Налоговые системы

В зарубежных странах широко используется налоговое стимулирование привлечения  заемных ресурсов на цели развития бизнеса как организациями, так  и физическими лицами. Организации  всю сумму процентов включают в состав расходов, поскольку в  противном случае повысится экономическая  ставка налога на прибыль, а сокращение чистой прибыли ограничит возможности  фирмы по привлечению заемного капитала. Во многих странах физическим лицам  предоставляется возможность уменьшать  сумму подлежащего уплате подоходного  налога на величину выплаченных процентов  по займам, взятым на цели производственных инвестиций. В частности, такая налоговая  скидка используется в Бельгии, Германии, Греции, Дании, Испании, Канаде, Норвегии, Нидерландах, Финляндии, Швеции. Налоговая  скидка в отношении процентов  по займам, полученным физическими  лицами для целей бизнеса, введена  в Австралии, Франции, Турции, Ирландии, Японии, США (ограничена определенным размером (Приложение 2, таблица 2)), Великобритании (в полной сумме вычитаются только проценты по займам на деловые цели или приобретение предметов делового использования).

В России подобные налоговые льготы отсутствуют. Кроме того, существуют определенные ограничения по отнесению  на расходы процентов за пользование  заемными ресурсами. Согласно действующему порядку налогообложения, при отсутствии сопоставимых долговых обязательств в  состав расходов разрешено включать проценты по рублевым кредитам в пределах ставки рефинансирования ЦБ РФ, увеличенной  в 1,1 раза (то есть 14,3%), а по валютным кредитам – 15%. Однако на практике банки  достаточно легко обходят данные условия.

Эффективно было бы отказаться от установления законодательных ограничений  на включение в состав расходов процентов  за пользование заемными ресурсами  при одновременном усилении контроля за взаимозависимостью кредитора и  заемщика. Кроме того, необходимо налоговыми мерами стимулировать привлечение  организациями инвестиционных кредитов. В настоящее время в подобном случае организация вынуждена уплачивать больше налогов, чем при привлечении  кредитов на пополнение оборотных средств. Это связано с тем, что, хотя при  расчете налога на прибыль проценты по кредитам включаются заемщиком в  состав внереализационных расходов вне зависимости от цели их получения, однако налог на имущество определяется по данным бухгалтерского учета, в котором  проценты по кредиту, взятому для  приобретения инвестиционного актива (основных средств или материалов), до оприходования приобретаемого имущества  включаются в его первоначальную стоимость.

В результате налогом на имущество  облагается также и часть процентов  по кредитам инвестиционного характера. Кроме того, основные средства в  налоговом и бухгалтерском учете  отражаются по разной стоимости, что  требует ведения отдельных налоговых  регистров по учету основных средств. Для заемщика выгоднее, если в кредитном  договоре указано, что кредит взят на пополнение оборотных средств независимо от фактического направления его  использования, так как в этом случае начисленные проценты будут  одновременно учтены в бухгалтерском  учете в составе операционных, а в налоговом – в составе  внереализационных расходов.

Значительное влияние оказывает  налогообложение и на заинтересованность физических лиц в получении кредитов, прежде всего ипотечных и потребительских. В зарубежных странах широкое  распространение получила практика налогового стимулирования использования  физическими лицами кредитных ресурсов. Так, полный вычет из налогообложения  процентов по займам на покупку или  улучшение дома применяется в  Голландии, Дании, Ирландии, Испании, Нидерландах, Норвегии, Португалии, США, Швеции, Швейцарии, Франции (действует дополнительный налоговый кредит на определенную долю в процентах от величины годовых  инвестиций в покупку нового дома). Предельный размер льготы установлен в Финляндии и Италии (только для впервые приобретающих жилье).

В России налоговые льготы для физических лиц также рассматриваются как  элемент создания благоприятной  налоговой среды для развития ипотечного жилищного кредитования и кредитования жилищного строительства. В Концепции развития системы  ипотечного жилищного кредитования в РФ отмечается: Наличие налоговых  льгот, связанных с ипотечным  жилищным кредитованием, является действенным  экономическим фактором, стимулирующим  со стороны государства развитие первичного ипотечного рынка. Они позволяют  существенно увеличить доступность  долгосрочных ипотечных кредитов для  населения. Меры налогового стимулирования развития жилищного кредитования направлены главным образом на предоставление имущественного налогового вычета по налогу на доходы физических лиц. Проценты по целевым кредитам (займам) вычитаются в полном объеме, что согласуется  с опытом большинства развитых стран, в то время как ограничение  размера налогового вычета 1 млн. руб. существенно снижает его эффективность, поскольку зачастую не соответствует  величине реальных расходов на приобретение жилья.

