Англоязычная литература второй половины двадцатого века

Автор работы: Пользователь скрыл имя, 22 Января 2013 в 19:12, реферат

Краткое описание

Целью работы считаю более близкое ознакомление с современными англоязычными авторами, разнообразием тем их произведений. Хотелось бы ответить на вопрос – какой будет литература двадцать первого века, а это невозможно без знания литературных традиций ушедшей эпохи.
При написании реферата я обращалась как к Интернет-ресурсам, так и к литературе. Больше всего полезной информации я нашла в учебном пособии «Современный литературный процесс за рубежом».

Вложенные файлы: 1 файл

реферат.docx

— 56.68 Кб (Скачать файл)
  1. Введение

Выбранную тему я считаю актуальной, т.к. знакомство с современной  английской литературой, несомненно, очень  полезно для тех, кто изучает  английский язык. Это приятный способ больше узнать о нравах, традициях, менталитете англичан, что особенно важно для нас как для будущих переводчиков. Разумеется, Великобритания подарила миру немало выдающихся писателей, произведения многих из которых вышли в свет именно во второй половине двадцатого столетия, но в данной работе мне хотелось бы подробнее остановиться на тех писателях, которых я считаю наиболее яркими представителями современной английской литературной школы, ведь тема очень широка и сделать полный обзор литературных событий за обозначенный период времени в объеме данной работы мне не представляется возможным.

Целью работы считаю более  близкое ознакомление с современными англоязычными авторами, разнообразием  тем их произведений. Хотелось бы ответить на вопрос – какой будет литература двадцать первого века, а это невозможно без знания литературных традиций ушедшей эпохи.

При написании реферата я  обращалась как к Интернет-ресурсам, так и к литературе. Больше всего полезной информации я нашла в учебном пособии «Современный литературный процесс за рубежом».

 

«Классическое искусство  человечности» - такое определение  жанру романа дал современный  английский писатель Малькольм Бредбери. В своей книге «Современный английский роман» (1979) М. Бредбери выразил распространенное в конце нынешнего века мнение о том, что основополагающим методом в освоении художественной действительности у английских авторов был и остается реализм, в основе которого в процессе освоения «реальной жизни» за пределами художественного произведения лежат сюжет и характер. Но параллельно в первой половине нынешнего века получила развитие модернистская эстетика. В модернизме первичное значение приобрели «модель», «форма» и «миф». Оба этих метода, по мнению Бредбери, к концу XX в. во многом исчерпали себя в удовлетворении амбиций исследователей человеческой натуры. [3]

 

Другой известный английский писатель и критик - Питер Акройд - отмечал, что долгое время английская литература находилась в тени у американской, но в последние десятилетия наметились пути осознания самоценности британской литературы. [3]

Произведения английских писателей в наши дни с удивительной ясностью воспроизводят все нюансы английского общества, как будто  делают это в первый раз.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2.0 Сердитые молодые люди

Начало 50-х гг. ознаменовалось приходом в английскую литературу нескольких молодых писателей, которые положили начало течению «сердитых молодых  людей». Представители этого своеобразного  направления бунтовали против обывательского существования, против предательства  высоких идеалов молодежи, рассчывавшей после войны на социальное «потепление».

 

У героев романов К. Эмиса «Счастливчик Джим», Дж. Уэйна «Спеши вниз», Дж. Брейна «Путь наверх», пьесы Дж. Осборна «Оглянись во гневе» имеются общие черты. На протест против устоявшихся в мещанской среде нравов и обычаев их толкает беспросветная скука и тоска однообразного существования. [4] Герои романов К. Эмиса Джимми Диксон («Счастливчик Джим»), Джон Льюис («Это неопределенное чувство») - представители средней интеллигенции, окончившие провинциальные, «кирпичные» университеты. В романе «Лига против смерти» Эмис поднимается до сатирических обобщений, достигая тонкости комизма, напоминающего лучшие произведения И. Во. Герой романа Дж. Уэйна «Спеши вниз» Чарльз Ламли сознательно устремляется «вниз», к людям, честно и скромно зарабатывающим свой насущный хлеб. Основной пафос произведения - отвращение к главному наказанию мира - деньгам. Уэйном была поставлена проблема молодого человека, не знающего, как приноровиться к жизни, в которой никто не собирается встречать его с распростертыми объятьями.

