Эволюция института семьи

брачных отношений. Обоснованные рекомендации могут  быть  сделаны  только  в

том  случае,  если  мы   будем   хорошо   знать   действительные   процессы,

происходящие  в  современных  браках,  влияние  на  эти  процессы  различных

социальных факторов.

Развод, то есть юридически  фиксируемый  распад  брака,  есть  антитеза

брака,  его  теневая  сторона.  Социологический   анализ   проблем   развода

(социология развода) - это в определенной степени и  анализ  проблем  самого

брака, в основном его отрицательных сторон. Для того чтобы этот  анализ  был

успешным, необходимо правильное  представление  о  социальной  природе  того

явления, которое  анализируется,  о  его  месте  в  ряду  других  социальных

явлений.  Не  менее  важны,  данные,  подвергаемые   анализу.   Они   должны

достоверно  и  репрезентативно  (то  есть  представительно)  характеризовать

основные обстоятельства брачной жизни, во всяком случае те из  них,  которые

ведут к кризису брака. Только  на  основе  всего  этого  можно  выступать  с

достаточно серьезными предложениями, направленными  на  укрепление  семьи  и

сохранение брака.

Как отнестись к разводу? Что  это  -  социальное  зло,  правонарушение,

преступление?  Взгляд  на  расторжение   брака   как   на   явление   всегда

нежелательное  иногда  встречается.  В  период  обсуждения   проекта   Основ

законодательства о браке и семье один читатель писал, в  газету  "Известия":

"Надо не облегчать разводы, а ввести закон о наказании  тех  людей,  которые

обращаются за разводом и способствуют развалу семьи".

Можно с уверенностью сказать, что общество и государство заинтересованы

в том, чтобы разводов было меньше, а семейно-брачные  отношения  развивались

нормально и совершенствовались. Развод  в  любом  случае  свидетельствует  о

непрочности и разрушении семейных  связей  и  поэтому  объективно  не  может

рассматриваться как явление положительное.

Общество заинтересовано в стабильности семейных отношений, так как  это

обеспечивает здоровые взаимоотношения супругов, благотворно  сказывается  на

воспитании детей, облегчает решение целого ряда социальных  проблем  (жилье,

социальное обеспечение, трудоустройство и т.  д.).  Следовательно,  в  самом

общем  виде  государство  и  общество  не  могут   не   видеть   в   разводе

свидетельства неблагополучия  в  сфере  семейных  отношений.  С  этой  точки

зрения развод является социальным злом.

Вместе с тем на развод следует смотреть и с иных позиций. Применительно

к каждому конкретному  браку  вопрос  о  нежелательности  или  желательности

развода не может решаться однозначно. В отдельных случаях развод  не  только

не является социальным злом, он, наоборот, необходим.

Государство, конечно, заинтересовано  в  укреплении  семьи,  и  это  не

случайно:  семья  представляет  собой  первичную  ячейку  общества.  Степень

материального благополучия семьи, ее духовное, и  нравственное  здоровье  во

многом определяют облик человека, его общественную  и  трудовую  активность.

Семья оказывает решающее влияние на подрастающее поколение.  Можно  сказать,

что успехи и трудности, которые переживает  семья,  не  только  определяются

социально-экономическими условиями развития общества, но и  в  свою  очередь

влияют на общество в целом.

Таким   образом,   укрепление   здоровой,   высоконравственной   семьи,

основанной на чувствах любви, уважения и дружбы  всех  ее  членов,  является

важнейшей общественной задачей. Большая  часть  наших  семей  отвечает  этим

требованиям. Было бы, однако, лицемерием отрицать тот факт, что имеется  еще

немало людей, поведение которых  в  семье  и  быту  далеко  от  тех  высоких

требований,  которые  предъявляет  к  этому  поведению  общество.  Пережитки

прошлого в общественном сознании наиболее живучи  именно  в  сфере  семейных

отношений,  которые  в  силу  своего  личного  и   сравнительно   замкнутого

характера менее других отношений поддаются общественному контролю.  Но  дело

не только в пережитках. Брак заключается добровольно, и в основе  его  лежит

личная склонность супругов. Даже при самом  безупречном  поведении  супругов

эта  склонность  (любовь,  уважение,  духовная  близость)  может  претерпеть

серьезные  изменения  под  влиянием  как  объективных,  так  и  субъективных

причин.

