Орган дознания как субъект Уголовного процесса

Указанное сужение  сферы применения дознания как самостоятельного вида предварительного расследования  даст органам милиции большие  возможности сосредоточить свои основные усилия на охране общественного  порядка, на проведении оперативно-розыскной  работы по обнаружению, предупреждению, пресечению и раскрытию преступлений, а также быстро и более квалифицированно производить неотложные следственные действия и выполнять предусмотренные  законом поручения следователей о преступлениях, по которым обязательно  предварительное следствие. 

Таким образом, в уголовном процессе в настоящее  время успешно сочетаются как  первая, так и вторая формы дознания. Они обе предпринимаются после  возбуждения уголовного дела, являются полнокровной процессуальной деятельностью, и фактические данные, добытые  в ходе их осуществления, признаются судебными доказательствами. 
 

2. МЕСТО ОРГАНА  ДОЗНАНИЯ В СИСТЕМЕ СУБЪЕКТОВ  УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА 

Нет принципиального, коренного различия между дознанием  и предварительным следствием. Объединенные общностью задач, регламентируемые единым процессуальным законодательством  и уравненные по юридической значимости добываемых ими доказательств, дознание и предварительное следствие  все же отличаются друг от друга  по ряду признаков. Такое разграничение  идет по нескольким направлениям, а  именно: 

а) по органам. Предварительное  следствие ведется следователями, т. е. должностными лицами специального назначения, имеющими своей основной задачей расследование наиболее серьезных и сложных преступлений, вскрытие конкретных условий и причин, способствующих их совершению, и развертывание на основе обобщения следственной практики системы профилактических мероприятий по предупреждению и искоренению общественно опасных деяний. Все они вне зависимости от их ведомственной принадлежности занимаются только расследованием (а частично также возбуждением) уголовных дел. Следователи ни прокуратуры, ни Федеральной службы безопасности, ни Министерства охраны общественного порядка каких-либо других функций не имеют. Для производства же дознания каких-либо особых органов не существует. Оно проводится органами милиции, военным командованием, оперативными работниками Федеральной службы безопасности, начальниками исправительно-трудовых учреждений, органами государственного пожарного надзора, органами пограничной охраны, а также капитанами морских судов, находящихся в дальнем плавании и начальниками зимовок в период отсутствия транспортных связей с зимовкой (ст. 117 УПК РСФСР). Все они – административные учреждения и лица, для которых ведение дознания является только одной из стоящих перед ними задач. Эти учреждения и лица имеют ряд других функций, предназначены главным образом для управления или обеспечения порядка в тех или иных сферах социальной жизни. В то же время они, выполняя свои основные обязанности, должны блюсти дисциплину и порядок, предупреждать, препятствовать и просекать их нарушение и оказывать содействие борьбе с общественно опасными деяниями. Поэтому закон возлагает на них и ведение дознания, однако всегда лишь в той мере, в какой это вытекает из основного направления деятельности перечисленных органов и лиц и не мешает нормальному ее осуществлению. 

Даже применительно  к органам милиции, на долю которых  падает фактически основная часть работы по дознанию, закон не предусматривает  разграничение их подразделений, служб  и должностных лиц на административные и занимающиеся расследованием преступлений. Такое разделение мешало бы наиболее рациональному использованию сил и средств этих органов и препятствовало бы успешному выполнению возложенных на них задач по производству процессуальных действий в случаях неотложной необходимости, нанося тем самым вред делу борьбы с преступностью; 

б) по методам  работы. Органы следствия в ходе выполнения возложенных на них задач  пользуются только процессуальными  средствами. Хотя при определенных условиях они могут предпринять  розыскные и проверочные действия, но это не всегда характерно для  них. Деятельность следователя сводится преимущественно к аналитической, тщательной и вдумчивой следственной работе, к полному и всестороннему  исследованию фактов путем проверки, анализа и оценки доказательств. Для него далеко не достаточны ловкость, находчивость, умение разведывать и разыскивать. От следователя, помимо того, требуется высокая юридическая квалификация, точное соблюдение всех процессуальных форм, письменное закрепление обнаруженных им фактических данных и т. д. Между тем органы дознания всегда сочетают процессуальные и оперативно-розыскные меры. Закон прямо возлагает на них «принятие оперативно-розыскных и иных предусмотренных уголовно-процессуальным законодательством мер в целях обнаружения преступления и лиц, их совершивших» (ст. 118 УПК РСФСР). Таким образом, органы дознания в ходе своей деятельности предпринимают, с одной стороны, следственные действия, с другой – оперативно-розыскные мероприятия. Причем названные средства раскрытия преступления принципиально отличаются друг от друга по непосредственным целям, по форме, содержанию и многим другим признакам. 

