Биография Иммануила Канта. Догматический и критический этапы творчества

Глава III.

Шли годы. Голос Канта в печати умолк надолго. После диссертации «О форме и принципах…», и кроме двух заметок по поводу «Филантропина», философ напечатал лишь рецензию на книгу Москати о различии в строении тела людей и животных, а также уведомление о лекциях на 1775 год («О различных человеческих расах»). Молчание длилось одиннадцать лет. Новая книга не получалась. Так медленно Кант ещё никогда не работал. Что-то главное всё время ускользало. Обретённая, казалось бы, истина вновь оборачивалась неразрешимой загадкой. Наконец «Критика чистого разума» была написана. Большие куски были созданы давно, поэтому весной и летом 1780 года Канту удалось завершить работу. Он знал слабости книги – главным образом стилистические, но переписывать её сил уже не было, к тому же ему не терпелось вынести своё детище на суд общественности. Первоначально Кант хотел посвятить книгу Ламберту, проявившему столь живой интерес к его теоретическим исканиям, но того уже два года не было в живых. В марте 1781 года философ написал посвящение министру Цедлицу, а в мае книга увидела свет.

Предисловие к «Критике чистого разума» начинается с цитаты из Френсиса Бэкона. В своё время Бэкон выступил с критикой схоластического разума и житейского рассудка, с требованием отбросить мертвые догмы и укоренившиеся предрассудки, проверять на опыте все положения, претендующие на истинность. Кант видел себя продолжателем этого начинания. Свою задачу философ видит в том, чтобы преодолеть две мировоззренческие позиции, два вида одностороннего и, следовательно, ложного подхода к проблеме познания – догматизм и скептицизм. Одновременно это преодоление Вольфа, которому принадлежала идея разделения всех философов на скептиков и догматиков. Первые прибывают в сомнении относительно природы вещей, вторые на этот счёт придерживаются чёткого («догматического») взгляда. Кант предлагает третий путь – единственно здравый, по его мнению, - путь критики. Причём речь идёт не о критике каких-либо книг и философских систем, а о критике самого разума, взятого в чистом виде, то есть независимо от какого бы, то ни было опыта. Философ намерен изучить инструмент познания, прежде чем пустить его в дело. Созрел ли разум для самокритики? Кант не сомневается в своевременности своего начинания.

Познакомимся теперь с некоторыми основными идеями «Критики чистого разума». Всякое знание, по Канту, начинается с опыта, но не ограничивается им. Часть наших знаний порождается самой познавательной способностью, и носит, по выражению философа, «априорный» (доопытный) характер. Эмпирическое знание единично, а потому случайно; априорное – всеобще и необходимо. Априоризм Канта отличается от идеалистического учения о врождённых идеях. Во-первых, тем, что, по Канту, доопытны только формы знания, а его содержание целиком поступает из опыта. Во-вторых, сами доопытные формы не являются врождёнными, а имеют свою историю. Реальный смысл кантовского априоризма состоит в том, что индивид, приступающий к познанию, располагает определёнными, сложившимися до него формами познания. Если посмотреть на знание с точки зрения его изначального происхождения, то весь его объём в конечном итоге взят из всё расширяющегося опыта человечества. Другое дело, что наряду с непосредственным опытом, есть опыт косвенный (усвоенный). Далее Кант устанавливает различие между аналитическими и синтетическими суждениями. Первые носят поясняющий характер, а вторые расширяют наши знания. Все опытные, эмпирические суждения синтетичны. Это очевидно. Вопрос в том, возможны ли априорные синтетические суждения? Это главный вопрос «Критики чистого разума». В том, что они существуют, Кант не сомневается, иначе бы научные знания не были бы обязательными для всех. Проблема состоит в том, чтобы объяснить их происхождение. Главный вопрос работы – как возможно чистое, внеопытное знание – распадается на три. Как возможна математика? Как возможно естествознание? Как возможна метафизика в качестве науки? Отсюда три раздела основной части «Критики…»: трансцендентальная