Автор работы: Пользователь скрыл имя, 16 Марта 2014 в 17:59, курсовая работа
Значимость и актуальность исследования и разработки данной темы объясняется тем фактом, что современные процессы глобализации и интеграции во всем мире выдвигают на передний план страны, имеющие культурологическое «превосходство», традиции преемственности, сохраняемые и развиваемые в политике, государственном развитии, правосознании и культуре народа. Следует также отметить, что концепция «Москва - Третий Рим» направила и поддержала интеграционные процессы становления русской государственности и помогла сохранить Россию как единую суверенную страну. На многие годы была сформирована концепция внешней политики русского государства как гордой и сильной державы, противостоящей угрозам внешнего мира в попытке сохранить и преумножить материальные и духовные богатства страны
Содержание
Концепция «Москва - Третий Рим» и ее конкретно-историческое воплощение многими историками, культурологами, правоведами и политологами считается одной из самых знаковых и определяющих в истории Российского государства. Идея «Москва - Третий Рим» является смысловой основой мессианской концепции образования Русского централизованного государства, в значительной степени определившей направление данного процесса и проблематику его развития.
Значимость и актуальность исследования и разработки данной темы объясняется тем фактом, что современные процессы глобализации и интеграции во всем мире выдвигают на передний план страны, имеющие культурологическое «превосходство», традиции преемственности, сохраняемые и развиваемые в политике, государственном развитии, правосознании и культуре народа. Следует также отметить, что концепция «Москва - Третий Рим» направила и поддержала интеграционные процессы становления русской государственности и помогла сохранить Россию как единую суверенную страну. На многие годы была сформирована концепция внешней политики русского государства как гордой и сильной державы, противостоящей угрозам внешнего мира в попытке сохранить и преумножить материальные и духовные богатства страны. Не стоит забывать и о культурологическом эффекте принятия и популяризации концепции «Москва - Третий Рим»: с ее помощью был создан образ духовной державы, последнего оплота христианского мира, что, несомненно, возвеличило Россию и поставило ее в один ряд с такими европейскими культурами и цивилизациями, как античная Греция и Италия.
Автор теории, вошедшей в историю политической мысли под названием «Москва - Третий Рим», был иосифлянином по своей идеологической направленности. Его учение развивало и уточняло главные иосифлянские идеи о природе царской власти, ее назначении, взаимоотношении с подданными и церковной организацией.
О самом авторе, монахе (или, может быть, настоятеле) Псковского Елизарова монастыря Филофее, известно немногое. Сам о себе он пишет, пользуясь традиционной самоуничижительной формулой: «человек сельский, учился буквам, а еллинских борзостей не токах, а риторских астрономий не читал, ни с мудрыми философами в беседе не бывал». Сохранившаяся о нем заметка его современника сообщает, что Филофей постоянно жил в монастыре («той старец неисходен бе из монастыря») и был образованным человеком («премудрости словес знаем»). Неизвестный биограф отмечает также смелость Филофея и его нелицеприятность, благодаря которой он «многа показал дерзновения к государю... боярам и наместникам», бесстрашно обличая их злоупотребления. Свою политическую теорию он сформулировал в письмах псковскому наместнику М.Г. Мунехину и великим князьям Василию Ивановичу и Ивану Васильевичу. На основании этого сочинения в первой половине XVI в. составляются поучения, обращенные к государю (Василию III или Ивану IV) где говорится о роли русского государства во всемирно-историческом процессе; эти поучения также приписываются Филофею.
Основная мысль концепции - преемство наследования московскими государями христианско-православной империи от византийских императоров, в свою очередь наследовавших её от римских. Ход развития этой идеи можно представить в следующем виде. Величие древнего Рима, мощный рост и обширные размеры его территории, вместившей почти все известные тогдашнему миру страны и народы, высокая степень культуры и успехи романизации породили в современниках убеждение в совершенстве и незыблемости созданного порядка (Рим - вечный город, urbs aeterna). Христианство, восприняв от языческого Рима идею единой вечной империи, дало ей дальнейшее развитие: кроме задач политических, новая христианская империя, как отражение царства небесного на земле, поставила себе задачи религиозные; вместо одного государя явились два - светский и духовный. Тот и другой связаны органически неразрывными узами; они не исключают, но взаимно дополняют один другого, будучи оба двумя половинами одного неделимого целого. Так, в обновленной форме священной римской империи возродилась в средние века идея древнего мира; языческий orbis terrarum превратился в tota christianitas. По вопросу о том, кому принадлежит право быть носителем светской и духовной власти, возникло разногласие: в Западной Европе признавали таковыми римского (немецкого) императора и папу; на греческом Востоке - византийского императора и патриарха (точнее: собор духовных лиц). Названия западной и восточной империи - лишь обозначение реальных фактов, но не идейных, ибо и та, и другая империя считала только себя единою, всемирною, исключая возможность существования другой. Отсюда раскол политический и церковный, противопоставление православного Востока латинскому Западу. Императоры византийские видели в Карле Великом бунтовщика, дерзкого узурпатора; ни за Оттонами, ни за Гогенштауфенами они не признавали прав на императорскую корону; германо-романский мир платил им тою же монетою; параллельно этому, представители церквей слали проклятия один другому. Обе стороны были искренно убеждены в собственной справедливости и в этом смысле воспитывали людей своего круга. Таким образом, католические народы восприняли мысль, что «Священная Римская Империя Немецкой нации», с папой и императором во главе, есть настоящая законная представительница истинного царствия на земле; народы православные, наоборот, видели в византийском императоре своего верховного главу, а в патриархе константинопольском, совместно с другими - истинного представителя вселенской церкви.
