Синтаксическая организация художественного текста

 В этом же рассказе  Токаревой можно выделить ССЦ-  повествование  с микротемой  «Размышления в парикмахерской».

«Я сижу в кресле перед высоким зеркалом, вижу в  нем себя и парикмахершу. Парикмахерша тоже смотрит в зеркало, видит  в нем только себя. По выражению  ее лица ясно - она очень довольна тем, что видит. Бигуди кладет редко  и неровно, но я стесняюсь сказать  об этом. Я понимаю, что посажена в кресло из милости и вообще, по сравнению с парикмахершей, ничего не стою».

Представленное ССЦ состоит  из пяти предложений, среди которых  первое предложение представляет главную  мысль, то есть зачин, последующие три  предложения выражают основную часть, а в последнем заключен вывод  обо всем сказанном. В ССЦ можно  выделить две параллельные линии  местоимений: «я» - «себя» в первом предложении, «парикмахерша» - «себя» - «ее» - «она»  во втором и третьем предложениях. Данные линии являются средствами связи, соединяющими предложения в составе  ССЦ. Здесь параллельная и цепная связь совмещаются в пределах одного сложного целого, образуя смешанный  тип:  первое со вторым предложением связаны параллельной связью, второе с третьим и все последующие  предложения соединены цепной связью. Видовременные формы сказуемых говорят о настоящем времени повествования, во всех пяти предложениях используются глаголы настоящего времени несовершенного вида: сижу – вижу – смотрит – видит – кладет – стесняюсь сказать (составное глагольное сказуемое) – понимаю – не стою. Это говорит о протяженности, длительности описываемых действий. Видимо, автор пытался показать, как долго тянется время для его героини. Только в последнем предложении встречается глагол прошедшего времени совершенного вида - посажена.

Наше внимание привлекло  еще одно ССЦ из рассказа «Будет другое лето». Микротемой данного повествовательного ССЦ является «Дом».

«И мне кажется - это наш дом. Встретились вечером, каждый после своих дел, и не надо расставаться. Ни сегодня, ни завтра. Никогда.

Я осознаю вдруг, что если сейчас зажечь свет - исчезнет тень на полу. 
Обозначатся голые стены. Дом не мой. Он не мой. Ощущение сиюминутности.

Я не хочу зажигать свет. Хочу, чтобы все осталось так, как сейчас».

Визуально привлекает внимание то, что данное ССЦ разбито на три абзаца. Такой абзац исполняет  акцентную роль, когда важным считается  выделение отдельных звеньев  общей структуры, частных деталей  в описании, в раскрытии той  или иной темы. ССЦ с четкой композицией: зачином является первое предложение  «И мне кажется - это наш дом». Основная часть строится на размышлениях героини, которые занимают девять предложений. Выводом является последнее предложение: «Хочу, чтобы все осталось так, как  сейчас». Односоставные предложения  в составе ССЦ  помогают автору воссоздать картину в целом, а все лишнее, ненужное опускается. В ССЦ прослеживается линия местоимений мне – я – не мой в дистантной позиции. Видовременные формы сказуемых говорят о разных временных отрезках: герой рассказывает о настоящем времени: кажется (глагол несовершенного вида) – осознаю (глагол несовершенного вида) – далее следует мгновенное воспоминание героя и глагол в прошедшем времени встретились (глагол совершенного вида), после этого идут мысли персонажа о будущем, соответственно глаголы будущего времени исчезнет (глагол совершенного вида) – обозначатся  (глагол совершенного вида). Линия глаголов кажется – хочу выражает отношение модальности. Предложения в ССЦ связаны смешанным типом связи, причем идет переплетение параллельной и цепной связи: первое предложение со вторым связано параллельной связью, второе предложение с третьим – цепной, третье с четвертым предложением и четвертое с пятым, пятое с шестым и шестое с седьмым – параллельной связью, седьмое предложение с восьмым – цепной связью, восьмое с девятым и девятое с десятым предложением связаны параллельной связью,  десятое предложение с последним – цепной связью. Подобное переплетение межфразовых связей указывает на

Микротемой  следующего ССЦ повествовательного типа из рассказа «Уж как пал туман» является «Телепатия».

