Юридическая практика

80

СОДЕРЖАНИЕ

 

ВВЕДЕНИЕ	4
1. ГЛАВА 1. Понятие  и сущность юридической практики.	7
1.1. Понятие и сущность юридической  практики.	7
1.2. Структура юридической практики.	14
1.3. Виды и функции юридической  практики.	24
2. ГЛАВА 2. Субъекты юридической практики	30
2.1. Субъекты законодательной практики.	30
2.2. Субъекты судебной практики.	35
2.3. Субъекты прокурорско-следственной  практики.	43
3. ГЛАВА 3. Проблемы  юридической практики, пути их разрешения.	51
3.1. Проблемы юридической практики, их виды.	51
3.2. Понятие и сущность конкуренции  норм уголовного права. Причины их возникновения.	59
3.3. Способы разрешения коллизий  норм уголовного права.	64
ЗАКЛЮЧЕНИЕ	70
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ	72
ПРИЛОЖЕНИЯ: Схема №1 «Структура юридической практики». Таблица №1 «Субъекты юридической практики». Таблица №2 «Проблемы юридической практики».	78 79 80

 

 

ВВЕДЕНИЕ

 

Анализ юридической  практики - необходимое условие правильного решения правотворческих проблем, укрепления законности в процессе правоприменения и правореализации.

Именно понятие ''юридическая  практика'' дает возможность уяснить  связи юридических норм с жизнью и их взаимозависимость. Ориентировка в той или иной степени на практику помогает законодателю осуществлять эффективное использование юридических средств в управлении обществом.

Понятие юридической практики позволит полнее и глубже уяснить само право. Юридическая практика в ее обобщенном виде может быть использована как способ проверки эффективности норм права, полноты правового регулирования, выявления качественных характеристик права. В итоге юридическая практика окажется эффективным способом критической оценки законодательства, что приведет к воздействию на процесс формирования права. Изучая юридическую практику, можно увидеть, какие именно нормы реально функционируют, ибо закон живет и действует лишь тогда, когда он исполняется.

Актуальность темы исследования объясняется  еще и тем, что именно в юридической практике происходит апробирование и синтезирование правовых норм, включенных в систему законодательства и получивших статус самостоятельных элементов в системе права. Юридическая практика - это своеобразный полигон, на котором происходит проверка жизнеспособности и надежности действующего законодательства.  В случае обнаружения его недостатков юридический опыт или сигнализирует о необходимости правотворческого вмешательства, либо сам формирует собственные механизмы (прецедент, правоположение) корректировки правового регулирования.

Именно накапливаемый  в ходе многократного правоприменения  динамичный и прагматичный опыт довольно эффективно включается в процесс правового регулирования, тем самым становится составной частью нормативного звена механизма правового регулирования. Обобщение теоретических и эмпирических знаний об основных тенденциях и структуре юридической практики как накопленного опыта регулирования динамично развивающихся общественных отношений в сфере властной правореализации позволяет выявить место и роль юридической практики в механизме правового регулирования, ее внутреннюю структуру.

Значение юридической  практики особенно велико в сфере  уголовного права и процесса, где  любая ошибка, любое неправильное применение или толкование нормы  права приводит к серьезным последствиям, изменениям в судьбах людей. Поэтому юридическая практика в этой сфере позволяет выявить ''слабые места'' уголовного законодательства и принять меры к их преодолению.

Исключительно важное теоретическое  и практическое значение данной проблемы оказало непосредственное влияние на цели и задачи исследования. Настоящая дипломная работа ставит своей целью комплексное исследование сущности, понятия, структуры, функций, субъектов и проблем юридической практики как правового явления.

Для достижения поставленных целей решается комплекс исследовательских задач, включающий:

1) изучение понятия  и сущности юридической практики;

2) определение отличительных  (специфических) черт данного  правового явления;

3) анализ структуры  и функций юридической практики, определение ее видов;

4) характеристика субъектов  законодательной, судебной и прокурорско-следственной видов практики, определение их уголовно-правового статуса;

5) формулирование основных  проблем юридической практики, осуществляемой в сфере уголовного права;

6) изучение проблематики  коллизии и конкуренции уголовно-правовых  норм.

