Иоанн Павел Второй

Кароль  Войтыла родился в Вадовице в  то время. Когда евреи составляли большой процент населения Польши. В самом городке проживало 2000 евреев, что являлось одной пятой довоенного населения города.

Если  бы отношения евреев и католиком  в Вадовице были бы гармоничными, то в дружбе Кароля Войтылы с представителями еврейского населения ничего особенного не наблюдалось. Однако существуют явные свидетельства того, что Кароль сделал однозначный выбор в пользу дружбы, несмотря на напряженность отношений между общинами даже в таком спокойном городке как Вадовицы. История о дружбе Юрека и Лелека -  так звали тогда Иржи Клюгера и Кароля Войтылу – знали все.

 в  мае 1938 года Кароль Войтыла сдал свои последние экзамены в средней школе.  Он/ получил красный диплом.

  Решение  о том. Что Кароль. Как и старший брат, будет учиться в Ягелонском университете, означало. Что отец и сын переедут в Краков. Старшего Войтылу ничего больше не удерживало в Вадовице. Они поселились в маленькой квартирке в полуподвальном помещении у родственников матери. Это место здесь называли катакомбами. 

Аншлюс  – насильственное присоединение Гитлером Австрии к Германии – произошел аз месяц до того. Как Кароль Войтыла сдал выпускные экзамены в средней школе. В июне, когда Войтылы приготовились к большому переезду, новые власти Австрии заявили, что каждый австриец, собравшийся вступить в брак, должен доказать сове арийское происхождение. Затем всем евреям, работающим в стране, вручили уведомлении об увольнении в связи с сокращением штатов.  22 июня правительство Берлина издало указ. Предписывающий гражданам еврейской национальности носит идентификационные карточки.

Так, решив  переехать в Краков, Кароль Войтыла, сам того не подозревая, сделал шаг  в самое сердце того. Что впоследствии стало для человечества одним из страшных эпизодов его истребления. Прошлое сразу отодвинулось другую. Невообразимо далекую эру; Вадовице мало что знал о тех ужасных шрамах, которые исполосовали Европу двадцатого века.

Военное время 

 Обратитесь мысленно к любой из картин, хранимые в вашей памяти под грифом зверства фашизма, и можете не сомневаться, что Каролю Войтыле найдется в ней место. Представь те себе колонны беженцев, которых обстреливают с воздуха немецкие самолеты; евреев, отправляемых в гетто, депортированных в концентрационные лагеря; представьте неожиданный стук в дверь и беспорядочные, официально санкционированные убийства днем – все это пережил будущий Папа. Нацисты правили на территории Польши, назначив Оккупационное правительство, с еще большей свирепостью, чем в завоеванных ими стран западной Европы. Оккупация Польши длилась дольше,  чем любой другой страны. Так что находиться в Польши во время Второй Мировой войны, было равносильно тому, чтобы жить в самом сердце тьмы, поглотившей Европу.

Кароля  Войтылу, появившегося в Ягелонском университете Кракова за год до начала войны,  однокурсники запомнили как личность неординарную. Его относительно скромное происхождения вызывали разные пересуды в городе. Студент, сидевший рядом с ним на лекциях, вспоминал, что в первый день Войтыла появился в «хлопчатобумажном костюме», и «всегда был одет бедно, из-за чего производил впечатление деревенского паренька, без внешнего лоска, но с сильным характером». Есть фотография того периода, где Кароль, привлекательный молодой человек, стоит рядом с колонными университете; кепка небрежно сдвинута на бок. Пальто слегка великовато, но по всему видно, что молодой студент жаден до жизни.

Итак, 1 сентября 1939 года, Кароль следовал своему распорядку дня. Была первая пятница месяца, а значит, день исповеди. Поэтому он покинул сыроватую квартирку, в которой жил с отцом, и пошел в Кафедральный собор на Вавельском холме в Кракове. Его духовником являлся отец Казимир Фиглевич, который наставлял Кароля в вопросах религии в Вадовице, когда тот еще был ребенком. « Утренние воздушные налеты на Краков посеяли панику у служащих собора, - позднее вспоминал отец Казимир, - и поэтому мне не с кем было служить мессу». Тогда к этой роли привлекли Кароля Войтылу, и его первая военная месса завершилась под вой сирен и грохот взрывов.

