Шпаргалка по "Детской литературе"

- Хорошо на юге! Теперь там  тепло! Там есть такие славные  теплые болота! Какие там червяки!  Хорошо на юге!  

 Они так кричали, что почти  оглушили лягушку. Едва-едва она  убедила их замолчать и попросила  одну из них, которая казалась  ей толще и умнее всех, объяснить  ей, что такое юг. И когда та  рассказала ей о юге, то лягушка  пришла в восторг, но в конце  все-таки спросила, потому что  была осторожна:  

- А много ли там мошек и  комаров?  

- О! целые тучи! - отвечала утка.   

- Ква! - сказала лягушка и тут же обернулась посмотреть, нет ли здесь подруг, которые могли бы услышать ее и осудить за кваканье осенью. Она уж никак не могла удержаться, чтобы не квакнуть хоть разик.  

- Возьмите меня с собой!  

- Это мне удивительно! - воскликнула  утка. - Как мы тебя возьмем?  У тебя нет крыльев.  

- Когда вы летите? - спросила  лягушка.  

- Скоро, скоро! - закричали все  утки. - Кря, кря! кря! кря! Тут холодно! На юг! На юг!  

- Позвольте мне подумать только  пять минут, - сказала лягушка, - я  сейчас вернусь, я наверно придумаю  что-нибудь хорошее.  

 И она шлепнулась с сучка,  на который было снова влезла, в воду, нырнула в тину и совершенно зарылась в ней, чтобы посторонние предметы не мешали ей размышлять. Пять минут прошло, утки совсем было собрались лететь, как вдруг из воды, около сучка, на котором она сидела, показалась ее морда, и выражение этой морды было самое сияющее, на какое только способна лягушка.  

- Я придумала! Я нашла! - сказала  она. - Пусть две из вас возьмут  в свои клювы прутик, а я  прицеплюсь за него посередине. Вы будете лететь, а я ехать.  Нужно только, чтобы вы не крякали,  а я не квакала, и все будет  превосходно.  

 Хотя молчать и тащить  хоть бы и легкую лягушку  три тысячи верст не бог  знает какое удовольствие, но ее ум привел уток в такой восторг, что они единодушно согласились нести ее. Решили переменяться каждые два часа, и так как уток было, как говорится в загадке, столько, да еще столько, да полстолько, да четверть столька, а лягушка была одна, то нести ее приходилось не особенно часто. Нашли хороший, прочный прутик, две утки взяли его в клювы, лягушка прицепилась ртом за середину, и все стадо поднялось на воздух. У лягушки захватило дух от страшной высоты, на которую ее подняли; кроме того, утки летели неровно и дергали прутик; бедная квакушка болталась в воздухе, как бумажный паяц, и изо всей мочи стискивала свои челюсти, чтобы не оторваться и не шлепнуться на землю. Однако она скоро привыкла к своему положению и даже начала осматриваться. Под нею быстро проносились поля, луга, реки и горы, которые ей, впрочем, было очень трудно рассматривать, потому что, вися на прутике, она смотрела назад и немного вверх, но кое-что все-таки видела и радовалась и гордилась.  

"Вот как я превосходно  придумала", - думала она про  себя.  

 А утки летели вслед за  несшей ее передней парой, кричали  и хвалили ее.  

- Удивительно умная голова наша  лягушка, - говорили они, - даже между  утками мало таких найдется.  

 Она едва удержалась, чтобы  не поблагодарить их, но вспомнив, что, открыв рот, она свалится  со страшной высоты, еще крепче  стиснула челюсти и решилась  терпеть. Она болталась таким образом целый день: несшие ее утки переменялись на лету, ловко подхватывая прутик; это было очень страшно: не раз лягушка чуть было не квакала от страха, но нужно было иметь присутствие духа, и она его имела. Вечером вся компания остановилась в каком-то болоте; с зарею утки с лягушкой снова пустились в путь, но на этот раз путешественница, чтобы лучше видеть, что делается на пути, прицепилась спинкой и головой вперед, а брюшком назад. Утки летели над сжатыми полями, над пожелтевшими лесами и над деревнями, полными хлеба в скирдах; оттуда доносился людской говор и стук цепов, которыми молотили рожь. Люди смотрели на стаю уток и, замечая в ней что-то странное, показывали на нее руками. И лягушке ужасно захотелось лететь поближе к земле, показать себя и послушать, что об ней говорят. На следующем отдыхе она сказала:  

- Нельзя ли нам лететь не  так высоко? У меня от высоты  кружится голова, и я боюсь  свалиться, если мне вдруг сделается  дурно.  

 И добрые утки обещали  ей лететь пониже. На следующий  день они летели так низко,  что слышали голоса:  

- Смотрите, смотрите! - кричали дети  в одной деревне, - утки лягушку  несут!  

 Лягушка услышала это, и  у нее прыгало сердце.  

- Смотрите, смотрите! - кричали в  другой деревне взрослые, - вот  чудо-то!  

"Знают ли они, что это  придумала я, а не утки?" - подумала квакушка.  

- Смотрите, смотрите! - кричали в  третьей деревне. - Экое чудо! И кто это придумал такую хитрую штуку?  

