Феномен правового нигилизма в России

3.         Издание противоречивых, параллельных или даже взаимоисключающих актов, которые как бы нейтрализуют друг друга, растрачивая понапрасну свою силу. Нередко подзаконные акты становятся «надзаконными». Вводимые в большом количестве юридические нормы не стыкуются, плохо синхронизированы, сталкиваются «лбами». В то же время имеются значительные пласты общественных отношений, не опосредуемых правом, хотя объективно нуждающихся в этом. Образуются так называемые правовые пустоты, вакуумы, пробелы. Все это вместе взятое создает правовую сумятицу, неразбериху, войну законов, за которой стоит война властей.

Существует мнение, что война законов — дело прошлое, что она велась, когда был союзный  центр. Это не совсем так. Война законов не прекратилась, а видоизменилась. Конечно, накал ее спал, особенно в смысле риторики, эмоций, но она продолжается. Теперь эта война идет в рамках России между законами, указами, судебными решениями, правительственными постановлениями, а также между федеральными и региональными актами. Известно, что некоторые республики в составе РФ провозгласили приоритет своих законов над общероссийскими. Картина усугубляется тем, что кроме войны юридической идет масса других войн (парламентов, бюджетов, суверенитетов, цен, налогов, компетенций, политических деятелей и даже... компроматов). В таких условиях ни один самый демократический институт не в состоянии нормально работать.

4.         Подмена законности политической, идеологической или прагматической целесообразностью, выходы на неправовое поле деятельности, стремление различных общественных сил реализовать свои интересы вне конституционных рамок. Политическая логика очень часто берет верх над юридической. Наряду с «телефонным» и «мегафонным» правом нередко действует «право сильного», «захватное» или «явочное» право. Дает о себе знать «левый» и «правый» экстремизм.⁵ Это напоминает злополучную «революционную» или «классовую» законность, хотя всем ясно, что попытки утвердить демократию вне права порочны в своей основе.

5.         Конфронтация представительных и исполнительных структур 
власти на всех уровнях, особенно до самороспуска Советов. Постоянное выяснение того, какая власть главнее, борьба за роль «обкомов», «горкомов», «райкомов» приводили к тому, что законы никто не соблюдал. Плюс личные амбиции и соперничество лидеров, их стремление быть «первыми лицами», «хозяевами» в данной «вотчине». Верх брали соображения престижа или карьеры, честолюбие, а не законопослушание.

Более того, законы в этой борьбе становились  досадной помехой. Возникали состояния  двоевластия или, напротив, безвластия. Политические схватки наверху порождали  «обмены любезностями» в низах. Шла своего рода внутренняя «холодная  война», война нервов. Поскольку перетягивание каната долго продолжаться не могло, одна из сторон в конце концов перетянула. Однако и в настоящее время положение до конца не нормализовалось. Принцип разделения властей, заложенный в новой Конституции, на деле пока не сложился, система сдержек и противовесов не отлажена. Любой же паралич власти означает и паралич права, закона.

6.         Нарушение или несоблюдение прав человека, особенно таких, как право на жизнь, честь, достоинство, имущество, безопасность. Слабая правовая защищенность личности подрывает веру в закон, в способность государства обеспечить порядок в обществе, оградить людей от преступных посягательств. Бессилие же права не может породить позитивного отношения к нему, а вызывает лишь раздражение. Человек перестает ценить, уважать, почитать право, так как он не видит в нем своего надежного гаранта и опору.

    В таких условиях даже у законопослушных  граждан вырабатывается юридический нигилизм. Признание и конституционное закрепление естественных прав человека не сопровождается пока адекватными мерами по их упрочению и практическому воплощению в жизнь. А невозможность осуществить свое право порождает у личности отчуждение от него, правовую разочарованность, скепсис. Между тем давно подмечено: идея прав человека отнюдь не противоречит идее сильной полиции.

    Право трактовалось, да и сейчас еще нередко  трактуется, в утилитарно-прагматическом ключе — как средство, орудие, инструмент, рычаг, способ оформления политических решений, а не как самостоятельная историческая, социальная и культурная ценность. Такая интерпретация не могла выработать в общественном сознании подлинно ценностное отношение к праву. Напротив, усваивалась мысль о второстепенной роли данного института.⁶ Главное — это экономика, политика, идеология, а не какие-то там правовые ценности.

