Агрессивное поведение (теории, понятия)

Один из таких методов предполагает изучение приемных детей, чьи агрессивные склонности можно оценить по сравнению с их приемными и биологическими родителями. Можно считать, что сходство между детьми и их приемными родителями отражает не искаженное генетическими факторами влияние семейного окружения, тогда как сходство с биологическими родителями указывает на не искаженное влиянием среды воздействие генетических факторов. Второй метод подразумевает сравнение однояйцевых и разнояйцевых близнецов с точки зрения сходства их агрессивных склонностей. У однояйцевых близнецов генетическая конституция совпадает на 100 %, тогда как у разнояйцевых генетическое сходство наблюдается лишь на 50 %. Следовательно, выводы о большем сходстве в агрессивном поведении у однояйцевых близнецов могут служить подтверждением тезиса о том, что в определенной степени агрессия передается генетическим способом.

Данные, полученные при использовании близнецового метода и метода исследования приемных детей, были обобщены Майлзом и Кэри. Ими был проведен метаанализ 22 исследований, в которых агрессивное или асоциальное поведение оценивалось самими детьми либо - если они были еще слишком маленькими - их родителями. В обзор были включены также два дополнительных исследования, в которых проводилось непосредственное наблюдение агрессивного поведения. Из полученных результатов авторы делают вывод о том, что общая генетика в значительной степени отвечает за сходства как в самооценках, так и в родительских оценках агрессивности и объясняет до 50 % расхождений. Принимая во внимание возрастные различия проанализированных групп, авторы выдвигают предположение о том, что относительная значимость генетического влияния и воздействия внешней среды в формировании агрессии по мере индивидуального развития может меняться. Было обнаружено, что общие гены по сравнению с одинаковыми внешними условиями имеют большее значение в объяснении агрессии взрослых людей, в то время как для детей и подростков характерно обратное.

В вопросе о том, является ли агрессия неизбежным свойством человеческой натуры и индивидуального характера, исследования, доказывающие влияние генетических факторов, иногда толкуются как выражающие детерминистский, а потому пессимистический взгляд: если у индивида агрессивные гены, то он вырастает агрессивным и со склонностями к насилию. Однако такая точка зрения отрицается специалистами в области генетики поведения. Они подчеркивают, что генетическая конституция индивида (“генотип”) может располагать его к тому, чтобы стать агрессивным человеком (“фенотип”), но решающую роль в том, будет ли имеющаяся предрасположенность усилена или же она будет нейтрализована, играют факторы внешней среды.

5.Фрейдовский психоанализ: агрессия как разрушительный инстинкт

В своей двухфакторной теории инстинкта Фрейд (1920) предположил, что индивидуальное поведение побуждается двумя основными силами, являющимися неотъемлемой частью человеческой натуры: инстинктом жизни (эрос) и инстинктом смерти (танатос). В то время как эрос толкает человека на поиск удовольствий, танатос направлен на саморазрушение. Вследствие антагонистической природы этих инстинктов они представляют собой источник непрерывного внутрипсихического конфликта, который можно разрешить, только отводя деструктивную силу от самого человека и направляя ее на других. Таким образом, агрессивные действия по отношению к другому человеку рассматриваются как механизм высвобождения разрушительной энергии путем, который защищает внутрипсихическую стабильность действующего субъекта. Фрейд вводит также понятие катарсиса, признавая возможность высвобождения деструктивной энергии через неагрессивное экспрессивное поведение (например, шутки), однако лишь с временным эффектом. По его мнению, агрессия - неизбежное свойство человеческого поведения, которое находится вне контроля индивида. Интересно отметить, что после Первой мировой войны Фрейд пересмотрел свою раннюю модель, где акцент делался исключительно на эросе, добавив в нее разрушительную силу. Эмпирические свидетельства, подкрепляющие теорию Фрейда, недостаточны, они опираются главным образом на исследования отдельных случаев, в которых не проводилось серьезной работы с крупными теоретическими построениями. Тем не менее идеи Фрейда сыграли значительную роль в лучшем понимании агрессии, поскольку они способствовали возникновению значимой фрустрационной теории агрессии, которую мы и рассмотрим ниже.

6.Фрустрационная теория агрессии: агрессия как целенаправленное побуждение.

Принятие основывавшихся на инстинкте объяснений агрессии имело решающее значение по нескольким причинам, и не в самую последнюю очередь из-за недостатка эмпирических данных для их подкрепления. Однако представление о том, что в организме существует некая сила, которая совместно с внешними событиями приводит к агрессивному поведению, было подтверждено влиятельным направлением исследований, где в качестве мотивирующего агрессивное поведение фактора было заявлено агрессивное побуждение. В отличие от инстинкта побуждение не является всегда присутствующим, постоянно возрастающим источником энергии, а активируется лишь тогда, когда организм оказывается лишенным средств удовлетворения насущной потребности. Таким образом, побуждение служит мобилизующей силой, направленной на прекращение состояния лишения.