 Тут лягушка уж не выдержала  и, забыв всякую осторожность, закричала изо всей мочи:  

- Это я! Я!  

 И с этим криком она  полетела вверх тормашками на  землю. Утки громко закричали;  одна из них хотела подхватить  бедную спутницу на лету, но  промахнулась. Лягушка, дрыгая всеми четырьмя лапками, быстро падала на землю; но так как утки летели очень быстро, то и она упала не прямо на то место, над которым закричала и где была твердая дорога, а гораздо дальше, что было для нее большим счастьем, потому что она бултыхнулась в грязный пруд на краю деревни.  

 Она скоро вынырнула из  воды и тотчас же опять сгоряча  закричала во все горло:  

- Это я! Это я придумала!  

 Но вокруг нее никого не  было. Испуганные неожиданным плеском,  местные лягушки все попрятались  в воду. Когда они начали показываться  из нее, то с удивлением смотрели  на новую.  

 И она рассказала им чудную  историю о том, как она думала  всю жизнь и наконец изобрела новый, необыкновенный способ путешествия на утках; как у нее были свои собственные утки, которые носили ее, куда ей было угодно; как она побывала на прекрасном юге, где так хорошо, где такие прекрасные теплые болота и так много мошек и всяких других съедобных насекомых.  

- Я заехала к вам посмотреть, как вы живете, - сказала она. - Я пробуду у вас до весны,  пока не вернутся мои утки, которых я отпустила.  

 Но утки уж никогда не  вернулись. Они думали, что квакушка  разбилась о землю, и очень  жалели ее. 

 

68.  Фет А.А.

Я пришел к тебе с  приветом, 
Рассказать, что солнце встало, 
Что оно горячим светом 
По листам затрепетало; 
 
Рассказать, что лес проснулся, 
Весь проснулся, веткой каждой, 
Каждой птицей встрепенулся 
И весенней полон жаждой; 
 
Рассказать, что с той же страстью, 
Как вчера, пришел я снова, 
Что душа все так же счастью 
И тебе служить готова; 
 
Рассказать, что отовсюду 
На меня весельем веет, 
Что не знаю сам, что буду 
Петь - но только песня зреет.

 

 

 

 

 

69 Чуковский К.И. 

ТЕЛЕФОН 

 
У меня зазвонил телефон. 
- Кто говорит? 
- Слон. 
- Откуда? 
- От верблюда. 
- Что вам надо? 
- Шоколада. 
- Для кого? 
- Для сына моего. 
- А много ли прислать? 
- Да пудов этак пять 
Или шесть: 
Больше ему не съесть, 
Он у меня еще маленький! 
 
 
А потом позвонил 
Крокодил 
И со слезами просил: 
- Мой милый, хороший, 
Пришли мне калоши, 
И мне, и жене, и Тотоше. 
 
- Постой, не тебе ли 
На прошлой неделе 
Я выслал две пары 
Отличных калош? 
- Ах, те, что ты выслал 
На прошлой неделе, 
Мы давно уже съели 
И ждем, не дождемся, 
Когда же ты снова пришлешь 
К нашему ужину 
Дюжину 
Новых и сладких калош! 
 
 
А потом позвонили зайчатки: 
- Нельзя ли прислать перчатки? 
 
А потом позвонили мартышки: 
- Пришлите, пожалуйста, книжки! 
 
 
А потом позвонил медведь 
Да как начал, как начал реветь. 
 
- Погодите, медведь, не ревите, 
Объясните, чего вы хотите? 
 
Но он только "му" да "му", 
А к чему, почему - 
Не пойму! 
 
- Повесьте, пожалуйста, трубку! 
 
 
А потом позвонили цапли: 
- Пришлите, пожалуйста, капли: 
 
Мы лягушками нынче объелись, 
И у нас животы разболелись! 
 
 
 
И такая дребедень 
Целый день: 
Динь-ди-лень, 
Динь-ди-лень, 
Динь-ди-лень! 
То тюлень позвонит, то олень. 
 
А недавно две газели 
Позвонили и запели: 
- Неужели 
В самом деле 
Все сгорели  
Карусели? 
 
- Ах, в уме ли вы, газели? 
Не сгорели карусели, 
И качели уцелели! 
Вы б, газели, не галдели, 
А на будущей неделе 
Прискакали бы и сели 
На качели-карусели! 
 
Но не слушали газели 
И по-прежнему галдели: 
- Неужели 
В самом деле 
Все качели 
Погорели? 
Что за глупые газели!

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

70 Валентина  Александровна Осеева

Что легче?

Пошли три мальчика в лес. В лесу грибы, ягоды, птицы. Загулялись мальчики. Не заметили, как день прошёл. Идут домой - боятся:

- Попадёт нам дома!

Вот остановились они на дороге и думают, что лучше: соврать или правду сказать?

- Я скажу, - говорит первый, - будто  волк на меня напал в лесу. Испугается отец и не будет браниться.

- Я скажу, - говорит второй, - что  дедушку встретил. Обрадуется мать и не будет бранить меня.