Структура данной дипломной  работы соответствует цели и задачам  работы и состоит из введения, трех глав (каждая глава включает три  раздела), заключения, списка использованных источников и приложений.

При написании данной дипломной работы использовались научные  труды отечественных и российских ученых в области общей теории права, конституционного права, уголовного права – С.С.Алексеева, Е.В. Богданова, С.Н. Братуся, Г.А. Василевича, Н.Н. Вопленко, М.Г. Жука, Л.В. Иногамовой-Хегай, В.Н. Карташова, В.Н. Кудрявцева, В.И. Леушина, В.П. Малкова, А.П. Рожнова, Ю.А.Тихомирова и др.

Кроме того, были использованы статистические данные о практической деятельности судов и органов дознания и предварительного расследования, а также материалы судебной практики по уголовным делам.

При проведении дипломного исследования использовались в качестве основных сравнительно-правовой и формально-юридический  методы. В дипломной работе были использованы и другие научные методы – анализа и синтеза, логический, системно-структурный.

Таким образом, данная дипломная  работа представляет собой попытку  комплексного исследования такого правового  феномена как юридическая практика.

 

 

1. ГЛАВА 1. ПОНЯТИЕ И СУЩНОСТЬ

ЮРИДИЧЕСКОЙ ПРАКТИКИ

 

1. Понятие и сущность юридической практики.

 

В философской литературе имеются несколько различающихся  между собой определений понятия  практики. Философы определяют практику как активную деятельность конкретно-исторического  субъекта, в ходе которой он осуществляет материальное преобразование объекта в соответствии со своими целями, идеальной моделью действительности и знаниями о свойствах этого объекта, а также развивается и изменяется сам благодаря постоянному чередованию и связи процессов опредмечивания  и распредмечивания [15, с.9]; как специфически человеческую, сознательную, целеполагающую, целесообразную, чувственно-предметную деятельность [48, с.358].

Все это позволяет выделить сущностные признаки данного понятия.

Во-первых, практика - это прежде всего деятельность, включающая в себя как практическое, так и теоретическое отношение человека к миру.

Во-вторых, практика есть единство двух составляющих - субъекта и объекта, отношение (связь) субъекта и объекта, при котором субъект преобразует объективный мир, но меняется в ходе этого двустороннего взаимодействия и сам.

В-третьих, практика есть первичное, исходное отношение человека к миру.

В-четвертых, практика не просто деятельность, а сознательная, целеполагающая деятельность.

В-пятых, практика всегда носит общественный характер. Человек вынужден производить необходимые для себя средства к жизни, в том числе производить и свою материальную жизнь, что возможно только в коллективе, в сотрудничестве и в обмене между людьми продуктами своего труда. Отсюда и необходимость общения и взаимопонимания, потребность в обмене информацией. Из-за данной потребности в общении и возникают такие средства общения, как человеческая речь, язык, абстрактное мышление, а уже затем научное познание.

На наш взгляд, юридическая  практика является особой разновидностью практической деятельности, наряду с  такими ее видами, как экономическая, политическая, производственная и т.п. виды практики. Поэтому все отмеченные общие признаки практики характерны также и для практики юридической.

Сгруппировав существующие в правоведении взгляды на понятие юридической  практики можно выделить три их группы. Одни авторы отождествляют практику с юридической деятельностью (И. Я. Дюрягин, В. П. Казимирчук, Ю. И. Гревцов) [23, с130; 27, с.193]. Вторая группа авторов, стремясь отграничить юридическую практику от юридической деятельности и представить ее в качестве относительно самостоятельного явления, относит к ней лишь определенные итоги, объективированный опыт правовой деятельности (С. С. Алексеев, С. И. Вильнянский и др.) [13, с.340-341]. И, наконец, третья позиция, которая представляется наиболее предпочтительной, – когда любой вид юридической практики рассматривается в неразрывном единстве правовой деятельности и сформированного на ее основе социально-правового опыта (В. К. Бабаев, В.Н. Карташов, В. И. Леушин, В. П. Реутов и др.) [38, с. 31; 43; 32, с.44; 42, с.388].