эстетика, аналитика, диалектика (Второй и третий разделы вместе образуют трансцендентальную логику). Трансцендентальной Кант называет свою философию потому, что она изучает переход в систему знаний условий опыта через познавательную способность. Трансцендентальное Кант противопоставляет трансцендентному, которое остаётся за пределами возможного опыта, по ту сторону познания. Здесь мы затрагиваем важную проблему кантовского учения, которую он ставит на первых же страницах своей работы. Речь идёт о том, что опытные данные, поступающие к нам извне, не дают нам адекватного знания об окружающем нас мире. Априорные формы обеспечивают всеобщность знания, но не делают его копией вещей. То, чем вещь является для нас (феномен), и то, что она представляет сама по себе (ноумен), имеет принципиальное различие. В диссертации 1770 года Кант утверждал, что ноумены постигаются непосредственно умом, теперь он считает их недоступными любому пониманию, трансцендентными. Сколько бы мы не проникали вглубь явлений, наше знание всё же будет отличаться от вещей, каковы они на самом деле, и сколько бы не увеличивались наши знания, их границы не могут исчезнуть. Канта мучает вопрос об истине, но он понимает невозможность однозначного ответа на него. Можно, конечно, сказать, что истина есть соответствие знания предмету, и автор неоднократно это говорит, но он знает, что эти слова представляют собой тавтологию. Правильно сформулированный вопрос об истине, по мнению Канта, должен звучать следующим образом: как найти всеобщий критерий истины для всякого знания? Ответ Канта: всеобщий признак истины «не может быть дан». Однако философ отверг всеобщий критерий только относительно содержания знаний. Что касается их формы, такой критерий он знает: непротиворечивость рассуждений. Он понимает, что запрет противоречия, представляет собой «только негативный критерий истины», но, руководствуясь им, всё же можно возвести прочные конструкции науки. Важное место в философских построениях Канта отведено категории познания. Одна из частей познания – чувственное познание. По Канту, существуют две априорные, доопытные формы чувственности – пространство и время. Пространство систематизирует внешние ощущения, время – внутренние. Философ не отрицал эмпирической реальности пространства и времени. Его взгляд на пространство и время был в известной степени реакцией на механические представления об абсолютной длительности и не связанном с ней пустом вместилище вещей. Кант рассматривает время и пространство во взаимной связи, но связь эта реализуется лишь в познающем субъекте. Вне человека, в мире вещей самих по себе возможны иные виды сосуществования и последовательности. Бесспорным достижением теории познания Канта был новый взгляд на соотношение созерцания и интеллекта. В XVII столетии соперничали два противоположных направления в теории познания – сенсуализм и рационализм. Сенсуалисты полагали, что главную роль играет чувственное познание, рационалисты, соответственно, отдавали предпочтение интеллекту. Ни та, ни другая школы не видели принципиальной разницы между обоими видами познания. Кант подчеркнул не сводимость одного «ствола познания» к другому. Научное знание, по его мнению, представляет собой синтез чувственности и рассудка. Главной в гносеологии Канта является идея активности познания. Именно в ней философ видел свою основную заслугу. Вся докантовская философия рассматривала интеллект человека как пассивное вместилище идей, которые поступают туда либо естественным, либо сверхъестественным путём. Новое, на чём категорически настаивал Кант, состояло в признании активной роли человеческого сознания. Учение философа об активности сознания помогло ему объяснить один из самых загадочных процессов – образование понятий. Кант видит в человеческом интеллекте заранее возведённую конструкцию – категории, но это ещё не само научное знание, это только его возможность, такую же возможность представляют опытные данные. Что бы на базе этих возможностей возникло понятие «продуктивное воображение». В работе недвусмысленно выражена идея бессознательного, притом активного, творческого