 Как  и на Краков, воздушные налеты совершались на Варшаву, Лодзь, Ченстохову и Познань; против 400 польских военных самолетов Германия подняла 2000. В истории нападения Германии на Польши прослеживается первый опыт веления новой тактики войны.  «Блицкриг», - так называлось наступления с ошеломляющей скоростью превосходящими силами. Жители Кракова даже не успели осознать, что с ними происходит. Кароль Войтыла со своим другом помогал соседям грузить, вещи на ручные тележки: всем казалось, что в пригороде более безопасно. Тот вспоминает, что в это время начался воздушный налет, целью которого была расположенная недалеко радиостанция. «Кароль оставался спокоен. Даже во время самых сильных взрывов мы не обменивали ни словом. Постепенно его спокойствие передалось и мне».

 Тем  не мене Войтылы решили сделать  то, что обычно делает гражданское население, когда приходит война: они упаковали чемоданы и пошли подальше от линии фронта. Как и многие поляки, впервые дни немецкого вторжения, они верили, что союзники Польши скоро придут на помощь, и тогда они смогут вернуться домой.

Попытка Войтылы ускользнуть из Кракова была вызвана отчасти физическим состоянием Войтылы-старшего, который значительно ослаб и преждевременно постарел.

 Попытка  убежать от немецкого наступления, конечно же, оказалась тщетной, а десятки тысяч беженцев, бредущих по дорогам страны, только усложняли задачу польской армии. Люди пытались уйти в Румынию. « Жалкая вереница людского горя и скорби», по словам британской газеты, насчитывавшая около 800 000 человек, растянулась на 12 миль. 150 танков, находившихся в распоряжении польской армии, столкнулись с развернутым немецким наступлением, в котором было задействованы 2 600 танков, и какое-либо серьезное сопротивления со стороны поляков оказалось тщетным. Героически истории об опрокинувшей немецкую броню польской кавалерии, что передавали из уст в уста в те ранние сентябрьские дни, свидетельствуют и безнадежности положения, в котором оказалась страна.

 У реки Сан, в сотни миль к востоку от Кракова, Войтылы услышали известие, положившее конец всем надеждам поляков: с востоку в Польшу вторглись русские. Судьба страны фактически была предрешена, когда Молотов и Риббентроп, министры иностранных дет Советского Союза и германии, подписали в Москве пакт «О ненападении».  В секретном протоколе зафиксировано, что обе стороны сочли целесообразным разъединить Польшу. Указывались и границы «сфер влияния». Москва и Берлин пришли к согласию, что « вопрос, будет ли соответствовать интересам обоих сторон существования независимого Польского государства…. Может быть решен только в ходе дальнейшего политического развития». 17 сентября 1939 года Сталин направляет войска в Польшу, чтобы получить свою долю.

Силы Войтылы-старшего оказались на исходе, а мысль оказаться в руках русских не вызывала энтузиазма. Отец и сын отправились обратно в Краков.

  Северная  и Западная Польша были включены  в состав Германии. Восток оккупировал  Советский союз, а находившееся между ними Центральный и Южный район значились как немецкие колонии с неопределенным статусом под началом Оккупационного правительства. Ганс Франк, в прошлом адвокат Гитлера, занял замок Вавель в качестве генерал-губернатора, и управлял он не чем иным, как «древним немецким городом Кракова». Именно на таком названии он настаивал, что особенно оскорбляло национальное чувство поляков. Из своего плана-игры он не делал секрета. «Отныне, - заявлял доктор Франк, - политическая роль польской нации завершилась. Наша цель – навечно стереть с лица земли само представление о поляках. Ни в виде республики, ни с какой иной формой государственного правления Польша не будет возрождена. С Польшей поступят как с колонией, а поляки станут рабами германской империи».

 Сейчас  кажется невероятным, что при т таких обстоятельствах могло продолжаться хоть какое-то подобие жизни. И все же 2 ноября 1939 года Кароль стал студентом второго курса. Дружившая с ним в Вадовице Галина Кракилевич потом рассказывала: « Мы, студенты, были настолько наивны, что полагали, будто сможем завершить обучение». Но вскоре они освободились от иллюзий. Через три дня после зачисления на второй курс произошли события, показавшее, что доктор Франк беспощадно хотел уничтожить польскую культуру. О том, что именно тогда произошло, рассказано в опубликованном в Британии весной 1940 года отчете «Польша вчера, сегодня, завтра».

« немецкие власти попросили весь преподавательский состав университета собраться на конференцию, где немецкий профессор должен был объяснить, как немцы относиться к польским ученым. В чрезвычайно вульгарной манере немецкий лектор начал позорит польскую науку и ученых, вследствие чего польские профессора в негодовании покинули зал.

