Это произошло
в первом тысячелетии до нашей
эры. Нововведение обеспечило
более точную передачу звуков
речи. И вот уже около трех
тысяч лет человечество пользуется
буквенно-звуковым письмом –
этим гибким инструментом для
передачи различных событий, мыслей,
чувств…
Сегодня известно
около четырехсот видов письменности.
И каждая система письма –
живая, меняющаяся, развивающаяся
цельность, причудливое сочетание
различных способов закрепления
некогда сказанного.
ЯПОНСКАЯ ПИСЬМЕННОСТЬ ОТ
ИСТОКОВ ДО НАШИХ ДНЕЙ
До V-VI вв. в Японии
не было письменности. В древности
китайские иероглифы встречались
японцами в виде гравировки
на металлической посуде, привозимой
с материка. Долгое время замысловатые
знаки оставались в глазах
японцев не более чем красивым
узором: большая разница в структуре
китайского и японского языков
не позволяла сразу воспринять
их значение. Народные песни, мифы
и сказания минувших дней передавались
из уст в уста и не записывались.
Потребность
в письменности возникла, когда
множество раздробленных княжеств
начали сливаться под началом
более сильных правителей. Выбор
в пользу китайской грамоты
оказался наиболее разумным для
того времени: географически Китай
находился достаточно близко, а
политически он представлял собой
самое влиятельное государство
на Востоке.
Приблизительное
время появления иероглифов в
Японии можно определить при
помощи текста «Кодзики» («Записи
о деяниях древности», 712 г.). В
нем говорится о подаренных японскому
императору, в середине IV в., книгах. Однако,
по крайней мере, одна книга было создана
после смерти императора, и он не мог получить
ее. Кроме того, существует другой ранний
японский источник – «Нихон сёки» («Анналы
Японии», 720 г.), где рассказывается история
Японского государства в тот же период,
и там ни слова не сказано о появлении
иероглифов. Эти факты серьезно подрывают
вышеизложенную версию.
Первая японская
миссия в Китай отправилась
в 57 г. С тех пор отношения
между странами стали бурно
развиваться. Китайские императоры
жаловали японским посланникам
и правителям печати разного
ранга, с выбитыми на них
словами на китайском языке.
Так в глазах японцев иероглифы
впервые перешли из разряда
узоров в разряд носителей
информации.
Итак, на территории
Японии появились китайские печати
с иероглифами, но остается
открытым вопрос: много ли японцев
могло их читать? Когда в 57 г.
Японская миссия прибыла ко
двору китайского императора, членам
ее приходилось читать верительные
грамоты. Это предполагает присутствие
человека, умевшего читать иероглифы
(переводчика или атташе), и поэтому
ряд энциклопедий утверждает, что
иероглифы появились в Японии
в I в. Однако данное обстоятельство
еще не говорит о серьезном
проникновении иероглифов в японское
общество.
Широкое распространение
иероглифы приобрели в Японии
только в V-VI вв. Переселенцы с
материка и их дети служили
при японском дворе и записывали
данные о собираемых с народа
податях, а также отвечали за
отношения с соседними государствами.
Кроме того, господа разного уровня
стремились оставить о себе
память в виде родовых записей.
В VI в. в страну
пришла буддистская вера. Пока эта религия
странствовала по азиатскому континенту,
прошло около тысячи лет, поэтому буддизм
впитал в себя культуру, религиозную науку
и искусство множества стран. В отличие
от старой религиозной системы синто,
буддизм способствовал укреплению централизованной
власти, а потому был выгоден императорскому
дому. Тогдашний правитель придал буддизму
статус государственной религии. Появление
в Японии буддистской литературы на китайском
языке и санскрите способствовало росту
интереса к письменной речи. Постепенно
буддистские храмы превратились в очаги
просвещения, где обучались грамоте будущие
чиновники и дети знатных родителей.
Когда китайская
письменность только-только появилась
в Японии, японцы старались придерживаться
всех правил грамматики и даже
пытались читать вслух так,
чтобы произношение было китайским.
Постепенно японцы начали использовать
иероглифы для того, чтобы записывать
свой родной язык, а читать
китайские тексты стали на японский
манер. Получалось, что при чтении вслух
японцы, фактически, устно переводили
текст с китайского на японский. Японцы
начали читать китайский текст как бы
по-японски. Отсюда возникла тенденция
записывать китайскими иероглифами японскую
речь и мысли.
Несмотря на
огромную разницу между китайским
и японским языками, до эпохи
Нара (710-794) китайский язык считался
в Японии официальным письменным
языком. Не только государственные
документы, но и личные письма
и записки писались по-китайски.
