Понятие и основные черты тоталитаризма

Автор работы: Пользователь скрыл имя, 13 Декабря 2011 в 06:34, контрольная работа

Краткое описание

1. Понятие и основные черты тоталитаризма.
Тоталитаризм – тип политической системы и общества. Характеризуется тоталитаризм на всеобщей идеологии общественной жизни, чрезмерным разрастанием власти и поглощением ее гражданского общества.

Вложенные файлы: 1 файл

политология.docx

— 39.05 Кб (Скачать файл)
 

Муниципальное образовательное  учреждение

Южно  – Уральский профессиональный институт

Кафедра менеджмента и  маркетинга

Заочное отделение 
 
 
 

КУРСОВАЯ  РАБОТА

по дисциплине «Политология»  
 
 
 
 

Вариант 10 
 
 
 
 
 
 

Студент гр. МОЗ-1-09,                        ___________________      А.А. Кулакова

                                     «____» __________ 2011 

Преподаватель                                       ___________________     Л.М.Алмаева 

                                                                 «____»__________2011 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Челябинск

2011 
 
 
 
 
 
 

1. Понятие и основные черты тоталитаризма.

Тоталитаризм  – тип политической системы и  общества. Характеризуется тоталитаризм на всеобщей идеологии общественной жизни, чрезмерным разрастанием власти и поглощением ее гражданского общества. 

 Эту новую  форму организации политической  власти, сложившуюся в нашей стране  в 30-е годы, в литературе часто  называют тоталитаризмом. Если же  мы попытаемся вычленить смысловое  ядро данного понятия, то обнаружим,  что слово «тоталитаризм» используется  для обозначения превосходной  степени других известных понятий  — диктатура, авторитаризм, насилие,  деспотизм.

 Этимологически  оно производно от слов тоталитарность, или «целостность».

 Употребляя  его, имеют в виду, что авторитарная  власть становится всепроникающей, контролирующей жизнь человека  и общества в ее самых частных,  мельчайших проявлениях. При этом  забывают, что рост количественных  изменений в какой-то момент  приводит к появлению нового  качества, а новое качество не  есть удвоенное или утроенное  старое: сохраняя со старым в  том или ином отношении сходство, оно, тем не менее, принципиально  от него отличается. 

 Для того  чтобы раскрыть содержание понятия  «тоталитаризм», нужно перейти от  оценочного употребления термина  к научному, существенно ограничив область его применения. Во-первых, хронологически, отказавшись от истолкования в качестве тоталитарных тех или иных политических режимов прошлого — древневосточных деспотий, исламских теократий, Русского государства времен Ивана Грозного и т.п. В истории мы можем найти лишь слабые прообразы тоталитаризма, сходные с ним формально, структурно, но не по существу. Тоталитаризм — явление, присущее исключительно XX веку. И, во- вторых, что не менее важно, надо сузить область применения термина в структурном аспекте: многое из того, что совершалось в сталинскую эпоху, не связано напрямую с тоталитаризмом, а вполне объяснимо с учетом логики авторитарного режима. Следовательно, и сам тоталитаризм — явление, не сводимое к экономическим, социальным или политическим условиям того времени. Его нельзя представить как следствие причины под именем

 «авторитаризм  20-х годов». 

 Тоталитаризм  находится в ином измерении,  нежели экономика и политика, ему присуща иная логика, нежели  логика объективного процесса. Выражаясь  с известной долей условности, можно сказать, что тоталитаризм  есть душа, телом которой является  командно-административная система,  это явление не экономического, социального или политического  плана, а культурно- идеологическое  по своей сущности. С точки  зрения человека, придерживающегося  «нормальной» причинности, Сталин  выглядит сумасшедшим: сверхиндустриализация затормозила экономическое развитие страны, коллективизация поставила ее на грань голода, репрессии в партии грозили разрушением политического костяка общества, разгром офицерского корпуса накануне неизбежной войны с Германией существенно понизил обороноспособность страны. Тем не менее, во всем этом была логика, но совсем иная, свидетельствующая о том, что Сталин не был авторитарным вождем, «социалистическим монархом-самодержцем». Кем же он был? 