начала. Автор говорит о «спонтанности мышления». Рассудок, благодаря продуктивному воображению, сам спонтанно, то есть стихийно, помимо сознательного контроля, создаёт свои понятия. Продуктивное воображение – это рабочий инструмент синтеза чувствительности и рассудка. Такова одна из центральных идей «Критики чистого разума». Деятельное начало в интеллекте, которое Кант называл продуктивным воображением, представляет собой разновидность интуиции. Помимо образования понятий, интуиция нужна ещё в одном важном деле – в их использовании. Учёный должен не только располагать набором общих правил, законов, принципов, но и уметь применять их в конкретных, единичных обстоятельствах. Кант называет это интуитивное умение способностью суждения. Таким образом, интуиция сопровождает познание  при его движении в любом направлении: Когда возникают абстракции, и когда эти абстракции применяются в конкретных ситуациях. В первом случае действует продуктивное воображение, во втором – способность суждения. Без них функционирование рассудка невозможно. Философом описаны также другие виды интуиции, в её современном понимании, - в работе речь идёт о художественной и нравственной интуиции. Кроме рассудка и интуитивной способности суждения, Кант называет ещё одну сферу интеллектуальной деятельности, высшую её форму – разум. В широком смысле слова разум для философа равнозначен всему логическому мышлению. Разум – высшая контрольная и направляющая инстанция, и, в отличие от рассудка, который является сферой науки, - это сфера философии и диалектики. Диалектика по Канту – логика видимости. Дело в том, что разум обладает способностью создавать иллюзии, принимать кажущееся за действительное. Задача критики – внести ясность. Трудности разума связаны с тем, что он имеет дело не с научными понятиями (сфера рассудка), а с идеями. Идея – это такое понятие, которому в созерцание не может быть дан адекватный предмет. Разум непосредственно направлен не на опыт, а на рассудок, подготавливая ему поле для деятельности. Разум вырабатывает основные положения, общие принципы, которые рассудок и способность суждения применяют к частным случаям. Он выполняет управляющую функцию в познании, он направляет рассудок к определённой цели, ставит перед ними задачи (функция рассудка конститутивна, то есть, конструктивна, он создаёт понятия). Разум очищает и систематизирует знание. Именно благодаря ему теории переходят в практику, идеи регулируют не только наше познание, но и наше поведение. В теоретической сфере велика роль идей. Разум доводит рассудочный категориальный синтез до предела, создавая максимально широкие обобщения, выходящие за границы опыта. Теоретические идеи, по Канту, образуют систему, выведенную из трёх возможных вариантов отношения к реальности: во-первых, отношение к субъекту, во-вторых, - к объекту, в-третьих, - к тому и другому вместе, то есть ко всем вещам. Отсюда возникают три класса идей: о душе, о мире, о боге. Кант считает, что как раз в области идей разум нуждается в самой основательной проверке и самокритике.

Таковы основные идеи «Критики чистого разума». Работа завершается программой на будущее. Ни о каких новых «критиках» автор не помышляет. Критическая работа завершена. Философу предстоит изложение позитивных начал метафизики. До него в метафизике «можно было нести всякий вздор, не опасаясь быть уличённым во лжи», так как она не располагает теми средствами проверки, которые есть у естествознания. Поэтому до сих пор метафизика не была наукой, но у неё, по мнению Канта, есть возможность таковой стать. По замыслу мыслителя, вся система метафизики должна состоять из четырёх частей – онтологии (учение об общих принципах бытия), физиологии (учение о природе, которое распадается на физику и психологию), космологии (наука о мире в целом) и теологии (наука о боге). Однако Кант фактически не ответил на вопрос, заданный в начале «Критике…», - как возможна метафизика в качестве науки? Своей трансцендентальной диалектикой  он разрушил все догматические построения в этой сфере, но дальше декларирования необходимости новой научной философии пока не пошёл.