Для японцев
было очень сложно писать по-китайски
правильно. Недостаточное знание
китайского языка приводило к
тому, что люди путали между
собой сходные иероглифы, нарушали
порядок слов, вставляли лишние
иероглифы. Короче говоря, вид
этих текстов не позволял назвать
их стандартным китайским языком.
Когда японцы
пытались записывать что-нибудь
с помощью иероглифов, всегда
возникала проблема разницы между
китайским и японским текстами.
Самое большое отличие – порядок
слов, на втором месте – категория
вежливости японского языка, требующая
особых выражений. Иногда в
текст включались элементы чисто японской
лексики, грамматический строй китайского
предложения несколько японизировался,
в способе выражения находились отражения
реалий японской культуры и японский менталитет.
Японцы неизбежно привносили в чужой язык
японский оттенок.
Китайские тексты
с японскими элементами в японской
лингвистике принято считать
уже японскими текстами.
В начале VI в.
старая система государства Японии потеряла
устойчивость, усилилась борьба за власть
между сильными родами, политическое положение
стало опасным. В это же время на материке
в Китае образовалось царство Суй (581-618),
и возникла угроза того, что Япония станет
колонией Китая. В 593 году взошла на престол
императрица Суйко (554-628 гг., правила в
592-628 гг., тридцать третий монарх на японском
престоле), а ее племянник, принц Сётоку,
стал регентом. Сётоку хорошо понимал,
что в такой обстановке необходимо защищать
суверенитет Японии, и в течение тридцати
лет прилагал немало усилий для укрепления
центральной власти, весьма в этом преуспев.
Одним из его великих дел было составление
в 604 году «Конституции из семнадцати статей».
Полный текст этого документа содержится
в «Анналах Японии». Как все важные документы
той эпохи, этот документ был написан на
китайском языке.
До недавних
пор считалось, что «Анналы
Японии» написаны на чистом
китайском языке, но в последнее
время ученые стали подробнее
изучать древние памятники, и
в результате оказалось, что
в «Анналах Японии» довольно
часто встречаются японская лексика
и выражения, основанные на
японском менталитете.
Принц Стоку
стремился защищать буддийскую
веру и потому отправил миссию
в Китай, где тогда царствовала
династия Суй (581-618). Он желал перенять
высокоцивилизованную континентальную
культуру и выстроить подобное государство
у себя.
Для того
чтобы готовить кадры для службы
при дворе, Сётоку выстроил
университет в столице и школы
в провинции. Там преподавали
конфуцианство, право и китайскую
литературу, которая вскоре стала
главным предметом. После реформы
Тайка в 645 году вышло высочайшее
повеление всем придворным знать
иероглифы, поэтому грамотность
быстро распространилась.
Благодаря тому,
что китайское государство Тан
(618-907) приветствовало изучение японцами
китайских литературных произведений,
японцы хорошо освоили иероглифику
и начали выражать свою родную
речь с помощью систем чтений
он (китайская) и кун (японская).
Среди японцев появились такие,
чья душа открылась поэзии. За
сто тридцать лет (629-759) было
записано 4516 песен (вака), которые
создавались в течение 400 лет
(примерно с 313 г.). Так появился
двадцатитомный сборник «Манъёсю»
(«Собрание мириад листьев») –
самый первый сборник японских
песен. Этот сборник считается
очень важным материалом для
изучения иероглифической культуры
Японии, являясь примером письма,
переходного от китайского иероглифического
текста к японской письменности,
так как в один и тот же
период времени сосуществовали
несколько правил использования
иероглифов.
1. Сэйон («правильное
произношение»): использование иероглифов
с учетом китайского произношения
и смысла.
2. Сэйкун («правильное
толкование»): использование иероглифов
с учетом китайского смысла, но
японского чтения.
3. Сякуон («заимствованное
произношение»): использование иероглифов
без учета китайского смысла,
но с учетом китайского произношения.
Правило сякуон было наиболее
распространенным. Из-за того, что
этим способом написан сборник
«Манъёсю», такая письменность
получила название «манъёгана»
или «магана». Один знак передает
обычно только один слог, реже
– два или три. Иногда два
знака вместе передают один
ил два слога. Иероглифы здесь
играют роль фонетической азбуки.
4. Сяккун («заимствованное
толкование»): использование иероглифов
без учета китайского смысла
и без учета китайского произношения,
кунное чтение данного иероглифа
совпало с другим японским
словом, и это позволило использовать
этот знак для передачи нужного
звука.
