Наиболее интересное сооружение Паленке -- Храм надписей.

    Он стоит на гигантской пирамиде, тыльная сторона которой опирается на крутой склон высокой горы. В ясную погоду белокаменная пирамида, увенчанная храмом, видна с равнины за многие километры. Более семидесяти высоких ступеней нужно преодолеть, чтобы добраться до верхней платформы, на которой покоится храм. Его стены когда-то были украшены огромными плитами, сплошь покрытыми многочисленными барельефами необычайной выразительности и реализма и иероглифическими надписями; отсюда название храма. Надписи помогли установить несколько дат, одной из которых был 692 год.

    Мексиканские археологи, работавшие в Паленке в 1949 году, обратили внимание на необычное покрытие пола в храме. Оно состояло из хорошо отшлифованных плит; некоторые из них выделялись огромными размерами. В центральной комнате храма -- обычно это главное помещение -- в одной из плит был ясно виден двойной ряд небольших отверстий, закупоренных, правда не наглухо, каменными пробками. Более того, массивные стены храма не лежали на полу, а уходили вглубь. Это наводило на мысль, что под каменным настилом может находиться какое-то сооружение. Плиту подняли и под ней обнаружили потайную камеру со ступеньками, уходящими вниз. Вернее, археологи увидели только одну ступеньку, да и то засыпанную землей и камнями.

    Почти вертикальная лестница уходит в глубь пирамиды уходит. Лестница заканчивается небольшим коридором, в конце которого археологи обнаружили сложенные в ящики предметы, подношения: глиняную посуду из-под пищи, раковины, заполненные красной краской, серьги и другие украшения из яшмы и одну крупную жемчужину. А за невысокой стеной, вернее барьером, лежали истлевшие останки пяти или шести юношей. Внимательно изучив стены, археологи увидели на облицовке левой стены ясно вычерченный контур небольшой треугольной плиты. Треугольную плиту удалось извлечь из стены 15 июня 1952 года.

    То, что было обнаружено за ней, поразило весь ученый мир, занимающийся изучением древних американских культур. За треугольной плитой находилась огромная камера, вернее, склеп весьма внушительных размеров: 9 метров длиной, 4 -- шириной и 7 -- высотой. Стены склепа были украшены гипсовыми барельефами; девять богато разодетых фигур, по-видимому, символизировали Владык ночи -- божества майя из подземных миров.

    Внизу лежала гигантская плита (длина -- 3,80 метра; ширина -- 2,20; толщина -- 0,25). В первый момент плиту приняли за украшенный резным орнаментом и рисунками пол, однако между плитой и стенками склепа оставалось сравнительно большое пространство -- чуть меньше метра. Заглянув туда, археологи убедились, что перед ними не пол, а действительно плита, прикрывающая какое-то странное продолговатое сооружение: формой оно напоминало лежащий на полу кувшин с широким горлышком, разрезанный вдоль и пополам. Под плитой находился саркофаг, а на дне его лежал скелет крупного мужчины лет сорока-пятидесяти. Изнутри саркофаг был выкрашен красной краской.

    Краска лежала также на костях и украшениях -- по-видимому, умерший был завернут в красное покрывало, и, когда оно истлело, краска осела на сохранившиеся останки и украшения.

    На умершем была диадема и множество других украшений из яшмы: серьги, несколько колье, нагрудный знак, браслеты, каждый из которых состоял из двухсот зерен, кольца на всех пальцах. В руках скелет «держал» четки. Лицо умершего было покрыто мозаичной маской из нефрита, с глазами из раковин и зрачками из обсидиана.

    В саркофаге и под ним находились многочисленные предметы обихода, несомненно оставленные для загробной жизни, несколько статуэток, в том числе из яшмы, и две великолепные человеческие головы из гипса. По-видимому, покойный особенно любил именно эти две скульптуры, что свидетельствует о его весьма изысканном вкусе. Зная об этом, люди оказались настолько щедры к умершему, что сломали скульптуры и отдали ему гипсовые головы в вечное владение.

    Ученые предполагают последовательность когда-то разыгравшихся здесь событий: установив плиту и замуровав треугольным камнем вход в склеп, жрецы принесли в жертву нескольких юношей, чтобы они сопровождали усопшего в его загробной жизни, а потом коридор и всю огромную лестницу засыпали камнями и землей, чтобы никто не мог проникнуть туда. Однако умершего настолько высоко чтили (по крайней мере жрецы), что вдоль всей лестницы, от склепа до вершины пирамиды, проложили тоненькую змейку из смеси извести, которая как бы соединяла последний приют умершего -- склеп и храм, давая тем самым возможность живым и мертвому поддерживать между собой постоянный «контакт».