    В последнее время появились и  новейшие веяния, способные подогреть юридический нигилизм на теоретико-научном уровне (писаное и неписаное право, противопоставление права и закона, возможность нарушения последнего во имя высших правовых идеалов и др.). Не способствуют укреплению веры в право и бесконечные споры о его понятии, в результате чего у граждан размываются представления о том, что же есть право.

    В литературе верно подмечено, что  при слове право одни вспоминают о существовании Уголовного Кодекса с его суровыми санкциями, а другие — о Декларации прав и свобод человека. Диапазон вое--приятия явления весьма широк. Вообще полемика о дефиниции права начинает напоминать известный спор о стакане, который, по мнению одних, наполовину полон, по мнению других — наполовину пуст. Впрочем, наши теоретические неурядицы — тема особого разговора.

    Правовой  нигилизм — продукт социальных отношений, он обусловлен множеством причин и следствий. В частности, он подпитывается и такими реалиями наших дней, как политиканство и циничный популизм лидеров всех рангов, борьба, позиций и амбиций, самолюбий и тщеславий. Дают о себе знать эгоизм и властолюбие старой и новой бюрократии, некомпетентность и бестолковость чиновников. Последнее— традиционно больное место нашей государственности. Пушкинское «он чином от ума избавлен» подтверждается на каждом шагу. Полузнайство, невежество, дилетантство разрушают всякую правовую ткань, любые разумные юридические установления. Страшную силу этого явления страна познала сполна.

      Правовой  нигилизм может выступать в двух разновидностях — теоретической (идеологической) и практической.⁷ В первом случае имеет место теоретическое, концептуальное обоснование правового нигилизма, когда ученые, философы, политологи доказывают, что есть гораздо более важные ценности (например, мировая пролетарская революция), чем право вообще, а тем более право отдельного человека. Во втором случае происходит реализация указанных взглядов и учений на практике, что часто выливается в террор государства против своего народа, в многомиллионные жертвы среди населения, в превращение правящей элиты в конечном счете в преступную клику (вот почему становится закономерной и легкой опора государственных органов и должностных лиц, например, органов безопасности, тюремной администрации и т.д., в проведении государственной политики на уголовные элементы).

      Понятно, что в тех обществах, где правовой нигилизм воспроизводится самим  государством в соответствующих  масштабах, очень трудно, почти невозможно воспитать сколько-нибудь позитивное отношение к праву и среди населения, поскольку под правом неверно понимаются тот порядок, те предписания, которые устанавливаются законами и ведомственными нормативными актами. И тогда в обществе складывается широко распространенный среди населения обыденный, массовый правовой нигилизм. Кроме того, установленные государством предписания не соблюдаются государственными же органами, ведомственными и должностными лицами, чему тоже находятся соответствующие объяснения и оправдания («в интересах народа», «для выполнении плана» и т. д.). В последнем случае в обществе складывается ведомственный правовой нигилизм. 

    Таковы  основные сферы распространения  и вместе с тем наиболее типичные на сегодня формы выражения правового нигилизма. Есть и другие его проявления и модификации (правотворческие импровизации, неуважение к суду, ведомственность, неконтролируемые процессы суверенизации и сепаратизма, разбалансированность правовой системы, несогласованность в управлении, пересечение полномочий и юрисдикции различных органов, вседозволенность и т. д.). Правовой произвол на всех этажах общества и среди населения не знает пределов, потому и называется беспределом. Бороться с ним обычными методами— неэффективно, нужны экстраординарные меры. Все это — неприглядные гримасы, искажающие молодой облик современной России до неузнаваемости. 

    Подытоживая все сказанное, можно выделить некоторые  общие черты современного правового  нигилизма.⁸ Он, во-первых, имеет подчеркнуто демонстративный, вызывающий, конфронтационно-агрессивный и неуправляемый характер, что обоснованно квалифицируется общественным мнением как беспредел; во-вторых, является глобальным, массовым, широко распространенным не только среди граждан, социальных и профессиональных групп, слоев, каст, но и в официальных государственных структурах, законодательных, исполнительных и правоохранительных эшелонах власти; в-третьих, имеет многообразие форм проявления — от криминальных до легальных (легитимных), от парламентско-конституционных до митингово-охлократических, от «верхушечных» до бытовых; в-четвертых, обладает особой степенью разрушительности, оппозиционной или популистской направленностью, регионально-национальной окраской; в-пятых, сливается с политическим, нравственным, духовным и экономическим нигилизмом, образующим вместе единый деструктивный процесс; в-шестых, связан с негативизмом — более широким явлением, захлестнувшим в последние годы сначала советское, а затем российское общество в ходе демонтажа старой и создания новой системы, смены образа жизни.

