Австрийская экономическая школа

Вот только прибыльность капитала Бём-Баверк в отличие от Менгера объяснял не как «компенсацию упущенной выгоды», а как «разницу в оценке благ настоящих и будущих». Мол, человеческое желание получить все и сразу сильнее желания иметь это в далеком будущем. А, вкладывая капитал, его оценивают по будущему продукту (то есть низко). Когда же продукт получен, он ценится как настоящий, то есть гораздо выше. Отсюда и прибыль - разница между оценкой в настоящем и той оценкой, которая давалась раньше - на будущее. И чем больше времени прошло с момента вложения капитала, тем крупнее разница (прибыль). Это, по мнению, Бём-Баверка и создает эффект прироста капитала в геометрической прогрессии (на какой-то процент ежегодно).

Бём-Баверк излагал все просто и  ясно – точно так же, как выступал в суде или убеждал в собственной правоте дряхлого австрийского императора. Примерами, на которых этот «Демосфен ХХ века» объяснял теорию австрийской школы, становились Робинзон Крузо³⁸, проживающий на пустынном острове, и персонаж из анекдотов, постоянно теряющий свои вещи³⁹. «Умри, но лучше Бём-Баверка о теории предельной полезности не скажешь!», - до сих пор повторяют поклонники австрийского красноречия.

Зато ничего принципиально нового в сравнении со своим учителем этот очень занятый государственный  деятель не придумал и не сказал. Даже наоборот допустил целый ряд  искажающих натяжек и упрощений, ставших предметом справедливой критики и заслуженных насмешек.

Так Бём-Баверк:

- каждый раз приспосабливал  взгляды Менгера к текущим  событиям, к очередной конъюнктуре  рынка, как бы забывая свои  предыдущие приспособления;

- для пущей наглядности очень  часто называл «меновую ценность»  объективной, присущей самим  материальным благам. Более того, Бём-Баверк различал субъективную и объективную стоимость: первая у него - личная оценка товара потребителем и продавцом, а вторая - меновые пропорции, складывающиеся на реальном рынке. Хотя чисто теоретически он поддерживал Менгера в том, что любая ценность – это всего лишь субъективная оценка «предельной пользы»;⁴⁰

- в иерархической шкале ценностей  (таблице Менгера) оставлял пустые  столбцы и строки, что, по его  мнению, делало таблицы реалистичнее: дескать, пропуски в строках показывают, что не всякая потребность делится на равные части (единицы), а пропуски в столбцах – предназначены для того, чтобы каждый внес туда свои оригинальные потребности;

- делая уступку математическим  методам, признал, что любой неудовлетворенной потребности может быть дана численная оценка (причем денежная) – «цифровое определение величины наслаждений и лишений, позволяющее сравнивать и складывать такую потребность с другими потребностями», и в то же время старательно избегал цифр, формул, графиков;⁴¹

- колеблясь между первостепенностью  удовольствий и страданий, пытался дать от имени одного субъекта две разные оценки каждому благу: одну связанную с мечтами о будущих наслаждениях, другую - с реальными мыслями о том, чем придется пожертвовать во имя приобретения желанного блага;

- подспудно считал объективные  факты (особенно такие как «состояние спроса и предложения», «реальные цены на рынке», «уровень благосостояния») тем, что на самом деле определяет мнения о ценности. Более того, Бём-Баверк зачастую определял ценность не интенсивностью потребности (не субъективным мнением) человека, а платёжеспособностью как отдельного потребителя, так и всех потребителей в целом. Хотя последовательная логика австрийской школы не позволяла считать нечто объективное (независимое от мнений) первичнее субъективной оценки.

Зато, соединяя идеи Менгера с идеями его противников (в том числе политэкономов классиков), Бём-Баверк создал систему, где каждый не очень внимательный и не очень последовательный читатель, найдет что-нибудь подходящее для любой экономической проблемы. В результате ряды сторонников австрийской школы увеличились в тысячи раз.

Кроме того, Бём-Баверк запустил в  обращение множество адвокатских  приемчиков запутывания тех, кто  пытается опровергнуть «австрийскую школу». Например, противники говорят, что человек  не может так быстро и точно исчислять «предельную полезность» согласно громоздким формулам маржинализма. А Бём-Баверк засыпает их целым потоком опровержений:

- мы вычисляем «предельную полезность»  так часто – что начинаем  делать это быстро, почти мгновенно;

- зачем же считать точно – достаточно приблизительно;

- чрезмерная расчетливость невыгодна,  она отнимает много сил и  времени – потому и считаем  быстро;

- зачем считать – если можно  вспомнить результаты прежних  расчетов;

- зачем считать самому – в  обществе есть, кому этим заниматься, каждый выполняет свою мизерную долю расчетов;

- и т.д., и т.п.

И Бём-Баверка нисколько не пугала путаность и опровержимость столь  наивных аргументов, он хорошо знал из личного адвокатского опыта, что  публика и присяжные, огорошенные  таким количеством слов, не станут все проверять и опровергать, а подумают: «Так много – значит хоть что-то да верно!»