    Кем был погребенный осталось загадкой.

    Религиозные представления древних майя

    Вселенная -- йок каб (буквально: над землей) -- представлялась древним майя в виде расположенных друг над другом миров. Прямо над землей находилось тринадцать небес, или тринадцать «небесных слоев», а под землей скрывались девять «подземных миров», составлявших преисподнюю.

    В центре земли возвышалось «Первоначальное дерево». По четырем углам, строго соответствовавшим странам света, росли четыре «мировых дерева». На Востоке -- красное, символизирующее цвет утренней зари. На Севере -- белое; быть может, в памяти людей сохранился когда-то виденный их предками, пришедшими с севера, белый цвет снега? Черное дерево -- цвет ночи -- стояло на Западе, а на Юге росло желтое -- оно символизировало цвет солнца.

    В прохладной тени «Первоначального дерева» -- оно было зеленым -- разместился рай. Сюда попадали души праведников, чтобы отдохнуть от непосильного труда на земле, от удушливого тропического зноя и насладиться обильной пищей, покоем и весельем.

    Древние майя не сомневались, что земля была квадратной, в крайнем случае, прямоугольной. Небо, словно крыша, покоилось на пяти подпорках -- «небесных столбах», то есть на центральном «Первоначальном дереве» и на четырех «цветных деревьях», росших по краям земли. Майя как бы перенесли планировку своих древних общинных домов на окружавшую их видимую вселенную, смоделировав ее в своем сознании по образу и подобию того, что в далекие времена было конкретной реальностью. По-видимому, и центральное «Первоначальное (мировое) дерево», бывшее в понятии майя началом всех начал, имело не менее реальную и вполне земную «модель» -- центральный столб наиболее примитивных и древних жилищ с круглой планировкой.

    Удивительнее всего, что представление о тринадцати небесах возникло у древних майя также на материалистической основе. Оно явилось непосредственным результатом длительных и весьма тщательных наблюдений за небом и изучения в мельчайших, доступных невооруженному человеческому глазу подробностях движения небесных светил. Это позволило древнейшим астрономам майя, а скорее всего еще ольмекам, в совершенстве усвоить характер перемещений Солнца, Луны и Венеры по обозримому небосклону. Майя, внимательно наблюдая за движением светил, не могли не заметить, что они перемещаются не вместе с остальными звездами, а каждое своим собственным путем. Как только это было установлено, естественнее всего было предположить, что у каждого светила имелось свое «небо» или «слой неба». Более того, непрерывные наблюдения позволили уточнить и даже конкретизировать маршруты этих передвижений в течение одного годового пути, поскольку они действительно проходят через вполне определенные группы звезд.

    Звездные маршруты Солнца майя разделили на равные по времени их прохождения отрезки. Оказалось, что таких отрезков времени тринадцать, и в каждом из них Солнце находилось примерно двадцать дней. (На Древнем Востоке астрономы выделили 12 созвездий -- знаков Зодиака.) Тринадцать двадцатидневных месяцев составили солнечный год. У майя он начинался с весеннего равноденствия, когда Солнце находилось в созвездии Овна.

    При некоторой доле фантазии -- а древние майя не страдали ее отсутствием -- группы звезд, сквозь которые проходили маршруты, легко ассоциировались с реальными или мифическими животными. Так родились боги -- покровители месяцев в астрономическом календаре: «гремучая змея», «скорпион», «птица с головой зверя», «длинноносое чудовище» и другие. Любопытно, что, например, знакомое нам созвездие Близнецов соответствовало созвездию Черепахи у древних майя.

    Если представления майя о строении вселенной в целом нам сегодня ясны и не вызывают каких-либо особых сомнений, а календарь, поражающий своей почти абсолютной точностью, досконально изучен учеными, совсем иначе обстоит дело с их «подземными мирами». Мы не можем даже сказать, почему их было именно девять (а не восемь или десять). Известно лишь имя «владыки преисподней» -- Хун Ахав, но и оно пока еще имеет только предположительное толкование: «Бог планеты Венера».

