Криминалистические версии

данных о совершенном  преступлении создает лишь объективную  предпосылку для планирования. Правильность решений об оптимальных условиях рассмотрения и успех этой деятельности в целом  зависят  и от ряда  субъективных факторов,  от уровня его теоретических знаний, профессионального и жизненного опыта [ 17 ]  . 

     Как известно, следственная работа по ряду дел страдает серьезными недостатками, к числу которых относятся прежде всего (если оценивать следственную работу с точки зрения ее результатов): недостаточно высокая раскрываемость некоторых опасных  видов  преступлений; неполнота расследования, вследствие чего не всегда выясняются существенные  обстоятельства  дела;  затяжной   характер расследования, что приводит иногда к неполному раскрытию преступления и к ослаблению эффективности уголовной репрессии.

     В настоящей   работе  мы  остановимся  на причинах вызывающих указанные недостатки следственной  работы,  которые должны  быть преодолена методом планирования расследования. Это причины следующие: а) отсутствие должностной целеустремленности в расследовании конкретных  дел,  которая необходима  для быстрого и полного разрешения задач расследования;  б) неумение пользоваться методом разработки и  проверки  версий;  в) недостаточная планомерность в выяснении обстоятельств расследуемого события  и  в  производстве следственных действий и оперативных мероприятий и т.д.

     Хотя уровень  следственной работы за последнее   время  несомненно повысился  и многие следователи блестяще  раскрывают преступления, всесторонне  и полно расследуют большие  и сложные дела,  но наряду  с  этим  нельзя  отрицать  и того факта,  что значительная часть следственных работников допускает  серьезные  недостатки  и обшибки. Расследование  по  конкретным делам ведется недостаточно целеустремленно и энергично. Существенные обстоятельства остаются невыясненными в результате того,  что следователь не представляет себе ясно и отчетливо задачи расследования и не подчиняет им  ход следствия. Примером  может служить дело об убийстве Б.  и А.  При расследовании этого дела были допущены грубые ошибки, которые помешали установить истину.

     Получив сообщение  о происшествии,  следователь  вместе с  работниками милиции  выехали на место происшествия  с большим опозданием.  Осмотр  места преступления производился  крайне  неорганизованно. Следователь  не руководил осмотром и не  распределил обязанности между его участниками.  Каждый из них действовал  самостоятельно и производил все то, что ему казалось наиболее важным. Это исключало возможность планомерного и последовательного осмотра. В спешке  и  суматохе  к осмотру была допущена жена Б.-К.,  которая действовала при этом очень активно,  обращая внимание присутствовавших главным образом на те факты,  которые подтверждали ее объяснения о происшедшем событии.

     К. пояснила,  что  по всей вероятности  убийство А.  совершил муж, после  чего он,  очевидно, ранил себя штыком и повесился. Эти объяснения работники  следствия признали действительными и достоверными, выдвинули лишь одну версию о самоубийстве, соответствующую объяснениям К.  Попав в план этой версии,  следователь уже не обращал внимания на обстоятельства,  которые противоречили ей.  В частности, он  не  обратил внимания на необычные для самоубийства ранения Б. (три глубокие раны в области живота). Не было установлено место,  где лежал штык в момент обнаружения преступления, не были приняты меры к обнаружению и изъятию  личной  переписки  Б., которая могла  бы  пролить свет на его взаимоотношения с А.  и К.

Следователь настолько увлекся  версией о самоубийстве, что для  него совершенно  неожиданным явилось  заключение судебно-медицинской

экспертизы по результатам исследования трупов.

     Экспертиза  дала категорическое заключение  о том,  что по характеру,  направлению и глубине имеющихся  у Б.  ран каждая из  них  является смертельной.  Ранения  же на трупе А. носили характер  истязания, так как из десяти ран только одна оказалась смертельной.

Получив такое  заключение,  следователь и прокурор резко  изменили направление в расследовании  дела и, совершенно отбросив не проверенную  до  конца версию о возможности  самоубийства,  приступили к проверке вновь возникшей версии об убийстве, в котором была запо дозрена К.