Под углом этих последних воззрений воспитывалась и Россия. До XV в. она считала себя покорною дщерью константинопольского патриарха, а в византийском императоре видела верховного блюстителя общественной правды. Константинополь стал в глазах русских как бы вторым Римом. Со второй половины XV века во взглядах русского общества произошла значительная перемена. Флорентийская уния (1439) пошатнула в самом корне авторитет греческой церкви; обаяние Византии, как хранительницы заветов православия, исчезло, а с ним и право на главенство политическое.
Последующее падение Константинополя (1453), понятое как Божия кара за отпадение от веры, ещё более укрепило новый взгляд. Но если «Второй Рим» погиб, подобно первому, то с ним ещё не погибло православное царство, потому что оно никогда не может погибнуть. Из того, что сосуд разбит, ещё не следует, чтобы иссякло и его содержание: истина, хранимая в сосуде, бессмертна. Бог мог попустить неверных покорить греков, но Он никогда не допустит стереть с лица земли истинную веру и дать над ней торжествовать латинянам или измаильтянам. Правая вера - вечная, неумирающая; иссякнет она - тогда и миру конец. Но мир пока ещё существует, и потому разбитый сосуд должен быть заменен новым, чтобы воплотить вечную истину и снова дать ей внешние формы существования.
Таким новым сосудом, новым Третьим Римом и является Москва - освобождение от татарского ига, объединение разрозненных мелких уделов в большое Московское государство; женитьба великого князя Иоанна III на Софии Палеолог, племяннице (и как бы наследнице) последнего византийского императора; успехи на Востоке (завоевание царств Казанского и Астраханского) - все это оправдывало в глазах современников представление о праве Москвы на такую роль. На этой почве сложился обычай коронования московских государей, принятие царского титула и византийского герба, учреждение патриаршества, возникновение трёх легенд:
а) о бармах и царском венце, полученных Владимиром Мономахом от византийского императора Константина Мономаха (офиц. ссылка в 1547 г.);
б) о происхождении Рюрика от Прусса, брата римского кесаря Августа;
в) о белом клобуке: клобук этот, как символ церковной независимости, император Константин Великий вручил римскому папе Сильвестру, а преемники последнего, в сознании своего недостоинства, передали его константинопольскому патриарху; от него он перешёл к новгородским владыкам, а потом к московским митрополитам.
Новое положение вызывало новые обязательства. Самодержавно-царская, автокефально-православная Русь должна хранить правую веру и бороться с её врагами. В этом направлении одно время её поддерживал и сам латинский Запад: римские папы старались поднять московских государей против турок, пропагандируя мысль, что русские цари - законные наследники Византии; в том же духе действовала и Венеция. Теория Третьего Рима до конца XVII в., а именно до войн с Турцией, не выходила из сферы отвлеченных вопросов: но и позже она никогда не получала характера определенной политической программы, хотя некоторое отражение её и слышится: более слабое - в правительственных заявлениях во время освободительных войн России с Турцией на Балканском полуострове, более сильное - в воззрениях славянофилов.
Таким образом, следствием принятия идеи «Москва - Третий Рим» стало устойчивое убеждение русских в осознании ими своей судьбы, того, что Россия призвана быть последним оплотом, цитаделью православия .
Падение Константинополя - сначала духовное в глазах русских, потом и политическое способствовало возвышению Москвы в своих собственных глазах. В отличие от ослабевшего и павшего Константинополя Москва имела значительные внешнеполитические успехи, она одержала громадную победу над неверными, выступила как «собирательница» русских земель и «защитница всех православных народов». Поэтому в своих собственных глазах она предстала достойной преемницей Константинополя - Второго Рима. «Можно сказать, что послание инока Филофея явилось как бы завершением определенного круга идей, носившихся в воздухе и своеобразной точкой роста зарождавшегося национального самосознания. Вот почему идея старца о богоизбранности русского народа, о преемстве мессианства Русским царством, выраженная к тому же в эмоционально-приподнятой форме, сразу же получила широкий общественный резонанс, легко вписалась в существующую идеологическую систему». Идея Третьего Рима, явившаяся ответом на запросы общественного сознания, быстро была усвоена правительственными кругами и получила отражение в правовых актах.