Влияние налогообложения на прочие виды кредитов менее значимо. В России отсутствуют налоговые рычаги стимулирования потребительского кредитования, хотя и в зарубежных странах данная льгота не получила столь широкого распространения, как налоговый  вычет по ипотечному кредитованию. Проценты по потребительским кредитам полностью освобождаются от налога в Голландии, Дании, Ирландии и Финляндии; в определенных пределах – в Люксембурге, Нидерландах, Норвегии, Швеции и Швейцарии. В то же время льготы по потребительскому кредитованию отсутствуют в Австралии, Бельгии, Великобритании, Германии и  ряде других стран.

Вместе с тем в отношении  потребительского кредитования не действуют  и некоторые регулирующие меры. Так, из-под налогообложения выведен  самый быстрорастущий сегмент рынка  потребительского кредитования – экспресс-кредитование в местах приобретения товаров: определение  материальной выгоды не производится в случае предоставления физическому  лицу коммерческого кредита либо приобретения товара в кредит или  рассрочку. Это связано с тем, что действующим законодательством  не предусмотрены взаимоотношения  ни банка-кредитора, ни физического  лица-заемщика с третьими лицами (например, торговой организацией). [11, с. 85–88]

Предварительно принятое федеральным  правительством решение о замораживании  ставки налога на добавленную стоимость  на уровне 18%, думается, принципиально  неверно. Оно, в частности, обессмысливает прошлогоднее правительственное решение  о снижении этой ставки с 20% до названного уровня в качестве первого шага, за которым должен был последовать  второй-дальнейшее ее двух-трехпроцентное уменьшение, нацеливаемое на стимулирование развития экономики. Понятно, что ослабление зависимости народного хозяйства от мировых цен на энергоносители настоятельно требует ослабления налоговой нагрузки прежде всего в перерабатывающих отраслях, где на порядок выше, нежели в отраслях добывающих, доля добавленной стоимости, соответственно – удельный вес НДС в общей налоговой нагрузке. Снижение рассматриваемой ставки до 15 – 16%, как представляется, создавало бы благоприятные предпосылки для развития именно отраслей переработки. Однако при этом стоило бы сохранить льготную – десятипроцентную – ставку НДС, действующую ныне, в частности, для ряда продовольственных товаров и изделий детского ассортимента; в противном случае неизбежен взлет цен на потребительском рынке. [18, с. 7–9]

Например в Италии налог на добавленную  стоимость взимается по дифференцированным ставкам. В настоящее время их пять: льготная – 2%, основная – 9%, две  повышенные – 18% и 38%, а также нулевая, которая применяется к экспорту товаров и услуг.

Льготная ставка 2% применяется  к товарам первой необходимости (хлеб, молоко и другие продукты питания), а также газетам, журналам. По основной ставке 9% облагается широкий круг промышленных изделий, в том числе текстильных. Продукты питания и спиртные напитки, продаваемые через ресторан, а  также бензин и нефтепродукты  облагаются по ставке 18%. Самая высокая  ставка применяется к предметам  роскоши (меха, ювелирные изделия, спортивные автомашины. [1, с. 41]

Что касается предлагаемых ныне иных, нежели снижение ставки НДС, путей ослабления налоговой нагрузки на экономику, то они, во-первых, находятся в русле  интересов хозяйствующих субъектов  нефтегазодобычи (с учетом вышесказанного), во-вторых, лишь еще больше усложнят налоговое администрирование НДС, с которым и сегодня предостаточно  проблем (о чем речь пойдет далее). Тут просматриваются и другие негативы.

Так, предлагается уменьшить налоговую  нагрузку на экономику путем вычета входного НДС по капитальному строительству  по схеме, применяемой к основному  производству, т.е. в режиме реального  времени, а не после ввода оборудования в эксплуатацию. Решение вроде  бы разумное, однако его реализация: а) вряд ли в конечном счете снизит налоговую нагрузку на хозяйствующих  субъектов (ибо им предлагается вернуть  их же деньги, но лишь несколько раньше, чем это происходит сегодня); б) способна создать еще один канал занижения  налоговой базы и ухода от налогообложения; в) чревата вышеупомянутым усложнением  администрирования.

Не все так просто и с намечаемыми  на 2006 г. однозначно прогрессивными, на первый взгляд, нововведениями, касающимися  налога на прибыль; речь идет о задействовании амортизационной премии, беспрепятственном  переносе убытков на будущее и  полном учете затрат на НИОКР в издержках производства. «Интрига» в том, что основная доля данного налога поступает в бюджеты субъектов РФ, и обеспечить более или менее равноценное возмещение этим бюджетам доходов, выпадающих в связи с названными новациями, в нынешних условиях практически невозможно. Показательная аналогия здесь – печальный опыт с возмещением региональным бюджетам доходов, выпавших вследствие отмены с 2003 г. налогов, являвшихся источниками финансирования дорожных фондов: до сих пор проблема финансового обеспечения дорожного строительства в большинстве регионов не решена.