Выход в свет «Критики чистого разума» не вызвал сенсации. Читалась книга с трудом, без интереса. Никто Канта публично не бранил, никто ему не возражал, лишь изредка до него доходили жалобы на непонятность. Сразу же после появления книги философ разослал дарственные экземпляры своим друзьям и знаменитостям: в первую очередь министру Цедлицу, Марку Герцу, Мендельсону, затем придворному проповеднику Иоганну Шульцу. Первых ответов  пришлось ждать около двух лет. За это время не вышло ни одной серьёзной рецензии. Это действовало на философа удручающе. Тем более что он вовсе не считал великие умы обречёнными на непонимание. Наоборот, он твёрдо верил, что самые сложные произведения можно и нужно сделать общедоступными. Теперь, когда главное было позади, Кант мог позаботиться и о том, чтобы его правильно поняли. Ещё в дни типографской работы над книгой он высказывал намерение общедоступно изложить содержание своего главного труда. Теперь философ больше не откладывал завершение компендиума «Критики чистого разума». Под название «Пролегомены ко всякой будущей метафизике, могущей появиться в качестве науки» весной 1783 года книга вышла из печати. «Пролегомены» явились переложением «Критики…», и были значительно короче основного труда, но не более популярны. Акцент  в них был перемещён на проблему метафизики. Наконец, в 1785 году, основательно проштудировав труд Канта, упомянутый выше пастор Шульц, написал обстоятельную рецензию. Вскоре она была выпущена отдельной книгой. Пастор считал себя вправе  вступить с популяризацией учения канта, поскольку «Пролегомены» этой задачи не решили. «Разъясняющее изложение «Критики чистого Разума»» представляет собой добросовестный комментарий к кантовской теории познания. Только таким образом проблема популяризации труда Канта была, наконец, разрешена.                                                    

***

Весной 1784 года Кант отметил своё шестидесятилетие. Юбилей застал его в расцвете духовных сил. Уже прожито было три четверти отпущенных лет, но не написана ещё и половина произведений. Теперь они появляются одно за другим – книги, статьи, рецензии. Кант расширяет рамки критической философии: принципы, найденные в теории познания, применяет в социальных сферах. Обретённая истина подвергается многократной проверке, выдержав которую получает дополнительное обоснование, а, не выдержав, заменяется новой, подвергающейся, в свою очередь, проверке, уточнению и совершенствованию. В середине 80-х годов XVIII века Кант особое внимание уделяет размышлениям над философией истории. В ноябре 1784 года вышла его статья «Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане». Статья открывается констатацией обстоятельства, которое в XVIII веке стало более или менее общим достоянием, - действия законов в жизни общества. Затем, Кант высказывает мысль о несовпадении личных целей и общественных результатов человеческой деятельности. Предполагать у отдельного человека наличие разумной цели не приходится; скорее глупость, ребяческое тщеславие, злоба и страсть к разрушению выступают как мотивы поведения, но если отвлечься от них, то в общем, ходе истории можно увидеть некую общую для всего человечества разумную цель. Причиной законосообразного порядка в человечестве, по Канту, служит антагонизм между людьми, их склонность вступать в общество, оказывая одновременно этому обществу сопротивление, которое угрожает распадом. В обстановке единодушия, умеренности и взаимной любви людские таланты не могли бы себя проявить. Кант оптимист, и считает, что путь раздора в конечном итоге ведёт к достижению всеобщего правового гражданского общества, членам  которого предоставлена величайшая свобода, совместимая, однако, с полной свободой других. Антагонизм в этом обществе будет продолжать существовать, но его ограничат законы. Только в таких условиях возможно наиболее полное развитие потенций, заложенных в человеческой природе. Мысли, развивающие эту идею можно обнаружить в некоторых более поздних работах, например, в статье «Предполагаемое начало человеческой истории» (1786).

