В отличие от кражи, грабежа,
разбоя, где ответственность наступает
с 14 лет, ответственность за мошенничество
установлена по достижении более
зрелого возраста. Законодатель полагает,
что мошенничество – более
сложное деяние, осознавать характер
и общественную опасность которого
в четырнадцать лет несовершеннолетний
ещё не может.
В отдельных видах мошенничества
специальный субъект может выступать
в качестве признака квалифицированного
состава, например, мошенничество, совершенное
лицом с использованием своего служебного
положения.1
2.3. Квалифицированные виды
мошенничества
Размер причиненного ущерба
в предусмотренных законах случаях
учитывается при формулировании
квалифицирующих (особо квалифицирующих)
признаках хищения. В таких случаях
говорят о видах хищения, каковыми
являются:
хищение имущества, не причинившее
значительного ущерба гражданину (ч.1
ст.158, ч.1 ст.159, ч.1 ст.160, ч.1 ст.161 УК). Данный
вид хищения имеет место, если причиненный
ущерб не превышает двух с половиной тысяч
рублей;
хищение имущества, причинившее
значительный ущерб гражданину ( п.
«в» ч. 2 ст. 158, ч. 2 ст. 159, ч. 2 ст. 160 УК). Значительный
ущерб определяется с учетом имущественного
положения потерпевшего, но не может составлять
менее двух тысяч пятисот рублей;
хищение чужого имущества
в крупном и особо крупном
размере ( ч.3, п. «б» ч. 4 ст. 158, ч.ч. 3,4 ст.
159 , ч.ч. 3,4 ст. 160, п. «д» ч.2, п. «б» ч. 3 ст.
161, ч. 3, п. «б» ч. 4 ст. 162 УК ). Крупным размером
признается стоимость имущества, превышающая
двести пятьдесят тысяч рублей, а особо
крупным – один миллион рублей
Квалифицированным признается
мошенничество, совершенное:
группой лиц по предварительному
сговору, а равно с причинением
значительного ущерба;
лицом с использованием своего
служебного положения, а равно в
крупном размере;
организованной группой
лиц либо в особо крупном размере.
Совершение мошенничества
лицом с использованием своего служебного
положения квалифицируется по п.
«б» ч. 2 ст. 159 УК независимо от принадлежности
имущества к той или иной форме собственности
(частное, государственное, общественное
и т.д.). К лицам, совершающим мошенничество
с использованием своего служебного положения,
относятся должностные лица государственных
органов, органов местного самоуправления,
государственных и муниципальных учреждений,
государственные служащие и служащие
местного самоуправления, а также руководители
и служащие коммерческих и некоммерческих
организаций, не являющихся государственными
органами, органами местного самоуправления,
государственными или муниципальными
учреждениями.
Содержание остальных
квалифицирующих признаков мошенничества,
указанных в ч. 2 ст. 159 УК, не отличается
от аналогичных признаков кражи.
По ч. 4 ст. 159 УК наказывается
мошенничество, совершенное: организованной
группой либо в особо крупном размере,
лицом, ранее два и более раза судимым
за хищение либо вымогательство.1
Часть 3 ст. 159 УК РФ, не указывая
такой признак, как хищение с
проникновением в жилище, помещение
или иное хранилище, поскольку он
не типичен для мошенничества, дополняет
его квалифицированный состав признаком:
мошенничество, совершенное лицом
с использованием его служебного
положения. Это могут быть не только
должностные лица федеральных и
муниципальных государственных
организаций, но и работники коммерческих
структур, использующие свое служебное
положение для хищения путем
обмана чужого имущества. Конкретные проявления
этой разновидности мошенничества
могут быть самыми разнообразными.
Главное – необходимо установить,
что, обманывая собственника или
владельца имущества, виновный использовал
при этом свое служебное положение.1
Федеральным законом «О внесении
изменений и дополнений в УК РФ»
от 8 декабря 2003 г.2 из УК РФ исключена
ст. 16, содержащая определение такого
понятия множественности преступлений,
как неоднократность. Ранее данный
признак являлся квалифицирующим
для состава мошенничества. Следует
отметить, что данное решение оказалось
излишне радикальным. Повторение преступлений
так же, как и их совершение при
наличии судимости за тождественные
или однородные преступления – реальность
повседневной практики. Изъяв неоднократность
из УК РФ, законодатель фактически проигнорировал
серьезность теоретической разработки
проблемы множественности преступлений.
Российский законодатель традиционно
всегда реагировал на такие проявления
повторения преступлений, как неоднократность
и систематичность.
Обращаясь к международной
законодательно практике, отметим, что
подавляющее большинство известных
нам уголовных кодексов содержат
нормы, регламентирующие неоднократность
(повторность) преступления.
Устраняя признак неоднократности
из статей Особенной части кодекса,
в которых он фигурировал в
виде квалифицированных составов с
более серьезной санкцией, законодатель
не просчитал технологических трудностей,
которые возникли на практике при
применении закона. В практике судов
встречаются ситуации, когда виновное
лицо осуждается за совершение нескольких
десятков тождественных преступлений.
