Тоталитарное государство

2. Отличительные черты тоталитарного государства

Большинство словарей определяют тоталитаризм следующим образом: «Тоталитаризм (от итал. totalitario) — политический режим, характеризующийся крайне широким (тотальным) контролем государства над всеми сторонами жизни общества. Целью такого контроля над экономикой и обществом является их организация по единому плану. При тоталитарном режиме всё население государства мобилизуется для поддержки правительства (правящей партии) и его идеологии, при этом декларируется приоритет общественных интересов над частными. Организации, чья деятельность не поддерживается властью, — например, профсоюзы, церковь, оппозиционные партии — ограничиваются или запрещаются. Роль традиции в определении норм морали отвергается, вместо этого этика рассматривается с чисто рациональных, «научных» позиций».

Как можно видеть, такое определение  является столь общим и противоречивым, что, используя его, к тоталитарным можно отнести множество самых  разных стран. К примеру, первый ваххабитский султанат саудитов, времена правления  Кальвина в Женеве и многое-многое другое. Сказанное нисколько не является преувеличением. Так, Поппер постоянно  использовал понятие «тоталитаризм», как синоним «закрытого общества». И рассматривает при этом как  такое общество… древнюю Спарту, напрямую употребляя выражения вроде  «тоталитарный полис». Чем породил  довольно оживленную современную дискуссию  о том, считать все же Спарту тоталитарным государством или нет.

Еще больше неясности возникает, когда  слово «тоталитаризм» используется как прилагательное. Так, в носителей  «тоталитарного сознания» записывают десятки философов совершенно разных направлений — от Платона с  Аристотелем до Гегеля с Марксом. И Достоевский, получается, тоталитарный философ, и Данилевский. И даже такие историки, как Ф. Бродель, тоже под подозрением.

Не случайно, констатирует историк  А.И. Фурсов: «Тоталитаризм везде и всегда! При такой широте само понятие «тоталитаризм» оказывается бессодержательным и неработающим».

Следовательно, термин настоятельно требует уточнения.

И нельзя сказать, что такие уточнения  не пробовали делать.¹⁰

Если временно вынести за скобки некоторые идеологические различия (прежде всего различия на уровне доктрин, идеологии), то две тоталитарные модели из трех, сложившихся в ХХ в. в  достаточно определившейся форме, - германский национал-социализм и советский "интернациональный" социализм, - являются "жесткими" моделями тоталитаризма, так как присущие им типологические черты нашли в них полное выражение. Третья модель - итальянский "пролетарский" фашизм - является, по мнению ряда исследователей, смягченной или "стыдливой" (Б.Р. Лопухов, Г.С. Филатов).¹¹

Таким образом, на основании данных моделей выделяют основные признаки тоталитаризма. Все эти признаки являются в определенной степени идеальными и проявляются в различных тоталитарных режимах в неодинаковой степени, вплоть до тенденций.

Абсолютная  концентрация власти и отсутствие разделения власти в тоталитарном государстве

Исполнительная  и законодательная власть представлены в одном лице, независимость судебной власти фактически отсутствует. Тоталитарное государство не может быть  правовым,  то  есть таким, где суд не был бы зависим от властей, а законы  реально соблюдались. Такое государство просто немыслимо в условиях существования такой системы. Незыблемость суда и торжество законности неизбежно открывают путь  появлению оппозиции.

Воспользоваться гражданским  свободами,  которые  провозглашаются  лишь формально можно лишь в одном  единственном случае – если они  соответствуют интересам той  системы,  которую  проповедуют  вожди.

Отсюда   вытекает   необходимость   сохранения   формы   законности   и одновременно  монополии  правления. Главным   образом   по   этой   причине законодательная  власть  не  может отделиться от исполнительной. Точно так же  практически невозможно отделить власть полицейскую от судебной. Кроме внешнеполитических и пропагандистских причин  немаловажно  и  то, что тоталитарный режим обязан обеспечить правовые гарантии тем, на  кого он опирается, то есть партии.

Так, формально, законы в СССР и Гитлеровской германии охраняли права  всех  граждан, но в действительности только тех, кто не попадал в разряд "врагов народа"  или "врагов рейха". В силу вышеизложенного возникали  надуманные политические судебные процессы, где от  суда  требовалось  уложить  в  рамки  права  заготовленный политический вывод о враждебных происках обвиняемого.

При таком способе судить важнейшую роль играло признание  обвиняемого. Если он сам называл себя  врагом,  тогда  тезис  подтверждался.  Обычно политические процессы затевались по указам «сверху». Тайная  полиция  (НКВД, ГПУ, и др.) получала число требуемых к аресту "врагов  народа"  и  начинала действовать.  Никаких  доказательств  не  требовалось  -  нужно  было   лишь признание.