«Как  неэкономно устроена жизнь. Даже старые, изношенные платья не выбрасывают, а рвут на тряпки и используют в хозяйстве. А  такая редкость, 
как любовь, если она не нужна тому, на кого направлена, то она вообще 
никому не нужна. Никому не нужна моя любовь, талант и преданность».«Кнопки в мозгу действительно не существует, но зато существует телепатия. Когда человек о чем-то непрестанно думает, от его мозга во все стороны идут тугие плотные волны. Эти волны наполняют квартиру и, не умещаясь в ней, выплывают за окно. За окном они распространяются вверх и в стороны и наталкиваются на антенны. Эти антенны стоят на домах, как маленькие рисованные человечки с воздетыми руками-палочками. Человечки стоят с распахнутыми руками и принимают на себя все, что есть в мире: слова, музыку и мысли. Они принимают все, что есть в мире, и через приемники передают это в дома к людям. Музыка и слова обычно слышны, а мысли нет. Мысли не слышны, но они чувствуются. И если кому-то где-то очень плохо, то у другого человека, даже если он живет на противоположном конце света, ни с того ни с сего может испортиться настроение».

ССЦ имеет  четкую композицию: зачин «Кнопки в мозгу действительно не существует, но зато существует телепатия»; основная часть, состоящая из восьми предложений и заключение, выраженное в последнем предложении «И если кому-то где-то очень плохо, то у другого человека, даже если он живет на противоположном конце света, ни с того ни с сего может испортиться настроение». Средствами связи в данном ССЦ являются анафорические местоимения эти, соединяющие второе и третье предложения, а также четвертое с пятым; а также местоимение они, соединяющее шестое предложение с седьмым. Видо-временные формы глаголов указывают на продолжительность действий: все глаголы данного ССЦ несовершенного вида настоящего времени существует – не существует – думает – идут – наполняет – выплывают – распространяются – наталкиваются – стоят – принимают – передают – чувствуются. Предложения в составе ССЦ соединены смешанным типом связи: параллельным и цепным.

Композиционно Нне все ССЦ членятся на выделенные частитир части: зачин, основную связь и концовку. Примером могут служить описательные ССЦ, в которых идет перечисление однородных явлений и событий. Такие ССЦ часто используются в рассказах Токаревой.

«Ирка обладала тем  типом внешности, о котором говорят: "Ничего особенного, но что-то есть". У Ирки было все: она работала в  Москонцерте, в 
нее были влюблены все чтецы и певцы, ездила за границу - то за одну, то 
за другую. Собиралась замуж - у нее было наготове три или четыре жениха».(из рассказа «Уж как пал туман»)

«Наташа обладала тем типом внешности, о котором  говорят: "Вроде все хорошо, но чего-то не хватает". То, что все  хорошо, - считала Наташина мама и  еще несколько доброжелательных людей, остальная часть человечества придерживалась мнения, что чего-то не хватает. Со временем доброжелательные люди примкнули к остальной части  человечества, верной осталась только мама. Она говорила: "У тебя, Наташа, замечательные волосы, к тебе просто надо привыкнуть".(из рассказа «Уж  как пал туман»)

«Она внимательно  смотрит на первые сопрано, потом  на вторые. Идет от одного лица к другому. Это называется - собрать внимание. Но Наташа ничьего внимания не собирает. Слушает сосредоточенно: ждет, когда  задрожит в груди поющая точка. Потом  эта точка вспыхивает и заливает все, что есть за ребрами, - сердце и  легкие. И когда сердце сокращается, то вместе с кровью посылает по телу вдохновение. Наташа до самых кончиков пальцев наполняется им, и становится безразличным все, что не имеет отношения  к песне».(из рассказа «Уж как  пал туман»)

«Наташа сбросила звук. Хор замер и перестал дышать. Она делала все, что хотела, и хор  выполнял все, что она приказывала: могли бы задохнуться и умереть. Она держала 40 разных людей на кончиках вздрагивающих пальцев, и в этот момент становилась понятна ее власть над людьми. В последнюю четверть секунды качнула локтями, давая  дыхание, и все вздохнули полной грудью. Басы точно встали на "фа", отдали его в общий аккорд - самый  низкий, самый неслышный, но самый  определяющий тон».(из рассказа «Уж  как пал туман»)

