Архитектура Чернигова

 
   Спасский собор действовал до 1926 и 1942-1961 годов.

   В 1926 году советская власть запретила богослужения в Спасо-Преображенском соборе и в начале 30-х передала сооружение в распоряжение базы „Главросмасложирсбыта”, где был устроен склад. В 1937-м собор передан в распоряжение исторического музея. В 1942 году оккупационная немецкая власть возобновила богослужения, и храм действовал до 1961 года, после чего снова был передан музею. И только в конце 80-х годов прошлого века, на исходе периода так называемой „перестройки”, выкинув из храма на улицу музейную утварь, община УПЦ (МП) насильно захватила сооружение и в нем были возобновлены богослужения. Однако и до сих пор законность перехода храма от музея к религиозной общине вызывает немало вопросов как у специалистов, так и у простых горожан.

   С 1967 года входит в состав Черниговского архитектурно-исторического заповедника.

 

Архитектура

 

   Спасо-Преображенский собор строили согласно византийским архитектурным традициям. Историки и знатоки древней архитектуры называют планировочно – пространственное решение собора уникальным, поскольку подобной конструкции нет ни в одном из известных храмов Древней Руси. Этот факт можно объяснить таким образом: основатель Спасо-Преображенского собора князь Мстислав (брат Ярослава Мудрого), который до Чернигова княжествовал в Тмутаракани, именно оттуда пригласил мастеров, осведомленных в традициях культового строительства в Малой Азии и Закавказье, где в то время и были распространены подобные храмы.

   Архитектурная композиция Спасского собора объединяет базиликальную схему романского происхождения с центрической крестово-купольной византийской системой. Трехнефный, трехапсидный, восьмистолпный, пятибанный.

   Прямоугольник плана удлиненный по западно-восточной оси. Башню с северной стороны западного фасада уравновешивала с юга хрещальня в виде небольшой церкви. Стены собора выведены смешанной кладкой, с чередованием кирпича (плинфы) и камня-песчаника на цементном растворе. Внешний защитный шар (штукатурка) не создавался, а лишь в отдельных местах стены затирались розовым раствором с графлением на квадры. Чередование камня, плинфы, розовых полос и орнаментов кирпича придавали фасадам особую живописность.

   Криволинейные поверхности многочисленных арок ритмично повторяются, подчеркивая высоту средней части храма. Все внутренние поверхности стен, сводов и столбов имели фресковую роспись.

   Интерьер собора украшали бело-мраморные резные колонны, фрески. Пол из шиферных плит был украшен мозаикой из разноцветной смальты, глазурированными плитками. Для улучшения акустики применялись так называемые связки (керамические амфоры и корчаги, заложенные при строительстве в своды и стены).Хоры были ограждены резными плитами красного цвета, колонны были сделаны из белого мрамора и имели резные капители.

   Спасо-Преображенский собор - тринефный, его ширина 22,4 метра, длина с апсидами – 35,25 метра, высота от пола до низа свода центральной бани – 30 метров. Внутренний размер храма отвечает современному девятиэтажному дому, широкий фундамент углублен в почву на 2,8 метра, стены, имеющие толщину 1,4 метра, до нашего времени дожили почти не поврежденными. А сложность пространственно-планировочной конструкции сооружения до сих пор заставляет специалистов спорить по поводу того, к какому же типу стоит отнести храм: четырех-, шести- или восьмистолпному.

Спасо-Преображенский собор. План

 

   Спасский собор имеет сходство по построению с византийской церковью Креста Всевидящего, так как он тоже является постройкой константинопольских мастеров. Метрическим анализом обнаруживается, что условию кратности всем основным размерам для каждого из трех перечисленных памятников удовлетворяет практически одна и та же мера - византийский фут2, равный 32 см. Во всех случаях поперечные размеры равны четному числу футов, что соответствует процедуре определения ширины будущей постройки влево и вправо от осевой линии. Равномерное разделение пространства Спасо-Преображенского собора выражается близостью размеров основных пространственных ячеек: ширина подкупольного прямоугольника 24 фута, длина 25, расстояние от алтаря до восточных столбов 23 фута.

   Сравнительный метрологический анализ структуры Спасского собора в Чернигове и хронологически близких памятников Византии показывает, что первые опыты монументального строительства на Руси осуществлялись с использованием греческой меры - фута. Это полностью соответствует тому известному факту, что именно византийская артель работала в Киевской Руси в начальный период развития древнерусской архитектуры.

Архитектурный анализ Спасо-Преображенского  собора

 
   Мстислав умер в 1036 г. Летописец сообщает нам, что он был погребен «в церкви у святаго Спаса, юже бе сам заложил бе бо воздано ея при нем возвыше, яко на кони стояще рукою досящи» (ПВЛ. М.; Л., 1950, ч. I, с. 101.) Из этого описания видно, что высота стен строящегося собора не превышала 3 — 4 м; следовательно, собор мог быть заложен за один-два строительных сезона до этого, в 1034 - 1035 гг.

