Но особенно
Бог являет Свою благую любовь в отношении
к человеку.
Если у пророка
Исаии любовь Ягве к Израилю сравнивается
с любовью матери к своему младенцу (Ис.
49, 15), то Христос еще более подчеркивает
силу и универсальность Божественной
любви, обращенной ко всем людям. И отцом
себе не называйте никого на земле, ибо
один у вас Отец, Который на небесах (Мф.
23, 9). Отец Небесный внемлет всем нашим
молитвам (Мф. 7, 9—11), печется о наших нуждах,
повелевает солнцу Своему восходить над
злыми и добрыми и посылает дождь на праведных
и неправедных (Мф. 5, 45; См. также:Деян.
17, 25), вообще, ниспосылает всякое благо
и дар (Иак. 1, 17). Божественная Благость
проявляется многоразлично: то как общее
человеколюбие, желающее всем людям спасения
и подающее к тому средства (Тит. 3, 4; 1 Тим.
2, 4); то как милосердие, приходящее на помощь
бедствующим и нуждающимся (Пс. 102, 13, 17;
Лк. 6, 36; 2 Кор. 1, 3—4); то как снисходительная
милость к грешникам и долготерпение (Рим.
2, 4; 11, 22; Пс. 102, 10); то как изобильно подаваемая
благодать (Еф. 2, 8; Рим. 1, 5).
Наивысшее свидетельство
бесконечной Благости Божией
к человеческому роду — дело
нашего спасения, совершенное Сыном
Божиим: ибо так возлюбил Бог
мир, что отдал Сына Своего
Единородного, дабы.всякий верующий в
Него не погиб, но имел Жизнь Вечную (Ин.
3, 16). Величие Божественной любви открылось
в том, что Христос умер за нас, когда мы
были еще грешниками (Рим. 5, 8). ...Не мы возлюбили
Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына
Своего в умилостивление за грехи наши
(1 Ин. 4, 10).
Любовь есть
не Сущность Божества, а действие
благодати Святого Духа. Верующим
во Христа, по словам Апостола,
Бог дал духа... силы, и любви,
и целомудрия (2 Тим. 1, 7). Любовь Божия
излилась в их сердца Духом
Святым (Рим. 5, 5). Апостол пишет: «Благодать...
открылась во мне обильно с
верой и любовью во Христе
Иисусе» (1 Тим. 1, 14).
Любовь выше
других духовных дарований. Она
есть совокупность совершенства
(Кол. 3, 14) и цель всего благовестия
(1 Тим. 1, 5). Без любви ничто не имеет цены.
Вера, надежды, пророчества и знания при
переходе в вечность упразднятся, а любовь
никогда не перестанет (1 Кор. 13, 8). «Мы никогда
не перестанем преуспевать в ней (в любви),
ни в настоящем веке, ни в будущем, светом
приемля новый свет разумений», — говорит
святой Иоанн Лествичник.
Степени преуспеяния
верующих в любви различны, так
же как различны меры приобщения
спасаемых к благодати. Апостол,
обращаясь к христианам основанных
им Церквей, говорит: «Молюсь
о том, чтобы любовь ваша
еще более и более возрастала»
(Флп. 1, 9), чтобы вы были укорененные в любви
(Еф. 3, 18), — а о себе возвещает: «Любовь
Христова объемлет нас» (2 Кор. 5, 14); «...и
уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы,
ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее,
ни высота, ни глубина, ни другая какая
тварь не может отлучить нас от любви Божией
во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим.
8, 38—39).
Никто не
может взойти на высшую степень
любви, если не очистит себя
от страстей покаянием и жизнью
по заповедям Божиим. «Как невозможно
переплыть большое море без
корабля и лодки, — учит
святой Исаак Сирин, — так
никто не может без страха
достигнуть любви... Покаяние есть
корабль, а страх — его кормчий,
любовь же — божественная пристань».
Любящий Бога и ближних стяжал
Самого Бога и перешел из смерти в жизнь
(1 Ин. 3, 14). Он живет во свете, как и Бог —
во свете (1 Ин. 2, 10).
Бог неизменен
в Своей природе. Он всегда есть любовь.
Но само по себе неизменное действие Божественной
любви воспринимается разумными существами
различно, в зависимости от состояния
их воли. Святой Исаак Сирин пишет, что
«любовь силой своей действует двояко:
она мучит грешников (в аду) и веселит собой
соблюдших долг свой».
4. Истинность наших представлении
о Боге
В каждом
луче Своего Божества Бог присутствует
во всем Своем совершенстве. Употребление
нами многочисленных имен Божиих
соответствует немощи человеческого
рассудка, неспособного выразить
в одном каком-либо понятии
неисследимое разнообразие Божественных
промышлений и действий. «Истинное же
слово учит, что Божество просто и имеет
одно простое, благое действие, действуя
во всем, подобно лучу, который все согревает
и на каждую вещь действует сообразно
естественной ее способности и восприемлемости»,
— пишет святой Иоанн Дамаскин[56]. И в другом
месте он же учит: «Божеское просияние
и действие, будучи едино, просто и нераздельно,
пребывает простым и тогда, когда разнообразится
по видам благ, сообщаемых отдельным существам».
Святитель Григорий Палама также говорит,
что Божественная энергия может именоваться
и в единственном, и во множественном числе
(благодать, свет, любовь и т.д.).
Хотя множественность
и дробность представлений о
Боге связаны с нашей ограниченностью,
тем не менее, свойства Божий,
которым мы присваиваем имена, не являются
домыслом. Человек верно, хотя и неполно,
познает и изображает в слове Божественную
реальность. «Бог вмещает в Себя полноту
всех качеств и совершенств в их высочайшем
и бесконечном виде, — пишет святитель
Василий Великий. — Нет ни одного имени,
которое, обняв все естество Божие, было
бы достаточно для Его выражения. Но многие
разнообразные имена, взятые в их собственном
значении, составляют понятие, хотя бы
и темное и весьма бедное, сравнительно
с целым, но для нас достаточное. Одни имена,
сказуемые о Боге, показывают, что в Боге
есть, а другие, наоборот, то, чего в Нем
нет. Таким образом, этими двумя способами,
т.е. отрицанием того, чего нет, и признанием
того, что есть, образуется в нас как бы
некоторое отпечатление Бога»