«В конце все  собираются в унисон, подтягивают, выравнивают  последний звук до тех пор, пока не создается впечатление, будто он рожден одним только человеком. Наташа подняла два пальца, как для  благословения, и слушает, и впечатление, будто забыла - зачем стоит. Потом  медленным жестом подвигает палец  к губам. Звук тает, тает... сейчас совсем рассеется, осядет на потолок и на подоконник. Но Наташины пальцы ждут, и  губы ждут, и глаза - попробуй ослушаться. И все подаются вперед и держат, держат звук до тех пор, пока это  не становится невозможным. Тогда Наташа едва заметным движением зачеркивает  что-то в воздухе и опускает руку. 
Песня кончилась. Проходит некоторое время, прежде чем всем становится 
это ясно».(из рассказа «Уж как пал туман»)

«Училище размещалось  в старом особняке. Раньше в этом особняке жил 
обедневший дворянин. Комнаты были тесные, лестница косая. Наташа любила эти комнаты и лестницу, коричневую дверь с тугой и ржавой пружиной, тесноту и пестроту звуков».(из рассказа «Уж как пал туман»)

«Глаза у Борьки синие, как у мамы, выразительные. Они могут выражать 
все, что угодно, но Борька этим преимуществом не пользуется и ничего 
своими глазами не выражает. Ест сырок, помахивая вилкой. 
Мой брат - раб своего организма. Когда он хочет есть или спать, ему 
не до духовных ценностей.(из рассказа «Будет другое лето»)

«Я люблю "Медного  всадника" и решетку Летнего - куда приводят туристов. Люблю обшарпанную  Выборгскую сторону. Мне нравится просто бродить 
по улицам, я узнаю их и не узнаю. От этого мне грустно и хочется жить 
лучше, ярче, чем я живу сейчас».(из рассказа «Будет другое лето»)

Данные отрывки являются примерами ССЦ, в которых не выделяются основные предложения и комментирующие или аргументирующие части.

Поскольку абзац может подчеркнуть  эмоционально-экспрессивные  качества текста, он способен разорвать  единое сложное синтаксическое целое. Особенно это  свойственно художественным текстам в отличие  от научных, где совпадений между сложным  синтаксическим целым  и абзацем гораздо  больше, так как  они всецело ориентированы  на логическую организацию  речи.В рассказах Токаревой встречаются ССЦ, которые не совпадают с абзацем, разрывают ССЦ на несколько частей. Такой абзац исполняет акцентную роль, когда важным считается выделение отдельных звеньев общей структуры, частных деталей в описании, в раскрытии той или иной темы. Такова роль абзацев, представляющих собой одно сложное синтаксическое целое в следующем тексте из рассказа «Счастливый конец»:

«Я умерла на рассвете, между  четырьмя и пятью утра. Сначала  стало холодно рукам и ногам, будто натягивали мокрые чулки и  перчатки. Потом холод пошёл выше и выше и достал сердце. Сердце остановилось, и я будто погрузилась на дно  глубокого колодца. Правда, я никогда  не лежала на дне колодца, но и мёртвой  я тоже никогда раньше не была.

Моё лицо стянуло маской, и я уже не могла им управлять. Мне было не больно и ничего не жалко. Я лежала себе и лежала, и даже не думала, как я выгляжу».

Такие абзацы построены по другому  принципу: с их помощью не определяется логико-смысловая канва повествования, а подчеркиваются эмоционально-экспрессивные  качества текста. Это прежде всего  свойственно таким абзацам, которые  членят единое сложное целое. Первые предложения таких абзацев в  сочетании друг с другом лишены.

В рассказах Токаревой  Можно выделить не только связь между предложениями в составе ССЦ, но и связь других участков произведения, расположенных на большом расстоянии друг от друга. Примером этому является КОГЕЗИЯВ литературно-художественных текстах средства когезии богаты и разнообразны. В них настолько тесно переплетены логические, психологические и формально-структурные виды когезии, что порой трудно дать их таксономическую характеристику.Дистантная когезия весьма характерна для художественных текстов, встречается она и в произведениях Токаревой. В рассказе «О том, чего не было» мы встречаем дистантный лексический повтор, из рассказа «О том, чего не было», который как бы перебрасывает крючок от начала произведения через середину к концу рассказа.