Суды в настоящее время пошли
по такому пути: если совокупность состоит
из двух тождественных преступлений,
наказание назначается за каждое
совершенное преступление по соответствующей
статье или части статьи ( ч. 1 ст.
17 УК ). Окончательное наказание определяется
по правилам ст. 69 УК РФ. А когда лицо осуждается
за три и более тождественных преступления,
то назначается конкретное наказание
за первое, а за все последующие эпизоды
назначается однотипное наказание. Если
второе, третье и последующие преступления,
как и первое, квалифицированы по ч. 3 ст.
159 УК РФ, то применяется формулировка,
например, «назначить наказание три года
лишения свободы по каждому эпизоду».
Далее окончательное наказание назначается
по совокупности преступлений. Такая практика
единственно возможна при нынешнем законодательном
решении вопроса. Но она весьма уязвима,
поскольку вступает в противоречие с общими
началами назначения наказания (ст. 60 УК),
так как не обеспечивает наказания за
каждое отдельное преступление.
Возникший пробел необходимо
восполнить в процессе дальнейшего
совершенствования уголовного законодательства
при непременном учете потребностей
практики. Самый простой вариант
– восстановление в прежней редакции
ч. 1 и 3 ст. 16 УК РФ.1
Таким образом, необходимо сделать
вывод. Исходным моментом при рассмотрении
хищения является его предмет, то
есть имущество. В отличие от объекта,
которым являются отношения собственности,
предмет хищения всегда материален,
так как служит частью материального
мира. Объективная сторона хищения
выражается в противоправных безвозмездном
изъятии и (или) обращении чужого имущества
в пользу виновного или других лиц, причинивших
ущерб собственнику или иному владельцу
этого имущества. Субъективная сторона
предполагает прямой умысел. Виновный
осознает, что вводит в заблуждение потерпевшего
либо заведомо использует его доверие
для получения чужого имущества и завладения
им, и желает этого. Субъект – общий для
всех преступлений против собственности.
3. ПРОБЛЕМЫ КВАЛИФИКАЦИИ
МОШЕННИЧЕСТВА В КРЕДИТНО-БАНКОВСКОЙ
СФЕРЕ
3.1. Разграниченгие мошенничества
и лжепредпринимательства (ст. 173 УК
РФ)
Одним из видов незаконной
предпринимательской деятельности
в соответствии с Уголовным кодексом
Российской Федерации 1996 года является
лжепредпринимательство, т.е. создание
коммерческой организации без намерения
осуществлять предпринимательскую
или банковскую деятельность, имеющее
целью получение кредитов, освобождение
от налогов, извлечение иной имущественной
выгоды или прикрытие запрещенной
деятельности, повлекшее причинение
крупного ущерба гражданам, обществу или
государству. Деяние наказывается штрафом
в размере до двухсот тысяч рублей или
в размере заработной платы или иного
дохода осужденного за период до восемнадцати
месяцев либо лишением свободы на срок
до четырех лет со штрафом в размере до
восьмидесяти тысяч рублей или в размере
заработной платы или иного дохода осужденного
за период до шести месяцев либо без такового
(в ред. Федерального закона от 08.12.2003 N
162-ФЗ).
В отличие от иных
преступлений, связанных с осуществлением
незаконного предпринимательства,
создание коммерческой организации
при лжепредпринимательстве происходит
в полном соответствии с требованием
закона и иных нормативно-правовых
актов.
Объективная сторона
преступления, предусмотренного ст.
173 УК РФ, считается полностью
исполненной после государственной
регистрации коммерческой организации.
Возникновение умысла на достижение
преступных целей уже после
создания организации не охватывается
составом лжепредпринимательства.
В связи с этим нельзя согласиться
с мнением А.Г. Корчагина и
А.В. Щербакова, что признаками
объективной стороны деяния, помимо
создания юридического лица, являются:
последующее невыполнение коммерческой
организацией деятельности по
производству товаров, выполнению
работ, оказанию услуг, либо
имитация подобной деятельности;
совершение под видом и от
имени данной организации различных
действий, направленных на получение
кредитов, освобождение от уплаты
налогов, отмывание "грязных
денег", приобретенных незаконным
путем.2 Неверным также является
утверждение, что наиболее часты
случаи совершения лжепредпринимательства,
когда организация, вопреки своим
уставным задачам, начинает заниматься
кредитованием или другими неуставными
операциями1. В этом случае необходимо
учитывать положения ст. 49 ГК РФ, согласно
которым юридические лица, за исключением
унитарных предприятий, вправе заниматься
любыми видами деятельности, не запрещенными
законом. В случае же совершения без лицензии
сделок по выдаче кредитов, следует вести
речь о незаконном осуществлении банковских
операций, ответственность за которые
предусмотрена в ст. 172 УК РФ. Приведенные
варианты деятельности субъекта могут
свидетельствовать только о направленности
его умысла при регистрации коммерческой
организации на создание "лжефирмы",
а не на осуществление законной предпринимательской
деятельности. Однако к признакам объективной
стороны преступления эти деяния не относятся.2
Отсутствие у субъекта
намерения осуществлять предпринимательскую
деятельность при создании коммерческой
организации является одним из
основных элементов объективной
стороны лжепредпринимательства. Действия
виновного в этом случае не
направлены на систематическое
получение прибыли от пользования
имуществом, продажи товаров, выполнения
работ или оказания услуг. Поэтому
лжепредпринимательство имеет место,
когда действительным намерением
субъекта при создании коммерческой
организации является не осуществление
предпринимательства, а достижение
иного результата: получение кредитов,
освобождение от налогов, извлечение
иной имущественной выгоды или
прикрытие запрещенной деятельности.
