В русском уголовном праве объектом преступления признавали юридические  нормы в их реальном существовании, а на более общем уровне – юридический  порядок⁴⁷. По мнению Н Д. Сергеевского, «всякое преступное деяние, являясь по своей отвлеченной природе нарушением норм закона и, следовательно, посягательством на интерес всего общежития, или, как иногда говорят, правопорядка, заключающийся в необходимости соблюдения установленных законом правил жизни и деятельности. - в конкретной своей форме всегда заключает в себе вред или опасность известным конкретным благам или интересам»⁴⁸. Здесь видно, что автор признает объектом и норму закона, и правопорядок, и благо, и интерес, говоря о них как тождественных категориях. С.В. Познышев, подвергая критике теоретические позиции по признанию объектом преступления правовую норму даже в се реальном бытие либо субъективное право, либо интерес, считал таковым правовое благо⁴⁹.

     На  этом фоне общественное отношение и любая совокупность общественных отношений представляются более приемлемыми, поскольку могут быть максимально конкретизированы: человеку причинен физический вред, что «выбило его из колеи» на определенное время в течение которого уменьшены родственные связи, возникли определенной длительности и стоимости лечения медицинские связи нарушены производственные связи на данный срок, утрачена заработная плата на определенную сумму и т. д., иными словами, мы можем достаточно четко и ясно вычленить общественные отношения, их совокупность и значимость. Именно поэтому не следует торопиться и на западный манер менять представление об объекте вреда, тем более что и в зарубежном уголовном праве ученые не могут обойтись без категории общественных отношений: «Преступление - это насилие над людьми и отношениями»⁵⁰.

     Сказанное позволяет остановиться на господствующем сегодня в российском уголовном  праве понимании объекта вреда  как общественного отношения  или совокупности таковых. Общественные отношения — это социальная связь между людьми, между людьми и различного рода организациями, между людьми и государством, между организациями и государством. Однако даже такая в общем очевидная связь сегодня подвергается критике, на базе которой предлагается специфическое определение объекта: «Объект преступления — тот, против кого оно совершается, т. е. отдельные лица или какое-то множество лиц, материальные или нематериальные ценности которых, будучи поставленными под уголовно-правовую охрану, подвергаются преступному воздействию, в результате чего этим лицам причиняется вред или создается угроза причинения вреда»⁵¹.  Это же Г.П. Новоселов повторил и позже⁵². Нельзя сказать, что автор является первым в столь парадоксальном выводе. Да и сам автор приводит позиции ученных XIX в., согласно которым основным объектом преступления  выступает человек⁵³.

     Данная  позиция представляется привлекательной  и другим ученым. Так, в предисловии  к работе Г.П. Новоселова, И.Я. Козаченко  пишет: «Преступление, по мнению Г.П. Новоселова, есть не отношения между кем-то, а отношение кого-либо к кому-либо... Определение преступления как некоторого рода отношения лица к людям делает невозможным понимание объекта посягательства в качестве общественного отношения»⁵⁴. Оказывается, как просто решается проблема объекта преступления. Но, во-первых, с точки зрения житейской логики отношение кого-либо к кому-либо – это отношение между ними; разумеется, в редких конкретных случаях данное правило может быть нарушен, тем не менее подобное не изменяет общего правила. Во-вторых, может быть, Г.П. Новоселов и пытался провести указанное различие по отношениям, однако ему этого сделать не удалось: «Преступление само есть определенный вид отношений между людьми».

     Таким образом, глубочайшая конкретизация  и четкая дифференциация общественных отношений, страдающих при посягательствах, помогает определить объект вреда и, прежде всего его классификацию. Первой проблемой классификации объектов является поиск основания классификации⁵⁵. На наш взгляд, основанием классификации объектов выступает круг общественных отношении, которым причиняется вред той или иной совокупностью преступлений. По этом основанию теория уголовного права традиционно выделяет несколько объектов общий, родовой и непосредственный. Кроме них в советском уголовном праве был предложен видовой объект⁵⁶, идея поддержана в настоящее время в учебниках и научных работах⁵⁷.

     Но  имеются и противники подобного. По мнению Г.П. Новоселова, никаких разновидностей объектов нет, существует только объект, который в теории называют непосредственным⁵⁸. Сделана еще одна попытка разрушить традиционное представление об уголовно-правовых категориях, в чем ничего противоестественного нет, лишь бы она была на пользу закону, практике, теории. Попробуем разобраться в том, насколько она полезна, хотя предыдущие попытки автора критически осмыслить традиции по тем или иным категориям уголовного права (понятию преступления, понятию объекта его) позитивными назвать никак нельзя.

     Определение объекта массовых беспорядков имеет  важное теоретическое и практическое значение. Без знания родового и непосредственного объекта посягательства невозможно раскрыть социально-политическую природу массовых беспорядков как специфического негативного явления общественной жизни, определить степень общественной опасности преступления и место уголовно-правовых средств в борьбе с этим видом преступлений. Правильное, четкое определение объекта массовых беспорядков оказывает серьезное влияние на квалификацию данного деяния.

     В уголовном праве общепризнано положение, что объектом преступления являются общественные отношения, охраняемые нормами уголовного закона от преступных посягательств⁵⁹.

     Наиболее  распространена классификация объектов преступлений на общий, родовой и  непосредственный⁶⁰.

     И научный интерес, и практический представляет также деление непосредственных объектов "по горизонтали" на основной, дополнительный и факультативный⁶¹.

     В уголовно-правовой науке имеются  различные точки зрения об объекте  массовых беспорядков. Одни авторы, к  ним относятся Ткаченко В.И.⁶², Брайнин Я.М.⁶³ и другие - полагают, что массовые беспорядки направлены против органов государственного управления в области охраны общественной безопасности и правопорядка.

