Криминалистические версии

При решении  вопроса  о  возбуждении уголовного дела и  после его возбуждения доследственные оперативно-розыскные  версии  тщательно изучаются,  учитываются  и нередко ложатся в основу следственных и других версий.

Можно выделить  еще  одну специфическую группу криминалистических версий. Назовем их исследовательскими, или версиями специалиста. Это  версии,  которые выдвигаются специалистом при производстве им процессуальных исследований до возбуждения  уголовного дела. Они  имеют  те  же особенности и такую же сферу применения, как и доследственные оперативно-розыскные версии. Если же специалист высказывает   какие-либо  предположения  об  обстоятельствах расследуемого события после возбуждения уголовного  дела  (например, когда  участвует в проведении отдельного следственного действия), такие предположения, по нашему мнению, не могут рассматриваться как  версии.  Они станут следственными версиями лишь в том случае, если следователь примет их к проверке.

Исходя из сказанного,  мы определяем криминалистическую версию как основанное на фактических данных предположение о сущности или  отдельных  обстоятельствах  события,  которое  имеет признаки преступления, выдвинутое и принятое к проверке следователем  либо иным уполномоченным  на  то  лицом  при расследовании или решении вопроса о возбуждении дела.

Мы подробно  классифицировали  криминалистические  версии по субъекту их выдвижения.  Это,  однако,  не единственное основание классификации. Р.С.Белкин  предлагает  классифицировать версии по объему, т.е.  по кругу объясняемых фактов (общие и частные), и постепени определенности (типичные и конкретные). Такая классификация кажется наиболее удачной [ 12 ] .

Частная версия  строится  для правильной оценки факта,  если этот или иной факт мог быть вызван не только событиями преступления, но и другими нейтральными причинами.  Так, например, из комнаты, расположенной  на первом этаже, была совершена кража. Следователь при осмотре комнаты обнаружил,  что единственное окно комнаты, выходящее во двор,  открыто. Возникла версия, что окно открыто преступником,  который, возможно пришел или ушел через него.

В то же время следователь  допускает и другую возможность:  преступник мог проникнуть в комнату через дверь,  а окно было открыто хозяевами комнаты.  Выдвинув эти две частные версии,  следователь стремится как можно скорее, если возможно, сразу же их проверить.

Это необходимо потому,  что  не разрешив вопроса о связи данного факта (открытое окно) с событием преступления нельзя использовать его при оценке других фактов, а также при построении версий более общего характера.

Можно сделать вывод о  том,  что выдвигая и проверяя  частные версии, следователь не отдает себе отчета в том, что он имеет дело с версиями,  поскольку построение частных версий имеет вспомогательное значение  для последующего выдвижения версий по элементам состава преступления и общих версий.

Однако Г.В.Арцишевский  вообще отрицает существование частных версий на том основании,  что они якобы не  обладают  необходимым признаком гипотезы  -  максимальной  широтой  обобщения имеющихся сведений и фактов.  Он пишет:  "Следственной версией  может  быть названо только такое предположение, которое отвечает этому обязательному логическому требованию к гипотезе и дает единое объяснение всему  комплексу  исходных  данных или их максимальному количеству".

Мнение, что  частных  версий  быть не может,  что существуют только общие версии,  не нашло поддержки в криминалистической литературе. Критикуя эту позицию,  Р.С.Белкин пишет,  что Г.В.Арцишевский и некоторые другие авторы понимают под гипотезой лишь одну ее  разновидность  -  научную  гипотезу,  отличия от которой и стремятся показать при характеристике версии.  Между тем в логике помимо научной различают частную и рабочую гипотезы.

В отличие от научной частная  гипотеза относится к какому-либо одному или нескольким фактам,  явлениям,  объясняет только их.

Рабочая, или временная,  гипотеза касаясь,  как и частная, одного факта или группы фактов,  является в отличие от частной гипотезы их условным объяснением,  носящим временный характер и используемым лишь для дальнейшего исследования.

Представляется наиболее правильным рассматривать версию  как разновидность частной гипотезы.

Криминалистическая версия не носит временного характера.