 Работа полиции в СССР чрезвычайно упрощалась  58-й  статьей  Уголовного Кодекса 1926 года. Она состояла из 14 пунктов.  Но  главное  в  этой  статье было не её содержание, а то, что её возможно  было  истолковать  по-разному. Один пример - пункт  3:  "способствование  каким  бы  то  ни  было  способом иностранному государству, находящемуся  с  СССР  в  состоянии  войны".  Этот пункт  давал  возможность  осудить  человека  за  то,  что,   находясь   под оккупацией, он пришил пуговицу немецкому солдату. Так писал А.И.  Солженицын в своём  великом  произведении  –  «Архипелаг  ГУЛАГ».  Но  главный  принцип коммунистического суда можно выразить  в  одной  единственной  фразе  –  «Мы руководствуемся не законами, а нашей политической совестью».

Однопартийность государственной власти

Тоталитарный  режим допускает только одну правящую партию, а все другие, даже  ранее  существовавшие  партии,  стремится  разогнать,  запретить   или уничтожить.  Правящая  партия  объявляется  ведущей   силой   общества,   ее установки  рассматриваются  как  священные  догмы.  Конкурирующие   идеи   о социальном переустройстве общества объявляются антинародными,  направленными а подрыв устоев общества, на разжигание социальной вражды. Правящая  партия захватывает  бразды  государственного  управления:   происходит   сращивание партийного и  государственного  аппаратов.  В  результате  этого  становится массовым  явлением  одновременное  занятие   партийной   и   государственной должности, а там, где этого  не  происходит,  государственными  должностными лицами выполняются прямые указания лиц, занимающих партийные посты.

В СССР коммунистическую доктрину единственной партии пытались резюмировать в следующем силлогизме: а) каждая партия есть политическое выражение социального класса; b) но СССР есть общество с однородными классами с) стало быть, в СССР может существовать только одна партия¹².

Следует отметить, что отсутствие или игнорирование  партийной программы само по себе не обязательно является знаком тоталитаризма. Первым в трактовке программ и  платформ как бесполезных клочков  бумаги и стеснительных обещаний, несовместимых со стилем и порывом  движения, был Муссолини с его  фашистской философией активизма и  вдохновения самим неповторимым историческим моментом. Простая жажда  власти, соединенная с презрением к болтовне, к ясному словесному выражению того, что именно намерены они делать с этой властью, характеризует  всех вожаков толпы, но не дотягивает до стандартов тоталитаризма. Истинная цель фашизма (итальянского) сводилась  только к захвату власти и установлению в стране прочного правления фашистской "элиты". Тоталитаризм же никогда  не довольствуется правлением с помощью  внешних средств, а именно государства  и машины насилия. Благодаря своей  необыкновенной идеологии и роли, назначенной ей в этом аппарате принуждения, тоталитаризм открыл способ господства над людьми и устрашения их внутри¹³.

Террор  — логическое продолжение тоталитарной пропаганды

Третий признак - государственно организованный террор, основанный на постоянном и тотальном насилии. Основой тоталитарного режима может быть только всеобщая лояльность граждан, в обеспечении которой террор играет не последнюю роль, представляя собой логическое продолжение тоталитарной пропаганды.

Обращенная не к разуму, но к  чувствам тоталитарная пропаганда, являясь  по сути насилием над духом, подкрепляется  насилием физическим. Двойной гнет разлагает личность, гасит ее мыслительные способности, оставляя место лишь почти  непроизвольным рефлексам энтузиазма и страха.

Такое давление со стороны государства ликвидирует не только любую оппозицию, но и любую попытку к инакомыслию.

Партия  – это инструмент террора. При  этом можно выделить террор внешний  и внутренний. Первый состоит в  надзоре членов партии за всей совокупностью  граждан, что гарантирует преданность  нации в целом. Второй представляет собой взаимную слежку членов партии друг за другом, что обеспечивает преданность  политической элиты. И внутренний подчас выглядит более строгим, чем внешний: членство в партии отнюдь не всегда обеспечивает спокойную жизнь, скорее напротив. И это не преувеличение. В большинстве тоталитарных государств различные партийные органы берут  на себя полицейские функции  сотрудничая  с ними в деле всеобщего сыска  и выявления инакомыслящих, партия не растворяется в них. Такая же специализация  наблюдается и в пропаганде, по крайней мере в Германии, где министерство пропаганды было отделено от партии; в  СССР, напротив, “агитпроп” (агитация и пропаганда) остается основной деятельностью  партии. Своеобразие единственной партии нередко преувеличивается ее сторонниками, но оно не должно недооцениваться ее противниками.¹⁴

Всеобщая  идеология тоталитарного режима

Тоталитарный  режим характеризуется, как правило, наличием одной официальной идеологии, которая формируется и задается общественно-политическим движением, политической партией, правящей элитой, политическим лидером, «вождем народа».