     Волков  Б.С. Мишин А.В., Трайнин А.Н.⁶⁴ рассматривают массовые беспорядки как посягательство на основы общественной безопасности, общественного порядка, причиняющее вред и ущерб собственности, личному имуществу, угрожающее жизни и здоровью граждан, подрывающее авторитет органов государственной власти, нарушая их нормальную деятельность.

     Имеется также точка зрения ряда ученых (Гальперин И., Власов В.П., Пионтковский А.А.⁶⁵), что массовые беспорядки посягают лишь на основы общественной безопасности.

     В качестве дополнительных объектов указывается  общественная и личная собственность, здоровье граждан и представителей власти⁶⁶. В одном из исследований высказана позиция, согласно которой данное преступление является многообъектным, и родовым объектом массовых беспорядков являются основы общественного порядка и безопасности и деятельность государственных органов по их обеспечению. Непосредственными объектами при массовых беспорядках могут быть здоровье, честь и достоинство граждан и представителей власти, нормальная деятельность государственных органов, право собственности различных субъектов, личные права и свободы граждан (например, право свободного передвижения и др.).

     Это преступление (массовые беспорядки) слагается  из целого ряда других преступлений, совершаемых в условиях одной и той же обстановки.

     Рассматриваемое преступление в УК РФ помещено в  IX разделе ст. 212 - Преступления против общественной безопасности. В УК РСФСР данный вид преступления располагали в главе III - Иные государственные преступления (ст. 79).

     2.2 Объективная сторона массовых беспорядков

     Объективная сторона состава преступления, предусматривающего ответственность за массовые беспорядки, проявляется в форме преступной деятельности, а именно:

1. В организации массовых беспорядков (ч.1 ст.212 УК РФ);
2. В участии в массовых беспорядках (ч.2 ст.212 УК РФ);
3. В призывах к активному неподчинению законным требованиям представителей власти, массовым беспорядкам, насилию над гражданами (ч.3 ст.212 УК РФ);

     Из  приведенного перечня противоправных действий видно, что массовые беспорядки представляют собой сложный состав преступления, так как в него входят несколько самостоятельных составов преступления.

     Анализ  показал, что в ходе массовых беспорядков  совершается более 20 видов преступлений, которые квалифицируются по совокупности со статьей, предусматривающей ответственность  за массовые беспорядки, либо самостоятельно по соответствующей статье уголовного кодекса (сопротивление представителям власти, хулиганство и др.).

     С целью выделения повышенной общественной опасности законодатель включил  в диспозицию нормы "организацию  массовых беспорядков" как своеобразную самостоятельную деятельность. В законе этот термин не раскрывается.

     Массовые  беспорядки совершаются в форме  соисполнительства, поэтому отсутствует  столь значимое при квалификации действий разделение ролей на исполнителей, подстрекателей, пособников, организаторов. При квалификации действий всех соисполнителей нет необходимости ссылки на ст.34 УК⁶⁷.

     Это обусловлено тем, что в самой  диспозиции нормы законодатель оговорил, что преступление совершается "участниками  указанных выше преступлений, т. е. группой  людей.

     Термин "группа", употребляемый в уголовном кодексе, имеет различное содержание.

     Совершение  преступления группой лиц имеет  значение квалифицирующего обстоятельства, и а некоторых других нормах УК группа является необходимым признаком  состава преступления. Отсутствие группы в этом случае приводит к отсутствию состава преступления.

     В законодательстве отсутствует определение  понятия "группа", поэтому оно  нашло отражение в теории уголовного права.

     Для определения этого понятия необходимо решить вопрос о соотношении понятий  соучастия в смысле ст.34 УК и так называемого необходимого соучастия. Термином "необходимое соучастие" обозначаются такие случаи совместного совершения преступлений, при которых совместная преступная деятельность нескольких лиц представляется не только возможной формой совершения этих преступлений, но и, безусловно, необходимой, вытекающей из самой природы преступления. Массовые беспорядки в данном случае относятся к числу таких преступлений, ибо для их бытия необходимо наличие большой группы лиц - толпы.

     Ряд авторов рассматривает подобные посягательства, совершаемые группой лиц вне всякой связи со ст. 33,34 УК. Таким образом, в сущности, не признают их формами и видами соучастия. Например, Шаргородский М.Д. полагает, что в случаях, когда в действиях каждого из лиц, совершающих совместное преступление, имеется состав, предусмотренный статьей Особенной части, в институте соучастия надобности нет то⁶⁸.

     С данной позицией солидарен и М.И.Ковалев, который утверждает, что "...необходимое  соучастие представляет собой по существу видоизменение общих оснований и условий уголовной ответственности, то оно (необходимое соучастие) является особым институтом уголовного права, а не разновидностью соучастия⁶⁹.

     Признаки, характерные при соучастии факультативном, характерны и для так называемого необходимого соучастия.

     Так, массовые беспорядки, являясь преступлением, совершаемым в группе (толпой), всегда предполагают совместность, общность действий соучастников.

     По  мнению Дьякова С.В., "организация  массовых беспорядков" выражается в  действиях организатора с целью объединить толпу либо руководить ею для совершения погромов, разрушений, поджогов и других подобных действий, а также действия по руководству уже собравшейся толпой на совершение указанных действий⁷⁰.

     Под организацией массовых беспорядков понимают также всякого рода организационную деятельность: созыв граждан в толпу тем или иным путем, подстрекательство толпы к погромам, разрушениям и другим подобным действиям путем распространения среди толпы провокационных, клеветнических измышлений: подготовку массовых беспорядков путем сговора с другими лицами о таком выступлении: разработку плана преступных действий участников массовых беспорядков, а также руководство участниками возникших массовых беспорядков⁷¹.