   Спасо-Преображенский собор в Чернигове является четырехстолпным храмом типа вписанного креста, с нартексом и развитой алтарной частью. Знаменательна форма опор — они никоим образом не читаются как комбинации отрезков стен, но представляют собой центрические крестчатые столбы. Напомним, в константинопольских храмах начиная с X в. стены внутри исчезают, в цельном пространстве наоса в качестве опор остаются лишь четыре колонны.

   В черниговском храме происходит обратная замена — колонн столбами. Однако уже совершившееся в IX — X вв. осознание опор как формы в себе замкнутой, не разделяющей пространство, а лишь находящейся в нем, приводит к возникновению центрических крестчатых столбов. На четырех подобных столбах ничто не мешает возвести ту же каноническую систему перекрытий, которую в константинопольских храмах несли четыре колонны. Конечно, подобные опоры — примитивизация мотива. В ее основе лежат и причины практического характера, ибо доставка четырех мраморных больших колонн для княжеского строительства была бы, вероятно, довольно сложной. Однако еще интереснее отметить, что, даже если бы такая возможность и существовала, ею нельзя было бы воспользоваться для возведения черниговского собора.

   Мы подходим к очень важному моменту в композиции здания. Речь идет о его хорах. Расположены хоры над нартексом и боковыми нефами, эти зоны интерьера оказываются двухэтажными. Применение колонн в качестве основных опор становится невозможным, ибо их стволы оказались бы пересеченными посередине.

   Между подкупольными столбами в двух ярусах размещены аркады. Подобная композиция, как мы видели, употребляется в памятниках Византии V — XI вв. Она восходит к купольным базиликам, таким ранним и начальным, как Алахан манастир. Принципиально такую структуру мы находим в Константинопольской Софии, почти такую — в церкви в Каср-ибн-Вардане. В дальнейшем, с заменой купольных базилик крестово-купольными храмами, аркады в верхнем ярусе исчезают (храм св. Ирины в Константинополе, храм в Дере-Агзы). Интересно и показательно для ощущения общности архитектурной традиции близкое совпадение размеров (при типологическом сходстве) черниговского памятника и храма в Дере-Агзы: в Чернигове — общая длина 32 м, ширина 21,5 м, подкупольный квадрат — 7,75 м, в Дере-Агзы соответственно — 33 (без экзонартекса), 21 и чуть больше 8 м.

   В византийских постройках VIII — IX вв. хоры устраиваются на сводах, перекрывающих нижний ярус, а коробовые своды рукавов креста опираются на стены угловых ячеек, прорезаемые арками. В XI в. аналогичные принципиально решения, хотя и восходящие скорее к линии церкви Успения в Никее, мы видели в храме Георгия в Манганах и в Гюль Джами (в первом устройство обширных хор связано с императорским заказом).

   Композиция Спасо-Преображенского собора в Чернигове при использовании традиционных, поддерживающих хоры, аркад, отличается, как уже говорилось, иной трактовкой общей структуры. В связи с центрической трактовкой опор стены внутри превращаются в крестчатые столбы, а хоры располагаются на плоских перекрытиях. Это лишает хоры органической связи с храмом. Создается весьма своеобразная ситуация, когда в крестово-купольный тип храма, ставший под влиянием зданий на четырех колоннах пространственно цельным, вновь переносятся формы, должные разделять внутреннее пространство. Все эти формы связаны с устройством хор.

Спасо-Преображенский собор. Схематический продольный разрез.

Спасо-Преображенский собор. Продольный разрез по южному нефу.

 

Спасо-преображенский собор. План.

 

Спасо-Преображенский собор. План на уровне хор.

 

   Хоры в русских храмах XI — XII вв. имели весьма определенное назначение: здесь находился князь и его ближайшее окружение. Поэтому, когда в Спасском соборе Чернигова мы сталкиваемся с расширением хор, снова находящихся в пространстве самого храма, вполне естественно предположить причиной этому прямой княжеский заказ. Зодчие, взявшие за основу тип храма вписанного креста, который сформировался как интерпретация крестово-купольных построек под влиянием четырехколонных композиций, чтобы устроить обширные хоры, обратились к формам более ранних памятников. От центрального пространства хоры отделили глубоко традиционными аркадами, причем аркады употребили и в верхнем ярусе, что позволяет соотнести собор с группой построек, родственных церкви в Каср-ибн-Вардане.

   Возникло необычное композиционное решение. В упомянутых византийских постройках ходы над боковыми нефами продолжаются до восточных стен, так, что боковые апсиды оказываются двухэтажными. Здесь же хоры идут лишь до восточных крестчатых столбов, перед алтарем образуется свободный поперечный неф. Так же, как центрические опоры являются отголоском форм четырехколонных храмов, так и это необычное деление связано с типичным для них же противопоставлением свободного цельного наоса алтарю. В Спасском соборе деление на алтарь и квадратный наос дополнительно выявлено лопатками, появляющимися на боковых стенах на границе этих пространств. Лопатки как бы обрамляют и открывают пространства всех трех апсид.