     Однако проверка  и этой версии проводилась  без  предварительной разработки  плана  расследования  дела.  Приступая к проверке второй  версии,  следовало,  в первую  очередь, провести тщательный повторный осмотр  места  происшествия,  воспроизвести  обстановку происшествия и отдельно его обстоятельства по показаниям свидетелей, тщательно исследовать одежду Б. и расположенные на ней пятна крови, подвергнуть криминалистическому исследованию  веревку,  на которой повесился Б. Однако ничего не было сделано. Расследование в результате бесплановости его ведения было загнано в тупик,  и в конечном итоге дело было прекращено. Допущенные при расследовании ошибки уже не смогли быть исправлены  и  более  квалифицированным расследованием  [ 18 ]   .

     Отсутствие  продуманной последовательности  во всех  действиях следователя,  слабое  применение тактических  приемов и научно-технических  средств порождают кустарщину  и самотек в расследовании.

     Большую роль  в устранении этих недостатков и поднятии научного и организационного уровня расследования играет  планирование следствия как метод высоко организованного расследования преступлений. Для того, чтобы должным образом оценить планирование расследования и правильно установить его место в следственной работе, необходимо определить понятие планирования расследования преступлений и его конкретное содержание.

     Практические  работники понимают планирование  как составление планов расследования  конкретных дел.  Составляя такие планы,  они считают, что у них с  планированием  расследования  дело  обстоит благополучно. Между тем такая практика не выражает всего содержания планирования расследования и потому не  обеспечивает  высокий научный и организационный уровень следственной работы.

     Составление  планов расследования есть лишь  внешнее выражение планирования, и конечно,  не исчерпывает  всего понятия планирования. Нельзя  отрицать,  что составление планов  и ведение расследования по  плану  уже  само по себе  есть существенное организующее средство, которое помогает следователю в его работе по  расследованию и раскрытию преступлений.  Каждый следователь в своей практической работе в какой-то мере обязательно планирует расследование, в частности,  продумывая ход следствия и избирая те или иные следственные действия, но при таком неполном использовании планирования оно  выступает лишь как один из организационных приемов в работе следователя,  который отнюдь не обеспечивает использование всех потенциальных возможностей планирования.

     Планирование  расследования  как мыслительный  процесс находит выражение как  уже упоминалось в различных  планах и в так называемой  вспомогательной документации, выработанных  следственной практикой и условно  объединяемых в  криминалистике  понятием  техника планирования. Поэтому планы расследования в зависимости от объема охватываемой ими деятельности следователя можно  подразделить  на следующие группы:

     а) планы  производства отдельных следственных  действий;

     б) планы  проведения конкретных этапов расследования;

     в) планы  расследования по отдельным делам;

     г) планы   работы следователя по нескольким  делам находящимся в его производстве.

          Планирование расследования помогает  не только  объективно  и полно  выяснить все обстоятельства дела и разрешить задачи расследования при строжайшем соблюдении законности  во  всех  действиях следователя, но  и  вместе с тем - и это важно - дает возможность следователю достичь цель кратчайшим путем не растрачивая непроизводительно свое рабочее время и силы.  Несмотря на то, что планирование расследования имеет большое значение для поднятия  уровня следственной работы, вопросы планирования до сих пор слабо разрабатывались.

     Не был ясен  даже вопрос о месте планирования  расследования в системе криминалистики.  Одни авторы (А.И.Виндерг, Б.М.Шавер) относили планирование   к  общей  части  криминалистики,  а  другие (С.П.Митричев, П.И.Тарасов-Родионов) к особенной, то есть к методике расследования  отдельных видов преступлений.  Известно,  что правильное определение места того или иного вопроса в системе науки имеет большое принципиальное значение.

     Планирование  по своему характеру есть один  из общих методов, применяемых  в расследовании каждого преступления  и служащих основой для разработки методов расследования отдельных видов преступлений. Это дает основание отнести планирование к криминалистической тактике [ 19 ] . 

     Отсутствие  внимания к теоретической разработке  вопросов планирования и неопределенное  его положение в системе   криминалистики, по-видимому,  повлияли и на отношение практических работников к планированию.