Правовой нигилизм приобрел качественно новые свойства, которыми он не обладал ранее. Изменились его природа, причины, каналы влияния. Он заполнил все поры общества, принял оголтелый, повальный, неистовый характер. Сложилась крайне неблагоприятная социальная среда, постоянно воспроизводящая и стимулирующая антиправовые устремления субъектов. Возникло грозное явление, которое может отбросить демократические преобразования на многие десятилетия назад. 
 

    2. Формы правового  нигилизма в современном российском обществе. 
    
   В современной России правовой нигилизм распространен чрезвычайно. Несмотря на то, что проблема эта поднимается часто на страницах газет и журналов, многие осознают ее, юридический нигилизм все равно существует, охватывая все слои общества, проявляясь в самых различных своих формах, начинаясь на обыденном и заканчиваясь на самом высшем ведомственном уровне. Укажем лишь на некоторые из этих форм, наиболее острые и очевидные из них.

Наконец, собственно правовой нигилизм – это 1) отсутствие в массовом сознании представлений о том, что нормативное регулирование общественных отношений должно осуществляться исходя из признания свободы и формального равенства их участников; 2) невосприятие этих принципов в качестве ценностей; 3) неумение и нежелание строить отношения на их основе.

    Теперь  рассмотрим некоторые формы проявления правового нигилизма более подробно. Сразу же необходимо отметить, что  некоторые источники и формы  проявления нигилизма в принципе совпадают (просто это обусловлено отражением различных сторон одного и того же явления).

    В первую очередь необходимо назвать  такую форму проявления нигилизма  как явные нарушения закона – иначе говоря преступность, которая является одновременно источником нигилизма, – в самом деле, если человек не уважает и не почитает законы и право, то он их просто нарушает, а если бы все строго следовали предписаниям правовых норм, то и преступности не было бы в принципе.

    Следующей формой проявления правового нигилизма  является игнорирование предписаний правовых норм, которое менее опасно для общества, но чрезвычайно опасно для правопорядка. Такие своего рода «скрытые» правонарушения наносят законности просто непоправимый урон именно потому, что их необычайно трудно обнаружить и пресечь. Как раз таки по причине правового нигилизма люди смотрят на правовые нормы не как на руководящее и предписывающее начало, а как на нечто абстрактное, вовсе не обязательное к исполнению. Наконец, третье из наиболее важных форм проявления правового нигилизма является та борьба, которая ведется во власти, между властями и от имени властей (данное обстоятельство было названо также в числе источников и причин правового нигилизма; вообще часто бывает трудно проследить причинно-следственные связи, понять, какое явление обуславливает какое обстоятельство, что первично, а что вторично, это происходит видимо потому, что в процессе исследования мы обращаемся к различным аспектам того или иного явления, которое соответственно и предстает  перед нами в том или ином свете). В качестве примера можно привести кровавые события 1993 года, когда исполнительная власть произвела расстрел парламента  и узурпацию власти, фактически переступив через закон, а уж потом это сложившееся соотношение политических сил было закреплено на самом высоком законодательном уровне путем принятия Конституции 1993 года.

    В качестве недавнего примера подобного  варианта развития событий можно  привести Чеческую войну 1994-96 годов, когда  в начале на один из субъектов РФ (являющийся таковым, по крайней мере, юридически) были введены подразделения регулярной армии и внутренних войск, а уж потом были приняты какие-то юридически обосновывавшие данное  действо меры (вначале же все основывалось лишь на Указе Президента «О наведении конституционного порядка в Чеченской республике» 1994 года), почти тоже самое было сделано в рамках второй Чеченской Кампании или контр террористической операции, как её официально называют (1999-?) с той лишь разницей, что в этот раз агрессорами выступали не мы и поэтому подготовить заранее соответствующую юридическую базу было невозможно.