Шпаргалка по «Древнерусской литературе»

33: Литература 16в. В 1547-1549 гг. происходит общецерковная канонизация многих русских святых, которые раньше считались местночтимыми. Эта акция требовала документального и духовного обоснования. С этой целью митрополит Макарий осуществляет свой замысел-собрать все одобренные в России книги религиозного содержания-и создаёт «Великие Четьи-Минеи». Для этого было составлено около 60 житий новых канонизированных святых, написанных риторическим стилем. Важнейшим событием духовной жизни середины 16 в. явилось и создание «Стоглавого собора». Этот собор отличался суровым и доктринальным дидактизмом. В нём писалось о том, какой должна быть иконопись (ориентированной на Рублёва), церковные книги (обязательно исправленные). Задачам регламентации семейной жизни служил «Домострой». Автор точно не установлен, но считается, что руку к этой книге приложил священник Благовещенского собора Сильвестр. Идеологическая направленность лит-ры Московского царства предопределила бурное развитие публицистики. В публицистике были широко распространены произведения, посвящённые злободневным темам общественной жизни. Области публицистических проблем: проблемы, связанные с формированием самодержавного государства (облик самодержца, взаимоотношения разных сословий, проблема взаимоотношения царской и церковной власти), церковные проблемы (борьба с ересью, проблема внутрицерковного землевладения, проблемы нравственного облика). Одним из самых известных публицистов был Максим Грек. Ему принадлежит огромное литературное наследие. В одном из его сочинений-«Слове Максима Грека»-главный литературный приём-аллегория. По жанру это тоже аллегория. В центре повествования-образ Жены, это власть, Василия (от греч., «царство»). В аллегорическом образе одинокой неутешно плачущей вдовы Максим Грек изображает Русское государство.Устами Василии Максим Грек беспощадно обличает сильных мира сего и тут же разъясняет смысл своей аллегории. Пустыня и дикие звери означают последний окаян¬ный век, когда нет уже благочестивых правителей, а нынешние вла¬стелины заботятся только об увеличении своих пределов и ради этого устремляются на кровопролитие. Новаторство Максима Грека в области публицистики очень велико: он внёс аллегорию в публицистику, отрёкся от традиционного самоуничижения. А его мысли и советы были очень актуальны и полезны. Все сочинения Максима Грека написаны в строгом соответствии с правилами риторического и грамматического искусства. Он развивает свои мысли в четкой логической последовательности, аргументируя каждое положение. Язык его сочинений книжный, он не допускает никаких словесных «вольностей» употребления просторечий, разго¬ворной лексики. Литературная манера Максима Грека оказала большое влияние на его учеников и последователей: Андрея Курбского, Зиновия Отенского.

34. Иван Пересветов и традиции  древней письменности.

Иван Пересветов. Наиболее резко порывал с традициями древней письменности западно-русский «воинник» XVI в. Иван Пересветов [7]. Это совершенно светский писатель. Приехавший на Русь в конце 30-х годов XVI в (из Польши, Венгрии и Молдавии), когда Иван IV был еще ребенком и за него правили бояре, Пересветов стал решительным противником самоуправства «вельмож». Обличению «ленивых богатых» и прославлению бедных, но храбрых «воинников» посвящены все его сочинения. В состав сочинений Пересветова входили произведения самых различных жанров — послания-челобитные царю, предсказания «философов и дохтуров латинских» о славном будущем Ивана IV и повести о греческом и турецком царях. Произведения Пересветова, написанные в форме посланий, — «Малая» и «Большая» челобитная — резко отличались по своему характеру. «Малая челобитная» строилась как подлинные «челобитные» (ходатайства, заявления) того времени. Это было ходатайство Пересветова царю о разрешении ему возобновить ту мастерскую щитов, которую Пересветов должен был устроить еще в 30-х гг., но не смог из-за неурядиц в период «боярского правления». «Большая челобитная» только по форме была челобитной. По существу — это публицистическое сочинение, в котором Пересветов предлагал Ивану IV ввести важнейшие политические реформы (создание регулярного войска «юнаков», отмена управления наместников, уничтожение кабальной зависимости, завоевание Казани). Идеи, сходные с «Большой челобитной», высказывались в двух повестях Пересветова: «Сказание о Магметс» и «Сказание о царе Константине»; наряду с ними в свод сочинений Пересветова была включена и «Повесть о Царьграде» Нестора-Искандера, немного переделанная Пересветовым и использованная им в качестве вступления к собранию своих сочинений. Идеология Пересветова довольно сложна. «Воинник» (профессиональный военный), Пересветов во многих отношениях может считаться представителем дворянства (низшей части класса феодалов) — он ненавидит богатых вельмож, мечтает о «грозной» царской власти. Но в писаниях Пересветова встречаются и смелые идеи, которые вряд ли приходили в голову большинству дворян XVI в. Он осуждает «закабаление» и порабощение людей; утверждает, что всякое закабаление происходит от дьявола; считает, что «правда» (справедливость) выше «веры», и указывает, что пока еще в Московском царстве нет «правды», «а коли правды нет, то и всего нет». Многими чертами произведения Пересветова напоминают «Повесть о Дракуле» XV в. Как и автор «Повести о Дракуле», Пересветов верил в великие достоинства «грозной» власти и ее способность искоренять «зло»: «А немочно (невозможно) царю без грозы быти; как конь под царем без узды, тако и царство без грозы». Как и автор «Повести о Дракуле», Пересветов не считал «правую веру» обязательным условием «правды» в государстве (в царстве Константина, несмотря на «веру христианскую», не было «правды», которую сумел ввести «нехристь» Магмет). Но «Повесть о Дракуле» была художественным произведением, автор которого предоставлял читателям возможность самим делать выводы из рассказа, и выводы эти могли быть разными. Пересветов был прежде всего публицистом; он не сомневался в полезности «грозной власти» и прямо высказывал эту идею. В сочинениях Пересветова ясно обнаруживается влияние фольклора и устной речи. Афоризмы Пересветова строились как поговорки: «Как конь под царем без узды, тако и царство без грозы», «Бог не веру любит—правду», «Воинника держати, как сокола чредити, и всегда ему сердце веселити...». Обнаруживается в сочинениях Пересветова и своеобразный мрачный юмор (также напоминающий «Повесть о Дракуле»). Когда мудрый царь Магмет узнал, что судьи его судят «по посулом» (за взятки), он не стал их особенно осуждать, «только их велел живых одирати». И сказал так: «Естьли оне обростут опять телом, ино им вина та отдасться (простится)». А из кожи их повелел сделать чучела и написал на них: «Без таковыя грозы не мочно в царство правды ввести».

