Шпаргалка по «Литературе»

 

 

 

 

17. Цикл романов «В поисках утраченного времени» можно назвать главным произведением французского писателя. Цикл состоит из семи романов. Все семь книг объединены образом рассказчика Марселя, пробуждающегося среди ночи и предающегося воспоминаниям о прожитой жизни: о детстве, о своих родителях и знакомых, о любимых и светских друзьях, о путешествиях и светской жизни.

Следует отметить, что произведение М. Пруста с трудом поддается жанровой классификации: хотя оно прочно связано с романической традицией, это не совсем роман, не мемуары, несмотря на углубленную автобиографичность. Метод, использованный для его создания, не только реалистический, хотя реализм и составляет здесь ядро. Он вобрал в себя свойства и принципы самых различных течений: таких приближенных во времени, как символизм и импрессионизм, и таких отдаленных, как романтизм и классицизм. Интрига в «Поисках» практически отсутствует: вместо нее функцию цементирующего вещества этой огромной конструкции, которую автор любил сравнивать с готическим собором, выполняют ощущения, приводящие в действие механизм непроизвольной памяти и связующие прошлое с настоящим. Благодаря идентичным ощущениям, сплавляющим воедино различные моменты жизни рассказчика, и еще чаще благодаря искусству психологического анализа прошлое избегает забвения и обретает спасение от смерти в искусстве.

Следовательно, несмотря на то, что в романе М. Пруста своеобразно воссоздается его собственная жизнь с самого детства, однако его произведение ни мемуарами и ни автобиографическим романом назвать нельзя. Подлинный герой прустовского романа – глубинное «я». Основной сюжет книги – жизнь внутреннего «я», изображение внутренней жизни человека как «потока сознания».

Важной особенностью психологизма произведения является как раз то, что в нем закладывалась основа нового типа романа – романа «потока сознания». Согласно наблюдениям С.Г. Бочарова, архитектоника «романа-потока», воссоздающего воспоминания главного героя Марселя о детстве в Комбре, о родителях, о знакомых и светских приятелях, свидетельствует о том, что             М. Пруст запечатлевает текучесть жизни и мысли. Для автора «длительность» психической деятельности человека – это способ воскрешения прошлого, когда реконструируемые сознанием прошедшие события зачастую приобретают большее значение, чем ежеминутное настоящее, несомненно, воздействуя на него. Пруст открывает, что сочетание ощущения (вкусового, тактильного, сенсорного), которое хранит подсознание на чувственном уровне, и воспоминания, дают объемность времени

Пруст последовательно доказывает, что бессознательное воскрешение прошлого происходит не от интеллектуального импульса, оно не зависит от желания или не желания человека в отдельный момент бытия. Именно поэтому воспоминания героя выстраиваются перед читателем не в хронологическом или логическом порядке, а достаточно хаотично. Мимолетные образы прошедшего визуализируются через ощущение, которое может неожиданно повториться в настоящем и которое разматывает цепь воспоминаний.

Авторская направленность на воспроизведение впечатления приводит к тонкой деталировке, импрессионистичности письма. В то же время прустовские образы сохраняют логическую основу, писатель не стремится полностью имитировать подсознание. В первую очередь, автор визуализирует для читателя не развитие характера, а разные состояния одного и того же человека в различные моменты течения жизни. Закладывая основы нового типа романного повествования – романа «потока сознания», М. Пруст во многом продолжает традицию аналитического психологического романа Стендаля и Флобера.

Таким образом, весьма характерно, что название романа «В поисках утраченного времени» приобретает двусмысленный оттенок. Это одновременно и потерянное время, поскольку Пруст-пессимист считает бесплодно потерянной всю свою прожитую жизнь и утраченное уже время, которое Пруст-апологет пытается еще раз искусственно воскресить в воспоминаниях.