Первый абзац рассказа начинается так: «И был день, когда  папа взял мальчика Диму в зоопарк  и показал ему 
тигра. У тигра были зеленые глаза с вертикальными зрачками, вокруг чер- 
ного кожаного носа расходились черные круги, а уши торчали на голове, 
как два равнобедренных треугольника».

Через три страницы читаем: «В его комнате поселился большеголовый  тигренок. Глаза у него были зеленые  с вертикальными зрачками, вокруг черного кожаного носа расходились  черные круги, а уши торчали на голове, как два равнобедренных треугольничка».

В конце рассказа автор  дает описание все того же тигренка: «Но однажды, придя с ночной смены, он лег спать, и тигренок приснился  ему во сне - большеголовый, с зелеными глазами, зрачки вертикальной черточкой. Вокруг черного кожаного носа расходились  черные круги, а уши торчали на голове, как два равнобедренных треугольника. 
Дима проснулся».

Таким образом, описание тигренка проходит связующей ниточкой через  весь рассказ. С тигренком была связана  мечта и судьба главного героя, поэтому  подобные 21повторы позволяют автору не только выстроить определенную структуру текста, но и передать смысл, изобразить мысли главного героя, его переживания по поводу маленького тигра.

То, что тигренок занимает важное место в системе образов  рассказа, бесспорно. Ему же посвящена  еще одна линия лексических повторов.

В начале произведения автор  дает описание: «Тигр спал в своей  клетке, лежа на боку, вытянув лапы. Живот у него поднимался и опускался - может быть, ему снилась пустыня».

Через пару строк встречаем: «Дима вернулся домой. Тигренок спал посреди комнаты, вытянув лапы. Брюшко у него поднималось и опускалось, треугольничек уха подрагивал во сне - должно быть, тигренку снилась  уссурийская тайга».

Таким образом, когезия между  представленными отрывками осуществляется через ключевое понятие – описание тигренка. Это становится чуть ли не центром всего рассказа, стержнем, на который нанизываются все остальные  элементы сообщения.

В рассказе «Уж как пал  туман» встречаются  два ССЦ в начале и в конце рассказа, объединенные лексическим повтором:

Как было сказано выше, параллельно  связанные предложения автосемантичны (т.е. сами по себе знаменательны, самостоятельно оформлены без лексико-грамматической связи с предшествующими предложениями); предложения, последовательно связанные, синсемантичны (тесно спаянные предложения, которые, будучи изолированными, лишаются способности самостоятельного употребления, поскольку в них есть лексико-грамматические показатели связи с предшествующими предложениями). При параллельной связи в предложениях имеется перечисление, сопоставление или противопоставление; в них обычно наблюдается структурный параллелизм. Назначение таких сложных целых - описание ряда сменяющихся событий, действий, состояний, картин. Такие ССЦ у Токаревой встречаются редко:Также редко встречаются ССЦ с цепной связью:Наташа лежала с открытыми глазами, слушала девочку и думала о себе. О 
том, как три года назад Игорь сделал предложение, она согласилась в ту 
же секунду, потому что Игорь был не халтурщик - они много бы переделали 
в жизни хороших дел. А на другой день он позвонил, извинился и сказал, 
что передумал.Чаще всего в рассказах Токаревой можно найти ССЦ, в которых Параллельная и цепная связь совмещаются в пределах одного сложного целого, образуя смешанный тип. Приведем примеры из рассказа «Счастливый конец».«В двенадцать часов меня забрали в больницу, а на другой день выдали обратно. 
На меня надели платье-макси. Это платье мне привезли год назад из Парижа, и у меня тогда появилась ещё одна проблема: проблема шикарного платья. Оно было совершенно неприменимо и висело в шкафу, шуршащее и сверкающее, как бесполезное напоминание о том, что человек создан для счастья».В данном ССЦ параллельная связь осуществляется между первым и вторым предложением, а далее предложения связываются цепной связью.Повторы в начале и в конце рассказа«Наташа обладала тем типом внешности, о котором говорят: "Вроде все 
хорошо, но чего-то не хватает". То, что все хорошо, - считала Наташина 
мама и еще несколько доброжелательных людей, остальная часть человечест- 
ва придерживалась мнения, что чего-то не хватает. Со временем доброжела- 
тельные люди примкнули к остальной части человечества, верной осталась 
только мама. Она говорила: "У тебя, Наташа, замечательные волосы, к тебе 
просто надо привыкнуть".