Историческая судьба призывов Пересветова оказалась довольно своеобразной. Программа этого публициста, ценившего «правду» выше «веры» и осуждавшего всякое «закабаление», не была принята самодержавной властью. Сам Пересветов быстро и бесследно исчез с исторической сцены. Судя по упоминанию о каком-то «черном списке Пересветова» в царском архиве (так часто назывались судебно-следственные дела), Пересветов, возможно, подвергся в XVI в. репрессиям. Но высказанная им идея царской «грозы» осуществилась в XVI в., хотя, вероятно, совсем не так, как предполагал их автор. Идею эту подхватил тот самый царь Иван Васильевич, к которому обращался Пересветов и который получил в истории прозвание Грозного.

35. Сводные памятники. Иван Федоров.

Издание первой русской датированной книги связано с именами первопечатника Ивана Федорова, диакона церкви Николы Гостунского в Кремле, и его помощника Петра Тимофеева Мстиславца. В апреле 1563 года по велению царя Ивана Грозного и по благословению митрополита Макария они начали работу над книгой Апостол, которая была закончена в марте 1564 года. В Москве Иван Федоров выпустил всего две богослужебные книги: Апостол и Часовник (в двух изданиях). Из-за «зависти многия» консервативно настроенного духовенства он вынужден был покинуть Русь. Оказавшись в великом княжестве Литовском, первопечатник основал типографию в городе Заблудове, в имении гетмана Григория Ходкевича. Вследствие решения Ходкевича прекратить книгоиздательскую деятельность Федоров в начале 1573 года перебрался во Львов, где основал новую типографию - первую на Украине. Здесь в 1574 году он издал Букварь - первый печатный восточнославянский учебник. В 1575 году печатника пригласил на службу князь Константин (Василий) Острожский. В его имении Федоров открыл свою последнюю типографию, где в 1580 году издал знаменитую Острожскую Библию - первую печатную Библию на церковно-славянском языке. Вернувшись во Львов в конце 1583 года, типограф заболел и умер. Характерной особенностью развития русской лит-ры 16 в. явилось создание многочисленных обобщающих пр-ий как церковной , так и светской лит-ры, идеологически закреплявших объединение русских земель вокруг полит., религ. и культ. центра Москвы. Митрополит Макарий был поставлен архиепископом Великого Новгорода. Куча народу было привлечено к работе над книгой «Великие Четьи-Минеи», в том числе и дьяк Дмитрий Герасимов. Создание 1-й редакции заняло 12 лет( 1529-1541). По поручению Макария созданы новые редакции житий Алекса Невского , Саввы Сторожевского, митрополита Ионы. Задачу определить место Руси и её столицы Москвы во всемирной истории ставил перед собой русский хронограф 1512 года. Вбирая в свой состав местные летописи бывших удельных княжеств, перерабатывая их в свете идей московского абсолютизма, создаются общерусские летописные своды. Воскресенская летопись - история с момента образования Киевского гос-ва. Составители не смогли ликвидировать областнические тенденции, придать материалу стилистическое единство. В 1526-1530 создаётся Никоновская летопись. События русской истории соотнесены с византийской, заимствованной из хронографа. Проведена идея приемственности самодержавной власти от князей киевских до князей московских. СТЕПЕННАЯ КНИГА. 1563. « Книга степенная царского родословия». , духовник Андрей-Афанасий. История гос-ва излагается в форме агиографий его правителей по степеням родства. Появление каждого князя- «грань» в истории. Книга разбита на 17 степеней и граней. введение -житие княжны Ольги. ДОМОСТРОЙ. Сильвестр. В нем чётко опр. поведение человека по отношению к церкви и царю, мысль о безропотном повиновении царской власти. Строго регламентируется поведение женщины в гостях и дома, о чём она может вести разговоры. Домострой-1-я энциклопедия домашнего хозяйства.