Итак, основной особенностью художественного метода М. Пруста (цикл романов «В поисках утраченного времени») является высокой степени психологизм, который достигается постановкой в центр внутреннего пространства произведений внутреннего «я» героя, его мыслей, воспоминаний, ощущений, сквозь призму которых изображается окружающая его действительность. Психологизм М. Пруста основан на методе «потока сознания» – воспоминаниях, размышлениях о природе времени и памяти. Не вещи, которые вспоминаются, но воспоминания о вещах – главная тема автора. Впервые память из поставщика материала, с помощью которого описывается другая вещь, сама становится вещью, которая описывается. Поэтому М. Пруст обычно не добавляет к вспоминаемому того, чего ему не хватает, он оставляет воспоминание таким, как оно есть, объективно неполным, – и тогда и возникают в призрачном отдалении изувеченные временем несчастные калеки.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

18.Цикл романов М. Пруста, в число которых входят: "По направлению к Свану" (1913), "Под сенью девушек в цвету" (1918), "Германты" (1921), "Содом и Гоморра" (1921-22), "Пленница" (1923), "Исчезновение Альбертины" (тж. "Беглянка", 1925) и "Обретенное время" (1927). В основе этого грандиозного произведения лежит авторская концепция времени и памяти, сформировавшаяся под влиянием идей А. Бергсона. Она раскрывается через анализ жизни рассказчика Марселя (чей образ в значительной мере автобиографичен) и тех кругов общества, в которых автор вращался в юности. Члены семьи Германтов и их друзья как представители аристократии; Шарль Сван со товарищи как зажиточные буржуа; и, наконец, вульгарные, с точки зрения Германтов, нувориши Вердюрены и посещающие их салон художники и интеллектуалы как представители богемы - вот три общественные группы, фигурирующие в романах цикла. Помимо обстоятельных отчетов о бесконечных интригах, в которые вовлечены члены вышеназванных групп, в романах описаны взаимоотношения Марселя с его домочадцами и родственниками, история его любви к Альбертине Симоне и его любование недоступными мадам Германт и Жильбертой Сван, его пристрастия и вкусы в области живописи, музыки, литературы и театра. Романы изобилуют отступлениями интроспективного характера, когда герой разлагает на многочисленные составляющие свои мысли, эмоции, желания и воспоминания. В книгах цикла тж. дается весьма обстоятельное описание гомосексуальных отношений между героями как мужского, так и женского пола.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

19. Роман «Верноподданный», несомненно, значительнейшее достижение всего творчества Г. Манна. Это произведение и поныне остается одним из крупнейших в немецкой и мировой реалистической литературе первой половины XX в. Открывая трилогию «Империя», этот роман является в то же время цельным, вполне самостоятельным произведением с законченным замыслом.  
«Верноподданный» (время действия его отнесено к девяностым годам прошлого столетия) построен по традиционной для XIX века схеме последовательного рассказа о жизни героя. В какой-то степени, пожалуй, здесь пародируется «роман воспитания», в котором обычно автор прослеживает процесс духовного созревания основного персонажа, поиски им смысла жизни, поиски идеала. У Манна его герой (скорее это антигерой) проходит своего рода негативный путь развития. То, что обычно воспринимается как мрачное, темное, грязнее, смехотворное, для Дидериха Геслинга является положительным. Все его представления о нравственности — издевка над подлинно человеческими чувствами.  
Характерные для творческого метода Г. Манна сатирические изобразительные средства реалистический символ,  буффонада — приобретают  в  «Верноподданном» социальную конкретность, политическую целеустремленность.  
По содержанию и художественной структуре «Верноподданный» — замечательный образец социально-сатирического романа. Действие в этом произведении вытекает из острых политических коллизий. Важная черта романа, придающая произведению глубоко национальный характер, состоит в том, что Г. Манну удалось дать сатирическое изображение немецкого буржуазного общества во всем своеобразии исторически сложившихся условий, при которых развивался германский империализм.  
Действие романа относится к концу XIX в., но в нем обобщается немецкая действительность вплоть до преддверия первой мировой войны. Художник сумел показать суть многих типичных сторон настоящего, и это позволило ему заглянуть в будущее. 