- А я правду скажу, - говорит  третий.- Правду всегда легче сказать,  потому что она правда и придумывать ничего не надо.

Вот разошлись они все по домам. Только сказал первый мальчик отцу про волка- глядь, лесной сторож идёт.

- Нет, - говорит, - в этих местах  волка.

Рассердился отец. За первую вину рассердился, а  за ложь - вдвое.

Второй  мальчик про деда рассказал. А  дед тут как тут - в гости  идёт.

Узнала  мать правду. За первую вину рассердилась, а за ложь - вдвое.

А третий мальчик как пришёл, так  с порога во всём повинился. Поворчала  на него тётка да и простила.

 

72.  Русская народная  сказка

Береза и 3 сокола

Отслужил солдат свой законный срок, получил отставку и пошел на родину. Идет путем-дорогою, а навстречу  ему нечистый.

- Стой, служивый! Куда идешь?

- Домой иду.

- Что тебе дома! Ведь у тебя  ни рода, ни племени. Наймись  лучше ко мне в работники;  я тебе большое жалованье положу.

- А в чем служба?

- Служба самая легкая: мне надобно  ехать за синие моря к дочери  на свадьбу, а есть у меня  три сокола; покарауль их до моего приезду.

Солдат согласился.

- Без денег, — думает, — плохое  житье; хоть у черта, все  что-нибудь да заработаю!

Нечистый привел его в свои палаты, а сам уехал за синие моря.

Вот солдат ходил, ходил по разным комнатам; сделалось ему скучно, и вздумал он пойтить в сад; вышел, смотрит — стоит береза. И говорит ему береза человеческим голосом:

- Служивый! Сходи вот в такую-то  деревню, скажи тамошнему священнику, чтобы дал тебе то самое, что ему нынче во сне привиделось.

Солдат пошел, куда ему сказано; священник тотчас достал книгу:

- Вот тебе — возьми!

Солдат взял; приходит назад.

- Спасибо, добрый человек! —  говорит береза. — Теперь становись  да читай.

Начал он читать эту книгу; одну ночь читал — вышла из березы красная  девица, красоты неописанной, по самые  груди; другую ночь читал — вышла  по пояс; третью ночь читал — совсем вышла. Поцеловала его и говорит:

- Я — царская дочь; похитил  меня нечистый и сделал березою.  А три сокола — мои родные  братья; хотели они меня выручить, да сами попались!

Только вымолвила царевна это  слово, тотчас прилетели три сокола, ударились о сырую землю и  обратились добрыми молодцами. Тут  все они собрались и поехали  к отцу, к матери, и солдата  с собой взяли. Царь и царица обрадовались, щедро наградили солдата, выдали за него замуж царевну и оставили жить при себе.

74. Некрасов Николай Алексеевич

Дедушка Мазай и зайцы

1

 

В августе, около Малых Вежей,

С старым Мазаем я бил дупелей.

Как-то особенно тихо вдруг стало,

На небе солнце сквозь тучу играло.

Тучка была небольшая на нем,

А разразилась жестоким дождем!

Прямы и светлы, как прутья стальные,

В землю вонзались струи дождевые

С силой стремительной... Я и Мазай,

Мокрые, скрылись в какой-то сарай.

Дети, я вам расскажу про Мазая.

Каждое лето домой приезжая,

Я по недели гощу у него.

Нравится мне деревенька его:

Летом ее убирая красиво,

Исстари хмель в ней родится на диво,

Вся она тонет в зеленых садах;

Домики в ней на высоких столбах

(Всю эту местность вода понимает,

Так что деревня весною всплывает,

Словно Венеция). Старый Мазай

Любит до страсти свой низменный край.

Вдов он, бездетен, имеет лишь внука,

Торной дорогой ходить ему - скука!

За сорок верст в Кострому прямиком

Сбегать лесами ему нипочем:

"Лес не дорога: по птице,  по зверю

Выпалить можно". - "А леший?" - "Не верю!

Раз в кураже я их звал-поджидал

Целую ночь, - никого не видал!

За день грибов насбираешь корзину,

Ешь мимоходом бруснику, малину;

Вечером пеночка нежно поет,

Словно как в бочку пустую удод

Ухает; сыч разлетается к ночи,

Рожки точены, рисованы очи.

Ночью... ну, ночью робел я и  сам:

Очень уж тихо в лесу по ночам.

Тихо как в церкви, когда отслужили

Службу и накрепко дверь затворили,

Разве какая сосна заскрипит,

Словно старуха во сне проворчит..."

Дня не проводит Мазай без охоты.

Жил бы он славно, не знал бы заботы,

Кабы не стали глаза изменять:

Начал частенько Мазай пуделять.

Впрочем, в отчаянье он не приходит:

Выпалит дедушка, - заяц уходит,

Дедушка пальцем косому грозит:

"Врешь - упадешь!" - добродушно кричит.

Знает он много рассказов забавных

Про деревенских охотников славных:

Кузя сломал у ружьишка курок,

Спичек таскает с собой коробок,

Сядет за кустом  - тетерю подманит,

Спичку к затравке приложит - и грянет!