В 1787 году «Критика чистого разума» была издана повторно. Тем временем Кант был избран ректором университета (на этой должности находились в течение года), а Берлинская академия наук включила его в число своих членов (это пожизненно). К этому времени философ не мог пожаловаться на невнимание к своему труду, разве что на непонимание. Одна за другой появлялись уже не статьи, а целые книги, направленные против него. Его обвиняли в скептицизме и субъективном идеализме. Отвечать всем не было возможности, да и необходимости: одновременно с количеством критиков росло и число сторонников. Сам Кант лишь в редких случаях отвечал своим оппонентам. Научный спор, по его мнению, интересен тогда, когда можешь сказать что-то новое. Уличать противника в недобросовестности или глупости – занятие неблагодарное, тем более что перед Кантом открылся, наконец, неизведанный континент мысли, вокруг которого давно спорили великие философы и к которому он сам стремился много лет. Речь идёт об этике. В этой области заслуги Канта не менее велики, чем в гносеологии. Именно интерес к этическим проблемам и трудности, встающие при их решении, в первую очередь побудили Канта взяться за написание «Критики чистого разума». Первое систематическое изложение этики Кант предпринял в книге «Основы метафизики нравов», которая увидела свет в 1785 году. Философ стремился показать единство практического и теоретического разума, (то есть нравственности и науки). В 1785 году он считал, что он не в состоянии решить подобную задачу. Как только она оказалась ему по плечу, он написал «Критику практического разума». Книга вышла в свет в 1788 году. Содержание этих двух этических работ частично повторяет, частично дополняет друг друга. В них изложены лишь начала кантовского учения о нравственности. Только в преклонном возрасте философу удалось создать труд, где его этика предстала в завершённом виде, это – «Метафизика нравов». Новое слово, сказанное Кантом о поведении человека, - автономия нравственности. Предшествовавшие теории были гетерономны, то есть выводили мораль из внешних по отношению к ней принципов. Одни моралисты видели корень нравственных принципов в некоем принудительном предписании – воле бога, установлениях общества, требованиях врождённого чувства. Другие настаивали на том, что представление о добре и зле суть производные от целей, которых добивается человек, и последствий, которые вытекают из его поведения, от его стремления к счастью, наслаждению, пользе. Кант утверждает принципиальную самостоятельность и самоценность нравственных принципов. Добро есть добро, даже если никто не добр. Критерии здесь абсолютны и очевидны. Философский анализ нравственных понятий говорит о том, что они не выводятся из опыта, они априорно заложены в разуме человека. Исходное понятие этики Канта – автономная добрая воля. Она не пассивна, от её носителя мыслитель требует действия, поступка. Моральный поступок выглядит как результат некого внутреннего императива (повеления), порой идущего вразрез с аморальной практикой окружающей действительности. В связи с этим философ подчёркивает первенство практического разума по сравнению с теоретическим. Главное – поведение, а значение вторично. Поэтому для того, чтобы распознать добро и зло, не нужно специального обоснования, достаточно интуиции («способности суждения»). Здесь Кант расходится с «первооткрывателем» морали Сократом, для которого добро совпадает со знанием и отсутствие знания является единственным источником всякого морального несовершенства. Таким образом, автор «Критики» и «Основ» выходит за пределы просветительского рационализма.  Природа человека по Канту – его свобода. Свобода с точки зрения этики не произвол, не просто логическая конструкция, при которой из данной причины могут на равных правах проистекать различные действия. Нравственная свобода личности состоит в осознании и выполнении долга перед самим собой и другими людьми. «Свободная воля и воля, подчинённая нравственным законам, - это одно и тоже». Свобода человека возможна постольку, поскольку он – дитя двух миров. Принадлежность к чувственно воспринимаемому миру делает человека игрушкой внешней причинности, здесь он подчинён посторонним силам – законам природы и установлениям общества. Но как член ноуменального мира «вещей самих по себе» он наделён свободой. Эти два мира не антимиры, они взаимодействуют друг с другом. Интеллигибельный мир содержит основание чувственно воспринимаемого мира, а