И имя и фамилия центрального персонажа исполнены особого смысла. По-немецки hasslich — значит уродливый, отвратительный, отталкивающий, а имя Дидерих, часто встречающееся в исторических летописях, в сказаниях, корнями уходящих в жизнь древних германцев, призвано подчеркнуть присущий герою национализм.  
Биографические черты героя, дающиеся в двух первых главах, заключают внутреннюю мотивировку всего хода повествования, кладутся в основу главного конфликта. Биография, обрисованная на широком социальном фоне, типична. Это биография любого среднего немецкого буржуа.  
Так, Манн рассказывает обыкновенную историю детства, юности и зрелости рядового, ничем не примечательного (во всяком случае, поначалу) немецкого предпринимателя средней руки. Действие в основном развертывается в маленьком провинциальном городке Нециге, и только изредка мы видим Геслинга на фоне Берлина, а затем и в Италии, где он совершает свой свадебный вояж. Жизнь в Нециге—миниатюрная копия жизни всей империи. Здесь, как и всюду в Германии, разгорается борьба между различными партиями имущих классов, волчья грызня между конкурентами. В Нециге плетутся интриги, подкупают людей. А низам общества приходится иметь дело все с тем же произволом, диким самоуправством.  
В детстве — власть школы, проглатывающей человека, где Дидерих научился трепетать перед линейкой учителя, зубрить, наушничать, а заодно наслаждаться своим добровольным рабством. С самого детства, готовясь стать эксплуататором и насильником, он испытывал к насилию уважение, даже если в какие-то моменты ему самому приходилось от него пострадать. Окружающие социальные условия, показывает писатель, воспитывали в нем психологию и раба и тирана одновременно.  
Писатель сразу же обнажает контрасты в характере и поведения героя. Совершаемые подлости герой стремится прикрыть и обосновать «принципами». Доносы на товарищей по классу он делал по убеждению, не из каких-нибудь злых чувств, а «по долгу службы» с полным сознанием исполнения «суровой необходимости». «Предав товарища, он мог подойти к нему и почти искренне пожалеть». Сентиментальность и трусость в нем сочетаются с наглостью и эгоистической жестокостью. Усваивая рабское чувство безграничной покорности и подвергаясь тирании, он сам любит поиграть в тирана и превратиться в «упоенного победой насильника».  
После Геслинг поступает в университет, но не из-за влечения к науке, а по традиции, которая существовала в его среде. Студенческая корпорация «Новотевтония» укрепила в Геслинге сознание принадлежности к «избранной нации» и пристрастие к попойкам. В результате герой получил возможность гордиться званием доктора химических наук, а также «шикарными» шрамами на лице, полученными во время схватки на рапирах (в светском обществе это тогда считалось лучшим украшением мужчины). Дальше следует недолгая (удалось увильнуть) служба в армии, где человека «низводили до положения тли», любовная связь с девушкой из порядочной семьи (эта связь не завершилась брачным союзом по причине слишком малого приданого, которое могла предложить невеста), вступление в наследство (Геслинг стал хозяином небольшой бумажной фабрики) и, таким образом,— достиг зрелости. После ошеломившей город женитьбы героя на обладательнице большого, приобретенного весьма сомнительным путем состояния — девице, которую Геслинг отбил у другого при помощи клеветы и интриг, пришло время расцвета всех его «творческих» сил. Дидерих расширяет свое дело, спекулируя и земельными участками, и своими верноподданническими «идеалами». Он становится одним из «столпов» общества, одним из тех, кто стал определять политический курс германского монархического режима.  
Таким образом, буржуазная семья, школа, корпорация и вся насыщенная милитаристскими устремлениями атмосфера в стране сделали Геслинга тем, кем он был: верноподданным, шовинистом и принципиальным врагом культуры. Автор обращает внимание на то, что образ Геслинга (типичный и обычный для своего времени) мог появиться только при содействии всего общество. Это значит, что его порождает сама система. 
Геслинг показан крупным планом. О нем рассказывается очень подробно. Психология героя исследуется досконально, кропотливо. Писателю важны мельчайшие детали его поведения, ход его мыслей, его устремления, вся гамма его чувств, реакция на самые различные явления действительности. Такое пристальное внимание к главному герою неслучайно. Через призму его жизненной философии, его логики, взглядов, вкусов показывается духовный уклад буржуазного общества эпохи империализма.  
Геслинг — фигура масштабная. На первый взгляд кажется, что в его жизнеописании соблюдены естественность пропорций, правдоподобие. Но потом мы замечаем, что рассматриваем все изображенное писателем через его особую сатирическую оптику, увеличивающую объекты до таких размеров, что мы, подобно свифтовскому Гулливеру, попавшему в страну великанов, видим с предельной рельефностью и четкостью все изъяны, все пороки, все, что невооруженному глазу не дано подметить. 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