36. «Хожения за три моря» А. Никитина. Выдающимся произведением конца XV в. является "Хожение за три моря" тверского купца Афанасия Никитина, помещенное под 1475 г. в Софийской летописи. Свое "хождение" в Индию Никитин совершал с 1466 по 1472 г.. "Хожение" - это драгоценный исторический документ, живое слово человека XV столетия, замечательнейший памятник литературы. Для своего произведения Афанасий избирает жанр путевых записок, очерков. В отличие от "путешествий-хождений" XII-XIII вв., его "хожение" лишено религиозно-дидактических целей. Никитин едет в неведомую русским людям Индию для того, чтобы собственными глазами видеть ее, чтобы там "посмотреть товаров на Русскую землю".  
– трансформация жанра «хожения». 1) герой – купец, цель-торговля. 2)не в святые места, а в Индию – нечистую страну. – описание Индии. 1)очень подробное, попытки сжато и емко охарак-ть особенности страны. Начало… 2) отражение легенд о птице Гукук, обезьяном царе. 3)преувеличение в описании богатства.– личность автора. 1)светский предприимчивый чел, энергичный. Практические намерения, любознательность. 2) отличается веротерпимостью, даже в молитвах есть магометанские вставки. Но не отступается от православия, скорбит, что не может собладать обряды. Были слова, что признает правоту веры, если она – в одного бога.

– стиль. 1) переплетение реальности и фантастики. 2) нет стройной композиции, повторения. 3) простой язык, мало церковных слов, но есть слова персидские, арабские, тюркские. Личность путешественника. Афанасия Никитина тянет на Родину, он любит Русскую землю: «Да сохранит бог землю русскую». На всех языках славит Никитин Русскую землю. Отличает Афанасия Никитина и необычная для средних веков веротерпимость. Афанасий Никитин был смелый, настойчивый, наблюдательный, предприимчивый русский путешественник, умевший по достоинству оценить чужие обычаи и не изменив своим.

37. Повесть о Дракуле. Повесть оригинальная, не переводная. В основе повести лежали сказания о мутьянском валашском румынском князе (сер. 15 в. – жил). Влад Цепеш (Дракула), кот. славился своей жестокостью. Эти сказания записывались в Венгрии, в Германии, а русская повесть о Дракуле была написана в 80-е гг. 15 в. предположительно членом русского посольства Фёдором Курицыным и представляет оригинальную обработку «бродячих сюжет». Эта повесть состоит из отдельных эпизодов, кот. связаны главной темой : зломудрие (жестокость мытьяновского воеводы, т.е. сочетание жестокости и остроумия. Дракула не просто казнит людей, он их испытывает (мотив испытания является центральным в средневековой лит-ре ). И недогадливые, кот. всё принимают просто, за чистую монету , не видящие 2-го смысла, расплачиваются за своё неизящество.   Идея. В чём смысл произведения? В том что сюжет повести не связан с поучением, поэтому главный смысл, изюминка в сложном сочетании мудрости, справедливости , жестокости; ума и коварства- в образе Дракулы. Читатель должен сам решить, как ему относиться к героям, автор не даёт свою оценку, т.к. это произведение не публицистическое, а беллетристическое (худ-ое).  В 16в. эту повесть не переписывают, она вновь появляется в 17 в., но образ Дракулы лишается своей двойственности (либо злодей, либо мудрый правитель).