Главной идеей провиденциализма является утверждение, что миром правит Провидение, все совершается по начертанию Божьего Промысла. Под рукой Провидения не только все люди, но и все государства. Среди иных народов еще по ветхозаветной идее существовал богоизбранный народ, и именно он является хранителем истинной богооткрываемой религии. Таким образом, России приписывалась роль хранительницы единственно истинной христианской православной веры. В свою очередь, православие объявлялось русским, а Русское государство - единственным и подлинно христианским и в этом смысле подлинно вселенским царство. Москва (правда, в глазах только самих москвичей) приобрела новый религиозный статус - она стала центром всего христианского мира. Соответственно, это отразилось на системе воззрений по отношению к власти. Царь как самодержец всего христианского мира был ответствен только перед Богом и ни с кем не делил эту ответственность, ни с кем не делил власть, даже с телом христовым - Церковью.
Б.А. Успенский писал, что доктрина «Москва - Третий Рим» получила в России и космологическое, и историческое обоснование, в связи с чем в ней совместились представления о цикличном и линейном времени: наряду с последовательным развитием событий происходит возвращение к тому, что уже было, в рамках нового временного цикла. И в «Изложении пасхалии» Симона, и в «Послании на звездочетцев» Филофея проблемы времени занимают важное место. Языческому представлению о времени, которое проявлялось, например, в астрологических предсказаниях, Филофей противопоставляет идею провиденциализма. Движение времени, а, следовательно, и история зависят от Бога, а не от звезд. А поскольку «Третий Рим» мыслится как последнее земное царство, Москва завершает собой человеческую историю и непосредственно предшествует осуществлению Царствия Небесного, когда «времени уже не будет». В этом также следует усмотреть связь с эсхатологическими и мессианскими настроениями, изначально присутствовавшими в доктрине «Москва - Третий Рим».
Учение Филофея вначале рассматривалось как религиозно-философская теория, не связанная с политическими амбициями, с претензиями Московского государства на господство над другими странами. Царская власть призывалась хранить Православие в его последней столице. Поэтому попытки истолковать доктрину «Москва - Третий Рим» как выражение духа национальной исключительности и гордыни, как имперскую идею, следует считать неверными. Подобная интерпретация возникла лишь в позднейшее время, в частности, в трудах антистарообрядческих полемистов, пытавшихся объяснить причины раскола самовозвеличиванием русского народа перед другими православными странами.
Важное значение для последующей истории имел состоявшийся в 1551 году при царе Иване IV Грозном и митрополите Макарии Стоглавый собор, получивший своё название от ответов на поставленные царем вопросы, разделенные на сто глав. Собор ставил перед собой задачу упорядочения церковной жизни, исправления недостатков и погрешностей. К этому времени некоторые из церковно-богослужебных установлений, принятых Русью от Византии в Х веке и неизменно сохранявшихся до сей поры, стали иногда подвергаться искажениям. Этому вопросу придавалось большое значение, поскольку такие установления, как сложение перстов для крестного знамения, молитвенная песнь «аллилуиа» и другие считались непосредственно связанными с почитанием Бога.
Важное мировоззренческое значение имело учреждение в 1589 году патриаршества на Руси. Первым патриархом Московским стал русский митрополит Иов. Доктрина «Москва - Третий Рим» получила подтверждение с утверждением за Московской кафедрой высшего первосвятительского сана. Патриарха Московского признали «братом во Христе» четыре восточных патриарха. Патриарх Иеремия Константинопольский, который во время своего пребывания в Москве поставил первого русского патриарха, с великой похвалой отозвался о благочестии русского православного царства.
Русь все более утверждается в роли опоры вселенского Православия и одновременно апокалипсического Третьего, последнего Рима, с падением которого наступит пришествие антихриста, ибо «четвертому Риму не быти».
Идея Москвы как Третьего Рима в своем первоначальном варианте имела прежде всего теологический смысл, связанный главным образом с определением новой роли Русской церкви в христианском мире, ее международного статуса и положения в своей стране, по отношению к царской власти. Будучи теологической, идея «Москва - Третий Рим» относилась не столько к ее политическому могуществу, сколько к предназначению Русского государства быть убежищем «истинного христианства». Однако вскоре у нее появился новый смысл, произошло своеобразное смещение акцентов с религиозного провиденциализма в сторону идейно-политического обоснования возвышения Москвы как государства. Россия брала на себя роль хранительницы единственно истинной христианской православной веры. С другой стороны, само православие стало идентифицироваться именно с Русью, которая поэтому становилась вселенской державой. Это, безусловно, отвечало политическим интересам Москвы, на которую теперь перешла «благодать Божия», делало ее центром всего христианского мира и соответственно царя московского превращало во «вседержителя», ответственного перед Богом и потому ни с кем не делящего вверенную ему власть, в том числе и с церковью.