Уголовная ответственность за коррупционные преступления

2.2. Уголовная ответственность юридических лиц за коррупционные деяния

Вопрос об уголовной  ответственности юридических лиц  за преступления неоднократно поднимался в уголовно-правовой литературе. Принятие 25 декабря 2008 года Федерального закона № 237-ФЗ «О противодействии коррупции» усилило интерес к данному вопросу именно в свете ответственности за коррупционные преступления. Данный закон предписал установить ответственность юридических лиц за коррупционные деяния. Авторы работы попытались проанализировать, что в законе подразумевается под понятием «коррупционные правонарушения» и об установлении какого вида ответственности идет речь. Авторы работы придерживаются позиции о нецелесообразности установления уголовной ответственности юридических лиц за коррупционные преступления и обосновывают свою позицию.

Ключевые слова: имплементация  норм, конфискация доходов, коррупционные  правонарушение, уголовная, административная ответственность.

 В связи с изданием  Указа Президента РФ от 19 мая  2008 г. № 815 «О мерах по противодействию  коррупции» тема коррупции и  способов борьбы с ней вновь  стала пользоваться повышенным  вниманием в российском обществе. «В списке 102 стран (по итогам исследования комиссии Transparency International от 2002 года), в которых коррупция считается ключевой проблемой, Россия находится на 71-м месте (в 1999 году она заняла 82-е место из 99 возможных)».

 Коррупция традиционно  рассматривается как серьезная угроза поступательному социально-экономическому развитию, оказывающая в разной степени негативное влияние практически на все сферы общественной жизни.

 Для России данная  тема особенно актуальна, поскольку  вызвана она не только потребностью  решения текущих проблем экономики, но и необходимостью осмысления российским обществом собственного своеобразия, своей истории, того, как развивается современный мир и какое место в нем займет наша страна.

 Коррупция в органах  государственной власти России  достигла таких размахов, что вышла на уровень общенациональной угрозы, борьба с которой должна являться консолидированной. Причины коррупционных проявлений  в органах государственной власти и местного самоуправления обусловлены рядом негативных социальных факторов экономического, идеологического и духовно-нравственного характера, а также недостатками в деятельности органов государственной власти, осуществляющих противодействие коррупции. Условия для коррупции создаются неполнотой и бессистемностью правовой базы противодействия коррупции, а также дефектами правовых норм, оставляющими простор для коррупционных проявлений. Иными словами, проблема коррупции является системной.

 В России уже  предпринимались попытки «родить»  антикоррупционные законы. Наиболее  ранним является законопроект, принятый Государственной Думой 22 ноября и одобренный Советом Федерации 9 декабря 1995 года. Но Президент РФ отклонил его 22 декабря 1995 года.

 Следующей попыткой  является федеральный закон «О  борьбе с коррупцией», принятый  Государственной Думой 14 ноября и одобренный Советом Федерации 3 декабря 1997 года (в его основе лежал законопроект № 96700358–2 «О борьбе с коррупцией», который был внесен депутатами Госдумы В.И. Илюхиным и В.Д. Рожковым 15 февраля 1996 года), Этот закон также был отклонен Президентом России.

 Основной причиной  отклонения Президентом РФ уже  принятых парламентом страны  законов – противоречие их  Конституции РФ, Гражданскому кодексу  РФ, иным федеральным законам.  И как пишут некоторые комментаторы: «основной недостаток принятого закона состоит в том, что он не имеет собственного предмета правового регулирования и по этой причине вторгается в сферу правового регулирования ГК РФ, Федерального закона «Об основах государственной службы Российской Федерации», Уголовного кодекса РФ, а также ряда других федеральных законов, причем регулирует эти отношения совершенно иным образом. Кроме того, формулировки принятого закона зачастую носят декларативный, неконкретный характер, юридически неточны, содержат многочисленные внутренние противоречия. С одной стороны, это делает невозможным достижение целей, декларированных в самом законе, поскольку предложенный федеральный закон в том виде, как он был принят, нельзя рассматривать в качестве эффективного средства борьбы с коррупцией. С другой стороны, юридическая нечеткость и противоречивость этого закона допускают возможность его использования для преследования практически любого неугодного государственного служащего».