Ошибочность первых двух точек зрения, на наш взгляд, состоит в том, что в первом случае из практики исключается такой ее важный элемент, как юридический опыт, во втором допускается другая крайность – результаты деятельности, объективированный вовне опыт отрываются, противопоставляются самому процессу деятельности и не учитывается тот факт, что практическое преобразование общественной жизни происходит не только с помощью решений и положений, выражающих итоговую сторону юридической деятельности, но и непосредственно в ходе этой деятельности, при осуществлении организационно-конструктивных правовых действий и операций.

Что же касается третьей точки зрения, то она позволяет точнее определить природу юридической практики и основные элементы ее структуры, правильнее отразить диалектику прошлой (ретроспективной), настоящей (актуальной) и предстоящей юридической деятельности, понять значение социально-правового опыта в механизме правового регулирования. Этот опыт как важнейший компонент практики представляет собой коллективную, надындивидуальную социально-правовую память, обеспечивающую накопление, систематизацию, хранение и передачу информации (знаний, умений, оценок, подходов и т.д.), позволяющую фиксировать и в определенной степени воссоздавать весь процесс деятельности или отдельные его фрагменты. Без социально-правового опыта (памяти) невозможны эффективное правотворчество и толкование, конкретизация и правоприменение, систематизация и восполнение пробелов в праве.

Под юридической деятельностью  В.Н. Карташовым предложено понимать опосредованную правом трудовую, управленческую, государственно-властную деятельность компетентных органов, которая нацелена на выполнение общественных задач и функций (создание законов, осуществление правосудия, конкретизацию права и т.п.) и удовлетворение тем самым как общесоциальных, групповых, так и индивидуальных потребностей и интересов [32, с.31]. Юридическая практика с юридической деятельностью в данной концепции находятся в отношениях пересечения.

Достоинства описанных определений  юридической деятельности и юридической  практики очевидны. Так, юридическая  деятельность рассматривается как разновидность социальной деятельности, как упорядоченное, целесообразное, предметное, избирательное, системное и планомерное взаимодействие индивидов в сфере правотворчества и применения права. Необходимым субъектом такой деятельности является государственный орган или должностное лицо. Такая деятельность направлена на преобразование социальной реальности в соответствии с требованиями правовых норм.

Ретроспективное изучение определенных этапов в развитии социальной (и юридической в т.ч.) практики и перспективное прогнозирование тенденций ее развития возможны благодаря фиксации у субъекта изменений, приобретенных в результате предметно-преобразующей практической деятельности. Поэтому познание государственно-правовых закономерностей осуществляется именно через изучение отраженного в итоге практической деятельности опыта. Тем самым строгое разграничение деятельности и практического результата возможно, как нам представляется, только лишь в умозрительном плане.

Однако это не означает, что надлежит полностью игнорировать саму деятельность как предпосылку  накапливаемого в ходе практики опыта. Данной крайности не избегает, в частности, С.С. Алексеев, который утверждает, что под юридической практикой надо понимать объективированный опыт индивидуально-правовой деятельности компетентных органов (судов, других органов применения права), складывающийся в результате применения права при решении юридических дел [13, с.340-341].

Представляется неверным и подход тех авторов, которые даже опыт практической деятельности толкуют чрезмерно  узко, включая в практику только те итоги практической деятельности, которые становятся своеобразными дополнительными, по сравнению с нормативными актами и заключенными в них правовыми нормами, компонентами регулирования общественных отношений. Например, С.Н. Братусь и А.Б. Венгеров полагают, что необходимо со всей решительностью отвергнуть мысль о том, что к судебной практике относится любое решение народного суда, определение кассационной или надзорной судебной инстанции или даже сумма решений по конкретной группе дел [46, с.8]. По их мнению, о становлении судебной практики как компонента и результата судебной деятельности можно говорить только тогда, когда суду для применения закона к конкретному случаю и для вынесения правосудного решения необходимо истолковать закон, уяснить его смысл, конкретизировать выраженные в словесной формуле закона понятия и в результате этого создать правоположение, позволяющее познать смысл закона и применить его к конкретному случаю. Таким образом, С.Н. Братусем и А.Б. Венгеровым сами итоги, результаты, опыт судебной деятельности видится только в форме праволожений, созданных при помощи конкретизации посредством толкования содержащихся в словесной формуле закона абстрактных, общих понятий. Однако итоги практической деятельности только правоположениями не исчерпываются, что более подробно будет рассмотрено в разделе о структуре юридической практики.