Тоталитарные  идеологии относятся к типу мифологических идейных образований, поскольку делают акцент не на отображение реальности, а на популяризацию искусственно созданной картины мира, повествующей не столько о настоящем, сколько о будущем, о том, что необходимо построить и во что требуется свято верить. Характер этой идеологии определяют следующие черты:

1. Обращенность в будущее. Тяготы сегодняшнего дня рассматриваются  лишь как необходимые временные жертвы на пути к  "светлому"  завтра,  доступному только носителям "великой идеи" ("а паразиты — никогда!").
2. Образ  "врага".  Он  злобно  ненавидит  "великую  идею",  какие-либо соглашения и компромиссы  с  ним  принципиально  невозможны.  Этот  враг абсолютно вне моральных норм, он беспредельно жесток, коварен и беспощаден. Что особенно важно — враг вездесущ, у него везде есть тайные приспешники. Все неудачи  на пути к осуществлению этой «великой идеи» объясняются кознями врага.
3. Идеализация, сакрализация  государства,  государственной  партии,  их лидера — Великого Вождя. Они выражают дух народа,  воплощают  в  жизнь  его чаяния и мечты. Поэтому народ должен беззаветно им верить, вручить им  свою жизнь и  безопасность,  неограниченные  полномочия  по  искоренению  врагов "великой идеи".  Вообще,  поскольку все граждане  государства   являются частицами одного общего великого начала, то интересы  управляемых  и  управляющих   якобы полностью  совпадают,  какой-либо  контроль   со   стороны   общества   над госаппаратом совершенно излишен.

Конструируя образ будущей светлой жизни, идеологи тоталитаризма действуют по принципу «упрощения» реальности, т.е. схематизации живых социальных и политических связей и отношений и подгонки действительности под заранее созданные образы и цели.

Тоталитарный режим агрессивен по своей  сути,  а  агрессия  помогает достичь  сразу  несколько  целей:  отвлечь   народ   от   его   бедственного экономического положения, обогатиться  бюрократии,  правящей  элите,  решить геополитические  проблемы военным путем.  Агрессия  при  тоталитарном  режиме может  питаться и  идеей  мирового  господства,  мировой  революции. 

Так, для советских коммунистов политическими противниками была не только «мировая буржуазия», но и представители целого ряда социальных кругов: сторонники царского режима (белогвардейцы), служители культа (священники), представители либеральной гуманитарной интеллигенции («прислужники буржуазии»), предприниматели, кулачество (воплощавшие непереносимый коммунистами дух частной собственности). Германские нацисты внутренними врагами объявляли евреев и других представителей «низших рас», которые якобы несли угрозу рейху.

Принцип вождизма

Одним из принципов тоталитаризма является культ вождя партии. Тоталитарному лидеру приписывается сверхъестественные свойства: непогрешимость, всезнание, всемогущество, способность думать за всех и т.д.

Главная причина этого явления – необходимость  для политократии иметь над собой  неприкосновенность суперарбитра, разрешающего конфликты внутри правящей бюрократии и гарантирующего ее власть и привилегии. «Все более назойливое обожествление Сталина является необходимым элементом режима, – писал Л.Троцкий в 1936 г. – Бюрократии нужен неприкосновенный арбитр, первый консул, если не император, и она поднимает на своих плечах того, кто наиболее отвечает ее притязаниям на господство».

Вождь без  масс - ничто, фикция. Гитлер полностью  сознавал эту взаимозависимость  и выразил ее однажды в речи, обращенной к штурмовым отрядам: "Все, что вы есть, вы есть со мною. Все, что я есмь, я есмь только с вами". Мы слишком склонны  умалять значение таких заявлений  или неправильно понимать их в  том смысле, что действие здесь  определено в категориях отдавания  и исполнения приказов, как это  не в меру часто случалось в  политической традиции и истории  Запада. Но эта идея всегда предполагала "командующего", кто мыслит и  проявляет волю и затем навязывает свою мысль и волю бездумной и  безвольной группе, будь то убеждением, авторитетной властью или насилием. Гитлер, однако, придерживался мнения, что даже "мышление... [существует] только посредством отдавания или  исполнения приказов", тем самым  даже теоретически снимая различение между мышлением и действием, с одной стороны, и между правителями  и управляемыми - с другой.¹⁵