20. Новелла Томаса Манна «Смерть в Венеции» непревзойденный образец реалистической манеры письма, обогащенной модернизмом. Именно она помогла художнику художественно постичь и воплотить проблему бездуховности тогдашнего искусства. В 1913 году, когда Томас Манн работал над этим небольшим произведением, в Западной Европе получили распространение пессимистические философские теории, которые основывались на иррационализме, мистике, волюнтаризме. Считалось, что земная цивилизация вступила в свою «сумеречную эпоху», что ее ждет всемирный хаос, что человеческая жизнь ничего не стоит, она подчинена слепым проявлениям какой-то свободы, полна страданий и мук. Под влиянием общего кризиса в обществе и этих теорий искусство разрывало связи с классической традицией, теряло свое гражданское звучание, становилось равнодушным к человеку. На рубеже веков великий немецкий писатель, чувствуя упадок искусства, как истинный гуманист предостерегает человечество беречь свою духовность, не поклоняться фальшивым богам.

Герой произведения, известный немецкий писатель Густав фон Ашенбах, уставший от изнурительной работы, внутренних противоречий, однообразием будней, решил «пуститься в странствия», «увидеть далекие края». Может, где-то там останется усталость, внутренний кризис? После лихорадочных размышлений в его воображении, наконец, определилась цель путешествия. «Если за одну ночь хочешь достичь несравненного, сказочно небывалого, куда направиться? Но тут есть не над чем долго думать». Венеция! Колыбель культуры, где зарождалось современное искусство. Венеция вдохновляла художников всего мира на создание лучших их произведений. В Венецию в поисках внутреннего согласия, нового вдохновения отправляется герой Томаса Манна. Встречи с Венецией предшествует встреча с компанией приказчиков. На мрачном, невероятно грязном допотопном пароходе среди веселого общества молодых его внимание привлекает фигура «поддельного юноши». Крашеный старик в парике и чрезмерно модном костюме издалека бросается в глаза крикливым красным галстуком и по-молодому загнутой соломенной шляпой с пестрой лентой. Вблизи видно, что красота и молодость его – умелая косметика на испаханном возрастом и страстями лице. Этот типичный, модерно подмоложенный образ порока вызывает отвращение у Ашенбаха, но по иронии судьбы через две недели он сам появляется в удивительно похожем красном галстуке, в такой же шляпе, таким же внутренне возбужденным.