В первоначальном варианте гипотезы фрустрации-агрессии агрессия объяснялась как результат побуждения положить конец состоянию фрустрации, в соответствии с чем фрустрация определяется как внешнее вмешательство в целенаправленное поведение человека. Таким образом, переживание фрустрации вызывает желание агрессивных действий против источника фрустрации, и это, в свою очередь, выступает катализатором проявления агрессивного поведения.

 Тем не менее очевидно, что не каждая фрустрация приводит к агрессивной реакции. Наоборот, индивид, испытавший фрустрацию, может ретироваться из ситуации или впасть в состояние депрессии. Более того, не всякий агрессивный поступок является результатом предшествовавшей ему фрустрации. Инструментально-агрессивные действия осуществляются ради достижения определенной цели, например, ограбление банка для исправления безнадежной финансовой ситуации не обязательно представляет собой следствие предшествовавшей фрустрации. Поэтому ранее выдвинутое предположение о детерминистской связи между фрустрацией и агрессией вскоре было преобразовано Миллером (Miller, 1941), одним из авторов первоначальной теории, в вероятностную версию. Он утверждал, что “фрустрация создает побуждения к разного типа реакциям, одно из которых - побуждение к какой-либо форме агрессии”. Согласно этой скорректированной теории, агрессия - не единственная, а только одна из возможных реакций на фрустрацию. В зависимости от того, насколько агрессивный поступок уменьшает силу лежащего в его основе побуждения, он приобретает самоусиливающийся характер: повышается вероятность того, что последующие случаи фрустрации также будут сопровождаться агрессивной реакцией.

Приведет ли фрустрация к агрессивной реакции, зависит от влияния сдерживающих переменных. Страх наказания за открытое проявление агрессии или недоступность источника фрустрации - таковы регуляторы, препятствующие агрессии. Эти регуляторы могут также объяснить, почему агрессия часто “перемещается” от источника фрустрации к более легкодоступному или менее пугающему объекту. В результате недавно проведенного метаанализа Маркус-Ньюхалл, Педерсен, Карлсон и Миллер обнаружили в 49 исследованиях согласующиеся друг с другом свидетельства смещения агрессии от источника фрустрации к менее сильному и более доступному объекту.

7. Когнитивный неоассоцианизм: роль отрицательных эмоций

Стремясь объяснить, почему в одних обстоятельствах фрустрация приводит к агрессии, а в других нет, Берковитц предположил, что важным опосредующим звеном между фрустрацией и агрессией выступает отрицательная эмоция в форме гнева. Фрустрация выливается в агрессию лишь в той мере, в какой она вызывает негативные эмоциональные состояния. Например, фрустрация, которая воспринимается как умышленная или как незаконная, обычно вызывает большее раздражение, чем фрустрация, которая воспринимается как случайная или правомерная, и первая приводит к более сильным агрессивным реакциям. Фрустрация, являющаяся результатом конкурентных взаимодействий, тоже способна вызвать агрессивные реакции, порождая негативное эмоциональное возбуждение. Рассматриваемую таким образом фрустрацию можно понимать как всего лишь одно из различных неблагоприятных событий, вызывающих отрицательные эмоции. Другие виды неблагоприятных переживаний, например, страх, физическая боль и психологический дискомфорт, из-за своей способности вызывать отрицательные эмоции также признаются мощными возбудителями агрессии.

В своей неоассоциативной когнитивной модели Берковитц приводит тщательно проработанную схему от столкновения с неблагоприятным событием до возникновения чувства гнева. Когда индивиды встречаются с неблагоприятной ситуацией, сначала они испытывают неразличимое негативное эмоциональное состояние. Эта реакция вызывает две побудительные реакции: борьба и бегство. Борьба связана с агрессивными мыслями, воспоминаниями и поведенческими проявлениями; бегство - с реакциями избегания. Эти две реакции служат, чтобы направить первоначально существующие в невыделенном виде отрицательные эмоции в русло более конкретных эмоциональных состояний (зачаточного) гнева или (зачаточного) страха. Чтобы выделить эти зачаточные ощущения в более сложные эмоциональные состояния, происходит дальнейшая когнитивная работа, включающая в себя оценку изначальной побудительной ситуации, потенциально возможных последствий, воспоминаний о подобных случаях в прошлом и социальных норм, связанных с выражением различных эмоций. Конечное эмоциональное состояние представляет собой “скопление отдельных чувств, экспрессивных двигательных реакций, мыслей и воспоминаний, связанных друг с другом”. Поскольку все составляющие эмоционального переживания связаны друг с другом, предполагается, что активация одного компонента приведет в действие другой, в соответствии с силой их связи. Например, когда в памяти вызываются прошлые неблагоприятные происшествия, это может привести к возникновению агрессивных мыслей и чувств, повышающих вероятность агрессивного поведения в новой ситуации или по отношению к объекту, совершенно не связанному с первоначальным неблагоприятным событием.

