Толкование международных договоров

Существенной  спецификой обладает толкование многоязычных текстов. Общеизвестны трудности толкования законов на одном языке и в  рамках единой правовой системы. Эти трудности многократно возрастают при толковании текстов на нескольких языках. У каждого из языков своя семантика, а также, что еще более важно, они отражают терминологическую и понятийную специфику различных правовых систем.

Согласование  значения разноязычных текстов представляет особую задачу толкования. Не случайно этому посвящена отдельная статья Венских конвенций. Задача отличается не только сложностью, но и практическим значением. Связанные с разноязычными текстами проблемы постоянно возникают не только в международной, но и во внутригосударственной практике. Нередко при этом толкование приобретает не столько юридическое, сколько политическое значение. Противники Договора между СССР и ФРГ 1970 г. при обсуждении вопроса о его ратификации ссылались на якобы имеющиеся расхождения между русским и немецким текстами. В этой связи отметим, что по ряду причин русские юридические тексты наиболее точно могут быть переведены именно на немецкий язык.

Соглашения  о выводе российских войск из Эстонии  и о военных пенсионерах 1994 г. в силу необходимой срочности их заключения были подписаны только на русском языке с тем, чтобы в ближайшее время были подготовлены и тексты на эстонском языке, что и было сделано. Однако противники соглашений в Таллине утверждали, что Президент Л. Мэри не имел права их подписывать, поскольку тексты существовали только на русском языке.

Излагаемые  в литературе взгляды на толкование разноязычных текстов весьма различны и противоречивы. Некоторое единство установлено Венскими конвенциями. Но многие вопросы пока не имеют общепринятого решения. Начать их выяснение целесообразно с определения общих принципов толкования многоязычных текстов.

Прежде всего  отметим, что в качестве общего правила  договоры заключаются на государственных  языках участников. Если у одного из них два государственных языка, то оба они могут присутствовать в договоре. Этим объясняется, например, то обстоятельство, что договоры с участием Финляндии имеют текст не только на финском, но и на шведском языке. Тексты на этих языках и на языке другой стороны имеют одинаковую силу.

Первый принцип  толкования многоязычных договоров - принцип  единства текста на нескольких языках. Статья 33 Венских конвенций говорит  о едином тексте, аутентичность которого установлена на двух и более языках. Это означает, что договор имеет единое содержание, находящее выражение в разноязычных текстах, а не разноязычные варианты этого содержания. Разумеется, это не касается случаев злоупотребления разноязычными текстами, когда по политическим соображениям в один из текстов вносят положения, отсутствующие в других.

В феврале 1953 г. британский юрист Дж. Шварценбергер  направил в лондонскую газету "Таймс" письмо, в котором, в частности, говорилось, что в английском и французском  текстах Боннского договора не содержится обязательств относительно воссоединения Германии и что подобное обязательство имеется "лишь в немецком тексте" договора.

Второй принцип - равноправие, равная значимость разноязычных текстов. Венские конвенции установили: "Если аутентичность текста договора была установлена на двух или нескольких языках, его текст на каждом языке имеет одинаковую силу..." (п. 1 ст. 33). Установление аутентичности текста осуществляется в результате применения такой процедуры, которая согласована между государствами, участвующими в его составлении. В большинстве случаев такой процедурой являются все виды подписания текста или заключительного акта конференции, содержащего текст ( ст. 10 Венских конвенций). Из этого следует, что даже при отсутствии прямого указания на равную аутентичность текстов они являются равно подлинными, имеют одинаковую силу.

Пункт 1 ст. 33 Венских  конвенций предусматривает, что  при установлении аутентичности  текста договора на двух и более  языках может быть предусмотрено, что "в случае расхождения между этими текстами преимущественную силу будет иметь какой-либо один определенный текст". Такая практика хорошо известна. Она применяется в основном в договорах между государствами, языки которых особенно существенно различаются. Так, договоры между Россией и Индией составляются на русском, хинди и английском языках, причем все тексты имеют одинаковую силу, т.е. являются равно аутентичными. Вместе с тем оговаривается, что в случае разногласий по тексту договора толкование осуществляется в соответствии с английским текстом (Так, в ст. 15 Соглашения между правительствами Российской Федерации и Республики Индия о сотрудничестве в области связи 1998 г. говорится, что оно совершено "в двух экземплярах, каждый на русском, хинди и английском языках, причем все тексты имеют одинаковую силу. В случае возникновения разногласия для целей толкования используется текст на английском языке"//БМД. 1999. N 4. С. 54. См. также ст. 28 Конвенции между правительствами Российской Федерации и Республики Корея об избежании двойного налогообложения в отношении налогов на доходы 1992 г.//Там же. 1999. N 11.).