Причин расторжения  брака  много,  и  далеко  не  всякая  причина  дает

основание  для  оценки  каждого  конкретного  развода   как   отрицательного

явления. В той массе разведенных, которых опрашивали, около 5%  указывали  в

качестве  существенной  причины   развода   "невозможность   иметь   детей".

Потребность  в  материнстве  или  в  отцовстве   является   естественной   и

неодолимой   потребностью   человека.   В   реализации   этой    потребности

заинтересовано  и  общество.  Значит  и  в   этом   случае   развод   нельзя

рассматривать как нежелательное явление.

А ведь есть и другие причины, при наличии которых мы не  можем  бросить

упрек одному из супругов, если он решается на развод: душевная  болезнь  или

слабоумие; длительное тюремное заключение; безвестное отсутствие, - все  это

причины  такого  характера,  которые   делают   каждый   конкретный   развод

оправданным, а в некоторых случаях даже необходимым.

Таким образом, определенная часть разводов отвечает  не  только  личным

интересам одного или обоих супругов, но и интересам общества в целом.

Имеется и еще одна очень важная сторона этой  проблемы.  Брак  является

свободным  и  добровольным  союзом  между  мужчиной  и   женщиной.   Свобода

вступления в  брак  предполагает  и  свободу  развода.  "Свобода  развода  -

обратная сторона свободы брака, неотъемлемая часть свободы личности"[8].

Из всего сказанного нужно сделать такой вывод: не развод  сам  по  себе

является  главным  социальным  злом.  Главным   социальным   злом   являются

ненормальные отношения в браке, которые  ведут  к  разводу.  Именно  с  ними

необходимо вести борьбу всеми средствами, в том числе в некоторых случаях  и

с помощью развода.

Пути возрождения и укреплении семьи.

Впечатление, что сегодняшние  конфликты,  большие  и  малые  катастрофы

обрушились на нас внезапно, как слепая лавина, обманчиво. Их истоки — в  той

тоталитарной системе, которая шлифовалась в стране десятилетиями.

Социологические   исследования   семьи   и    рождаемости    фиксируют

стереотипность повседневного уклада жизни, причем, показатель числа детей  в

семье   неожиданно   оказывается    интегральным.    Как    правило,    зная

характеристики, можно с успехом прогнозировать и жилищные условия  семьи,  и

уровень  жизни.   Получается,   что   массифицированная   детность   сильнее

дифференцирует поведение и  образ  жизни  людей,  чем  привычные  социальные

переменные. Не имеющие детей, однодетные и трехдетные разнятся сильнее,  чем

по своей профессии, например, или по образованию. В  повседневной  жизни  та

или иная «детность» навязывает  соответствующий  бытовой  уклад,  перекрывая

действие  социального  статуса,  дохода  и  т.  п.  Интересно  и   то,   что

массификация малодетности, в тенденции сплошная, повсеместная, тем не  менее

четко  очерчивается  национально-территориальными  зонами.  Не  случайно   в

Среднеазиатском  регионе   и   в   Закавказье   критерий   детности   играет

определенную роль  в  становлении  национального  характера  человека.  Этот

критерий значим и для  европейской  части  бывшею  Союза,  где  национальное

своеобразие утверждается в оппозиции многодетности. Проблема в  политическом

отношении примечательна, но совершенно не исследована.

В России малодетность семьи  есть  в  равной  мере  итог  общемирового

процесса, следствие затяжного  кризиса  экономики  и  политики,  причем  под

малодетностью следует понимать не просто наличие одного-двух детей в  семье,

но  и  преобладание  малодетной  ментальности,  такой   системы   ценностных

ориентации,  которая  отличается  сильным  отчуждением  личности   в   сфере

социальных  и  семейных  отношений.  В  обществе,  имитирующем   активность,

отстранение от  псевдоценностей  и  норм  —  защитная  реакция  личности  на

неподлинность существования.  Но  люди  невольно  втягиваются  и  в  процесс

отчужденного восприятия  подлинных  ценностей  как  «казенных».  Именно  это

произошло с  ценностью  существования  человеческого  рода,  воспроизводства

населения, рождаемости, семьи, детей. Отчужденный человек стал относиться  к

этим ценностям не как к своим собственным, а как  к  навязываемым  извне.  И

результат этой трансформации ценностных ориентации  не  замедлил  сказаться.

Массовая малодетность семей — вот ее итог, который рано или поздно  начинает

беспокоить и само  государство:  нехватка  трудовых  ресурсов  и  пополнения

армии.

