Государственная социальная политика РФ в 1991 - 1999 гг

В  работе были использованы также политические, информационные, аналитические и экспертные материалы, помещенные в периодических, непериодических и продолжающихся изданиях³⁴. При их использовании, однако, также следует иметь в виду политическую ориентацию данных изданий, и учитывать, что полученные в результате анализа данные  позволяют дать более или менее объективную характеристику проходивших в стране социальных процессов лишь при сопоставлении всех используемых материалов.

Лишь комплексный анализ разных видов источников помогает воссоздать картину сложной социально-экономической  реальности, в которой происходило  формирование и проведение государственной  социальной политики.

Научная новизна обеспечивается тем, что впервые при рассмотрении государственной политики на современном историческом этапе осуществляется изучение соотношения устремлений и возможностей двух ветвей власти, исполнительной и законодательной. Исследование строится на базе комплекса массовых законодательных источников, охвативших изучаемое явление в целом. Причем, анализ   не ограничивается рассмотрением лишь принятых законов, но сопровождается привлечением  также законопроектов, разработанных в это время в Государственной Думе ФС РФ. Эти материалы в совокупности позволяют выявить общую динамику законотворческого процесса в области разработки социальной политики.

Работа основывается на значительном комплексе научной  литературы. Впервые, при осуществлении  исторического исследования, используются  новейшие концепции, оформившиеся в  отечественной экономической науки. Таким образом, реализуется междисциплинарный подход. В работе применительно к избранной проблеме применена теория институциональных матриц, которая помогает глубже понять сущность процессов, происходивших в социальной сфере страны в 1990-е годы; указанный подход позволяет встроить проблемы социальной политики в российский исторический контекст.

Практическая  значимость работы. Содержащиеся в диссертации положения и выводы  могут быть использованы при написании обобщающих трудов по истории России, создании новых учебно-методических пособий,  чтении общих курсов  «История России», «Политология», «Политические институты и процессы», «История государственного строительства», «Государственная служба в Российской Федерации».

Апробация работы. Основные положения диссертации были обсуждены на заседании кафедры истории Института переподготовки и повышения квалификации преподавателей гуманитарных и социальных наук МГУ им. М.В.Ломоносова, отражены в опубликованных автором научных работах, а также апробированы в его работе на кафедре истории Черноморского филиала МГУ им. М.В.Ломоносова (г. Севастополь), в выступлениях и докладах соискателя на  научно-практических конференциях, в том числе на Всероссийской научно-практической конференции «Актуальные проблемы экономической безопасности в условиях современной России» (г. Оренбург, 26-27 апреля 2007 г.).

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, приложений, списка источников и литературы.

СТРУКТУРА И  ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Первая глава, «Социальная практика в Российской Федерации в 1991 – 1999 гг.», содержит два параграфа.

В первом параграфе, «Проблемы переходного периода и формирование исполнительной властью новых подходов к социальной сфере», рассматривается  отправная точка реформационного процесса, прошедшего в 1990-х годах. Обращается внимание на институциональную преемственность в историческом развитии России  до 1917 г., после 1917 г., после 1991 г. Называются  отдельные коммунальные институты и структуры, получающие свое развитие на протяжении всей новой и новейшей истории России. Характеризуется в том числе и советская экономика как экономика мобилизационного типа, позволившая сконцентрировать ресурсы на приоритетных направлениях социально-экономического развития.

Обращается  внимание на тот факт, что, начиная с 1970-х гг., динамика экономического развития  в стране стала ухудшаться, что проявилось в социальной сфере. Основы социальной политики оставались прежними, а экономические трудности обесценивали социальный пакет. Это и определило ту ситуацию, в которой оказалось российское общество на рубеже 1980-х и 1990-х гг. XX в. Приводятся мнения экономистов – идеологов перестройки, обосновывавших положение о том, что наступившая стагнация советской социально-экономической системы была якобы следствием не отдельных ошибок и просчетов, а закономерным результатом многолетнего функционирования планово-централизованной модели хозяйствования.

