Штрассеровский национал-социализм

«Каждый народ имеет свой собственный  социализм». 
«Там, где кончается марксизм, начинается социализм». 
Артур Мюллер ван ден Брук

«Есть столько же социализмов, сколько  великих наций». 
Жорж Сорель

Национальный социализм  европейского типа – многообразное  и сложное явление. Клеймо отверженности, лежащее на единственном историческом воплощении идеологии этого типа – германском национал-социализме, не должно смущать дух исследования, ведущего к истине. В отличие от национальной государственности с  ее здоровыми перспективами, буржуазная демократия, возникшая из разложения органических основ государства, стирающая  национальные различия, с неизбежностью  влечет государства и народы к  потере суверенитета. Правящий слой любого современного демократического государства  состоит из худших, вырождающихся  представителей народа. Выдающийся социальный мыслитель XX века Жорж Сорель назвал демократию «диктатурой немощи… шарлатанством  жадных и коррумпированных проходимцев». Порядочный человек, случайно оказавшийся  в кампании демократических правителей, быстро выдавливается из государственных  структур.

Неустранимые пороки буржуазной демократии диктуют необходимость  государственного устройства, противоположного системе, основанной на многопартийности и всеобщем избирательном праве. В его поисках полезно изучить  совокупность идей, лежащих в основе мировоззрения национального социализма, прежде всего построения идеологов  этого движения в 20-30-х годах XX столетия, берущие истоки в трудах консервативных немецких мыслителей предшествующего  периода.

Философское обоснование  сильного государства дали выдающиеся философы Фихте и Гегель во времена  германской раздробленности. Иоганн Готлиб Фихте /1762—1814/ в зрелых трудах /«Замкнутое торговое государство»,1800г.; «Речи к  немецкой нации»,1808г./ призывал к созданию «экономически самодостаточного национального  немецкого государства». Он наделял  его рядом обязательных функций: определять круг лиц, занятых в каждой отрасли производства, гарантировать  сбыт произведенного и устанавливать  цены на продукцию, иметь монопольное  право на внешнюю торговлю, располагать  сильным аппаратом полицейской  власти… В то же время Фихте  усматривал в частной собственности  определяющее значение для буржуазного  государства. После поражения Германии в войне с Наполеоном философ  призывал немецкий народ к объединению  и моральному возрождению. Фихте  сформулировал тезис о превосходстве  народа над государством и сообразно  этому исключил из сферы права  вопрос о формах государственного устройства, как инструмент п р а к т  и ч е с к о й политики. Нетрудно увидеть своеобразное претворение  этих принципов в практике национал-социалистического  государства.

Георг Вильгельм Фридрих  Гегель /1770—1831/, официальный философ  прусского правительства, сформулировал  ряд принципов, определивших развитие немецкой государственно-консервативной мысли на столетие вперед. В лекции в Гейдельбергском университете /1816/ он сказал: «Прусское государство, в особенности, построено на разумных началах». С 1818г. до конца жизни Гегель преподавал в Берлинском университете. В лекциях по философии истории  и в труде «Философия права» он изложил свою теорию государства. Предвосхищая корпоративные модели будущего, /Сорель, Муссолини/, Гегель на место распространенной парламентской системы выдвигал представительство сословий. Все  противоречия гражданского общества, по Гегелю, примиряются в государстве /прусском, по преимуществу/. Возвеличение им немецкоязычных н а р о д о в и пренебрежительное отношение к народам Востока было продолжено в националистических построениях XX века. Вдобавок Гегель критиковал идею Канта о вечном мире и ее осуществление в федерации государств или народов и считал утопией создание международной системы безопасности. Он говорил о «высоком предназначении войны», благодаря которой «осуществляется нравственное оздоровление народа», что также нашло отражение в радикализме немецких политических мыслителей.