И вот наконец Венеция – город сказок и надежд! Ашенбах восхищен, хотя попал в нее вторично. Вид Венеции с открытого моря еще более впечатляющий, чем с суши. Изысканное общество, вежливая администрация, а «на улицах многие узнают его и благоговейно разглядывают». И все же внутреннее беспокойство, нервное напряжение не оставляют поэта. И Ашенбах решает сбежать из Венеции. Но он узнает новое чувство, познает наслаждение от него. Уже ничто не раздражает писателя, наоборот, ему нравится все, что его окружает. Ашенбах влюбился в 14-летнего красавца – поляка Тадея. Это не физическая страсть, а увлечение удивительным совершенством красоты подростка. Встретившись с красотой, писатель с головой окунулся в ее сказочный, волшебный мир. Он ею живет, ею дышит, не может представить себя без нее. И одежда Тадея и манеры, и осанка – все поражало писателя. Особенно «чудесный цветок – голова несравненной красоты, голова Эрота в желтоватом паросском мраморе, с тонкими суровыми бровями, с темно-золотыми кудрями, мягко спадали на виски и на уши». «Как красив», – подумал Ашенбах с тем профессионально холодным одобрением, в которое только время одевает свою взволнованность, свой восторг, когда смотрит на шедевр». Вот этот Тадей стал смыслом жизни Ашенбаха. Он любовался, мысленно разговаривал с ним, неотступно следил за его детскими играми. И это доводило его до опьянения. «Одурманенный от своего чувства, забыв обо всем на свете, Ашенбах хотел только одного: ходить следом за тем, кто зажег его кровь, мечтать о нем, когда его не было поблизости, и, по обыкновению всех влюбленных, нашептывать нежные слова его тени». Густав сначала воспринимает парня за статую, которая ожила, но наблюдательный глаз писателя замечает зубы, «как в малокровной», и невольная радость закрадывается в душу героя – красота тоже не идеальна, не вечна, смертна.

Казалось бы, любовь, восхищение вызывает в человеке желание проявить свои лучшие качества. А вот Ашенбах изменил своей любви, показал свою бездуховность и эгоизм.

Бездуховность Ашенбаха свидетельствует о самой страсти к Тадею. Она ограничивает его духовные горизонты, препятствует нормальному общению с людьми. Ашенбах охладевает ко всему окружающему «Одурманенный», «одинокий», «живет словно за глухой стеной» – так характеризует автор новеллы своего героя. Ашенбах деградирует и как личность, и как художник.

«Со временем в произведениях Густава Ашенбаха нечто официозно-воспитательное, в его стиле поздних лет не было уже ни молодой отваги, ни тонкой игры светотеней, он сделался образцово-непререкаемым, отшлифованно-традиционным, неизменным, формальным, даже шаблонным». Густав Ашенбах на старости изгнал из своей речи все пошлые слова. И вот тогда ведомство народного просвещения включило избранные страницы из него в школьные хрестоматии. Выслеживая Тадея, он испытывает унижение, теряет человеческое достоинство. Вот он, возвращаясь поздно вечером из Венеции, «остановился на втором этаже, возле комнаты, где жил Тадей, в блаженстве прислонился лбом к завесам на дверях и долго не мог оторваться от него, забыв, что его могут увидеть.

Узнав об эпидемии холеры, которая надвигается на город, он сначала хотел предупредить семью Тадея, а потом передумал, решил этого не делать, ведь он никогда больше не увидит своего демона. Эгоистический расчет возобладал. Густав скорее готов отдать парня холере, чем расстаться с ним. И все же семья Тадея собирается уезжать. А сам писатель заболел и через несколько дней скончался в пляжном кресле.

Смерть эта символическая. Ашенбах предал то, чем искренне восхищался, на кого молился и во что верил. Измена же, подлость не бывают безнаказанными. Томас Манн на протяжении всего произведения отмечает, что бездуховное искусство, которое потеряло интерес к нетленным общечеловеческим ценностям, свело к идеалу форму, не имеет будущего, оно обречено. Обречено и человечество, которое имеет такое искусство. Только то искусство, которое воспевает высокие идеалы любви, добра, справедливости, взаимопомощи имеет право на жизнь. Именно оно дает художнику настоящее удовольствие от своей работы. Такое искусство объединяет людей, помогает преодолевать жизненные препятствия. Поэтому и отстаивает его великий гуманист нашего века – Томас Манн.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

21. Творчество норвежского драматурга Генрика Ибсена условно делят на три периода. Первый (1848-1864) исследователи называют национально-романтическим.  
 
Главная тема в произведениях этого периода — борьба Норвегии за независимость и прославление ее героического прошлого.  
 
Продолжая лучшие традиции выдающейся народно-исторической драмы первой половины XIX столетия, Ибсен ставит в центр произведений этих лет социально-исторический аспект и неразрывно связывает с ним судьбу и развитие характеров персонажей.  
 