    Астрономические познания майя

    То, что древние майя познали в астрономии, просто потрясает. Лунный месяц, высчитанный жрецами-астрономами Паленке, равен 29,53086 дня, то есть длиннее тактического (29,53059 дня), высчитанного при помощи современной точнейшей счетно-вычислительной техники и астрономического оборудования, всего лишь на 0,00027 дня. Столь поразительная точность отнюдь не случайная удача жрецов Паленке. Жрецы-астрономы из Копана -- другой столицы древних майя Классической эпохи, отделенной от Паленке сотнями километров непроходимой сельвы, -- достигли не меньшего: их лунный месяц короче фактического на 0,0039 дня!

    Для майя астрономия была не абстрактной наукой. В условиях тропиков, где нет резко обозначенных природой времен года и долгота дня и ночи остается почти неизменной, астрономия служила практическим целям Благодаря своим астрономическим познаниям жрецы сумели высчитать продолжительность солнечного года: 365,2420 дня! Иными словами, календарь, которым пользовались древние майя, точнее нашего современного на 0,0001 дня! (Продолжительность солнечного (тропического) года по григорианскому календарю, которым мы пользуемся, -- 365,2425 дня; фактическая продолжительность -- 365,2422 дня.)

    Год делился на восемнадцать месяцев; каждый соответствовал определенным сельскохозяйственным работам: подысканию нового участка, рубке леса, его выжиганию, посеву ранних и поздних сортов кукурузы, сгибанию початков, чтобы защитить их от дождя и птиц, сбору урожая и даже уборке зерен в хранилища.

    Летосчисление майя велось с некой мифической нулевой даты. Она соответствует, как высчитали современные ученые, 5041 738 году до нашей эры! Известна также начальная дата хронологии майя, но и ее, несомненно, также следует отнести к числу легендарных -- это 3113 год до нашей эры.

    С годами календарь майя становился все сложнее и сложнее. Все больше и больше терял он свое первоначальное значение практического пособия по сельскому хозяйству, пока, наконец, не превратился в руках жрецов в грозный и весьма действенный инструмент мрачной и жестокой религии...

    Тайна гибели цивилизации майя.

    Археологи давно отказались от гипотезы, согласно которой гибель классической культуры майя вызвана стихийным бедствием типа землетрясения или урагана. Такие феномены редки и обычно действуют точечно. В последние годы появились предположения о решающей роли продолжительной засухи. По мнению американских климатологов, природный баланс области расселения майя мог быть нарушен климатическими изменениями между 800 и 1000 гг. Их версия основана на присутствии в осадках маленького водохранилища в Чичанканабе на Юкатане раковин улиток, анализ которых показал повышенное  содержание  изотопа кислорода-18. Оно говорит о пересыхании водоема в ту эпоху, поскольку легкий изотоп кислород-16 испаряется в первую очередь. Ученый из Национального центра научных исследований Франции Д. Мишле считает «это открытие очень важным, поскольку оно позволяет отделить воздействие стихийных бедствий от результатов нерационального землепользования». Однако М. Арно из того же центра отмечает, что города культуры пуук недалеко от Чичанканаба в ту же эпоху процветали, хотя должны были бы первыми пострадать от экологического кризиса. Там не было постоянных источников поверхностных вод и отсутствовала технология бурения скважин. По мнению других специалистов, сельское хозяйство майя пришло в упадок из-за истощения почвы, вызванного многовековой практикой подсечно-огневого земледелия. Однако известно, что кроме этого примитивного метода майя использовали и постоянные террасированные поля. Это, конечно, не исключает возможности рокового для цивилизации голода, как, впрочем, и существования другой причины, на которую указывает анализ найденных в некоторых местах костей.

    Многие ученые не удовлетворены изложенными выше гипотезами и ищут ключи к тайне в политической экономической и социальной структуре общества майя. Известно, что в позднеклассический период росли города и усиливались региональные различия. Вероятно, это ослабляло территориальную целостность майя. Конкуренция между городами усиливалась, конфликты учащались.

    Несовершенство социальной структуры, вероятно, проявлялось и внутри регионов. Возможно, растущая городская элита обложила крестьян слишком высоким оброком, что привело к народному восстанию. Доказать это археологическими находками, конечно, трудно, но монументы в Тонине и Дос-Пиласе явно подверглись умышленному разрушению.

    Впрочем, к тому же самому могло привести вторжение чужеземцев со стороны Мексиканского залива или нагорья. Они осели бы на берегах Усумасинты или на Юкатане, взяв под контроль к концу классической эпохи речные и морские пути. Присутствие другого народа хорошо документировано, особенно в западной части Южных низменностей и на Юкатане, однако не ясно, было ли это вторжением или растянутым во времени мирным переселением.