Одна из предлагаемых ныне мер –  отмена НДС как такового и введение вместо него налога с продаж – вообще неприемлема с экономической  и политической точек зрения. Для  полной компенсации потерь бюджета  в связи с отменой НДС минимальная  ставка налога с продаж должна была бы составить 15% (что, понятно, повлекло бы за собой галопирующий рост розничных  цен). При установлении же этой ставки на уровне 5% (как и было до отмены данного налога) бюджет страны понес  бы огромные потери. Наконец, если собираемость налога с продаж в связи с проблемами учета розничной выручки примерна такая же, что и НДС (70–75%), то администрирование  первого вовсе не проще, чем второго.

Как уже отмечалось, администрирование  НДС сегодня заключает многие проблемы; конкретнее говоря, при его  нынешнем уровне данный налог через  три – четыре года может фактически исчезнуть и без замены его  налогом с продаж. Так, вычеты НДС  по внутренним операциям за последние  четыре года выросли в 2,4 раза при  увеличении соответствующих начисленных  сумм лишь вдвое; в 2005 г. они достигнут 6 трлн. руб., составив 85,1% к начисленной  сумме (соответствующий показатель 2001 г. – 79,5%). Возмещение НДС по экспортным операциям увеличилось в 2004 г. по сравнению с 2000 г. более чем втрое  при росте самого экспорта лишь в 1,9 раза и достигло в прошлом году 325 млрд. руб.; в бюджете-2005 такое возмещение заложено в сумме 344 млрд. руб.

Подобное абсурдное положение  складывается в результате задействуемых  ныне алгоритмов возмещения не внесенных  в бюджет сумм НДС (в объеме сотен  миллиардов рублей); данные алгоритмы, позволяют хозяйствующим субъектам  применять «эффективные» схемы  ухода от налогообложения. Система  НДС-счетов, способная радикально изменить сложившуюся ситуацию, отвергнута федеральным  правительством, вознамерившимся было побороться с вышеупомянутым злом с  помощью неэффективного и дорогостоящего механизма электронных счетов-фактур, но вскоре от своего намерения отказавшимся. Иной же альтернативы системе НДС-счетов пока не предложено. [18, с. 18–21.]

Отличием налоговой системы  Германии является наличие налога с  продаж вместо НДС. В государственных  доходах он составляет примерно 28% –  второе место после подоходного  налога и служит регулирующим источником. Его общая ставка – 14%. Но основные продовольственные товары, а также книжно-журнальная продукция облагаются по ставке 7%. Налог на доходы корпораций взимается с балансовой прибыли компании. Ставка налога на нераспределенную прибыль – 50%, а на прибыль, распределенную по дивидендам – 36%. [6, с. 32]

О завершении налоговой реформы  не может быть и речи до устранения легитимных механизмов существенного  занижения хозяйствующими субъектами налоговой базы, соответственно –  налоговых обязательств. Одним из таких механизмов, по мнению контролирующих органов, является трансфертное ценообразование, применяемое в различной степени  жесткости интегрированных корпоративных  структурах (прежде всего холдингах  и финансово-промышленных группах), представляющих собой объединения  юридических лиц. Феномен такого ценообразования подчас даже трактуется как чуть ли не основной канал ухода  крупного бизнеса от налогообложения (соответственно «утечки» бюджетных  средств), как главная преграда на пути совершенствования налогового администрирования. При этом ссылаются  на конкретные факты занижения холдинговыми структурами нефтяной и других отраслей корпоративных цен в целях  уменьшения налоговой базы и минимизации («оптимизации») своего налогового бремени.

Отрицать подобные негативные факты  и тенденции нелепо, однако хотелось бы сразу подчеркнуть, что, во-первых, проблема занижения крупным бизнесом отпускных цен посредством применения трансфертного ценообразования, да и другими способами, при всей своей серьезности «меркнет»  с точки зрения масштабов увода  финансовых средств от налогообложения  перед проблемой задействования схем, связанных с зачетами «входящего»  НДС во внутренних и внешнеторговых оборотах. Во-вторых (и это главное), борьба государства с процессами «оптимизации» налогов должна вестись  против стремления хозяйствующих субъектов  использовать трансфертное ценообразование  для занижения отпускных корпоративных  цен, а не против этого ценообразования  как такового. Последнее – один из обязательных инструментов перераспределения  финансовых потоков в рамках крупных  интегрированных корпораций, концентрации и централизации всех их ресурсов для инвестирования приоритетных проектов, и т.п. В общем – одно из непременных  средств обеспечения того «синергетического» эффекта интеграционного взаимодействия хозяйствующих субъектов, ради которого они и образуют холдинги и другие, менее жесткие, корпоративные объединения.