Вопросы к экзамену по дисциплине «Педагогика»

Гимназии должны были открываться в губернских городах. Курс обучения в них был четырехлетним. Целью обучения была подготовка детей  дворян к государственной службе или поступлению в университет.

Наконец, завершали  систему обучения университеты. Согласно «Уставу университетов Российской империи» управление ими, разработка учебных  планов и т. п. производилась выборными  учеными советами во главе с ректором, профессора и деканы факультетов  также выбирались ученым советом. Ректор университета выбирался с последующим  утверждением.

Университеты получали право создавать научные общества, библиотеки, заводить свои типографии и печатать научные труды.

Таким образом, по уставу 1804 года они получали автономию.

Реформа учебных  заведений 1804 года, безусловно, отличалась рядом прогрессивных черт, отражала влияние идей русских просветителей XVIII века и передовой общественности начала XIX века. Значительным шагом  вперед в области просвещения  было установление преемственности  различных ступеней низшей, средней  и высшей школы, расширение учебных  программ, утверждение более гуманной и прогрессивной методики преподавания и, главное, бесплатность обучения.

Все это создавало  видимость буржуазной реформы школы, доступности образования для  всех сословий Российской империи. Однако видимость эта была обманчивой, и  буржуазный характер проводимых мероприятий  значительно ограничивался сохраняемыми феодальными чертами. Несмотря на формальную бессословность учебных заведений, приходские училища были задуманы и осуществлены как низшие школы для народа. Показательно, что правительство устранилось от содержания низших школ для народа, возложив это в казенных деревнях на самих крестьян, в помещичьих деревнях — на «благоусмотрение» владельца. Передача дела народного образования в руки помещиков по существу сводила на нет организацию училищ для крепостных крестьян. Так же отрицательно был решен вопрос о приеме крепостных в гимназию, хотя в уставе о гимназиях значилось, что принимаются в них ученики всякого звания, обладающие знаниями в объеме уездного училища. Однако позднее последовало разъяснение министра просвещения — лица крепостного состояния могут быть допущены в гимназию лишь при условии предоставления им помещиками «вольной», другими словами, тогда, когда перейдут в другое сословие.

Усиление сословных  тенденций выразилось и в создании благородных (то есть предназначенных  исключительно для детей дворян) пансионов. Часть из них была преобразована  из воспитательных учреждений в самостоятельные  учебные заведения, как, например, благородные  пансионы при Московском и Петербургском  университетах, другие были созданы  подобно Царскосельскому лицею.

Приходские  училища

  Согласно  уставу 1804 года собственно народное образование  должно было осуществляться приходскими училищами, которые являлись первой, низшей ступенью общеобразовательной системы. Приходские училища образовывались как в городах, так и в деревнях при церковных приходах. В казенных деревнях приходскими  училищами ведал священник, в помещичьих деревнях — сам владелец имения. Учебный год в сельских приходских училищах был короче, чем в других школах, — от конца осенних до начала весенних полевых работ (приблизительно с сентября по март).

  Но если содержание гимназий и уездных училищ по уставу 1804 года обеспечивалось государством, то приходские школы должны были открываться и функционировать на средства местного населения. В связи с этим приходские училища находились в плачевном состоянии, отсутствие средств затрудняло как возникновение, так и дальнейшую их работу.

  Действующие училища страдали от тесноты, от малограмотности учителей, отсутствия учебных пособий и учебников, ютились большей частью в непригодных для школ помещениях.

  Часто сведения о якобы  открываемых училищах не соответствовали действительности. Так, в 1810 году в новгородской епархии было заявлено о существовании 110 народных училищ, однако ревизия выявила их отсутствие. Такое же положение наблюдалось и в течение всей первой половины XIX века. Исследователи истории народных училищ отмечали: «В действительности церковные школы или существовали только на бумаге, вырастая как грибы по требованиям епархиального начальства, или же в лучшем случае ученье в них происходило лишь изредка — когда священник или дьячок были свободны от своих духовных и хозяйственных занятий». Медленный рост низших училищ демонстрировался даже на примере Петербургской губернии, где в 1802 году (до устава 1804 года) было 2003 училища, в 1810–2482, а в 1824–1341.