Дается оценка реформ середины 1980-х гг. в СССР, подчеркивается их неоднозначность, недостаточная  продуманность, отсутствие стратегии  проведения. Обращается внимание на то, что социальная политика на излете советского времени была обусловлена не только общей социальной доктриной советского общества, но и теми реальными возможностями, которыми располагала советская экономика к этому времени. При том, что Советский Союз был социальным государством, наполнить имевшиеся у населения социальные права реальным экономическим содержанием в полном объеме было уже невозможно. Стагнация советской социальной стратегии началась задолго до августа 1991 г. Действия оппозиции советскому руководству, значительную часть которой составляли «социальные элиты», определили формы последующего процесса.

В параграфе рассматривается социальная ситуация в России  в 1991-1993 гг. Констатируется, что пришедшие к власти в 1991 г. новые политические силы не были сторонниками прежней, советской социальной политики, но вместе с тем и не решились открыто заявить об отказе от проведения государственной социальной политики. Они пытались вырабатывать и регулировать общие подходы к вопросам социального развития общества в новых условиях, стараясь не допустить социального взрыва, опасного для власти.

На основании рассмотрения различные  точки зрения на социальный характер событий 1991 г. делается вывод, что произошел одномоментный переход от одной социальной системы к качественно иной.   Социальную политику государства после августа 1991 г. можно назвать переходной, ибо социально-экономическая модель общества в это время еще окончательно не сложилась. Она была еще не ясна и гражданам, а предположительно и ее творцам-политикам. В работе показано, что, ввязавшись в социальный эксперимент, власти в значительной степени пошли за событиями, возникла реальная угроза потери контроля над социальной ситуацией.

В работе анализируются  социальные последствия создания негосударственного сектора экономики и внедрения частной собственности, характеризуются методы проведения реформ, подчеркивается, что рынок, складывавшийся в стране, сразу стал приобретать административный характер. Это отразилась на бюджетной, налоговой и социальной политике государства.

Разрушение военно-промышленного  комплекса, удар по оборонному потенциалу России является одной из наиболее болезненных тем 1990-х гг. В работе показывается, что важным рычагом разрушения ВПК стала реализация принципа разукрупнения предприятий; мелкие предприятия не были затронуты в такой степени процессом разрушения, в то время, как значительные, ориентированные на большие задачи, подверглись уничтожению и распаду. Поэтому в это время стала обычной практика  их раздробления под предлогом перехода к новым формам хозяйствования; использовались любые рычаги давления: экономические, организационные вплоть до отключения электрических   и теплосетей.

В работе показано, что сопротивление  интеллектуальной сферы было сломлено административным давлением. В число безработных попали и специалисты высочайшей квалификации; произошел их отток из производственной, интеллектуальной сферы и перемещение их в сферы, не требовавшие высокой, накопленной годами квалификации. Имело серьезные социальные последствия массовое понижение социального статуса. Особенно остро это чувствовали лидеры интеллектуального производства.

В работе отмечается, что  для решения вопросов социального  развития страны нужны были механизмы  перераспределения, приспособленные  к рыночным отношениям, нужны были сильные, ответственные профсоюзы, социальная ответственность предпринимателей, и т.д.  Наконец,  нужна была политическая воля, то есть в данном случае – внятная, заявленная государственная социальная политика.  Практически ничего этого в 1991-1993 гг. сделано не было. Институциональные основы жизнедеятельности нашего населения, сложившиеся в ХХ в., были разрушены. Апелляция к земским традициям,  общинным традициям при одновременном разрушении советов, привычных форм кооперации указывает на антиинституциональный характер социальных действий государства в это время.

В параграфе втором, «Приватизация, теневая экономика и деформация социальной  сферы», проблемы становления новой социальной политики рассматриваются в контексте явлений, которые в 1990-х годах сыграли определяющую роль во всей социально-экономической ситуации в России.  Массовая ускоренная приватизация способствовала дестабилизации экономического положения, обострив борьбу за передел собственности, а также создав обстановку крайней социальной нестабильности.

В параграфе  прослеживаются этапы и различные  формы приватизации, анализируются  точки зрения на этот феномен в  научной литературе, выявляются социальные последствия. Делается вывод, что попытка создания класса собственников не увенчалась успехом. Наступило осознание ограниченных возможностей приватизации в перестройке хозяйственного механизма страны. Реформы вызвали самые серьезные социальные сдвиги, которые, очевидно, не были изначально предусмотрены властью. Делается вывод, что социальное напряжение возросло и приняло тотальный характер и не ограничилось производственной сферой. Так, налицо было обострение конфликта между поколениями на фоне приватизации жилья. Конфликт назрел и между собственниками жилых помещений, с одной стороны,  и распорядителями коммунальных структур, с другой. Резко возросла экономическая роль женщин в социуме.