Оперативно-розыскная  деятельность находится вне процесса и представляет собой основанную на законе и подзаконных актах  систему мероприятий, связанных  с использованием специальных тактических  и технических методов и средств с целью предупреждения, пресечения, раскрытия преступления и розыска совершивших его лиц. Многие из подобного рода мероприятий требуют специальных познаний и подготовки, особых тактических приемов и средств, потому они составляют исключительную компетенцию органов милиции и Федеральной службы безопасности. 

Оперативно-розыскная  работа, преобладающая в деятельности органов милиции и некоторых  других органов дознания, часто основывается на личном наблюдении, на беседах с  отдельными гражданами и должностными липами, на слухах и на поведении  подозреваемых в преступлении лиц. Ее результаты сами по себе без подтверждения  их в ходе следственных действий доказательственного  значения не имеют, в письменном оформлении обычно не нуждаются. Они носят ориентирующий, информационный характер. Чтобы на их базе получить доказательства, необходимо или самим же органам дознания, или следователю предпринять  следственные действия, наиболее целесообразные в каждом конкретном случае. Потому принятие оперативно-ро-зыскных мер не может заменить производства следственных действий. 

В отличие от процессуальных действий оперативно-розыскные  мероприятия не имеют заранее  установленной формы и в деталях  нормами права не регламентируются. Чем в этой работе больше простоты, тем скорее достигаются ее цели. В настоящее время эта работа может и должна быть значительно  усилена, тем более что объем  дознавательской деятельности органов милиции по делам о преступлениях, по которым производство следствия не обязательно, ныне сократился примерно в три раза. 

Но наряду с  такими принципиальными различиями оперативно-розыскные и процессуальные меры, объединяемые в деятельности органов дознания, имеют то общее, что и те, и другие направлены на раскрытие преступления, обнаружение  виновного и собирание доказательств. Они удачно дополняют друг друга, поскольку оперативно-розыскные  мероприятия позволяют выявить  следы преступления и другие доказательства по делу, а процессуальные действия – их закрепить, проверить и правильно  оценить. Поэтому как в теоретическом, так и в практическом отношениях надо не только уметь отличать эти меры друг от друга, но уяснить формы и методы их сочетания, имея в виду то обстоятельство, что отрыв следственных и оперативных действий друг от друга нередко является основной причиной некачественного расследования дела или даже приостановления его за нерозыском обвиняемого и за необнаружением лица, совершившего преступление; 

в) по характеру  подследственных дел. Указанные  выше различия между дознанием и  предварительным следствием обусловливают  еще один признак, важный при разграничении  этих видов предварительного расследования. Поскольку эти виды расследования проводятся различными органами и их деятельность осуществляется неодинаковыми способами, постольку дифференцируются по родовому признаку и сами дела, им подследственные. По закону дознание производится по тем категориям общественно опасных деяний, которые по своему характеру таковы, что они чаще всего учиняются в сфере управления и общественного порядка. Эти деяния являются менее опасными, вскрываются чаще всего при осуществлении административных функций и обеспечении общественной безопасности. С точки зрения расследования они сравнительно простые, раскрываются быстро, в основном оперативно-розыскным путем, тогда как дела, по которым проводится предварительное следствие, представляют большую общественную опасность, более сложны и в меньшей степени связаны с административной деятельностью тех или иных органов. Для раскрытия этих преступлений, хотя подчас тоже требуется значительная оперативно-розыскная работа, они всегда предполагают большой объем следственных мероприятий; 

г) по процессуальному  режиму. В этом отношении разграничение  предварительного следствия и дознания проводится по двум моментам: по процессуальным срокам и по процессуальным формам, связанным с участием в предварительном  расследовании потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика, их представителей и защитника обвиняемого. Для  ведения дознания устанавливается  максимум месячный срок, для предварительного следствия – двухмесячный. При  определенных условиях продлить срок дознания вправе прокурор района или  города, а на продление сроков следствия  уполномочены лишь вышестоящие прокуроры (ст. ст. 121, 133 УПК РСФСР). В предварительном  следствии участвует защитник, а  при проведении дознания в его  любой форме – нет (ст. 47 УПК  РСФСР). При окончании предварительного следствия могут ознакомиться с материалами дела и заявлять соответствующие ходатайства защитник обвиняемого, потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик и их представители, при окончании же дознания им такое право не предоставляется: потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик и их представители органом дознания извещаются только об окончании дознания и направлении дела прокурору, но материалы дела для ознакомления им не предъявляются (ст. ст. 120, 200–204 УПК РСФСР). 