  В наихудшем  положении находились сибирские  губернии. Первое учебное заведение  там появилось лишь в 1789 году. К 1816 году при активном участии местных ученых и просветителей было открыто 18 начальных училищ, что, конечно, являлось «каплей в море». Дальнейшее продолжение этого начинания тормозилось, помимо финансовых трудностей, еще и тем, что сибирская администрация, по выражению современника, «продолжала смотреть на народное образование очень недружелюбно». Значительно успешнее шло открытие приходских школ в юго-западных и белорусских губерниях, где с помощью попечителя Виленского учебного округа А. Чарторижского были собраны значительные пожертвования для организации училищ. Кроме того, католическое духовенство обязалось устроить школы при каждом костеле. В результате к 1816 году только в Подольской и Волынской губерниях было учреждено 126 школ.

  Устав 1828 года нанес еще один удар по народной школе, которая, во-первых, была совершенно оторвана от средних и высших учебных  заведений, и во-вторых, четко ориентирована  на самые низшие слои общества, само положение которых должно было предопределить ограниченность учебной программы. Учебный курс одноклассных приходских училищ ограничивался преподаванием закона Божьего, чтения гражданской и церковной печати, письма и четырех правил арифметики. Крепостным крестьянам было воспрещено поступление в средние и высшие учебные заведения.

  Школы, преподавание в которых не соответствовало  требованиям устава 1828 года, просто закрывались. В отчете министра просвещения  за 1831 год значилось: «В 1831 году продолжалось преобразование учебной части по правилам, предписанным в уставе 1828 году, и с тем вместе закрываемы были те училища, коих устройство несогласно с принятою системою и которые с приведением оной в действие делаются уже ненужными».

  Сильное сокращение постигло школы юго-западного края: в 1832 году приходские училища Волынской, Киевской и Подольской губерний, находившиеся в руках католического духовенства, «повелено было упразднить совершенно». В 1839 году все учебные заведения Царства Польского были подчинены министерству просвещения, и при этом закрыто большое количество частных начальных школ и школ при костелах.

  Вот как  вспоминает о своем пребывании в  приходской школе сын богатого южного помещика, которого родители «в назидание» решили туда поместить: «…меня в наказание за неприличное братание с уличными мальчишками отдали в приходское училище, откуда я вернулся вечером в слезах и с распухшими, как подушки, ладонями. Целый день в училище раздавались крики: „держи, держи“, плач мальчиков и хлопанье линейкой: раз, раз, раз. Юноши лет 15 и старше мужественно выдерживали удары и в свою очередь раздавали их направо и налево, как только учитель, криворотый, с подозрительно красным носом, уходил за перегородку перекусить и отдохнуть от педагогических трудов». 

Уездные училища

  Следующей ступенью образования  по уставу 1804 года стали  уездные училища  с двухгодичным сроком обучения, создавались они в уездных и губернских городах и предназначались для детей низших городских слоев — ремесленников, мелких торговцев. В связи с этим и официальной целью их являлось «сообщить детям свободных непривилегированных сословий необходимые познания, сообразные состоянию их и промышленности».

  В учебном плане  уездных училищ значились  такие предметы, как закон Божий, грамматика, арифметика, геометрия, всеобщая и русская география, начальные правила физики, «естественная история» (то есть естествознание) — всего 15 предметов. Их вели два учителя. Учебный план уездных училищ был рассчитан на то, чтобы подготовить учеников к поступлению в гимназию. Предполагалось открытие 405 уездных училищ с ежегодным содержанием от правительства от 1250 руб. до 1600 руб. на каждое.

  Как ни скудна была государственная дотация, все же состояние уездных училищ было значительно лучше, чем приходских. В городских условиях они получали более удобные, чем сельские школы, помещения, более грамотных и знающих педагогов и хотя бы минимальные учебные пособия. Так, бывший ученик уездного училища в Новгороде вспоминал: «На стенах обширной классной залы (то есть класса — Н. Я.) были развешаны географические карты, на столе учителя помещался глобус, а большая аспидная доска стояла у всех на виду». Ученики должны были иметь учебники по каждому предмету, «приходить в училище со своей бумагою, пером, карандашом и чернилицею».