 Пред  входом в университет их поджидали большие грузовики. Все 160 профессоров и лекторов были арестованы и жестоко избиты. Все профессора, многим из которых было за семьдесят, были депортированы в германию и заключены в концентрационный лагерь.  Факт ареста всего профессорского состава одного из старейших и знаменитейших университетов в Европе – Краковского, основанного в середине 14 века, привел в состоянии шока всю мировую общественность».

Действуя  таким образом, нацизм объявил вону всякому разуму, и польскому в том числе.  Влияние подобных действий на Кароля Войтылу, все стремления которого были направлены на интеллектуальную деятельность, имело для юноши огромное значение и действовало на него более угнетающе, чем бомбежки и воздушные налеты. Нацисты завладели Польшей физически, а теперь стремились стать хозяевами и ее духовной жизни. В такой ситуации лучшей стратегией, которая заключалась в поддерживании дисциплины и мышления.  Читая с отцом по вечерам польских романтиков, он понял, что душа нации живет в литературе.  Закрытие университета, в котором он учился, и депортация его учителей явилась свидетельством того, что и враги Польши знают, как действовать.

 Кароль  начал писать пьесы…  Письма  Кароля, написанные в этот период, дают возможность представить, о чем он думал. Вот что он рассказывает о своей жизни в одном из них от 28 декабря 1939 года:

 «  Представь себе, мне не хватает  времени! Я читаю, пишу, учусь,  думаю, молюсь, борюсь с самим собой. Временами я испытываю угнетенное состояние, депрессию, чувствую отчаяние, боль. Но проходит время, и я вновь вижу рассвет, утреннюю зарю. Величественный свет. Я написал драму или если быть более точным, драматическую поэму «Давид», в которой главный герой носит библейские одеяния, холщовую рубаху, как в девятом веке, и мантию малинового цвета, как польские аристократы. В этой поэме я открыл многое что твориться у меня в душе».

  Это звучит голос молодого, начинающего мыслителя в период становления его самосознания, насыщенный драматическими событиями. 

«Давид» не выжил, но следующая написанная пьеса  «Иов», законченная весной 1940 года, сохранилась.  Сам автор в одном из писем говорит, что «это новая драма, греческая по форме, христианская по духу и вечная,  как каждый из нас, по содержанию». Эта дарма о страданиях, - пишет Кароль. - некоторым она здесь очень понравиться».  Но даже самые большие энтузиасты из числа его поклонников не утверждают, что пьеса снискала популярность; она изобилует длинными декламациями и спорами, а действия в ней явно не достает.

 Использование театра против нацисткой оккупации не ограничивалось одной лишь интеллектуальной деятельностью.  Кароль Войтыла с друзьями начали тайно ставить пьесы на частной квартире. Это было в высшей степени рискованное мероприятие – немцы ужесточали меры по преследованию любой культурной жизни.

 В  период написания пьесы «Иов»  Кароль Войтыла встретился с довольно своеобразной личностью, оказавшей на него очень большое влияние,  - загадочным портным по имени Ян Тирановский.  Уже будучи Папой, Иоанн Павел вспоминал о нем как «об одном из тех неизвестных святых, стоявших изумительным светом из самых основ жизни, из тех ее глубин, где царит только ночь».  Однако по современным представлениям, личность Тарановского, откровенно говоря, вызывает некоторое недоумение. 

Худой, сутуловатый, он, в свои сорок лет, «был абсолютно седым». Имея специальность бухгалтера, Тирановский не работал на этом поприще, ибо это не соответствовало его наклонностям, и в тот момент, когда с ним встретился Кароль Войтыла зарабатывал себе на жизнь портняжным делом, устроив мастерскую в однокомнатной квартире, неподалеку от дома Кароля. По словам одного из его знакомых, он обладал высоким голосом, «едва ли не фальцетом».

Тирановский часто расхаживал вокруг церкви Святого Станислав Костки и отыскивал талантливых молодых людей для своей группы молящихся. Кароль Войтыла часто посещал мессы в церкви, из-за чего и попал в число кандидатов. Группа называлась 2Дивительная молитва», и ее члены – молодые люди, рьяные католики, - приглашал на крошечную квартирку на улицу Розана для духовных наставлений.  У Тарановского (известного среди членов группы как наставник) было хорошо развито религиозное чутье. Он познакомил Кароля Войтылу с трудами известного священника тринадцатого века, носившего имя святого Иоанна креста. «Чтобы постичь мудрость Господню, - писал он, - человек должен продвигаться, опираясь скорее на неизведанное, чем на ему понятное».