В работе обращается внимание на то, что разрушение коммунальных институтов, напряжение с состоянием инфраструктуры вызвало ограничение  мобильности для значительной части населения. Срабатывает такой важнейший элемент институциональной матрицы, как географический фактор.  Огромная территория страны стала для многих непреодолимым препятствием. Ломаются привычные традиционные семейные, родственные связи. Делается вывод, что не все сферы народного хозяйства России в принципе могут быть разложены на составляющие приватизации. Речь идет об отраслях хозяйственного организма, интерпретируемых как «коммунальные». Именно последовательное углубление коммунального характера материально-технической среды нашего государства сказалось в особенностях организации целого ряда важных отраслей народного хозяйства, причем таких отраслей, которые во многом определяют хозяйственное лицо Российского государства. Все сказанное в полной мере можно отнести и к социальной структуре России вообще. Есть основания утверждать, что в условиях России с ее социально-экономическими, географическими, природно-климатическими и иными условиями коммунальность является естественным состоянием, влияющим на всю организацию государственной жизни страны.

В параграфе обращается внимание на то, что факторы, которые  способствовали формированию теневых  экономических процессов как элемента экономической структуры общества, имелись еще в условиях советской социально-экономической системы. Однако в рассматриваемый период теневая экономика приняла особо крупные масштабы. С теневой деятельностью связаны неформальные социальные отношения (клановые, родственные, дружеские и т.д.), проявляющиеся в различных формах.

В работе обращается внимание на позицию идеологов реформ по вопросам теневой экономики. Идеологи реформ делали ставку на уже готовых собственников — владельцев теневых, в том числе криминальных капиталов, на бывшую номенклатуру, получивших собственность в обмен на власть. Отмечается также, что кроме субъективного фактора сработали и некоторые объективные: экономически и социально немотивированный радикализм в осуществлении реформ, необоснованное и преждевременное отстранение государства от публично-правового регулирования экономических отношений, недостатки (или отсутствие) системы государственного контроля, организационно-экономическая и социально-психологическая неподготовленность хозяйствующих субъектов.

В работе подробно анализируется и такой фактор, влиявший на распространение теневой экономики, как отсутствие у подавляющего большинства граждан навыков экономического поведения в условиях рыночных отношений, низкая осведомленность о процедурах и правилах совершения сделок и других хозяйственных операций, излишняя доверчивость к государству и СМИ. В работе показаны формы адаптации граждан к новым условиям; люди вынуждены были активно участвовать в различных формах теневой экономики. В работе намечены некоторые подходы к социально-культурным аспектам теневой экономики; речь идет, в том числе, о специальных рынках, в частности  рынке оборота культурных ценностей.

Делаются выводы, касающиеся социального положения наемных  работников, втянутых в систему  теневой экономики. Подчеркивается, что они были лишены гарантированной законом социальной защиты, что повышало напряженность в обществе. Теневой сектор экономики для рядового наемного работника зачастую был единственной возможностью приложения своих рабочих рук и получения дохода. Теневая экономика служила своеобразным заместителем, давая возможность гражданину получить то, в чем ему отказывали или чего просто не могли предоставить в то время государство или легальный сектор экономики  других форм собственности. В этом и состояло в рассматриваемый период сложное взаимоотношение теневой экономики и социальной политики государства.

В параграфе приводятся материалы, свидетельствующие о  том, что правящая элита в ряде случаев не могла, а в ряде случаев  не хотела вносить коррективы в избранный  в 1991 г. социально-экономический курс. И это при том, что необратимые процессы начинались уже в коммунальных сферах.  Делается вывод, что нарушение коммунального принципа в развитии социальной сферы и послужило  одной из важнейших причин, приведших в конечном счете к кризису августа 1998 г.  В работе обнаруживается тот факт, что  кризис 1998 г. имел системный характер, хотя в работе приводятся мнения политологов, считавших этот кризис чисто экономическим.