особенно часто в них употребляются такие слова, как «матушка», «батюшка», «братцы», «сестрицы», «подруженьки», «соседушки», «головушка», «горюшко», «кручинушка» и др. Нередко все отмеченные приемы и средства поэтического стиля (синтаксический параллелизм, слова с уменьшительными суффиксами, выразительные эпитеты, обращения и вопросы) в причитаниях применяются одновременно, и тогда достигается выразительность необычайной силы. Примером может служить причитание, в котором девушка-невеста обращается к «голубушке, тетушке» с такими словами: ты, голубушка, тетушка! Со голубушкой милой сестрой, ты скажи-как, голубушка, Со тетушкам, со бабушкам, Уж ты как расставалася Со подружкам голубушкам, С родимым-то батюшкой, Со душам красным девушкам, С кормилицей матушкой, Со девьей-то красотой, С соколом малым братом, Со девичьим украшеньицем? Свадебные песни. Песни, как и причитания, сопровождали свадебную обрядность. Однако причитания исполнялись только до венчания жениха и невесты, а песни пелись и после венчания. Особенно много песен исполнялось во время «красного стола» — свадебного пира. В отличие от причитаний, которые представляли собой песенную импровизацию и исполнялись в одиночку, сольно, свадебные песни имели относительно устойчивый текст и звучали лишь в хоровом исполнении. По своему эмоциональному содержанию свадебные песни значительно разнообразнее причитаний: в них мы находим и мотивы грусти, и мотивы веселья. Общий эмоциональный тон их более светлый, чем эмоциональный тон причитаний. Если в причитаниях передавались лишь мысли и чувства выходящей замуж девушки, то в большинстве песен выражалось отношение к этому факту общества, определенного круга людей: подруг девушки, всех, принимающих участие в свадьбе. Свадебные песни рассказывают о свадьбе, в том числе и о переживаниях невесты, как бы со стороны, поэтому они всегда в той или иной мере сюжетны, включают в себя элементы повествовательности. По своему конкретному содержанию, поэтике и назначению свадебные песни очень разнообразны. Но все их можно разделить на две группы. Первую группу составляют песни, самым тесным образом связанные со свадебной обрядностью, конкретным моментом в ее развитии. Каждая из этих песен по характеру образов замкнута тем эпизодом обряда, который она сопровождает, комментирует, дополняет, поэтически углубляет. В свадебных песнях дается описание обряда сговора говорится о подарках невесты жениху и его родным, о девишнике; описывается обряд расплетания косы девушке; рисуется отъезд жениха к невесте со свадебным поездом; рассказывается о том, как жених и невеста уезжают к венцу и приезжают от венца. В них сообщается о начале «красного стола» — свадебного пира; они, наконец, дают определенное представление об этнографически-поэтическом содержании свадебного веселья. Однако эти песни не только описывают обряд, но и дают яркую поэтическую характеристику его участников, необычайно четко выражая при этом определенное эмоциональное настроение. Ярким примером может служить получившая широчайшее распространение в народе песня «Не в трубушку трубили рано по заре»], в которой рассказывается об обряде расплетания косы девушке, что было знаком прощания ее с молодостью. Эта песня очень печальна по содержанию. В ней не только рассказывается о горестных переживаниях девушки, но также создается идеальный, по народным представлениям, портрет невесты: она красива («румяна»), ее косы заплетены «шелковыми плетушками», а «плетушки» унизаны «жемчужными камушками». Необходимо