Впрочем, и сам Бём-Баверк никогда  не заморачивался кропотливым анализом сложных ситуаций. В его книгах все разбирается на простейших примерах, за исключением тех случаев, когда нужно запутать оппонента. И такой подход весьма выигрышен для австрийской школы: противники выглядят погрязшими в сложных проблемах, а «учение Менгера» - простым и доступным каждому. За это Бём-Баверка и называют «красноречивым пропагандистом» и «умелым полемистом» в борьбе с конкурирующими теориями. 

 

Фридрих Фрайхерр фон Визер родился  в один год с Бём-Баверком, начал  печататься раньше, прожил на 12 лет  дольше, но всю жизнь оставался  в тени своего знаменитого друга  и соратника.

Хотя именно Визер своими объемными научными трудами⁴² придал доктрине австрийской школе подлинно научную весомость. Им же придуманы многие важные термины и даны обстоятельные определения основных понятий австрийской «теории предельной полезности». 42 года он излагал «теорию Менгера» с профессорской кафедры.

Вместе с тем, Визер фактически не выходил за пределы идей, изложенных Менгером и Бём-Баверком. Он занимался  их детальной проработкой и научным  оформлением. К числу его наиболее значительных заслуг относят применение «принципа предельной полезности» к:

- оценке издержек производства  и распределения;

- анализу прибыли в качестве  упущенной выгоды (как у Менгера);

- ценности средств производства (его систему оценки средств  производства по стоимости годного  для потребления продукта до сих пор называют по-Визеровски юридическим термином «теория вменения»);

- отысканию правильной (разумной) доли в произведенном продукте, которая должна доставаться каждому  фактору производства (земле, капиталу, труду) и даже каждому отдельному  средству. Здесь Визер предлагает отказаться от искусственных и невозможных мысленных экспериментов Менгера⁴³ и ориентироваться на рыночную стоимость каждого фактора;

- нахождению равновесных состояний  рынка (где «предельная ценность  благ» и «издержки на их  производство» достигают баланса, при котором каждая единица удовольствия требует одной единицы усилий (жертв))⁴⁴;

- анализу текущей хозяйственной практики и проблем экономического развития (эволюции) национального хозяйства в целом;

- созданию экономической модели  целесообразной организации немецкого  национального сообщества и даже  всего человечества. С точки зрения  Визера, бесконтрольная экспансия частного капитала влечет за собой нежелательные общественные противоречия, которых следует избегать за счет государственного регулирования.

Увлечение Визера идеями государственного вмешательства в экономику (централизованным планированием), а также решающей ролью наций и личностей (вождей, пионеров, новаторов) сблизило его сначала с австрийскими социалистами, а потом с фашисткой партией Муссолини и с национал-социалистической партией Гитлера.

Ранее упомянутый В.С. Автономов так  определяет роль и значение Визера:«Это «завершение системы», упорядочивание различных идей разных авторов, эклектическое стремление к компромиссам, максимальное расширение объекта исследования, иногда за счет меньшей глубины исследования (особенно по сравнению с Менгером)».

ПРЕИМУЩЕСТВА И НЕДОСТАТКИ АВСТРИЙСКОЙ  ШКОЛЫ

Маржинализм вообще и австрийскую  школу в частности многие ученые рассматривают как теорию, давшую ответы на вопросы, не находившие разрешения в рамках классической политэкономии.

Дескать, классики искали корни стоимости в производстве и сводили стоимость к издержкам производства (в первую очередь к количеству затраченного труда). А более внимательное изучение фактов с помощью развившегося в конце XIX века статистического учета показало отсутствие каких бы то ни было зависимостей (пропорций) между количеством издержек производства (труда) и стоимостью произведенных товаров.

Кроме того, регулярные кризисы массового  перепроизводства (когда лишними (нереализуемыми) оказывались практически все  виды товаров), широкая практика скидок и распродаж опровергали выводы классиков, считавших такие явления редкими аномалиями, а не естественными и весьма распространенными явлениями.

С другой стороны, в конце XIX века во всех науках росло и ширилось внимательное отношение к внутреннему миру человека, к его предпочтениям и мнениям. Поэтому «австрийская школа в экономике», считающая субъективное мнение основой всех экономических процессов, не могла не появиться. Ведь классическая политэкономия вообще абстрагировалась от того, почему и с какой силой люди стремятся потреблять то или это. Вкусы и привычки потребителей принимались как данность, не требующая дополнительного изучения в рамках экономической науки, оперирующей общесоциальными категориями, описывающей состояния рынка в целом.

И австрийская  школа, действительно, дала экономической  науке много полезных знаний о  человеческих потребностях, а также  методику более детального изучении спроса и предложения, анализа иерархии, структуры и динамики предпочтений потребителей.

Австрийской школе многие благодарны еще и за то, что она стала«эволюционистским преодолением революционной трудовой теории стоимости марксизма»⁴⁹, считавшего стоимость – «овеществлением общественно-необходимого труда» и призывавшего насильственно «экспроприировать экспроприаторов прибавочной стоимости».

Однако  зацикленность на субъективных мнениях  делает «австрийскую школу» весьма однобокой  доктриной. В рамках этой школы практически  невозможно:

- анализировать  объективные факторы, навязывающие нам субъективные мнения;

- выявлять  закономерности, которые присущи  экономике в целом и не сводятся  к сумме действий отдельных  потребителей.