Как было
сказано, японцы, заимствовав систему
письменности у китайцев, вначале
сохраняли несколько неестественное
положение дел, когда говорили
на родном языке, а писали
на иностранном. Впрочем, так
не могло продолжаться бесконечно,
японский язык неизбежно начинал
проникать и в письменную речь, вскоре
возникла необходимость отражать на письме
чисто японскую лексику и грамматический
строй японского языка.
В китайском языке
почти нет служебных слов, тогда как в
японском есть падежные показатели, связки
и частицы. Кроме того, китайские глаголы
не спрягаются, а потому записывать иероглифами
окончания японских глаголов оказывается
проблематично. Этот вопрос решали, записывая
эти элементы при помощи манъёганы. Когда
же нужно было записать существительное,
корень глагола или прилагательного, использовали
иероглифы с учетом их собственного значения.
В тот же период появилась тенденция к
единообразию: для записи служебных слов
использовались одни и те же иероглифы.
Как правило, для записи служебных слов
выбирали простые и хорошо знакомые иероглифы,
для удобства их форма еще более упрощалась,
и зрительно они все более отличались
от смысловых иероглифов. Так зародился
стиль записи текста кандзи-кана-мадзири-бун
(«письменность из иероглифов с примесью
каны»), который является стандартным
для современного японского языка.
В эпоху Хэйан
(794-1185) чтение китайских книг и
иероглифическое письмо, которое
называли мана – «настоящая
грамота», считалось исключительным
правом мужчин. Этот обычай проистекал
из принятого в китайском обществе
понятия о более высокой ценности
мужского пола по сравнению
с женским. Традиционно, в Японии было
как раз наоборот: женщины пользовались
преимущественными правами над мужчинами,
но под влиянием материковой культуры
положение дел стало меняться.
В тот период
шло усиление позиций фонетического
письма на основе манъёганы,
которое уже полностью отделилось
от иероглифов и превратилось
в слоговую азбуку. Такое «ненастоящее»
- фонетическое – письмо назвали
кана («временные, незначительные знаки»),
и так сложилось, что оно
стало популярным среди женщин.
Форму знаков
манъёганы изменили, сделав ее
скорописной, и из форм скорописи
появилась хирагана[4]. Вначале хирагану
использовали для записи вака
и других текстов. Из-за того,
что хираганой часто пользовались
женщины, эту азбуку еще называли
«оннадэ» («от руки женщины») или
«оннамодзи» («женские буквы»). В
начальный период для хираганы
было характерно существование
нескольких знаков для каждого
звука, и причина состояла в
поиске наиболее красивой формы.
К X-XI вв. хирагана
широко распространилась, хотя форма
знаков еще отличалась от современной.
Укрепление позиций хираганы имело огромное
значение: она дала японцам возможность
освободиться от китайской зависимости
и впервые за много веков ощутить себя
независимой нацией, имеющей свою собственную
письменность.
Катакана –
вторая слоговая азбука японского
языка. Изначально знаки катаканы
были вспомогательными элементами.
Это были метки, созданные на
основе частей иероглифов, которые
ставили рядом с китайским
текстом для облегчения чтения,
а позже начали использовать
как самостоятельные единицы.
Важную роль
в распространении катаканы играли
школы. Сыновья аристократов должны
были не только читать китайские
тексты и стихи, но также
правильно писать и самостоятельно
сочинять на китайском языке.
Форма занятий сводилась, в
основном, к слушанию лекций. Ученики
при этом между строк китайского
текста вносили пометки. При
изучении китайской грамоты возникали
такие проблемы: во-первых, как читать
текст, где порядок слов очень
отличается от привычного, японского.
Во-вторых, при отсутствии в китайском
языке падежных показателей ученикам
было нелегко разбираться в структуре
предложений. В-третьих, встречали трудные
или незнакомые иероглифы, и ученики не
знали, как их читать.
Когда ученики
встречали в тексте трудный
иероглиф, они рядом подписывали
его чтение, но поскольку канна
еще не существовала, они пользовались
манъёганой и при этом немного
упрощали форму иероглифов. Постепенно
эти знаки и превратились в
азбуку катакана.
В отличие
от хираганы, это были «буквы
для мужчин». Официальные государственные
документы писались мужской рукой,
и эта традиция сохранялась
до специального указа Кабинета
министров Японии 1946 года. Для описания
этого вида письма используется
термин кандзи-ката-кана-мадзири-бун,
то есть письмо, использующее
иероглифы и катакану в одном
тексте. Считается, что катакана
появилась в начале эпохи Хэйан,
но первоначально, как и в
хирагане, существовало много разновидностей
фонетических значков для одного
слога.