 Сталин отличался  от своих предшественников: для  Ленина и его соратников власть, сколь угодно жесткая и насильственная, была все-таки средством для  достижения определенной цели  — построения социализма в  планетарном масштабе. Утопический  характер цели обусловил нарастание  насилия, но корректировка ее  в 1921—22 годах привела к либерализации  политики (нэп, линия на мирное  сосуществование с капитализмом  и т.д.). Не то — Сталин. Для  него целью была именно власть, а социализм, марксизм- ленинизм  — только средствами ее достижения, поэтому он так легко менял  не только тактику, но и стратегию,  вступая в любые коалиции и  разрушая их. Но дело не только  в личной воле и качествах  Сталина — за его индивидуальностью  проступали черты нового исторического  типа личности, и это были черты  не только психологические, но  и исторические. 

 Ленин в  «Письме к съезду», говоря о  личных качествах Сталина, подчеркнул, что это не мелочь, поскольку  в наших условиях она может  иметь самые серьезные последствия. 

 Вторая часть  нашего определения: тоталитаризм  — это переживание власти как  абсолютной ценности и высшего  смысла человеческого существования,  транслированное по всем этажам  социальной иерархии и признанное  в таком качестве большинством  индивидов. Для того чтобы возник  и существовал тоталитаризм, нужен  был не только Сталин, но и  масса индивидов, отравленных  ядом абсолютной власти — власти  над историческими закономерностями, временем, пространством («Мы покоряем  пространство и время, мы —  молодые хозяева земли»), над собой  и другими людьми. Эта власть  зачастую не давала материальных  благ, напротив, она требовала величайшей  самоотдачи, самопожертвования, и  если сначала, как Павка Корчагин, не щадили себя, позже, как Павлик Морозов, не щадили родного отца, то в застенках Ежова —

 Берии уже  не щадили никого. 

 Появление  такого, тоталитарного, индивида  — первая предпосылка формирования  тоталитаризма, без которой он  не мог возникнуть даже в  том случае, если бы были налицо  остальные. Вторая предпосылка  — тенденция к идеократии, проявившаяся с самого начала революционного движения и получившая зрелую форму в условиях советского авторитаризма, на базе общественной собственности и централизованного управления обществом, планового ведения хозяйства. План здесь выступал как директива, как закон: речь шла о вполне гегелевском по духу господстве идеи над действительностью. Практически идеократия реализовалась через партократию — монополию компартии на власть, не ограниченную, по существу, никаким законом и даже уставом самой партии. Третья предпосылка тоталитаризма — культ народа в революционном сознании до- и послеоктябрьской эпохи. Этот культ освобождал народные массы от всякой моральной самооценки и самоцензуры, ставил их по ту сторону добра и зла. Тем самым в структуре массового революционного действия высвобождалась энергия разрушения, направляемая этикой революционной целесообразности на уничтожение всяких ограничений, препятствующих достижению абсолютной власти революционного субъекта над действительностью. Все, что творилось, оправдывалось благом народа и именовалось борьбой с врагами народа. 

 Структура  тоталитарной власти 

 Режим тоталитарной  власти в отличие от авторитаризма  оказывается внеполитическим образованием — в эпоху тоталитаризма политические отношения и институты в обществе, по существу, исчезают или становятся формально- декоративными. Организация тоталитарной власти имеет иерархический характер: вверху пирамиды находится вождь, обладающий абсолютной, ничем не ограниченной властью; внизу — массы, столь же абсолютно ему подвластные.

 Такая организация  власти формально сходна с  авторитаризмом. В действительности  же тоталитарная власть неделима  на уровни: на любом уровне  социальной иерархии индивид,  обладая властью, обладал тем  самым абсолютной властью над  вверенным ему «объектом». Различие  было именно в объекте приложения  власти, но не в ее характере.  Например, любой начальник районного  масштаба обладал всеми атрибутами  власти — партийной, хозяйственной,  судебной, карательной и т.п. Поэтому  для функционирования тоталитарной  власти не нужно было принуждения,  идущего сверху вниз: тоталитарный  индивид добровольно подчинялся  вышестоящему, получая в обмен на покорность возможность абсолютной власти «на своем месте». Можно сказать, что ограничения в структуре тоталитарной власти вытекали из пересечения индивидуальных властей, что создавало непрерывное и постоянное напряжение во всех узлах системы и было источником энергии, питавшей существование этой системы. 