Из приведенного описания модели Берковитца понятно, что агрессия - лишь одна из возможных реакций на негативные воздействия. Это означает, что агрессия не неизбежное, а только потенциально возможное свойство человеческого поведения, активизирующееся или подавляемое тем эмоциональным переживанием, которое вызывается неблагоприятным событием.

8.Модель переноса возбуждения: гнев и атрибуция раздражения

Будет ли индивид агрессивно реагировать на неблагоприятную ситуацию, в значительной степени зависит от того, как субъект эту ситуацию трактует. Как уже отмечалось, особенно высока вероятность того, что фрустрация вызовет гнев, если она воспринимается как умышленное и неоправданное вмешательство в целенаправленную деятельность субъекта. В своей модели переноса возбуждения, основанной на двухфакторной теории эмоций Шехтера (Schachter, 1964), Зилманн (Zillmann, 1979) выдвигает предположение о том, что сила испытываемого гнева является производной двух элементов: силы психологического раздражения, которое порождено неприятным событием, и того, как это раздражение трактуется и характеризуется. Например, каждому автомобилисту знакомо внезапное усиление психологического раздражения, когда удается избежать опасной дорожной ситуации, например, когда он останавливает машину в нескольких дюймах от пешехода, появившегося на проезжей части из-за ряда припаркованных машин. Будет ли это раздражение интерпретировано как гнев, в значительной степени зависит от оценки ситуации. Если пешеход - взрослый человек, весьма вероятно, что водитель будет испытывать раздражение в виде гнева на неосторожность человека. Если же это был маленький ребенок, над чувством гнева, скорее всего, будет превалировать чувство облегчения. Таким образом, атрибуция психологического раздражения, вызванного неблагоприятной ситуацией, имеет решающее значение в определении связи между этой ситуацией и потенциально возможной агрессивной реакцией.

9.Социально-когнитивный подход: агрессивные сценарии и обработка социальной информации

Во всех предшествующих разделах мы подчеркивали важность когнитивных процессов в формировании агрессивных реакций. То, как люди думают о неблагоприятном событии, и эмоциональные реакции, которые они вследствие этого испытывают, имеет решающее значение в определении проявления и силы агрессивной реакции. Социально-когнитивный подход развивает эту точку зрения, изучая индивидуальные различия в агрессии как функцию различий в обработке социальной информации. В частности, в результате исследований были изучены два вопроса: а) разработка когнитивных схем, управляющих проявлением агрессивного поведения; б) характерные способы обработки социальной информации, различающиеся у агрессивных и неагрессивных индивидов.

Когнитивные схемы, относящиеся к каким-либо ситуациям и событиям, носят название “сценариев”. Сценарии состоят из структур знания, описывающих “соответствующие последствия событий в определенном контексте”. Эти структуры знания приобретаются через столкновение с соответствующими ситуациями либо непосредственным образом, либо косвенно, например, через средства массовой информации. В своем социально-когнитивном подходе Хьюсманн предполагает, что социальное поведение в целом и агрессивное поведение в частности контролируется поведенческими репертуарами, приобретаемыми в процессе ранней социализации. Из этого поведенческого опыта создаются сценарии - абстрактные когнитивные представления, содержащие типичные черты критической ситуации, ожидания относительно поведения задействованных участников, а также относительно последствий различных выбранных вариантов поведения.

Активируется ли агрессивный сценарий и вызывает ли он реакции агрессивного типа, в значительной степени зависит от когнитивной обработки начальной социальной информации, которая предшествует поведенческим проявлениям. В процессе восприятия поведения другого человека индивид стремится как-либо интерпретировать это поведение. В отдельных исследованиях показано, что индивиды, совершавшие в прошлом агрессивные поступки, предпочитают избирательно толковать агрессию, приписывая поведению человека враждебные намерения, особенно когда поведение этого субъекта носит неопределенный характер. Подобное “пристрастие к приписыванию враждебности” может в таком случае активировать агрессивный сценарий и повысить вероятность того, что из своего репертуара реакций индивид выберет агрессивную.

Помимо атрибуции враждебности для крайне агрессивных индивидов, как показали исследования, характерны и другие когнитивные ограничения, например трудности в запоминании подробностей сценариев конфликта, а также в выработке компромиссных способов разрешения этих конфликтов. Несмотря на то, что на эти социально-когнитивные ограничения в принципе можно воздействовать с помощью особого рода вмешательств, Эрон отмечает, что такие вмешательства в основном оказывались безуспешными. По его мнению, основная причина того, что слабоадаптивные формы обработки информации не поддаются изменению, заключается в следующем: агрессивные сценарии усваиваются очень рано и успешно применяются в ходе индивидуального развития: “Отдача столь значительна, что, несмотря на редко или даже часто случающиеся наказания, трудно забыть усвоенное, и, таким образом, поведение продолжает осуществляться по образцу укоренившихся когнитивных представлений”.