 Мероприятия, которые  реализованы в России с принятием  закона «О противодействии коррупции», осуществляются в русле общей политики, проводимой мировым сообществом, в том числе и странами, которые в этом отношении добились определенных успехов, хотя и не искоренили коррупцию полностью. Здесь мы имеем картину, аналогичную той, которую наблюдали при консолидации сил мировой общественности в борьбе с терроризмом, особенно после памятной всем атаки террористов на США 11 сентября 2001 года.

 Об этом говорит  тот факт, что Федеральным законом  от 08.03.06 № 40-ФЗ Россия ратифицировала  Конвенцию ООН против коррупции от 31.10.03, подписанную от имени РФ в г. Мерида (Мексика) 9 декабря 2003 года (с определенными заявлениями), и, кроме того, Федеральным законом от 25.07.06 № 125-ФЗ была ратифицирована Конвенция об уголовной ответственности за коррупцию, которая была подписана от имени РФ в Страсбурге 27 января 1999 года.

25 декабря 2008 года  во исполнение взятых на себя  РФ обязательств был принят  Федеральный закон № 237-ФЗ «О  противодействии коррупции».

 Данный закон среди  прочих содержит статью под названием: «Ответственность юридических лиц за коррупционные правонарушения». Уже после прочтения названия возникает ряд вопросов, в том числе: О какой ответственности юридических лиц идет речь? Что подразумевается под понятием «коррупционные правонарушения»?

 Вновь принятый  федеральный закон использует  понятие «коррупционные правонарушения»,  однако не раскрывает его. Не  раскрывается этот термин и  в других законах, действующих  на территории РФ, а также и  в самих Конвенциях ООН и  СЕ против коррупции, несмотря на наличие в тексте документа отдельной статьи, посвященной терминологии.

 Понятие коррупционного  правонарушения, как «отдельного  проявления коррупции, влекущего  за собой дисциплинарную, административную, уголовную или иную ответственность», содержащееся в Национальном плане противодействия коррупции, утв. Указом Президента от 31.07.2008 г.], не облегчает ситуацию, а только запутывает ее, т.к. получается, что под понятие правонарушения подведено то, что в российском законодательстве принято считать проступком, деликтом, преступлением. Такая пробельность в терминологии приводит к существенным проблемам в правоприменительной деятельности, потому что на практике непонятно, с чем собрались так рьяно бороться!

 Теоретики под коррупционными  правонарушениями понимают «содержащие признаки коррупции проступки, запрещенные нормами права под угрозой юридической ответственности». Административные коррупционные проступки, пишет Тихомиров Ю.А., представляют собой административное правонарушение (ответственность за которое предусмотрена КоАП РФ), совершенное с использованием служебного положения с целью получения незаконных преимуществ. Коррупционные уголовные правонарушения – это предусмотренные УК РФ общественно опасные деяния, непосредственно посягающие на авторитет публичной службы, выражающиеся в незаконном получении государственным, муниципальным или иным публичным служащим либо служащим коммерческой или иной организации (в том числе международной) каких-либо преимуществ (имущества, прав на него, услуг или льгот) либо в предоставлении последним таких преимуществ.

 Представляется, что  в данных определениях абсолютно  смешаны понятия правонарушения, преступления и проступка. Четко  определиться с тем, какие деяния  подпадают под понятие «коррупционные  правонарушения», не представляется возможным.

 В самих Конвенциях  ООН и СЕ против коррупции,  несмотря на наличие в тексте  документа отдельной статьи, посвященной  терминологии, также не содержится  понятия коррупционного правонарушения. Однако эти документы содержат  достаточно широкий перечень коррупционных деяний.

 Так, например, из  перечня, закрепленного в Конвенции  ООН, Россия подтвердила свою  юрисдикцию в отношении следующих  деяний:

1) подкуп национальных  публичных должностных лиц (ст. 15);

2) подкуп иностранных  публичных должностных лиц и должностных лиц публичных международных организаций (п. 1 ст. 16);

3) хищение, неправомерное  присвоение или иное нецелевое  использование имущества публичным  должностным лицом (ст. 17);

4) злоупотребление влиянием  в корыстных целях (ст. 18);

5) злоупотребление служебным  положением (ст. 19);

6) подкуп в частном  секторе (ст. 21);

7) хищение имущества  в частном секторе (ст. 22);

8) отмывание доходов  от преступлений (ст. 23);

9) сокрытие (умышленное  после совершения любого из  преступлений, признанных таковыми в соответствии с настоящей Конвенцией, без участия в совершении таких преступлений, сокрытие или непрерывное удержание имущества, если соответствующему лицу известно, что такое имущество получено в результате любого из преступлений, признанных таковыми в соответствии с настоящей Конвенцией) (ст. 24);

10) воспрепятствование  осуществлению правосудия (ст. 25).