Таким образом, при лжепредпринимательстве
создание коммерческой организации
выступает в качестве приема,
средства достижения цели, напрямую
не связанной с осуществлением
предпринимательской деятельности.
Следует учесть, что цель по
получению кредитов, уменьшению
налоговых платежей, извлечению
имущественной выгоды сама по
себе не является незаконной,
однако ее достижение не может
производиться путем обмана, т.е.
создания "лжепредприятия". Данное
обстоятельство является одной
из особенностей преступления, предусмотренного
в ст. 173 УК РФ.1
По мнению ряда авторов,
мнимость создания коммерческой
организации проявляется в невыполнении
условий, предусмотренных учредительными
документами2. В этом смысле можно согласиться
с позицией, что при лжепредпринимательстве
речь идет о создании организации без
намерения осуществлять уставную деятельность,
которая сводится к извлечению прибыли.
Однако в других источниках отмечается,
что отсутствие намерений осуществлять
предпринимательскую деятельность при
создании юридического лица проявляется
в бездействии, т.е. невыполнении обязанностей,
вытекающих из учредительных документов
коммерческой организации, в течение времени,
которое необходимо и достаточно для исполнения
этих обязанностей в соответствии с обычаями
делового оборота. На наш взгляд, эти критерии
мнимости могут быть использованы только
в случаях, когда после создания коммерческая
организация вообще не осуществляет предпринимательскую
деятельность, при этом обычаи делового
оборота вовсе не содержат определенные
правила о характере осуществления предпринимательской
деятельности.
Особенностью лжепредприятия
действительно является отсутствие
фактической деятельности по
производству продукции, выполнению
работ, оказанию услуг, но как
установить факт совершения преступления,
когда организация время от
времени совершает предпринимательские
сделки.
Таким образом, внешнее
осуществление предпринимательства
либо воздержание от этой деятельности
не может служить единственным
основанием для решения вопроса
о возможности привлечения лица
к ответственности за лжепредпринимательство.
Прежде всего, необходимо определить
направленность умысла субъекта
при создании коммерческой организации.
Ведь лжепредпринимательство возможно
и при осуществлении созданным
юридическим лицом предпринимательской
деятельности, которая может являться
лишь прикрытием для достижения
иных целей: получение кредитов,
освобождение от налогов, извлечение
иной имущественной выгоды или
прикрытие запрещенной деятельности.
При создании коммерческой
организации без намерения осуществлять
предпринимательскую деятельность,
а с целью получения кредита,
дополнительной квалификации по
ст. 176 УК РФ (незаконное получение
кредита) не требуется1. Однако, если
лжепредпринимательство осуществляется
с целью незаконного получения кредитных
денежных средств, то виновный, как правильно
отметил Ю.П. Кравец2, будет привлекаться
к ответственности по совокупности преступлений,
предусмотренных ст. 173 и ст. 176 УК РФ. Следует
также отметить, что в юридической литературе
существует точка зрения, согласно которой,
если лжепредпринимательство осуществляется
с целью незаконного получения кредита,
то, помимо ст. 173 УК РФ, виновного следует
привлекать к ответственности еще и за
приготовление к преступлению, предусмотренному
ст. 176 УК РФ. На наш взгляд, подобное мнение
является ошибочным, т.к. в соответствии
со ст. 30 УК РФ уголовная ответственность
наступает только за приготовление к тяжкому
и особо тяжкому преступлению. На основании
анализа ст. 15 УК РФ, состав преступления,
предусмотренный ст. 176 УК РФ, нельзя отнести
к указанной категории деяний, следовательно,
ответственность за приготовление к незаконному
получению кредита наступить не может.
Лжепредпринимательство, сопряженное
с получением кредита, отличается от
мошенничества, связанного с присвоением
кредита тем, что при незаконном
получении кредита у виновного
есть намерение заемные средства
вернуть, но по разным причинам он не может
этого сделать, либо возвращает их несвоевременно.
В юридической печати высказана
иная точка зрения о возможности
совокупности лжепредпринимательства
с целью незаконного получения
кредита и хищения в форме
мошенничества. Предпочтительнее нормы
о лжепредпринимательстве и мошенничестве
рассматривать как смежные несовместимые,
взаимоисключающие (для мошенничества
обязательна цель безвозмездного присвоения
кредита, а для лжепредпринимательства
обязательно, наоборот, отсутствие таковой).1