Спасо-Преображенский собор. Интерьер

 

   Построение алтарной части своеобразно. Три апсиды расположены в одну линию. Они как бы приставлены к наружному контуру восточной стены здания. Обычно апсиды начинаются от внутреннего контура предполагаемой восточной стены (этот уровень выявляется угловыми лопатками). Поскольку предапсидные помещения очень неглубоки, то создается впечатление, что они устроены в основном с помощью подобного выдвижения апсид. Необычность планировки выявляется и негативным соответствием контуров восточных участков северной и южной стен, где лопаткам снаружи соответствует как бы ниша внутри, и наоборот. Форма своей нечеткостью выдает какую-то неуверенность мастеров, но не менее интересно и то, что ей можно подыскать весьма близкую аналогию. Подобный вынос апсид мы находим в церкви Богоматери Халкеон в Салониках, возникшей под несомненным влиянием архитектуры Константинополя. В самой византийской столице из-за сложного четырехлепесткового плана алтарных помещений апсиды тоже иногда выдвигаются к востоку, хотя и не в такой мере (Эски Имарет Джами); в XII в. в маленьком храме Иоанна Предтечи три полукруглые апсиды вынесены за линию, соединяющую восточные углы основного объема.

   Нартекс черниговского собора пространственно несколько обособлен, он сообщается с наосом тремя арочными проемами в восточной стене. В том, что это стена,- нет ни малейшего сомнения, поэтому еще раз укажем на невозможность обозначить отрезки стен как столбы и на ошибочность определения «шести-и восьмистолпные храмы». Северная и южная ячейки нартекса перекрыты купольными сводами, центральная — коробовым сводом. Последний ориентирован в направлении север — юг, что также содействует обособленности нартекса. Вместе с тем чрезвычайно выразительны открывающиеся из нартекса и побуждающие к движению перспективы в большое и свободное пространство храма. Подобное сопоставление характерно для константинопольских памятников.

   В верхнем этаже пространство западной части храма организовано иначе. Над нартексом боковые ячейки одинаково широкими проемами открываются и в средний, и в боковые нефы собора. Образующиеся таким образом достаточно обширные П-образные хоры входят в пространство самого храма, во всяком случае в линии малых нефов. Стены на хорах оказываются вытесненными (от них остаются лишь лопатки столбов).

   Пространство хор, казалось бы, становится частью пространства всего храма. Однако полного объединения не происходит по двум причинам. Первая связана с разнохарактерностью ячеек самих хор. Угловые — низкие и довольно темные, лишенные окон, — были как бы проходными, соединяющими, они перекрывались глухими сомкнутыми сводами. Дверные проемы в северной и южной стенах соединяли их с лестничной башней (с севера) и каким-то помещением над крещальней (с юга). Ячейки хор в малых нефах основного пространства тоже смотрятся несколько отдельно друг от друга. Главными являются зоны хор в рукавах креста, они залиты светом больших окон, расположенных по три в два яруса, и охвачены широкими и высокими коробовыми сводами.

    Все три ячейки хор над малыми нефами разделяются перекинутыми к стенам арками, расположенными на одной высоте и к тому же довольно низко, особенно в отношении к уровню сводов. Высота шелыг арок над полом хор — 4 м, шелыг глухих купольных сводов — 7,5 м, куполов малых глав — почти 13 м, центральных сводов — около 10 м. Все ячейки имеют индивидуальные пропорции, особенно необычны промежуточные, расположенные в западных углах наоса, ибо над ними поднимаются вытянутые круглые, в нижней части — глухие барабаны малых глав (высота барабанов — более 6 м). Чередование пространств выглядит несколько случайным, хотя общая система храма является ясной и логичной. Это противоречие опять-таки связано с устройством хор в храме, чья структура, родственная четырехколонным композициям, уже не совсем для этого подходит.

   Однако в организации хор есть и намеренные акценты. Интересно отметить особое внимание к украшению южной половины хор. Малые арки опирались здесь не на пристенные лопатки, как с северной стороны, а на пары полуколонн, от которых уцелели, хотя и фрагментарно, капители. Стена ниже капителей имеет ровную лицевую поверхность кладки. Поэтому мы можем предположить существование первоначальных приставных полуколонн (возможно, мраморных) — форма, аналогию которой мы встречаем в самых замечательных постройках Византии: Неа Мони на Хиосе и Сан Марко в Венеции. Полуколонны, как и лопатки северной стены, опирались на обрез стены в уровне пола хор. Правая часть хор — мужская — могла служить местом пребывания князя, что и объяснило бы употребление полуколонн.