 С тоталитарной  властью неразрывно связана тайна  власти. Властный поступок тоталитарного  индивида всегда непредсказуем,  спонтанен, вызывается не столько  внешней необходимостью, какими-то  реальными обстоятельствами, сколько  тайными движениями его души. Теми движениями, которые имеют  свою индивидуальную логику, непредсказуемую  с точки зрения нормальной  логики. В силу этой тайны система  тоталитарной власти пронизана  страхом. Страх есть необходимое  дополнение абсолютной власти, он столь же абсолютен, и это страх не только перед «другими», но и перед самим собой. Абсолютный страх в душе тоталитарного индивида перевоплощается и снимается в виде стремления к абсолютной власти. Карательные органы в этой системе — материализация повсеместного страха, своего рода арбитр в споре, столкновении индивидуальных властей. Но их существование в большей степени вызвано необходимостью искоренять инакомыслящих — тех, кто не принял условия тоталитаризма, правила его игры, и имя им — миллионы. Они и составляли основной контингент ГУЛАГа. 

 Верхний и  нижний уровни в структуре  тоталитарной власти взаимосвязаны  и взаимно необходимы друг  для друга. На ее вершине  находился Сталин, он был символом  абсолютной власти, поклонение ему  как бы освящало и узаконивало  для каждого собственное приобщение  к субстанции власти. В этой  структуре харизматический образ  Ленина тускнел и отодвигался  на периферию общественного сознания, ибо системе нужен был живой  символ, человек — знак абсолютной  власти. Образ Ленина слился с  мавзолеем — материальным воплощением  «начала» этой власти. И ритуальное  действо вокруг мавзолея, совершаемое  дважды в году, заново подтверждало  законность системы. Нижний уровень  носителей тоталитарной власти, был также необходим Сталину  — иначе не хватило бы никаких  усилий карательных органов, чтобы  держать в повиновении огромные  массы людей. Причем отношение  массы тоталитарных индивидов  к Сталину было интимно-психологическим  и личностным: он был не просто символическим знаком судьбы, но еще и индивидуальностью. Его индивидуальные качества срослись с символическими, и в этой системе он занимал место Бога. Славословия в его адрес заменили молитву и были ритуальным элементом существования и осуществления тоталитарной власти каждым на своем месте. Поэтому смерть Сталина означала конец тоталитаризма.

 Естественно,  не мгновенный, а протяженный в историческом времени.

 Исчезновение  личностного символа системы  изменило духовную атмосферу  внутри ее. Новые поколения как  бы вышли из-под влияния той  идеологической и психологической  силы, которая формировала в каждом  качестве тоталитарного индивида. 

 Попытки заменить  Сталина не удались — уж  очень тесно срослись его личные  и символически-знаковые черты.  В поле тоталитарного сознания  его преемник Хрущев получил  значение комического героя —  шута, напялившего на голову корону. 

 Маршальские  погоны, звезды Героя и орден  Победы не превратили Брежнева  в того мифологического героя,  каким воспринимался Сталин. Исчезла  тайна личности вождя, а вместе  с ней и вождь. Вождь должен  быть, по крайней мере, равен системе,  а не быть частицей, рожденной  этой системой. 

 После смерти Сталина тоталитаризм в течение долгих тридцати лет переживал обратное перерождение в авторитаризм, и именно механика этого обратного перерождения диктовала необходимость обращения к Ленину, его наследию, но не к тому, где он отказывался от социалистической утопии в пользу реально достижимых целей, а к Ленину «до 21-го года», автору и творцу авторитарного режима. Обращение к Ленину 21-го года ставило человека в положение если и не диссидента, то оппозиционера по отношению к существовавшему режиму. С этого обращения началась перестройка. 

Информация о работе Понятие и основные черты тоталитаризма