Но государство — бюрократический орган, и все, что связано с семьей  в

общественной  жизни,  его  мало  интересует  изначально.  Дает  себя   знать

историческая  противоположность  семьи  и  государства,  о  которой   немало

говорилось во все  времена.  Ориентация  государства  на  социальную  защиту

населения, ограниченную  чисто  материальной  помощью,  конечно,  производит

впечатление заботы о населении. Эта сиюминутная политика  находит  отклик  в

массах, но для решения нашей проблемы  семьи  такой  заботы,  мягко  говоря,

недостаточно.  Речь  должна  идти  о  возрождении   определенных   ценностей

семейной жизни.

Интересно, что до сих пор в социологии семьи и демографии  чувствуются

отголоски  характерной  для   большевизма   политики   антипатриархальности,

антитрадиционалиэма: малейшая попытка отменить  ценность  для  существования

семьи как социального  института  взаимосвязи  грех  поколений,  автономного

семейного производства, четкого  распределения  внутрисемейных  ролей  между

родителями и детьми, мужьями и женами  тотчас  же  толкуется  как  проповедь

патриархальности и домостроевщины, где  муж  кнутом  и  пряником  показывает

власть жене и детям.

В стране до сих пор нет семейной политики в строгом смысле  слова  или

демографической политики в области рождаемости. Постоянно  подчеркиваемая  в

официальных документах необходимость большей  заботы  о  семье,  о  женщине-

матери упирается в обещания государственной  помощи  малообеспеченным  слоям

населения, в число которых попадают теперь все многодетные семьи,  множество

семей с одним родителем, семей с инвалидами, молодых  семей  с  престарелыми

иждивенцами и др., а также в вопросах охраны материнства до и  после  родов,

для женщин, занятых  в  государственном  секторе.  Самостоятельная  семейная

политика может  стать  составной  частью  социальной  политики  лишь  в  том

случае, если будет признана сама проблема кризиса  семьи,  причем  на  самом

высоком уровне —  государственном.  В  истории  немало  примеров  того,  как

трудно и долго решаются даже общепризнанные проблемы, но что  можно  сказать

о решении проблем, которые не то чтобы неизвестны,  неузнаны,  а  о  которых

наслышаны многие и которым отказано в праве называться проблемами?

Осуществляемая сегодня реформа прямо не  связана  с  учетом  интересов

семьи с  несколькими  детьми,  родительства  и  родства  в  их  отношении  к

совместной  общесемейной  деятельности.  На   мой   взгляд,   нужна   особая

социальная  политика,  направленная   на  укрепление  семьи  с   несколькими

детьми, которая способна нейтрализовать кризисный  характер  брачно-семейных

процессов  (давно   беспокоящий   нашу   общественность),   выражающийся   в

нестабильности  браков,   высокой   разводимости   и   росте   добровольного

безбрачия, отчужденности членов семьи и асоциальных  формах  внутрисемейного

общения, насилии в семье и росте числа детей, содержащихся в  детских  домах

и интернатах, распространенности соматических и невротических расстройств  у

детей в малодетных семьях, росте правонарушений детей и подростков и т.д.

Трансформация экономических и политических  основ  (в  ее  сегодняшних

формах — без специальной семейной  и  демографической  политики)  при  своем

возможном  успешном  развитии  создаст  лишь  базу  благополучия  семьи,  но

автоматически не укрепит,  не  восстановит  институт  семьи  в  общественной

жизни. Только  специальная  семейная  политика,  поощряющая  семейный  строй

жизни и  устраняющая  последствия  сложившегося  при  сталинизме  подавления

ценностей семейных отношений ценностями идеологическими и  государственными,

способна  обеспечить  бесперебойное   осуществление   двух   фундаментальных

семейных функций — рождения и  воспитания  необходимого  числа  детей.  Люди

должны «хотеть» семейной жизни и ослаблению  этого  желания,  кризису  семьи

необходимо положить конец.

В условиях, когда  малодетная  семья  все  более  становится  убежищем

сосуществования трех одиночеств, а  все  социальные  институты  противостоят

ей, соревнуясь в перехвате семейных функций, требуется не  благотворительная

помощь семье, а радикальное изменение места семьи в обществе. Возможно,  это

потребует  создания  новой  системы  поощрения  семейного  образа  жизни   и

семейственности, принципиально исключающей какое-либо принуждение. Отказ  от

семейной политики в общенациональном масштабе из-за боязни  вмешательства  в

частную  жизнь  вовсе  не  безобиден.   Политика   невмешательства   сегодня