Имеют место  случаи, когда тексты на разных языках принимаются в разное время. В  таких случаях должно быть прямое указание на то, что вновь принятый текст обладает той же силой, что и ранее принятые. В подтверждение обычно приводят пример Чикагской конвенции о международной гражданской авиации 1944 г. Первоначально был принят лишь английский текст. Испанский и французский тексты были приняты и признаны аутентичными специальной конференцией только в 1968 г. Русский текст был принят как аутентичный после присоединения к Чикагской конвенции СССР в 1970 г. на Монреальской конференции 1977 г.

Существует  понятие "официальный текст", иногда в тех же целях используется термин "официальный перевод". Под этим понимается перевод договора, аутентичность которого установлена на других языках. Осуществление таких переводов Венские конвенции рассматривают как одну из функций депозитария, которым могут быть как государство, так и международная организация (ст. 77 Венской конвенции 1969 г.). Это положение закрепило сложившуюся практику. В Женевских конвенциях о защите жертв войны 1949 г. содержится статья, в которой говорится: "Настоящая Конвенция составлена на французском и английском языках. Оба текста являются одинаково аутентичными. Швейцарский Федеральный Совет обеспечит официальные переводы на русский и испанский языки".

Официальным текстом  называют также перевод государством-участником аутентичного текста на свой язык. Естественно, возникает вопрос о юридическом статусе официального текста. Таким текстом государство руководствуется в своей внутренней и внешней политике. Исключение составляют случаи, когда обнаруживается расхождение с подлинным текстом договора. Государство ратифицирует официальный текст, и он является обязательным для всех его органов. Однако это не означает игнорирования подлинного текста. Закон СССР о порядке заключения, исполнения и денонсации международных договоров СССР 1978 г. предусматривал, что договоры, "аутентичные тексты которых составлены на иностранных языках, публикуются с официальным переводом на русский язык" (ст. 25). Федеральный закон о международных договорах РФ 1995 г. не содержит подобного правила. Тем не менее Бюллетень международных договоров следует ему. Из этого видно, что если в процессе применения официального текста обнаруживается его расхождение с аутентичным текстом, то применению подлежит последний.

Глава 4. Способы толкования

Способ толкования - это комплекс родственных приемов, применение которых дает возможность получить специальную информацию о содержании нормы права. Характер приемов определяет свойства получаемой информации.

В литературе и на практике используются различные термины  для обозначения одного и того же понятия, относящегося к толкованию: метод, способ, прием толкования. Объясняется это не только недостаточной теоретической разработкой проблем толкования, но и тем, что в различных языках значение этих терминов неодинаково. Представляется целесообразным, во всяком случае в русском языке, использовать термин "способ". Он не так широк, как "метод", который означает некий принципиальный, общий подход к проблеме. Он не так узок, как "прием", представляющий собой конкретное действие, направленное на исследование предмета.

Специально-юридическое  толкование - выяснение юридических  характеристик международно-правовой нормы. Речь идет об определении таких  моментов, как: находится ли норма  в действии, является ли она правомерной, круг субъектов, на которых распространяется ее действие, и др. В силу самого характера формирования норм международного права специально-юридическое толкование имеет первостепенное значение и отличается сложностью по сравнению с аналогичным толкованием во внутреннем праве.

Нормы международного права  в высокой степени индивидуализированы, они призваны максимально учитывать  специфику конкретных субъектов, отношений  и ситуаций. Даже тогда, когда речь идет об универсальных договорах, то в большинстве случаев они  охватывают лишь часть государств, а отношения с другими регулируются соответствующими обычными нормами. Поэтому при толковании важное значение имеет определение взаимодействия договорных и обычных норм. Государства делают оговорки к многосторонним договорам, что также ведет к особенностям в их правах и обязанностях по договору.