Как видим, законодатель несколько упростил для ведения  дознания некоторые процессуальные формы, обязательные для предварительного следствия. Но это упрощение процессуального  режима имеет строгие рамки, происходит без ущерба интересам успешного  выполнения задач уголовного судопроизводства. Закон отверг имевшие в литературе место предложения о том, чтобы  дознание было еще больше упрощено и сведено по некоторым делам (хулиганство, кража и др.) к составлению  протокола о происшествии, подлежащего  немедленному направлению в суд. Принятие этих рекомендаций могло нанести  ущерб интересам установления объективной  истины по делу, ослабить гарантии права  обвиняемого на защиту. Правда, в  ст. 116 УПК Казахской ССР первоначально  допускалось проведение упрощенного  дознания примерно по 28 составам преступлений (мелкое хищение, незаконная порубка  или повреждение леса, неосторожное телесное повреждение и т. д.). Однако очень скоро практика показала неприемлемость этого порядка и указанная процессуальная норма была официально отменена. 

д) по степени  процессуальной самостоятельности. С  этой точки зрения уголовно-процессуальное законодательство предоставляет следователям больше самостоятельности, нежели органам  дознания. 

В прошлом, как  известно, по степени процессуальной самостоятельности органы следствия  и дознания почти ничем не отличались друг от друга. Все указания прокурора, без всякого исключения, были одинаково  обязательны для них. Следователь  не наделялся правом давать органам  дознания поручения и указания о  производстве следственных и розыскных  действий. Практически он и сам  не принимал почти ни одного процессуального  решения: на составленных им документах значилось «утверждаю» или «согласен» – «прокурор». Такое положение  сковывало инициативу следователей, принижало их роль в борьбе с преступностью. Оно, кроме того, мешало действенной  координации работы органов следствия  и дознания, а также не способствовало установлению нормальных, правильных процессуальных отношений между  прокурором и следователем. 

Новое уголовно-процессуальное законодательство изменило это положение. Оно значительно расширило предоставляемые  следователям полномочия, повысило процессуальную самостоятельность следователя  в отношении и прокурора, и  органов дознания и усилило их ответственность за качество и результативность предварительного расследования уголовных  дел. В законе предусматривается, что  «при производстве предварительного следствия  все решения о направлении  следствия и производстве следственных действий следователь принимает  самостоятельно, за исключением случаев, когда законом предусмотрено  получение санкции от прокурора, и несет полную ответственность  за их законное и своевременное проведение. 

В случае несогласия следователя с указаниями прокурора  о привлечении в качестве обвиняемого, о квалификации преступления и объеме обвинения, о направлении дела для  предания обвиняемого суду или о прекращении дела следователь вправе представить дело вышестоящему прокурору с письменным изложением своих возражении. В этом случае прокурор или отменяет указание нижестоящего прокурора, или поручает производство следствия по этому делу другому следователю» (ст. 127 УПК РСФСР). 

Эта норма закрепляет процессуальную самостоятельность  следователя, расширяет его права, повышает его роль и ответственность  в дальнейшем усилении законности в  предварительном расследовании  уголовных дел. Она распространяется на всех следователей, в том числе  на следователей Министерства охраны общественного порядка. Но законодатель не счел необходимым наделить такой  же самостоятельностью органы дознания. Они по-прежнему обязаны выполнять  все указания прокурора по делу, а при своем несогласии с этими  указаниями могут лишь обжаловать их вышестоящему прокурору, не приостанавливая  исполнения. Такое положение объясняется  не только разницей в квалификации следователей и работников органов  дознания, но и спецификой их деятельности и возможностью дифференцированного  подхода к определению форм и  методов прокурорского надзора  за предварительным следствием и  дознанием.