  Преподавание  в уездных училищах, хотя и лучше велось, чем в приходских школах, все же изобиловало недостатками. Как наиболее эффективная педагогическая мера, «розги были в большом употреблении, особенно по субботам». Процветала зубрежка. Каждый раз после опроса учитель «прочитывал по книжке» новый урок, который надо было заучить, «по математике показывал задачи на доске, по географии указывал на карты и глобус». Отсутствие педагогических семинарий, мизерная оплата учителей уездных училищ приводили к тому, что педагогами становились люди не только слабо подготовленные, но нередко и профессионально непригодные. Кроме того, и требований к этим учебным заведениям предъявлялось немного. «Уездные училища большей частью наполнялись детьми канцелярских служителей, валких чиновников, купеческими и мещанскими сыновьями… Родители тех и других имели в виду поскорее выучить детей чтению, письму, арифметике… и затем старались немедля определить их к местам службы, писцами в какую-нибудь канцелярию, с самым ничтожным жалованием, но с правами службы;…в случае неудачи эти обученные мальчики помещались в торговые лавочки и магазины, где учились, как выгоднее торговать».

  Устав 1828 года определил уездные  училища как учебные  заведения, предназначенные исключительно для детей лиц третьего сословия — купцов, зажиточных ремесленников, мещан. Целью даваемого ими образования стало воспитание верноподданнических чувств и подготовка учащихся к сугубо практической деятельности. По новой программе в них преподавали закон Божий, священную историю, русский язык, арифметику, геометрию, географию, историю, чистописание и черчение. Срок обучения стал трехлетним. Теперь уездное училище не готовило учащихся к поступлению в гимназию. Преемственность их учебных планов была уничтожена.

  Таким образом, и на примере уездных училищ достигалась основная задача реформ 1828 года — сословная ориентация каждой изолированной друг от друга ступени образования. 
 
 

  18. Общественно-педагогическое  движение в России  в середине XIX в., его  влияние на развитие  образования и  педагогической мысли.  Статья Н.И. Пирогова  «Вопросы жизни»  как историко-педагогическое  событие 60-х гг. XIX в.

  В 60-е годы XIX в. в России распространились материалистические идеи, наблюдалось дальнейшее развитие науки, искусства, литературы. Демократическое  движение 60-х годов XIX в. вызвало могучий  подъем прогрессивной демократической  педагогической мысли. Возникло широкое общественно-педагогическое движение, которое не имело равного в мире по размаху и идейному содержанию. Вопросы воспитания стали “вопросами жизни”, вокруг них разгоралась острая классовая борьба и страстные споры.

  В эти годы развернули свою творческую деятельность крупнейшие классики русской педагогики (и прежде всего великий педагог-демократ К. Д. Ушинский), обеспечившие русскому народу почетное место в истории развития мировой педагогики и приоритет в решении многих принципиальных вопросов педагогической теории и практики.

  Прогрессивные русские педагоги выступали с убедительной критикой крепостнического воспитания, они требовали создания массовой народной школы и внесли большой вклад в разработку теории начального образования. Русские педагоги выступали против механического заимствования зарубежных педагогических систем и теорий.

  Активным  участником общественно-педагогического  движения был выдающийся хирург Н. И. Пирогов, придерживавшийся в своих взглядах либерально-буржуазного направления. Пирогов и другие представители этого направления сделали очень много для развития русской педагогики, для распространения образования среди народа, однако в их педагогических высказываниях чувствовалась классовая ограниченность; например, они считали возможным преобразовать воспитание без революционного преобразования России, отрывали воспитание от общественных отношений.

  Руководящую роль в революционно-демократическом  движении 60-х году XIX в., а также в разработке принципиальных теоретических вопросов русской педагогики играли великие революционные демократы Н. Г. Чернышевский, Н. А. Добролюбов. Они продолжали и развивали борьбу, начатую А. Н. Радищевым, А. И. Герценом и В. Г. Белинским, вскрывали связь воспитания и образования с освободительной борьбой народа, с преобразованием общественных отношений. Исторической заслугой революционных демократов было то, что они, положительно оценивая многие педагогические идеи и требования прогрессивных педагогов, резко выступали против компромиссов в решении вопросов воспитания, стояли на материалистических позициях и не возлагали утопических надежд на способность царского правительства осуществить демократические реформы в области народного образования.