38. Иван Грозный как писатель. Стиль  его посланий. Иван Грозный- царь (с 1547 г.) всея Руси, писатель и публицист. Современники и авторы начала XVII в. упоминали и о переписке И. IV с бежавшим от него князем Курбским (послания Курбского и царя упоминались в дипломатической переписке XVI в.), и в богословских спорах с протестантским пастором Яном Рокитой и иезуитом Поссевино. Многие послания И. IV, его публицистическое введение к деяниям Стоглавого собора и ответ Яну Роките дошли в рукописях XVI в., другие сохранились лишь в рукописной традиции XVII—XVIII вв. Сложной проблемой является атрибуция И. IV тех произведений, которые имели официальный характер: множество грамот и посланий, подписанных И. IV, несомненно, подготавливались его канцелярией. Однако ряд дипломатических посланий, так же как его публицистические послания и введения к “Стоглаву” и “Духовной”, обнаруживают такие индивидуальные стилистические особенности, которые дают основание считать их произведениями одного и того же автора. Эти черты встречаются в посланиях И. IV на протяжении нескольких десятилетий; в течение этого периода не остался в живых ни один из литературно образованных государственных деятелей этого периода, и это дает основания видеть в этих дипломатических документах и публицистических сочинениях произведения, сочиненные (вероятнее всего, продиктованные) самим И. IV. Сочинения И. IV относятся в основном к публицистическому жанру. Среди них особое место занимает его переписка с Курбским. А. М. Курбский — крупный военачальник, имея основания ожидать опалы и казни, бежал в 1564 г. в Литву, откуда и переслал И. IV “укоризненное” послание. Ответом на него явилось обширное первое послание царя, обозначенное как царское послание в “Российское... государство”. Оно включалось, таким образом, в ряд известных уже с начала XVI в. “открытых писем” (например, “Ответ кирилловских старцев” Иосифу Волоцкому), рассчитанных не столько на непосредственного адресата, сколько на более широкую аудиторию. В послании И. IV излагал свою государственную программу, защищал свое право самодержца на неограниченную власть, осуждал “бояр”, под которыми он подразумевал все противоборствующие ему силы, придавая таким образом термину “бояре” более широкий смысл, чем это было принято в XVI в. Яростно отвергал И. IV и упреки Курбского, причем особенно болезненно воспринял он укор в “сопротивности православию”. По своей форме послание И. IV весьма нетрадиционно, в нем можно заметить даже скоморошеские черты, дисгармонирующие с высокой патетикой в рамках одного и того же произведения. Видимо, И. IV ощущал необходимость действенной и убедительной аргументации; обращаясь к жителям “Российского государства”, он не мог ограничиваться только высокопарной риторикой, цитатами из Библии и святоотеческой литературы, для того чтобы показать неправоту обличаемых им “клятвопреступников”, нужны были конкретные и выразительные детали. Царь нашел их, нарисовав картину своего “сиротского детства” в период “боярского правления” и боярских своевольств в эти и последующие годы. Картина эта была остро тенденциозной и едва ли исторически точной, но в выразительности, в художественной силе ей нельзя отказать.  Из других полемических произведений И. IV заслуживает внимания его послание в Кирилло-Белозерский монастырь. Оно вызвано характерным для того времени явлением, когда крупные землевладельцы, стремясь обезопасить свою жизнь, постригались в монахи и отдавали свои земли в монастыри, что приводило порой к превращению их в замаскированные боярские вотчины. Написанное в 1573 г. по конкретному поводу (в связи с конфликтом между влиятельным монахом — боярином Шереметевым и посланным в монастырь “от царской власти” Собакиным) послание царя направлено против такой опасной для самодержавия тенденции. В послали, исполненном зловещей иронии, И. IV сочетает формулы крайнего самоуничижения (“А мне, псу смердящему: кому учити и чему наказати и чем просветити?”) с нескрываемыми угрозами и суровыми обличениями. Важное место в творчестве И. IV занимает комплекс связанных между собой посланий, написанных после успешного ливонского похода 1577 г. (послание Полубенскому, Ходкевичу и др.), а также посланий 1567 г., отправленных за рубеж от имени бояр, но обнаруживающих явные признаки литературного стиля царя (это были ответы на перехваченные грамоты, призывавшие бояр к измене). Сочетание “подсмеятельного”, почти скоморошеского стиля с высокой риторикой, а иногда и с рассмотрением философских проблем — характерная особенность всех этих памятников. Дух скоморошеской “игры”, популярной, по-видимому, в опричнине, сказался и в посланиях царя бывшему опричнику Василию Грязному, попавшему в крымский плен и просившему царя выкупить его; И. IV соглашался дать за него лишь ничтожный, сравнительно с запрошенным крымцами, выкуп. Общий объем литературной продукции И. IV еще не установлен. Важной задачей остается выявление из большой массы официальных посланий царя памятников его индивидуального творчества. Но известных нам произведений достаточно, чтобы оценить И. IV как выдающегося писателя-публициста.