После образования II Рейха  в 1871 году в Германии появилась целая  плеяда социологов, историков и писателей, разрабатывавших идеи немецкой самобытности и особой роли государства в жизни  немецкого народа. Среди них достаточно выделить Людвига Бюхнера /1824-99/, увязавшего характеристику классов с их расовой  природой; историка Генриха фон Трайчке /1834-96/, считавшего войну путем к  преобладанию «белой расы»; социолога  Поля де Лагарда /1827-91/, писавшего: «Мы  хотим свободы, а не либерализма; Германии, а не иудео-кельтских теорий о ней… мы не хотим, чтобы нас  вел русский кучер, таща на французском  аркане, не хотим быть отхлестанными  еврейской плеткой».

К предшественникам национал-социализма относят немецкого писателя Юлиуса Лангбена /1851—1907/. В книге «Рембрандт как учитель» /1890/ он предложил героический  идеал для Германии. Германской культуре, утверждал Лангбен угрожает американизация. Он называл немцев «превосходствующими  арийцами» и утверждал, что Германия должна править Европой и миром. Лангбен отвергал «однобокое интеллектуальное образование» и призывал к естественному  и поэтическому развитию личности. Он превозносил народное искусство  и консерватизм в культуре. Национал-социалисты ставили его в один ряд с  такими личностями как Лагард и Чемберлен.

Концентрация националистических идей в Германии перед первой мировой  войной связана с деятельностью  интеллектуалов, объединившихся вокруг крупного немецкого поэта Стефана  Георге /1868—1933/. В 1928г. антидемократ Георге в сборнике «Новое царство» предсказал появление в Германии героя, возродившего страну. Его сторонники создали «Кружок  Стефана Георге», куда вошли многие известные писатели, поэты, художники, университетские преподаватели. –  Профессор Гейдельбергского университета, поэт Фридрих Гундольф /1880—1931/ с 1922г. возглавлял кафедру истории литературы. Наполовину еврей, Гундольф был убежденным националистом, называвшим немцев «господствующей  нацией», а врагов Германии «слепой  чернью». Он очаровывал аудиторию лекциями об исчезнувшем мире германского  романтизма. «Культуре будущего предопределено быть созданной германским разумом», – утверждал Гундольф. Членами  «Кружка» были: крупный философ Людвиг Клагес /1870—1956/, политический мыслитель  Адольф Шулер, поэт Эрнст Бертрам… Многие из них стали провозвестниками национал-социализма. Э.Бертрам /1884—1957/ в 1922-46гг. заведовал кафедрой филологии  Кёльнского университета. Его диссертация  о Ницше /1919/ легла в основу нацистского  культа этого философа. Альфред Шулер  первым использовал в Германии свастику как политический символ. Антисемитскими речами Шулера восхищался будущий фюрер.

В отстраненности от большой  политики стояли люди высокого стиля  и ряд не лишенных снобизма интеллектуалов, оказавшие влияние на становление  радикального националистического  режима. Видный немецкий ученый Вернер Зомбарт /1863—1941/, чье творчество принадлежит  двум прошлым столетиям, в работе «Немецкий социализм» определял  социализм как «состояние общественной жизни, при котором поведение  личности определяется обязательными  нормами, вытекающими из интересов  политической общины и воплощающимися в традиционном порядке». «Всякий, кто отказывается от химеры единой мировой республики», – писал Зомбарт, – «не может и не должен игнорировать перспективы социальной эволюции, ограниченной пределами нации».

Термин «Третий рейх»  впервые употребил в «Закате  Европы» Освальд Шпенглер /1880—1936/: «Третий рейх – это германский идеал, вечный образ зари, которому отдали свои силы все великие люди, от Данте до Ницше и Ибсена». Саму концепцию «Третьего Рейха» в  книге с таким названием задолго  до прихода к власти национал-социалистов  сформулировал немецкий политический мыслитель Мюллер ван ден Брук /1876—1925/, основатель знаменитого «Июньского клуба», центральная фигура немецкой консервативной революции 20-х годов. Он описал «Третий Рейх» как идеал  грядущего немецкого государства, в котором сняты противоречия между Востоком и Западом, Современностью и Традицией, Цивилизацией и Культурой. Лучший переводчик на немецкий язык Достоевского, с которым он познакомился через  своего друга Д.Мережковского, ван  ден Брук с 1910-х годов стал убежденным сторонником «Ostorientirung» /восточной  ориентации Германии/. Он развил взятую у Достоевского идею «старых» и «юных» народов. К последним ван ден  Брук отнес русских и немцев, особенно пруссов, подчеркивая и прославляя их балто-славянский этнический компонент.