Специально-юридическое  толкование заключается также в  анализе юридических понятий, категорий, конструкций на основе специальных  правовых знаний. Этот аспект имеет  особое значение в тех случаях, когда речь идет о государствах с различными правовыми системами. Следует учитывать, что значение одних и тех же юридических терминов во многих случаях не совпадает. А некоторые термины и понятия, существующие в праве одних государств, отсутствуют в праве других.

Специально-юридическое  толкование предполагает уяснение специально-правовых терминов, используемых в формулировке нормы, исследование ее юридической  структуры, расшифровку юридических  фикций, определение типа нормы и  ее отраслевой принадлежности. Таким образом, специально-юридическое толкование предполагает, что оно производится на базе всего арсенала правовых знаний.

Специально-юридическое  толкование может касаться и внутреннего  права государств. Как известно, Венские конвенции установили, что  государство не вправе ссылаться на то, что его согласие на обязательность договора было выражено в нарушение внутреннего права, касающегося компетенции заключать договоры, как на основание недействительности его согласия. Исключение составляет случай, когда нарушение было явным и касалось нормы внутреннего права особо важного значения (ст. 46). В результате с помощью толкования конституционного права необходимо выяснить, какие же нормы относятся к категории норм особо важного значения.

В этой связи следует отметить, что в целом возможности оспаривания действительности договора ссылками на внутреннее право предельно ограничены.

Грамматическое толкование представляет собой уяснение смысла нормы путем анализа слов, терминов, а также ее текста с точки зрения этимологии, лексики, синтаксиса и даже стилистики языка. В связи с этим едва ли есть основания выделять в особый способ буквальное или словесное толкование.

Поскольку международные  нормы, будь то обычные или договорные, в своем большинстве так или  иначе облекаются в словесную форму, то первое, чему они подвергаются, является грамматический анализ. Он начинается с выяснения смысла использованных слов и терминов. Последним придается общеупотребительный смысл. При этом следует учитывать, что с течением времени семантика слов может меняться. Словам и терминам должен придаваться смысл, который в него вкладывали субъекты при создании нормы.

Только в том случае, если субъекты по обоюдному согласию придадут тому или иному термину  отличное от общеупотребительного значение, это значение принимается во внимание. Исключение составляют специальные термины (технические, научные, из области искусства). Им нельзя придавать смысл иной, чем это принято в соответствующей области.

Следующий этап грамматического  толкования - выяснение смысла предложений в целом. На этом этапе выясняются грамматические связи между членами предложения, определяются его грамматическая и смысловая структура. При грамматическом толковании особое значение имеют союзы, знаки препинания и согласованность членов предложения. При этом нельзя забывать, что качество правовых актов, как правило, далеко от идеала и потому следование лишь букве способно вести к абсурду. Поэтому двусмысленные выражения должны толковаться так, чтобы избежать неудобства и нелепости (interpretatio talis in ambiguis semper fienda est ut evitetur inconviniens et absurdum).

Заслуживают внимания и некоторые  другие максимы. В неясных случаях  мы следуем толкованию, которое наименее неясно (semper in obscuris quod minimum est sequitur). В  сомнительных случаях предпочтительнее широкое толкование (in dubiis benignoria praeferenda sunt). Приводя латинские максимы, нельзя не отметить, что в оригинале они звучат лучше, чем в переводе.

Логическое толкование - подвергает текст нормы анализу, основанному на законах и правилах логики. Предметом анализа являются не слова, а понятия, обозначаемые словами, и их соотношение. Разумеется, законы логики используются при любом толковании, но при логическом толковании они выдвигаются на первый план. В этой связи заметим, что сказанное в большей или меньшей мере относится ко всем способам толкования.

Особенно продуктивен  логический способ в тех случаях, когда норму можно толковать  в нескольких смыслах. Путем логического  анализа можно доказать логическую несостоятельность неверного толкования и выделить правильный вариант.