ноуменальный характер человека лежит в основе его феноменального характера. Раздвоенность человека устраняется механизмом совести. Нельзя всё правильно понимать, но неправильно поступать тоже. Определи сам себя, проникнись сознанием морального долга, следуй ему всегда и везде, сам отвечай за свои поступки – такова квинтэссенция кантовской этики, строгой и бескомпромиссной. Существенное место в философской системе Канта занимает его философия религии, которая примыкает непосредственно к этике. Философ выдвигает тезис: мораль не возникает из божественных установлений, и антитезис: мораль неизбежно ведёт к религии. Человеческих способностей недостаточно для того, чтобы привести в соответствие право людей на счастье с их обязанностями, поэтому необходимо признать всемогущее моральное существо как владыку мира. Обоснованию антитезиса посвящён трактат «Религия в пределах только разума». Кант присматривается к прошлому, ищет социально-психологические корни веры в бога и видит в человеке и человечестве в целом борьбу двух начал – добра и зла. Философ начинает с размышлений о нравственной природе человека. Человек, утверждает он, по природе зол. В нём заключена неизбывная склонность творить зло, которая выглядит как приобретённая, будучи, однако, изначально ему присущей. Вместе с тем, человек обладает и первоначальными задатками добра. Моральное воспитание в том и состоит, чтобы восстановить в правах добрые задатки, чтобы они одержали победу в борьбе с человеческой склонностью к злому. Такая победа возможна только как революция в образе мыслей и чувств самого человека и требует для этой цели наличия общественной потребности в добре. Переживание вины (своей собственной или чужой, к которой ты лишь сопричастен) – основа морали. В учении о религии чётко проявился историзм кантовского мышления. Кант видит изначальное, по сути дела безрелигиозное состояние людей, затем первый, ещё не совершенный тип религии, который называется «богослужебным». Третий этап – вера разума. Богослужебная религия рассчитана на снискание благосклонности верховного существа, которое можно умилостивить путём почитания, сакральными жертвами, соблюдением предписаний и обрядов. Человек льстит себя мыслью, что бог может сделать его счастливым без того, чтобы самому стать лучше. Религия разума – это чистая вера в добро, в собственные моральные потенции без примеси какого бы то ни было расчёта, без переложения ответственности на высшие силы. Это религия доброго образа жизни, которая обязывает к внутреннему совершенствованию. Бог – это моральный закон, как бы существующий объективно, это – любовь, - так говорится на страницах «Метафизики нравов», наиболее поздней этической работы автора. Христианство автор приемлет как нравственный принцип, как программу человеколюбия. Совершенствуя эту программу, он пытается обосновать её теоретически.

***

В конце 80-х годов XVIII века в философских воззрениях Канта происходит новый перелом. Оставаясь в целом на позициях критицизма, он уточняет (а порой решительно меняет) свои воззрения на ряд существенных для него проблем. В первую очередь это затрагивает проблему метафизики. В «Критике чистого разума» вопрос остался открытым. С одной стороны, философ убедительно показал, что метафизика как теоретическая дисциплина невозможна. С другой – он декларировал программу создания новой метафизики как науки о сверхчувственных вещах – боге и бессмертии души. В 1788 году стало известно, что Берлинская академия намеревается объявить конкурс на лучшее сочинение по теме «Какие действительные успехи сделала метафизика со времён Лейбница и Вольфа». Кант в конкурсе не участвовал, хотя трижды принимался за работу. Сохранившаяся рукопись красноречиво свидетельствует о его отношении к метафизике. Кант настаивает на том, что за пределами чувственного опыта не может быть никакого теоретического познания. Чтобы придать понятию объективность необходимо подвести под него какое-либо созерцание. Поэтому теоретически мы ничего не можем узнать ни о боге, ни о свободе, ни о душе, отделённой от тела. «Практически мы сами создали себе эти предметы»,  мы верим в них и ведём себя соответствующим образом. Метафизика сверхчувственного возможна только с «практически-догматической» точки зрения. А метафизику природы Кант представляет себе лишь как разработку понятийного аппарата естественных наук. Метафизика есть критика, поправка к здравому смыслу, и ничего более, - можно прочитать в черновиках.