     Следователь,  жалеющий время на эту работу,  в частности,  на составление  письменного плана расследования,  не  понимает  своих задач. Отказавшись  от планирования или применяя его лишь в примитивной форме ради мнимой экономии времени,  он будет идти к  цели фактически с  большей  затратой  времени и труда и со значительно меньшими шансами на успешное раскрытие преступлений и полное  выяснение всех обстоятельств.

     Таким образом,  планирование  -  это  одно  из   действенных средств, которое способствует объективности, полноте и всесторонности следствия,  позволяет наиболее эффективно  сочетать  следственные действия и оперативно-розыскные мероприятия,  а также использовать средства криминалистической техники и поэтому оно  является важнейшим условием этой деятельности.

2.2. Планирование и программирование расследования преступлений на первоначальном и последующих этапах.

Грамотное планирование расследования  по сложным уголовным делам на основе полной отработки следственных версий является одним из важнейших условий установления объективной истины. Хотя еще более полувека назад отмечалось, что ошибки и недочеты в работе следственных органов обусловливаются прежде всего бесплановостью расследования, с подобным состоянием дел можно встретиться и сейчас. И если в 30-е гг. это объяснялось недостаточной теоретической подготовкой следственного аппарата, а также слабой разработанностью научных основ планирования расследования версионного процесса, то теперь положение коренным образом изменилось. Теория сделала большой шаг вперед. Практика же порой не в полной мере использует достижения теории. Причина такого положения заключается в том, что до сих пор не изжита психологическая установка некоторой части следователей обходиться набросками, напоминающими конспективный план работы на день. Кроме того, молодые следователи из-за недостатка опыта не всегда умеют составить развернутый план расследования сложных - бесфигурантных либо многоэпизодных дел, что делает необходимой разработку алгоритмов и программ этой деятельности. Наконец, к планированию расследования нужно приступать сразу же, на первоначальном этапе работы по делу. однако теоретические выкладки и рекомендации в данном аспекте нам неизвестны, хотя потребность в них давно констатирована.

Как справедливо считает  Н. А. Селиванов, выделение комплекса  первоначальных следственных действий "ориентирует следователя на использование  максимума возможностей для обнаружения  доказательств, имеющихся на исключительно важном - первоначальном этапе расследования, и на создание надлежащей базы для тщательного, обоснованного планирования всего следственного производства по делу" [20]. Это предполагает необходимость составления общего плана расследования первоначального этапа и отдельного плана по каждому первоначальному следственному действию в увязке с оперативно-розыскными мероприятиями. Таким образом, для обеспечения эффективности расследования планирование по возможности следует начинать практически сразу после возбуждения уголовного дела.

Бесспорно, что  фрагментарный и проблематичный характер исходной информации о преступном событии, его субъекте, форме вины и других существенных обстоятельствах  препятствует разработке подробного плана  по делу в целом. На данном этапе это нереально и не диктуется необходимостью. Поскольку мы понимаем первоначальный этап расследования как важнейший интервал следственной деятельности, конкретизируемый характером стоящих перед следователем на момент возбуждения уголовного дела целей и необходимый для решения ключевых (типичных) задач расследования: раскрытия неочевидных преступлений либо сбора необходимых доказательств по очевидным преступлениям,-то после решения задач данного этапа планирование дальнейшей работы по делу большой сложности не представляет. Если преступление раскрыто, а доказательства виновности собраны, элемент творчества в дальнейшей следственной деятельности значительно уменьшается, а сама она (исключая разве составление обвинительного заключения. лежащее в пределах компетенции уголовного процесса, а не криминалистики) намного упрощается. В то же время важность грамотного планирования расследования на его первоначальном этапе становится еще более очевидной.

В этой связи важно подчеркнуть, что всякое пополнение знаний следователя о расследуемом преступлении, в особенности на первоначальном этапе, должно влечь немедленное уточнение пунктов составленного плана. Прав А. М. Ларин, говоря, что "планирование основывается на всестороннем учете фактических данных, которые в ходе расследования неуклонно пополняются, Уточняются, переосмысливаются. Соответственно пополняется, корректируется, изменяется и план. Поэтому процесс планирования от принятия дела к производству и вплоть до составления обвинительного заключения непрерывен" [21]. Важность динамичности планирования подчеркивают и другие авторы [22].