 Ответственность за  практически все деяния, в отношении  которых РФ в связи с ратификацией  Конвенций, подтвердила свою юрисдикцию, предусмотрена в УК РФ. Поэтому, на наш взгляд, новые статьи в УК РФ включать нецелесообразно, следует дорабатывать и совершенствовать уже имеющиеся составы преступлений и разрабатывать реальный механизм их применения.

 Необходимо отметить, что, если УК РФ на сегодняшний день содержит ряд составов, подпадающих под понятие «коррупционных деяний», то вот КоАП РФ подобных составов закрепляет крайне мало. Так, например, в КоАП РФ не указаны правонарушения, аналогичные получению взятки, отмыванию доходов от преступлений (правонарушений), злоупотребления положением и т.д. Таким образом, в случае освобождения по каким-либо основаниям от уголовной ответственности, к административной ответственности привлечь нельзя, поскольку в КоАП РФ нет соответствующих составов.

 В соответствии  с Конвенцией СЕ № 173 и Конвенцией  ООН против коррупции, каждое  ратифицировавшее ее государство  (Сторона) принимает на себя  обязанность внести в свое  национальное законодательство  изменения и дополнения, состоящие  во включении в него норм, установленных Конвенцией.

 Во исполнение вышеуказанного  требования 25.12.2008 принят Федеральный  Закон № 280-ФЗ. Данный закон,  в том числе, вносит изменения  в УК РФ (в частности дополняет  примечание 1 к ст. 201 УК; примечание  к ст. 285 УК РФ пунктом 5, тем самым в круг субъектов уголовной ответственности по статьям главы 30 УК РФ (в определенных случаях) включены иностранные должностные лица и должностные лица публичной международной организации) и в КоАП РФ.

 Так, в КоАП РФ  включены две статьи коррупционного характера: статья 19.28 – Незаконное вознаграждение от имени юридического лица. В качестве субъекта административной ответственности предусмотрено юридическое лицо, а наказание установлено в виде штрафа не менее одного миллиона рублей с конфискацией передаваемых денег, ценных бумаг, иного имущества.

 В примечании к  вышеуказанной статье указано,  что под должностным лицом  в настоящей статье понимаются  лица, указанные в примечаниях  1–3, 5 к ст. 285 УК РФ.

 Непонятно, с какой  целью в КоАП РФ в понятии  должностного лица делается ссылка на УК РФ, если в примечании к ст. 2.4 КоАП РФ содержится понятие должностного лица. Если его необходимо было откорректировать, можно было внести изменения и дополнения в имеющееся понятие.

 Вторая вновь введенная  статья – 19.29 устанавливает ответственность за привлечение к трудовой деятельности государственного служащего (бывшего государственного служащего), с нарушением требований, предусмотренных ФЗ «О противодействии коррупции».

 Таким образом,  дополняя КоАП РФ составами  коррупционных правонарушений, а также закрепляя ответственность за них юридических лиц, законодатель начал реализовывать меры по законодательному обеспечению противодействию коррупции, обозначенные в подп. «а» п. 2 раздела 1 Национального плана противодействия коррупции.

 Анализ состояния  коррупционной преступности в  России свидетельствует, что физическими  лицами (публичными должностными  лицами) при реализации публичных  функций широко используются  правовые возможности юридических  лиц. Все гражданско-правовые системы стран мира предусматривают участие в коммерческой и иной деятельности юридических лиц, виды которых определяются национальным законодательством. Физическое лицо в силу закона или учредительных документов юридического лица, а также по специальному полномочию может выступить от его имени или действовать в его интересах.

 Группа государств  против коррупции (ГРЕКО), осознавая  опасность таких опосредованных  возможностей совершения коррупционного  правонарушения, рекомендует вводить  в национальное законодательство нормы, позволяющие привлекать к ответственности (уголовной, гражданско-правовой и административной) и юридическое лицо.