Перейдя на позиции критической философии, Кант не забывал об увлечениях молодости, о своей «первой любви» - естествознании. Он продолжал читать курсы физической географии и теоретической физики. Сохранял интерес к астрономии и «небесной механике» и написал две статьи на эту тему: «О вулканах и луне» и «Нечто о влиянии Луны на погоду». За два года до того, как заговорили о берлинском конкурсе, он выпустил работу «Метафизические начала естествознания». Если в «Критике чистого разума», набрасывая структуру своей будущей философии природы, Кант разделил её на рациональную физику и рациональную психологию, то теперь природу души он не считает объектом научного познания. Душа не экстенсивная величина, а описание душевных явлений – не естествознание, которое имеет дело только с телами. Философ принимал посильное участие в практической реализации научных открытий. Так, например, с именем Канта связано сооружение в Кенигсберге первого громоотвода (на здании Габербергской церкви). Однако главные интересы мыслителя по-прежнему лежали в собственно философской сфере. Когда для него выяснилась несостоятельность попытки заново построить разрушенное им здание умозрительной метафизики, он стал искать новые пути создания философской системы, так как в философии он ценил, прежде всего, систематичность. Общие контуры учения сложились у него давно, но системы пока ещё не было. Конечно обе первые «Критики…» связаны определённым образом, в них развита одна и та же концепция, но достигнутое единство между теоретическим и практическим разумом представлялось ему недостаточным. Не хватало какого-то важного опосредующего звена. Система философии возникла у Канта лишь после того, как он обнаружил между природой и свободой своеобразный «третий мир» - мир красоты. Когда он создавал «Критику чистого разума», он считал, что эстетические проблемы невозможно осмыслить с общезначимых позиций. Принципы красоты носят эмпирический характер и, следовательно, не могут служить для установления всеобщих законов. Термином «Эстетика» он обозначал тогда учение о чувственности, об идеальном пространстве и времени. Однако в 1787 году Кант сообщает Рейнгольду об открытии нового всеобщего принципа духовной деятельности, а именно «чувства удовольствия и неудовольствия». Теперь философская система мыслителя обретает более чёткие контуры. Он видит её состоящей из трёх частей в соответствии с тремя способностями человеческой психики: познавательной, оценочной («чувство удовольствия») и волевой («способность желания). В «Критике чистого разума» и «Критике практического разума» изложены первая и третья составные части философской системы – теоретическая и практическая. Вторую, центральную, Кант пока называет теологией – учением о целесообразности. Затем термин «теология» уступит своё место эстетике – учению о красоте. Задуманное произведение философ намеревался окончить к весне 1788 года. Но работа опять затянулась. Потребовалось ещё две весны, чтобы работа ушла в типографию. Трактат получил название «Критика  способности суждения». В работе «Критика чистого разума» термином «способность суждения» обозначалась одна из познавательных интуитивных способностей. Если рассудок устанавливает правила, то способность суждения даёт возможность пользоваться этими правилами  в каждом  конкретном случае. Теперь Кант размышляет над другим видом интуиции, который называет «рефлективной способностью суждения». Речь идет об отыскании по данному частному некоего формального общего, но не об абстрагировании общих признаков, - это дело рассудка. Применяя рефлективную способность суждения, человек задумывается над целевым назначением данного частного. Учение о целях – телеология; поэтому Кант называет эту разновидность рефлективной способности суждения телеологической. Телеология для него – принцип рассмотрения предметов, в первую очередь живого организма, где всё целесообразно, то есть каждая часть необходимым образом связана с другой. Рядом он располагает эстетическую способность суждения, исходя из того, что художественное переживание доставляет субъекту такое же удовольствие, как и обнаружение целесообразности. В 1788 году философ обнаружил в деятельности человека сферу, где результаты также представляют собой нечто органическое. Это искусство. Телеология Канта – это не теология, но и не естествознание: с её помощью философ не отыскивает бога в природе, но и не открывает законов, ею управляющих, в центре его рассмотрения по-прежнему человек. Только человек может ставить перед собой сознательные цели, в результате достижения которых возникает мир культуры. Так телеология Канта перерастает в теорию культуры. В ходе работы над «Критикой способности суждения» Кант всё более сужал сферу телеологии, лишая её самостоятельной роли, её функции как центрального звена системы переходили к эстетике. Телеология у философа фиксирует специфику предмета и границы его познания: объективная целесообразность налицо, но суть её непостижима. Телеология в этом плане аналогична теоретическому разуму, который с неизбежностью наталкивается на противоречия, пытаясь проникнуть в сущность вещей самих по себе. И телеология и теоретический разум выполняют регулятивную функцию. Конститутивную (то есть конструктивную) роль разум играет в области поведения человека, нравственности. В области познания конститутивную функцию осуществляет рассудок. В сфере «способности суждения» конститутивна эстетическая оценка, родственная телеологической и в тоже время противоположная ей. Единый подход к природе и художественному творчеству на основе целесообразности – одна из основных идей «Критики способности суждения». Это было новое слово в эстетике.