Будучи выдвинутой,  она  претендует на истинность,  т.е. постоянство  объяснения. Версии заменяются другими  не потому,  что  они  носят временный  характер, а потому, что они опровергнуты как ложные.

Цель построения общих  версий и версий по  элементам  состава преступления заключается  прежде всего в том, чтобы по имеющимся  в распоряжении следователя фактам,  являющимся отдельными  последствиями (внешними  проявлениями,  признаками) события преступления воссоздать в своем представлении картину расследуемого события со всеми существенными обстоятельствами.  Степень обоснованности той или иной версии зависит,  во-первых, от количества известных следователю фактов  -  признаков определенного преступления (или отдельного его элемента).  Чем больше таких  признаков,  тем  более уверенный характер  носит  сделанное  следователем предположение, тем более обоснованной является  версия  о  данном  преступлении.

Во-вторых, большую  роль играет  характер  известных следователю признаков.

И.М.Лузгин классифицирует  версии  по  признаку  юридической  значимости (общие и частные);  сфере использования (следственные, экспертные, оперативно-розыскные и  судебные);  субъектам выдвижения; степени  вероятности (маловероятные,  наиболее  вероятные); времени построения  (первоначальные,  последующие);  отношению к предмету доказывания (обвинительные, оправдательные).

По мнению  А.М.Ларина,  основаниями  для  деления  версий на классы могут служить следующие признаки:  юридическая  значимость предполагаемых обстоятельств  (общие  -  обвинительные и оправдательные - и частные); род предположительной оценки об относимости к делу доказательств и устанавливаемых ими фактов, о достоверности существования определенных доказательств, о допустимости доказательств; степень  определенности (конкретные и поисковые);  характер проблемы (версии о существовании и розыскные);  ориентаци предположения во  времени  (ретросказательные  и предсказательные или прогнозные);  авторство [ 15 ]  .

Г.В.Арцишевский подразделяет  общие  следственные  версии на поисковые  и проверочные - в зависимости  от того,  имеются или нет в  момент  выдвижения версий определенные данные,  позволяющие подозревать  конкретное лицо в причастности к проверяемому  событию; промежуточные и завершающие - в зависимости от того, охватываются ли выдвинутым предположением следователя все или часть основных обстоятельств, подлежащих доказыванию;  по содержанию предположений - "по различным юридически важным обстоятельствам проверяемого события, которые к моменту построения версии еще не установлены".

Все эти классификации  вызывают серьезные возражения. В  частности, ошибочно утверждение И.М.Лузгина,  что деление  версий  на общие  и  частные  проводится  по признаку юридической значимости.Версии независимо от их объема,  степени вероятности и т.д. никакой юридической значимости иметь не могут,  о чем убедительно говорит сам И.М.Лузгин: "Версия - это предположение, мысль следователя, его представление о событии, вероятное объяснение фактов, а не доказательство.  Версия сама по себе ничего не доказывает, она лишь помогает устанавливать и исследовать факты. Версия опирается на факты, но не заменяет их". Он правильно отмечает, что "основанием классификации в данном случае являются объем понятий".

Относительно классификации  И.М.Лузгиным версий по степени их вероятности, по  времени построения и по отношению  к предмету доказывания Р.С.Белкин пишет: "Первые две классификации  нам кажется лишенными строгого основания и четких критериев.  Последняя носит чисто процессуальный формальный  характер.  Практически  оправдательные и  обвинительные версии самостоятельно и изолированно существовать не могут,  ибо в противном случае мы  вынуждены  будем признать правомерность  оправдательного или обвинительного уклона в расследовании".

Замечание об  отсутствии  четких  критериев  разграничения  в полной мере относится и к  большинству  оснований  классификации, предлагаемых А.М.Лариным и Г.В.Арцишевским. Данное     обстоятельство отчасти признает и сам А.М.Ларин, отмечая, что "разграничение поисковых и конкретных версий условно".  Столь же условно разграничение версий о существовании и розыскных.  К  первой  группе,  по мнению А.М.Ларина, относятся версии о подлежащих доказыванию обстоятельствах, предполагаемым существованием  которых  объясняются установленные по делу факты; вторую группу составляют предположения о местонахождении конкретных лиц либо предметов,  существование которых установлено.  Но как же можно утверждать, что существование какого-либо лица или предмета установлено,  если местонахождение этого объекта неизвестно?  Очевидно, в таком случае речь может идти лишь о предполагаемом существовании лица или предмета; иными словами,  четкую грань между первой и второй группой версий провести нельзя.