Сильных героев и значительные исторические события он противопоставляет убогости и жестокости общества того времени.  
 
Второй период творчества Ибсена (1864-1884) считается реалистическим. Это этап расцвета его драматургии, наиболее беспощадного, резкого осуждения бездуховной действительности. В эти годы было написано восемь пьес, и среди них пьеса «Кукольный дом» (1879), появление которой ознаменовало становление новой социально-психологической драмы, оказавшей огромное влияние на мировую драматургию.  
 
Третий, символический, период творчества норвежского писателя (1884-1900) также представлен восьмью драмами, которые условно можно назвать «пьесами о человеческой душе». В них раскрываются те или иные стороны внутренней жизни человека, хотя и ограниченные определенными социальными условиями.  
 
В ибсеновской «новой драме» история души героев глубоко мотивирована как изнутри, так и снаружи. При этом особая роль отводится интеллектуально-аналитическим методам — постоянное выявление новых и новых сведений о предыстории героев, предыдущие события, определенные моменты душевной жизни персонажей. Ибсена интересует не только занимательный сюжет, он в первую очередь сосредоточивается на психологических изменениях, происходящих с персонажами.  
 
«Кукольный дом» — это рассказ о семье, о людях, проживших вместе много лет, но так и не сумевших стать счастливыми — классический образец социально-психологической драмы. Эта пьеса является примером того, как социальный по своей сути конфликт — столкновение естественных человеческих стремлений и бесчеловечных законов общества — приобретает сначала нравственную окраску (в рамках семьи выясняется, морально или аморально поступила Нора, подделав подпись на векселе), а потом действие переходит в сферу психологии — основное внимание сосредоточивается на душевной борьбе главной героини.  
 
Не случайно пьесу «Кукольный дом» часто называют просто «Нора». Речь в ней в первую очередь идет о несправедливости, допущенной обществом по отношению к женщине.  
 
Действие в пьесе разворачивается в преддверии светлого праздника — Рождества Христова, и начинается оно изображением иллюзии счастья главной героини. Нора, молодая красивая женщина, возвращается из города с подарками для детей и мужа.  
 
В жизни ее семьи закончился тяжелый, период: муж получил должность директора банка, тяжелый труд и безденежье остались в прошлом. Нору окружает устроенный быт, прекрасные дети, любящий супруг. Семья занята приготовлениями к празднику. Все веселы. Нора и сама веселится, как ребенок. Этим подчеркивается первый мотив — внешнее благополучие, жизнь — несерьезная, как игра.  
 
У Норы вроде бы есть все основания радоваться жизни и чувствовать себя счастливой, но это только иллюзия. Уже в эти минуты семья находится на грани катастрофы и не потому, что супруги не любят друг друга, а потому, что муж не признает за женой способности совершать осмысленные поступки, чем толкает ее на преступление. Несколько лет назад Торвальд надорвал здоровье на тяжелой работе и Потребовались деньги на его лечение.  
 
Нора, внутренне недовольная тем, что для мужа она только игрушка, «легкомысленная птичка», убеждает его, будто сама сумела собрать необходимую сумму, но не говорит, как именно ей удалось это сделать. Такая правда может разрушить семейное счастье, считает она. Теперь Нора тайно выплачивает долг. Для нее это является неоспоримым доказательством того, что она — взрослый самостоятельный человек, способный принимать решения и нести за них ответственность. Все события в пьесе разворачиваются вокруг этого «аморального» поступка Норы и ее попыток доказать, прежде всего самой себе, что она — личность.  
 
Торвальд, даже узнав о мотивах, видит только внешнюю сторону событий — вину Норы, экономическое нарушение, не понимая внутренних порывов жены и не желая жертвовать собой, как это делала она. Тем временем события приобретают все более драматическую и даже трагическую окраску. Нильс Крогстад просит Нору повлиять на своего мужа, чтобы тот не увольнял его с занимаемой должности, и угрожает в противном случае рассказать всю правду.  
 