Обратимся теперь к самой эстетике Канта. Объём данного реферата не позволяет рассказать обо всех особенностях эстетического учения философа, поэтому в данной части работы будут затронуты лишь основные его положения, а изложение будет почти тезисным. Предшественники философа – англичане Шефтсбери и Хатченсон подчеркнули специфичность эстетического, его не сводимость ни к знанию, ни к морали. Кант отстаивает этот тезис. Но рядом выдвигает антитезис: именно эстетическое есть средний член между истиной и добром, именно здесь сливаются воедино теория и практика. Поэтому у эстетического две ипостаси: с одной стороны оно обращено преимущественно к знанию (это прекрасное), с другой – преимущественно к морали (это – возвышенное). Кантовский анализ основных этических категорий ограничивается рассмотрением указанных двух категорий, так как философа интересует не эстетика как таковая, а её опосредующая роль, и категорий прекрасного и возвышенного ему вполне достаточно для решения поставленной задачи. Одна из важнейших заслуг Канта–эстетика в том, что он открыл опосредованный характер восприятия прекрасного. До него считалось, что красота даётся человеку непосредственно при помощи чувств. Достаточно быть чутким к красоте и обладать эстетическим чувством. Между тем, само «эстетическое чувство» - сложная интеллектуальная способность. Чтобы насладиться красотой предмета, надо уметь оценить его достоинства, и чем сложнее предмет, тем специфичнее его эстетическая оценка. Сопоставляя возвышенное с прекрасным, Кант отмечает, что последнее всегда связано с чёткой формой, первое же без труда можно обнаружить и в бесформенном предмете. Удовольствие от возвышенного носит косвенный характер; прекрасное привлекает, а возвышенное и привлекает и отталкивает. «Основание для прекрасного мы должны искать вне нас, для возвышенного – только в нас и в образе мыслей». Таким образом, Кант расчленил эстетическое на две части: прекрасное и возвышенное, он показал связь между каждой из этих частей с сопредельными способностями психики. В заключении он снова говорит об эстетическом суждении как о целом. Он делает вывод, что эстетическая способность суждения в целом связана с разумом – законодателем знания, то, отвергая её в непосредственном виде, философ утверждает её косвенным путём. С его точки зрения, эстетическая идея «оживляет» познавательные способности. Кант находит следующую формулу синтеза: «В применении к познанию воображение подчинено рассудку и ограниченно необходимостью соответствовать понятиям, а в эстетическом отношении, наоборот, оно свободно давать помимо указанной согласованности с понятием … богатый содержанием, хотя и неразвитый материал для рассудка». Таким образом, сфера духовной деятельности человека обрисована, ограждена в своей специфичности. Истина, добро и красота поняты в их своеобразии и сведены воедино. Единство истины, добра и красоты находит дополнительное обоснование в учении об искусстве. В эстетике Канта, развёрнутой в сторону общефилософских проблем, искусству отведено сравнительно небольшое, хотя и достаточно важное место. Все отмеченные выше особенности эстетического проявляют себя здесь в полной мере. Искусство, по Канту, - это не природа, не наука, не ремесло. Искусство может быть механическим и эстетическим. Последнее, в свою очередь, делится на приятное и изящное. Приятные искусства предназначены для наслаждения, развлечения и времяпрепровождения. Изящные искусства содействуют «культуре способности души», они дают особое «удовольствие рефлексии», приближая сферу эстетического сфере познания. Однако Кантовская дихотомия искусства на этом не ограничивается. Философ одним из первых в истории эстетики даёт классификацию изящных искусств. Основанием деления служит  способ выражения эстетических идей, то есть красоты. Различные виды искусства – различные виды красоты. Может быть, красота мысли и красота созерцания. Во втором случае материалом художника служит либо созерцание, либо форма. В результате Кант обнаруживает три вида изящных искусств – словесное, изобразительное и искусство игры ощущений. В свою очередь, словесные искусства – это красноречие и поэзия. Изобразительные искусства включают в себя искусство чувственной истины (пластика) и искусство чувственной видимости (живопись). К пластике философ относит ваяние и зодчество (в том числе прикладное искусство). Третья часть – искусство игры ощущений опирается на слух и зрение. Это игра звуков и игра красок. Таким образом, кантовская классификация искусств может быть представлена следующей схемой: