Систематизация законодательства о государственной службе России

Обязательства, которыми могут быть возложены на государство  непосредственно решением Европейского суда, сводятся лишь к обязанности  выплатить потерпевшей стороне  справедливую компенсацию за причинение материального ущерба, морального вреда, а также возместить выигравшей стороне понесенные ей судебные издержки  и расходы.

Вместе с тем, наряду с выплатой компенсации по ст. 41, государства, в отношении которых  принято решение о нарушении  ими положений Конвенции, обычно предпринимают меры по устранению таких нарушений, в том числе и путем внесений изменений в законодательство и правоприменительную практику.

Статьи Конвенции носят  общий (“лозунговый”) характер, но конкретизированы в сотнях дел, что соответственно делает положения Конвенции жизнеспособными и придает им силу - формируется на основе них прецедентное право в области прав человека, так как Европейский суд считает для себя обязательным придерживаться вынесенным решениям в аналогичных делах.

Вместе с тем, прецедентное право Европейского суда согласно общепризнанному мнению не является чем-то застывшим и неизменным. «Европейский суд, - как заявил его председатель Р. Рисдаль в своем выступлении на IV внеочередном всероссийском съезд судей 4 декабря 1996 г., - рассматривает Конвенцию в качестве живого, развивающегося договора, который подлежит толкованию в свете тех условий, которые сложились на настоящее время».

Общепризнанным в теории права является принцип, согласно которого создатель нормы обладает и правами по ее отмене либо изменению.

Надзор за выполнением  решений Страсбургского суда осуществляется Комитетом министров Совета Европы (ст. 54 Конвенции), который в принципе уполномочен  приостанавливать членство или исключать любого члена Совета,

«в случае серьёзных нарушений прав человека» (ст. 3, ст. 8  Устава Совета Европы), в действительности особых механизмов исполнения решений суда нет в случае нежелания государства исполнять его решения, кроме деклараций самой Конвенции - ст. 52, ст. 53.

Особенно примечательно отметить ситуацию, сложившуюся с приостановкой права голоса РФ в парламентской ассамблее Совета Европы. Очевидно, снисходительное отношение к России Комитета министров, у которого политические приоритеты конкурируют с правовыми.

Интересно и то, как европейцы «проглотили» нарушение Конвенции Россией ещё при её ратификации, а именно статьи 64 (57) запрещающей оговорки общего характера и устанавливающей обязательность краткого изложения соответствующего закона, по которому оговорка делается.

В суде действуют очень жесткие правила: жалоба принимается к рассмотрению, если пройдены все национальные судебные инстанции, все факты, являющиеся предметом иска, должны иметь место после ратификации страной Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (для России это май 1998 года) и между решением высшей национальной судебной инстанции и подачей заявления в Страсбург не прошло более 6 месяцев, а также если сама жалоба находится в компетенции суда по правам человека (рис.1 - схема контрольного механизма Европейской конвенции по правам человека).

          Европейский суд по правам человека (на постоянной основе)

 

 

 

 

 

 

 

 

Сложным является реализация на практике принципа обращения в  Европейский Суд после того, как исчерпаны “все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты”, тем более что срок на обращение в Суд также ограничен – 6 месяцев после отрицательного ответа высшим национальным органом. Что это означает применительно к России?

В принципе, для обращения  в Европейский Суд может быть необходимо:

А) Решения Конституционного Суда РФ в случае акцентирования внимания, на несоответствии примененного в деле ФЗ Конвенции, так как правило, он в этом случае противоречит и Конституции.

Б) Решение Президиума Верховного Суда РФ или отказ на внесение протеста в порядке надзора от лиц на это уполномоченных:

1. Председателя Верховного Суда РФ или лицо, его заменяющего;
2. Генерального прокурора РФ или лицо, его заменяющего.

Последнее является наиболее проблематичным, так как сложилась практика на всех уровнях судебной системы РФ в отказе на вынесение протеста в порядке надзора от лиц, которые не имеют право на сам протест в порядке надзора (рядовые судьи следующих инстанций, всевозможные заместители и помощники вплоть до секретарей). Есть несколько путей добиться ответа надлежащего лица - проходить поэтапно инстанции параллельно по каналам суда и прокуратуры; попытаться обращаться лично на приемах должностных лиц; обжаловать в порядке гражданского судопроизводства (гл. 21-4 ГПК РСФСР, ФЗ “Об обжаловании действий должностных лиц нарушающих права и свободы граждан”, ст. 33 Конституции РФ) не ответа или ответа не того лица (хотя сопротивление в этом случае российской судебной системы надо ожидать ещё более сильное).

При этом необходимо, чтобы  заявитель исчерпал только те средства защиты, которые открыты для него по праву, а не в качестве привилегии, т.е. необходимо и достаточно пройти всю судебную вертикаль, все судебные инстанции, где возбуждение процесса зависит исключительно от инициативы заявителя.

Хотя это и не является в данное время обязательным, но как в случае общих, так и арбитражных судов  будет неплохо, если заявитель попытаетесь  инициировать возбуждение надзорного производства, при этом признание  заявления неприемлемым в связи с тем, что не исчерпаны внутренние средства защиты, является лишь временным препятствие. Суд вновь рассмотрит это же самое заявление в случае его повторной подачи, как только заявитель использует все, имеющиеся внутренние средства защиты, является лишь временным препятствием. Выдвигать возражения относительно того, что данный заявитель не исчерпал внутренние средства защиты, и нести бремя доказательства наличия имеющихся и достаточных внутренних средств защиты должно государство-ответчик. Главное не потерять право на обращение по истечению срока обжалования.

Глава 2. Сравнительная характеристика основных положений Конвенции и российского законодательства

В целом Конституция  РФ разрабатывалась с учётом Европейской конвенции о защите прав человека, только зачастую ей противоречат законы РФ и другие подзаконные акты, если не в прямую по букве, то косвенно, в результате извращения конституционных принципов в правоприменительной практике или разработке нормативных актов. Считаю, что Конституция РФ, при всех ее недостатках, в данное время идеал (“декларация о намерениях”), к достижению которого нашему государству придётся двигаться ещё долгое время.

В данной работе нам хотелось бы осветить прямые основные противоречия между Конвенцией, практикой Страсбургского суда и российским законодательство. Не соблюдение законов РФ государственными органами, их извращения в судебной практике вряд ли поддаются описанию в рамках моей работы. В любом случае, при отсутствии таковых, мы уже жили бы в правовом государстве. Уверена, что даже в государствах с устойчивой правовой системой, демократическими традициями идущими со средних веков нет идеального правового государства (пример, Великобритания - родина права habeas corpus, проигрывает в Европейском суде до 70% дел), идеал вообще вряд ли достижим в жизни, хотелось бы чтобы Россия в движении к нему не была в отстающих.

1. Нормы, направленные на охрану  жизни и здоровья человека.

Статья 2 Конвенции – Право на жизнь

Статья 1 Протокола № 6 – Отмена смертной казни

Статья 3 Конвенции – Запрещение пыток

Российское законодательство не противоречит в прямую нормам этих статей, но в силу их важности остановлюсь  на некоторых моментах их применения.

Главный принцип статьи, если брать ее в целом, состоит  в том, чтобы защищать индивида против любого произвольного лишения жизни государством. По–прежнему сохраняет силу предусмотренный в п. 2 ст. 1 Конвенции перечень случаев, когда лишение жизни не рассматривается как нарушение ст. 1. Вместе с тем государства должны предпринимать соответствующие шаги для защиты жизни.

Право на жизнь, гарантируемое  в статье 2, было расширено добавлением  к Конвенции Протокола № 6.

Россия подписала, но не ратифицировала Протокол № 6, предусматривающего отмену смертной казни.

Де-факто позиция Российской Федерации ему не противоречит, так как смертная казнь не применяется, раннее через механизм помилования Президентом РФ (ст. 89 Конституции РФ), в данное время в соответствии с Постановлением Конституционного Суда РФ № 867 от 02.02.1999 года:

«…ПОСТАНОВИЛ:

1. С момента вступления в силу настоящего Постановления и до введения в действие соответствующего ФЗ, обеспечивающего на всей территории РФ каждому обвиняемому в преступлении, за совершение которого ФЗ в качестве исключительной меры наказания установлена смертная казнь, право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей, наказания в виде смертной казни назначаться не может независимо от того, рассматривается ли дело судом с участием присяжных заседателей, коллегией в составе трех профессиональных судей или судом в составе судьи и двух народных заседателей».

Вопрос о том, разрешается  ли еще смертная казнь по Конвенции  для тех стран, которые еще  не ратифицировали Протокол № 6, необходимо рассматривать в контексте отдельных  положений Конвенции, к статье 2 косвенно относиться статья 3 Конвенции, которая запрещает бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание.

О нарушении статьи 3 необходимо судить по обстоятельствам конкретного  дела с учетом господствующих на данный момент представлений. Абсолютных стандартов относительно видов обращения или наказания, запрещаемых статьей 3, не существует.

В соответствии со статьей 7 преступление должно быть наказуемым в момент, когда оно совершено, и, кроме того, по статье 14 не должно быть никакой дискриминации при вынесении и исполнении смертного приговора или помиловании.

Наконец, статья 2 косвенно связана со статьей 8 Конвенции, в  частности, в отношении личной жизни, в контексте дел, связанных с  абортами и эвтазией.

2. Нормы, направленные на охрану достоинства, независимости и равноправия людей.

Статья 4 Конвенции –  Запрещение рабства и принудительного  труда.

Статья 8 Конвенции –  право на уважение частной и семейной жизни.

Статья 12 Конвенции –  Право на вступление в брак.

Статья 14 Конвенции – Запрещение дискриминации.

Статья 5 Протокола № 7 – Равноправие супругов.

Особый интерес для  российских граждан в связи с  существующей ситуацией в законодательстве может представлять вопрос об альтернативной службе.

Право на замену обязательной военной службы альтернативной гражданской гарантировано ст. 59 Конституции РФ, но на практике граждане испытывают сложности с его реализацией, в связи с отсутствием соответствующего федерального закона. Поэтому не исключены коллизии, которые могут являться нарушением ст. 4 Конвенции.

Семейный кодекс РФ признает браком только юридически оформленные  отношения мужчины и женщины. Суду же для квалификации союза людей  в качестве семьи существенно  осознание ими себя в качестве семьи, совместное проживание и ведение общего хозяйства. Юридическое оформление семейных связей не имеет решающего значения для целей применения ст. 8 Конвенции.

Статья 5 Протокола № 7 направлена на обеспечение равноправия  супругов в отношениях между собой  и в отношении со своими детьми, в том, что касается вступления в брак, во время состояния в браке и при его расторжении. В Семейном кодексе РФ также есть нормы, устанавливающие равенство родителей. Однако анализ судебной практики показывает, что зачастую суды по-прежнему необоснованно оказывают предпочтение матерям при разрешении споров о передаче детей на воспитание. Сохранение таких традиций в судебной практике может создать основания для обращения в Европейский суд.

УИК 1997 года в статье 91 устанавливает, что получаемая и  отправляемая корреспонденция подвергается цензуре. Исключение из этого правила закреплено в статье 15 кодекса, предусматривающей, что предложения, заявления и жалобы осужденных к аресту, содержанию в дисциплинарной воинской части, лишению свободы, смертной казни, адресованные в органы, осуществляющие контроль и надзор за деятельностью учреждений и органов, исполняющих наказание, цензуре не подлежат и не позднее суток (за исключением выходных и праздничных дней) направляются по принадлежности. Что противоречит позиции Суда в отношении переписки заключенных с адвокатом и судебными органами.

Суд постановил, что в  принципе переписка с адвокатом  разрешается по статье 8. Тюремные власти вправе вскрывать письма юриста на имя заключённого, когда у них есть разумные основания полагать, что их содержимое противозаконно. Однако должны быть обеспечены надлежащие гарантии от перлюстрации писем. Перлюстрация должна разрешаться лишь при исключительных обстоятельствах. Суд постановил, что права заключенного на не перлюстрированную переписку с юристом или судебным органом является почти неприкосновенным как главное средство, с помощью которого индивид может пытаться защитить свои права.