В его журнале «Gewissen» /«Сознание»/ сотрудничал ряд видных консерваторов, ставших законодателями политических взглядов германской элиты в наступающие  новые времена. Они занимали политическую позицию «справа», а экономическую  «слева», сочетая традиционные ценности – государство, нацию, иерархию, империю, духовность – с социальной справедливостью, борьбой против капиталистического угнетения и «процентного рабства», этикой труда. Синтез этих взглядов представил сам ван ден Брук, утверждавший: «реакция» не способна к созиданию, а чистая революционность «сама  по себе способна только разрушать». Истинный консерватизм признает необходимость  исчезновения старых, отживших форм. Подлинные  же ценности бессмертны и всегда возобновляются в новых формах. Задача консерватизма  – не сопротивляться революции, но выигрывать ее. «Консерватор имеет  вечность на своей стороне», – писал  ван ден Брук. Романтическая сторона  таких воззрений не умалила их практического значения для будущего.

Ван ден Брук не был национал-большевиком, как следующие за ним левые  консерваторы, но он положительно отнесся  к Октябрьской революции в  России, отличая марксизм – «доктрину  человека без страны и национальных корней» от большевизма – «русского  по своей сути душой и сердцем». Ван ден Брук часто ссылался на Фихте и Фридриха Листа, ведущего теоретика автаркии и экономики  больших пространств, и вдохновлялся примерами средневековых гильдий. Он писал: «Идеи, укорененные в наших  древнейших традициях, в сочетании  со сверхсовременным пониманием целей, которые мы перед собой ставим, – вот что такое германский социализм». Геополитический реализм  ван ден Брука проявился в  его утверждении: «Только у Германии достаточно сил привлечь Россию в  Европу. Без Германии Россия будет  отнесена к Азии. Однако мы не можем  отказаться от России. Она – Европа, она Христианская страна… Движение европейских сил, сначала обращенное к Западу, сегодня направляется на Восток. И Германия вновь движущая сила этого процесса». Ван ден  Брук, разумеется, имел в виду м и  р н ы й характер «движения» в сторону России – взгляд, который  разделяли некоторые руководящие  фигуры Третьего Рейха фактически до конца нацистского периода.

Обозревая комплекс идей консервативной революции с момента их зарождения, следует указать на беспощадных  критиков Французской революции  как начала буржуазной эры: французов  Жозефа де Местра, Луи Бональда, испанца Доносо Кортеса, которые до перехода к тотальному отрицанию левых идей прошли через период увлечения ими. Термин «революционный консерватизм» впервые употребил русский славянофил Юрий Самарин в 1875 году. Подобное определение своим взглядам давал Достоевский. Основные принципы консервативной революции в германском преломлении подготовили Фихте, Гердер, Э.М.Арндт, Л.Ф.Ян, немецкие романтики и Ницше. «Левые» варианты этой политики опираются на идеологию так называемого «третьего пути». Не случайно этот романтизированный вариант консерватизма отражен в творчестве европейских писателей и поэтов, часто символического направления: Пиранделло, Маринетти, Д`Аннунцио, Стефана Георге, Ортега-и-Гассета… Германские «младоконсерваторы» и близкие к ним фигуры: ван ден Брук, Шпенглер, Отмар Шпан, Вильгельм Штапель… были элитарными интеллектуалами и прямого воздействия на политическую ситуацию не оказывали. Но их можно отнести к предтечам национал-социализма, который воспринял лишь часть их идей и с подозрением относился к аристократической обособленности этих лиц. Близкая к «третьему пути» политическая практика воплотилась в раннем итальянском фашизме; северо-итальянской республике Сало, возникшей в 1943г. с помощью Германии; в политических и боевых организациях православного румынского фашиста Корнелиу Зеля Кодряну, в эмигрантском русском «сменовеховстве» и, наконец, в необольшевизме, о котором речь впереди.