Мотивы, толкнувшие Нору на преступление, были благородными, но Крогстад убеждает ее, что «закон не интересуется причинами». Из его письма становится понятным, кто на самом деле подруга Норы Кристина Линне (что ею движет: жажда справедливости или женская зависть?), а сам Крогстад, оказывается, добывает деньги нечестным путем, чтобы содержать своих детей, рано лишившихся матери. Преступление, совершенное Крогстадом, в глазах закона такое же, как и то, что совершила Нора. Женщина возмущена несправедливостью законов, которые остаются равнодушными к моральным намерениям и мотивам поступков людей. Она глубоко переживает свое безвыходное положение, тем более что муж ее — самовлюбленный эгоист, который гордится собственной безупречностью, остается непреклонным.  
 
Нора в отчаянии, она постоянно размышляет о создавшейся ситуации, мучительно ищет выход из нее. Но вскоре события принимают новый оборот: встреча с Кристиной изменила Крогстада, он стал великодушным, отказался от шантажа и уничтожил подложный вексель. А в жизни Норы чуда не произошло — в поступке Крогстада Торвальд видит лишь свое спасение, считая жену просто продолжением себя, своей собственностью. Нора не воспользовалась возможностью избежать неприятностей (ей стоило только попросить о помощи свою подругу), наоборот, она сознательно спровоцировала Торвальда прочитать письмо, провоцируя тем самым и сцену их последнего разговора. Кажется, Хельмер готов «простить» жену, но не догадывается о том, в каком безобразном виде сам предстал перед Норой, насколько она в нем разочарована. К этому моменту Нора уже столько пережила, передумала и переоценила в своей жизни, что готова к решительным действиям. Она окончательно убедилась, что навсегда останется для мужа только птичкой, любимой дорогой игрушкой, с которой приятно играть, потому что она красивая.  
 
Нора уже вынесла окончательный приговор своей любви: «Я увидела, что ты не тот, за кого я тебя принимала», — говорит она Торвальду и этими словами подводит итог своему замужеству. Нора осознает, что ее семейное счастье оказалось иллюзией, что восемь лет она прожила с человеком, родила ему троих детей, но настоящей семьи они так и не создали, так и не стали по-настоящему близкими и родными друг для друга. В ее душе растет чувство отчуждения от семьи, она даже убеждает себя, что не имеет права воспитывать своих собственных детей. Боль от осознания сути прожитой жизни и разочарования в Торвальде пробудили у Норы непреодолимое желание быть самой собой, и теперь ее уже ничто не сможет остановить.  
 
Современники Ибсена говорили, что «новая драма» началась со слов Норы, сказанных Торвальду Хельмеру: «Нам с тобой есть о чем поговорить». Уже сами эти слова были переворотом прежде всего внутренней жизни женщины, которая почувствовала себя в состоянии освободить свое сознание от довлеющих над ним предрассудков.  
 
Нора решается на очень трудный для себя шаг — проявить свою человеческую сущность, стать личностью наперекор обществу. Она не желает больше быть игрушкой, куклой, не способной мыслить, она не хочет, чтобы с нею играли. Она больше не будет послушно выполнять желания и прихоти других, она решительно и последовательно переступает через общепринятые нормы, которые стоят на пути обретения ею собственного «я», она оставляет дом и семью, потому что разуверилась во всем, что ее окружало. На свете нет больше чудес, и потому Нора устремляется на поиски истины.  
 
И тем не менее, в этой пьесе основной конфликт не разрешен. Разрешение его, то есть финал борьбы Норы с догмами общества, возможен, но только за рамками произведения. Нора ушла из семьи, но что ждет ее впереди? По-видимому, мы сами должны найти ответ на этот вопрос. Такая незавершенность развития конфликта оставляет открытый финал.  
 
Сам Ибсен так говорил о цели любой драмы: «Пьеса не заканчивается с падением занавеса после пятого действия — настоящий финал находится за его пределами; писатель обозначил направление, в котором приходится искать этот финал, потом — наше дело, дело каждого читателя или зрителя самостоятельно дойти до этого финала путем собственного творчества».