Г.В.Арцишевский рассматривает  в качестве признака,  на основании  которого можно отличить поисковую  версию  от  проверочной, наличие  определенных  данных,  позволяющих  подозревать в причастности к  событию конкретное лицо.  Условность этого критерия  очевидна, так как ни о характере, ни об объеме "определенных данных" ничего не говорится.  А для того чтобы разграничить промежуточную и завершающую  версии,  нужно  решить,  охватывает  ли выдвинутое предположение все или часть обстоятельств,  подлежащих  доказыванию. Известно, однако, что перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию, который содерджится в ст.68  УПК,  конкретизируется  и уточняется применительно  к  каждому  расследуемому преступлению.

Кроме того,  не исключено, что круг обстоятельств, подлежащих доказыванию по тому или иному делу, изменится (например, выяснится, что подозреваемый имел соучастников).  Значит,  и  этот  критерий следует считать сугубо условным, а предлагаемую классификацию неудачной.

2. ПЛАНОВО-ОРГАНИЗАЦИОННОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

2.1. Понятие  планирования при раскрытии и  расследовании преступлений.

В криминалистической литературе вопрос о планировании  предварительного расследования  еще  мало разработан.  Лишь отдельные

указания по вопросам планирования  следствия  можно  встретить  в учебниках криминалистики,  в некоторых учебных пособиях и в изданиях посвященных в основном другим темам. Между тем вопрос о планировании расследования,  безусловно, заслуживает самостоятельной глубокой разработки.

Известно, что  планирование  является слабым звеном в следственной работе.  Многие недостатки следствия  объясняются  именно тем, что расследование  не планируется.

     Деятельность  следователей ОВД по расследованию  и  предотвращению преступлений представляет собой сложную, многогранную работу, требующую глубоких разносторонних знаний,  большого  профессионального и жизненного опыта,  а также организаторских навыков.

       Оперативность  и полнота расследования во  многом зависят от четкой организации деятельности  следственных аппаратов,  координации их работы с другими службами ОВД, с представителями общественных организаций. Поэтому  одним из условий успешного расследования каждого преступления является планирование.

     Планирование  расследования  позволяет наиболее целесообразно и целенаправленно организовать следствие,  способствует быстроте, объективности, полноте  и всесторонности в установлении фактических обстоятельств события, а также розыску и изобличению виновного. Планируя  работу по уголовному делу,  следователь продумывает предстоящие действия, решает, с помощью каких предметов и средств может быть обеспечено правильное собирание, исследование и оценка доказательств.

     В криминалистической  литературе имеются различные  определения планирования расследования,  однако общим в этих определениях является подход  к планированию расследования как к мыслительному процессу. С учетом этого можно дать следующее определение  планировани [ 16 ]  . 

     Планирование, являющееся одним из обязательных условий расследования, представляет собой сложный мыслительный процесс,  заключающийся в определении задач следствия, путей и способов их решения в соответствии с требованиями закона.

     Планирование  базируется прежде всего на  фактической  основе.

Фактическую основу планирования образуют сведения о событии,  содержащем признаки преступления.  Эти сведения могут быть получены процессуальным, а  также  оперативно-розыскным  путем.  Оперативно-розыскная информация не является доказательством по делу.  Она используется следователем  только при планировании и решении тактических задач.

     В зависимости  от содержания и полноты всей  совокупности фактических данных  следователь  определяет  задачи   расследования, строит версии,  намечает  пути  и  способы их проверки.  В начале расследования сведения о событии,  содержащем признаки преступления, как правило,  ограничены. Это осложняет планирование, обязывая следователя по мере установления новых фактических данных пересматривать план работы, дополнять его. Поэтому планирование это непрерывный процесс,  прекращающийся только в связи с  окончанием расследования. Наличие  у  следователя  тех  или иных фактических