Радикальную позицию занимали так называемые национал-революционеры, яркими представителями которых  были Эрнст Юнгер, Франц Шаубеккер, фон Заломон. В довоенной книге  «Авантюрное сердце» Юнгер писал: «Наша надежда на молодые души, которые, будучи истинными господами, болезненно тащатся сквозь строй  свиных корыт. Наша надежда на их восстание, которое потребует великого разрушения, потребует взрывчатки, чтобы очистить жизненное пространство во имя новой  иерархии». Отстраненность Эрнста Юнгера, этого прославленного героя первой мировой войны, от острых политических событий, демонстрирует вся его  жизнь: недоверие к НСДАП с  одновременной службой в немецких оккупационных войсках в Париже, близость к заговорщикам против Гитлера, спокойное созерцание разрушений в  конце второй мировой войны /с  трубкой в зубах наблюдал бомбежку Берлина в 1945г./.

Не все консервативные революционеры обладали такой способностью к приспособлению и определенной независимостью образа жизни в воюющей  Германии. Другие лидеры этого лишенного  организационного единства движения поплатились  еще до того, как ситуация в стране вошла в критическую фазу выживания. Так, основатель национал-революционного молодежного движения в Германии /«Младонемецкого ордена»/ Артур  Мараун был арестован гестапо  вскоре после запрещения «Ордена» 30 января 1933г. Национал-социалистический порядок не приняли и некоторые  видные сторонники фашизма в оккупированных странах. Первый и самый радикальный  французский фашист /основатель движения «фаши»/ Жорж Валуа, автор книги «Новая эра человечества», отверг прогерманский  режим и вступил в Сопротивление, был депортирован и умер в концлагере Берген-Бельзен. Так оказывались  несостоятельными романтизированные  и эклектичные варианты фашизма  с нигилистической подкладкой и  с интернациональными мотивами марксистского  типа или с узко-национальной направленностью

В рядах революционного консерватизма  выделялось течение «фёлькиш» /немецкие народники/. Для них был характерен мистический расизм в духе Гвидо  фон Листа и Йорга фон Либенфельса  и настроения, оформленные в 1929г. в самостоятельную систему Вальтером  Дарре в его труде «Кровь и  почва».

Отдельно стояли так называемые «бюндиш» – различные молодежные союзы консервативно-революционного направления, такие как «Вандерфогель» /«Перелетные птицы»/ – анархическое, националистическое, почвенное движение, возникшее в начале XX века.

На этом фоне широкого националистического  брожения возникла в феврале 1920 года путем переименования Немецкой рабочей  партии /НРП/ Национал-социалистическая германская рабочая партия /НСДАП/, в короткое время вобравшая в  себя и подчинившая своему влиянию  разнообразные слои немецкого общества, привлеченные боевой и ясной идеологией, а также безукоризненной организацией партии. С самого начала в идеологии  НСДАП присутствовала яркая социалистическая составляющая. В мае 1919г. центральный  орган НРП газета «Мюнхенер Беобахтер», сообщала, что ее текущие тенденции  «укладывались в рамки требований других левых партий». Особенно сильные  социалистические тенденции среди  партийцев проявлялись на Северо-Западе Германии и в Рурской области, где образовалась полусамостоятельная  национал-социалистическая организация  с центром в Гамбурге, чей гауляйтор /партийный руководитель провинции/ А.Фольк сочувствовал Ноябрьской революции 1918г., тогда как в Баварии вся  националистическая пропаганда строилась  на проклятиях революции. Но лишь с  середины 1920-х годов оформилась лево-националистическая фракция, конкурировавшая с мюнхенским руководством партии.