подчеркнуть, что мотивы идеализации пронизывают большинство свадебных песен о женихе и невесте, которые в них называются «князем» и «княгиней», рисуются людьми, роскошно наряженными, необычайно красивыми и т. д. В этом следует видеть определенное проявление магического назначения свадебных песен: желаемое в них рисуется как реально существующее. Тенденция идеализации особенно ярко проявилась в такой жанровой разновидности свадебных песен, как величания. Величания — это, как правило, небольшие по размерам песни описательного характера, в которых в идеализированном плане рисуется портрет величаемого, говорится о его красоте, уме или богатстве. Свадебные величания исполнялись главным образом во время свадебного пира. В первую очередь величальные песни пелись в честь жениха и невесты. Так, в одной из них рисуется идеальный портрет невесты —сельской красавицы: Опросинья хороша: Без белилецек бела, Без подставы высока, Без мазилец румяна. Без подвивочки толста, По своей красоте невесте не уступал и жених. Величания пелись также дружке, свату, свахе и другим гостям. Величаемые должны были одаривать певиц небольшими подарками, чаще всего мелкой разменной монетой. Если же певиц не одаривали, то они в адрес «провинившихся» пели уже не величальные, а «корильные песни». От красных девок, От белых лебедок. Дари, дари девок! Дари лебедок! Не станешь дарити — Мы пуще корити! Корильные песни — это своеобразные пародии на величания, ими смешили и веселили гостей. Корильные песни нередко имели плясовой ритм, рифму. Одну такую корильную песню о свате записал А. С. Пушкин: Все песни перепели, Горлушки пересохли! А сватушко рыжий По берегу рыщет, Хочет удавиться, Хочет утопиться, Сватушко, догадайся! За машёночку принимайся! В мошне денежка шевелится, К красным девушкам норовится. Рассмотренные свадебные песни были тесно связаны с конкретными моментами обряда, имели определенный смысл только в обряде и, естественно, постепенно выходили из употребления в связи с разрушением, отмиранием самого обряда. Однако наряду с этими песнями во время свадебного обряда исполнялись и песни другого типа. Они также разрабатывали свадебную тематику, их основными образами также были образы жениха и невесты. Но в отличие от песен первой группы они не были закреплены за каким-нибудь определенным эпизодом свадебного обряда, а могли исполняться в любой момент свадьбы. В них свадьба рассматривалась как бы в целом, говорилось о бракосочетании вообще. Художественное время и пространство этих песен далеко выходили за рамки конкретно совершаемой обрядности., Отличительной особенностью песен этой группы является широкое использование символики. Так, символом молодца, жениха в них чаще всего выступают голубь, сокол, орел, селезень и гусь; символом девушки —лебедушка, утушка, голубушка, пава и ласточка. В композиционном отношении эти песни часто строятся на принципе образного параллелизма. Это такое построение песни, когда в ее первой параллели дается картина природы, а во второй -картина человеческой жизни. Первая параллель имеет символическое значение, она создает определенное эмоциональное настроение, а вторая—конкретизирует первую, наполняет песню определенным жизненным содержанием. Эти песни, отличаясь высокой поэтичностью, обладали большой силой обобщения, в прошлом исполнялись не только в свадебном обряде, но бытовали и вне его. Многие из них продолжают жить и в наши дни.

21. Заговоры как специфический жанр фольклора. Композиция, поэтический стиль и ритмика заговоров.

