Ассамблеи петровского времени

Второй момент отражал жесткий метод внедрения  ассамблей в жизнь московского  общества: «Здесь объявили гостям во всеуслышанье, что в следующее Воскресенье общество имеет быть у императора в Старо-Преображенском и что все дамы старше 10-ти лет должны явиться туда, если не хотят подвергнуться тяжкому наказанию». Данное указание царя распространялось не только на московских дам, которым вменялось в обязанность бывать на ассамблеях, оно касалось и девочек-подростков.

Естественно, что  московская знать относилась к устройству ассамблей с меньшим энтузиазмом, чем в петербургском обществе. Москва еще сохраняла старозаветные традиции, прочные стереотипы древнерусского поведения, нравов и обычаев. Поэтому тяжелее воспринималась обязанность пребывания на них, и проявлялось большее недоверие к нововведению царя-реформатора.

По примеру  светских петербургских и московских ассамблей царь велел их организовывать в монастырях: «В декабре 1723 года вышел указ первоприсутствующего в синод об очереди ассамблей в московских монастырях. 29 декабря по этому указу состоялась ассамблея у архимандрита Донского монастыря, на которой были: президент синода архиепископ новгородский Феодосии Яновский, архиепископ Крутицкий Леонид, архимандриты других московских монастырей и высшие чиновники синодальной конторы и монастырского приказа из светских лиц». За Донским последовали ассамблеи и в других московских монастырях. Но в духовной среде петровские новации вызывали значительно более острое чувство неудовольствия и неприятия, чем в московском обществе. Сам факт проведения ассамблей в монастырях был столь неестественен, что явно выдавал ацерковный аспект петровской политики, проявлявшийся и в организации «всешутейского собора».

Отношение подданных  к нововведению царя не было однозначным  в русском обществе. Ассамблеи  пугали многих по причинам, во-первых, отсутствия мотивов к подобного рода развлечениям, а во-вторых, трудности освоения практических навыков поведения. Вследствие этого в поведении участников на петровских ассамблеях чувствовалась напряженность: «На первых балах Петровского времени царила удручающая скука и скованность: над гостями тяготела угроза вызвать раздражение царя каким-нибудь неловким действием. Танцевали, словно отбывали неприятнейшую повинность, с каменными от напряжения лицами и плохо повиновавшимися ногами».

Петр I рассматривал ассамблеи как «дело должностное» и обязывал бывать на них все петербургское  и московское общество. Для него не существовало веских причин, оправдывающих  чье-либо отсутствие. Строгий контроль за выполнением указа в Петербурге возлагался на генерал-полицмейстера Дивиера, который обязан был являться к хозяину дома вместе с писарями и записывать фамилию каждого присутствующего. Жесткий метод приобщения к ассамблеям отражал принудительный характер петровской деятельности — воплощать задуманное вопреки желанию человека.

Постпетровский период в русской культуре не стал в полной мере естественным продолжением и распространением ассамблей. После смерти Петра I структура русского общества существенно изменилась. Выдвинутый царем внесословный принцип организации досуга постепенно исчез. Высшие дворянские круги отмежевались от торгово-промышленной части русского общества и оберегали свой состав от проникновения чуждых элементов. Из него были исключены корабельные мастера, инженерная элита, купцы и предприниматели. Словом, все сподвижники Петра I в деле устроения новой России.

Ассамблеи, отражавшие социокультурные тенденции петровского времени, сменились иными формами развлечений. Однако в царствование малолетнего царя Петра II петровские ассамблеи были восстановлены в Петербурге в октябре 1727 года. Полицеймейстер И. Д. Поздняков, занявший место Дивиера, чтением Высочайшего Указа извещал о проведении ассамблей. Факт их возобновления был скорее политической акцией временно победившей партии А. Д. Меншикова-Долгоруких, чем стремлением установить преемственность в культурных традициях русского общества. С переездом двора в Москву ассамблеи прекратили свое существование в январе 1728 года.

В культурной жизни  русского общества ассамблеи не могли  долго существовать, поскольку их идея была «навязана сверху». Искусственность  замысла отвечала характеру времени  великого основателя, но после царствования Петра I ассамблеи исчерпали себя, выполнив свои цели. Они оказали  позитивное влияние на формирование новых культурных традиций русского общества первой половины XVIII столетия. После 1727 года в целостном виде их уже не устраивали в России, но отдельные  их разновидности продолжали сохраняться  и развиваться.

Например, танцы  стали одним из самых распространенных видов деятельности. Постепенная  эволюция танца сформировала в России бальную культуру, сложная структура  которой включала в себя различные  организационные этапы подготовки и проведения. Помимо танцевального  мастерства, она требовала от человека определенных знаний и навыков поведения, а также умений выстраивать взаимоотношения  в процессе бала. Как составная  часть нравов, быта и обычаев русского общества, бальная культура наиболее ярко проявлялась в жизни дворянского  сословия.

Точно так же, на петровских ассамблеях угощение не имело большого значения, а служило  лишь дополнением к танцам, играм  и разговорам. В постпетровское время оно уже занимало особое место в культурных традициях русского общества. Угощение стало неотъемлемой частью любой досуговой формы. Оно выступало как отдельным видом деятельности, так и составляющим элементом в их функционировании.

Ассамблеи выработали в обществе потребность к публичному проведению досуга, сформировали интерес  и привили вкус к светской жизни, смягчили и отшлифовали нравы  русских людей. Сыграв роль начальной  школы в истории русской культуры, ассамблея научила русское общество осваивать сложную науку культурной жизни не по канонам дореформенной  Руси, а по европейским стандартам высшей школы.