Своеобразным видом  обрядового фольклора являются заговоры. Заговоры —это короткие прозаические устно-поэтические произведения, обладающие, по мнению их исполнителей, силой магического  воздействия. Как известно, искусство  на самых ранних ступенях своего развития.имело не столько эстетическое, сколько утилитарно-практическое значение. К такому типу искусства относятся и заговоры. Хотя заговоры и являются произведениями искусства, но их исполнителями не преследовались никакие эстетические цели. Их функции были чисто практическими: магической силой слова вызвать желаемое (хороший урожай, выздоровление, любовь и т. д.).Тематика заговоров. Тематика заговоров довольно разнообразна. Надо полагать, наиболее древними являются заговоры, связанные с хозяйственной деятельностью крестьян. Это упомянутый выше заговор, исполняемый во время жатвы, а также заговоры на хороший рост растений (зерновых), на то, чтобы высыхал лен, на успешное пчеловодство, на удачную охоту и рыболовство и т. п. К этой группе заговоров тесно примыкают заговоры на другие бытовые темы: различные свадебные обереги, заговоры от бессонницы, на хороший аппетит, чтоб пчелы не кусали, от блох, клопов, комаров и других насекомых, на приручение собаки и т. д. Самую большую группу составляют заговоры лечебные (от зубной боли, от бельма, от ячменя, от боли в ушах, от золотухи, от горячки, от лихорадки, от грыжи, от сибирки, от чирья, от ожога, ушиба и т. д.). Эти заговоры часто произносились одновременно с применением различных средств народной медицины (лечебные травы, мази, припарки и т. д.). Определенное действие некоторых лечебных средств укрепляло веру в заговоры. В особую группу выделяются заговоры любовного назначения, так называемые «присушки» и «отсушки». В заговорах вообще, а в лечебных и любовных заговорах в особенности наглядно проявилась такая черта раннего мышления, как необычайная предметная конкретность. Болезни и различные душевные состояния (любовь, тоска и т. п.) представлялись совершенно конкретными существами или предметами, которые можно изгнать, вынуть из человека или, наоборот, ввести в него, вложить в те или иные части его организма. Последнюю тематическую группу заговоров, безусловно позднейшую по своему возникновению, составляют заговоры социального содержания. Ярким примером социальных заговоров являются такие, как «От пули на войне» [2, № 332], «На подход к властям или на умилостивление судей» [2, № 338], «Чтоб оттерпеться от пытки» [2, № 349], «Заговор на судей» [2, № 342] и др. В социальных заговорах ярко выражается общественное мировоззрение народа, его гнев и ненависть к угнетателям. Например, заговаривающий грозится всех своих «супостатов» (царей и цариц, князей и княгинь, бояр и боярынь, всех приказных людей) «поймать, в руки взять, раскусить, выплюнуть и растоптать ногами» [2, № 338]. Образы заговоров. Все образы заговоррв по их происхождению и содержанию можно разделить на четыре группы! К первой группе относятся реально-бытовые образы, взятые из окружающей крестьянина действительности. Это предметы и явления природы (земля, поле, лес, зеленый луг, река, озеро, месяц, солнце, ветер), домашние животные (лошадь, корова, овцы), звери (волк, медведь, лиса, заяц), рыбы (щука, окунь, ерш, судак), постройки и предметы быта (дом, дверь, ворота, изгородь, тын, камень, замок, ключи) и т. д. Но кроме этих реально-бытовых образов в заговорах можно встретить немало образов фантастических (морской царь, огненный змей, баба-яга, кощей бессмертный, чудесный конь, ведьма, чёрт, домовой и др.). Эти образы, надо полагать, возникли в заговорах под влиянием сказок в период, когда они, освободившись от обрядового исполнения, стали развиваться как жанр словесного искусства. В пору господства христианской религии в заговоры проникают образы Христа, божьей матери, пресвятой богородицы, апостолов, архангелов, чудотворцев и т. п. Самыми последними в заговоры входят социальные образы: цари, князья, бояре, судьи и проч. Уже виды образов говорят о большой специфике содержания заговоров. Однако специфика эта подчеркивается еще и тем, что в заговорах сильны элементы антропоморфизма: в виде антропоморфических образов выступают, например, различные болезни человека, его всевозможные душевные состояния. Примером может служить заговор от лихорадки, в котором различные симптомы этой болезни представлены в образах двенадцати послушниц Ирода: Трясеи, Огней, Ледеи, Хрипуши, Глухеи и т. д. Специфика образной системы заговоров особенно ярко выражается в том, что каждый образ в них употребляется в строго определенной магической функции. И в этой связи все образы заговоров совершенно отчетливо делятся на две группы: образы, избавляющие от бед, болезней, несчастий, и, наоборот, образы, причиняющие зло, вред и т. п.