 

Поведение героя романа Дж. Брейна «Путь наверх» Джо Лэмптона, напротив, определяется тягой к фешенебельному быту состоятельных обитателей города Уорли в особняках, расположенных на вершине холма; Лэмптон порожден мещанской провинциальной средой. Его стремление выкарабкаться «на поверхность» сформировано представлениями о «высоком» и «низком», которые в нем воспитаны маленьким городком.

 

 

 

 

3.0 Детективный жанр

В последние десятилетия  развивалась и традиция детективного жанра, заложенная Конан-Дойлом и Честертоном. Английский детектив, усложненный детальным анализом человеческой психологии, ассоциируется с именами А. Кристи, Д.Л. Сэйерс и М. Инна. Традиционные детективные рассказы писал П.Д. Джеймс, который строго придерживался традиции сохранения в повествовательной ткани произведения заряда интеллектуальной загадки, тайны. Серию «полицейской прозы» создала Рут Ренделл, чьи книги примечательны интересом к явлениям, находящимся на грани с психопатией. Созданные писательницей произведения исследуют психологию загадочных преступлений, происходящих в обстановке, близкой к традиционному «готическому» роману.

3.1. Политический детектив

Непревзойденным мастером политического  детектива в истории современной  английской литературы остается Джон Ле Карре (род. 1931). Форму политического детектива писатель использовал как средство оценки морального состояния нации. В своих произведениях Ле Карре изображает темный мир «коридоров власти» (так назывался один из романов патриарха английского реализма  Чарльза Сноу) как некий разрыв в нормальной, упорядоченной жизни своих героев. Стремление Ле Карре к непрямому, скрытому показу фальши мира государственных служащих создает у читателя иллюзию добропорядочности и устойчивости общественного бытия, но, по сути, этот прием становится пародийным воспроизведением аморальности высших классов.[1] Герои Ле Карре полностью погружены в мир «коридоров власти», поскольку в нем происходило их формирование. Существование в «секретном мире» становится единственным способом восприятия действительности. Естественный ход жизни оказывается для них неприемлемым. Секретные службы, о которых повествует Ле Карре, теряют смысл своего существования, поскольку, по мысли автора, они не защищают ничего и никого, кроме самих себя. В прозе Ле Карре скрыта основательная этическая подоплека, свидетельство чему - лучшие романы писателя «Лудильщик, портной, солдат, шпион» (1974) и «Люди Смайли» (1980). Ле Карре постоянно напоминает нам о том, что тяга к власти, служащая основой для бюрократической системы государственных учреждений, может стать губительной силой, разрушающей основы общества. «Коридоры власти» Ле Карре - это своеобразный дипломатический и шпионский ад, в котором властвуют законы лицемерия и интриг, доносов и слежки

4.0 Уильям Голдинг

Уильям Голдинг (1911-1993). Сочинителем притч, крупным мифотворцем ХХ в. считают английского писателя У. Голдинга, творчество которого явно несет на себе отблеск важнейших философских (прежде всего, экзистенциализма) идей современной ему эпохи.

 

Труден был путь писателя к признанию. Свой первый роман Голдинг опубликовал в возрасте сорока двух лет. Еще несколько лет будущему Нобелевскому лауреату пришлось заниматься преподавательским трудом, прежде чем он стал зарабатывать на жизнь писательством. С детства Голдингу была привита огромная любовь к чтению, благодаря чему у него рано развился вкус к литературе. Став профессором Оксфордского университета, Голдинг читал курсы лекций по английской литературе. [6]

 

Произведения Голдинга в сюжетном плане имеют опосредованное отношение к современному обществу, слабо связаны с анализом социальной морали. Их сюжет заключен в замкнутых аллегорических пространствах, часто на грани социального и асоциального, истории и доисторического.

3.1. «Повелитель мух»

Самый известный роман  Голдинга «Повелитель мух» не укладывается в рамки представлений о традиционном романе. По жанру он близок антиутопии.

 

В «Повелителе мух» повествуется о том, как группа цивилизованных подростков, оказавшихся волей случая на необитаемом острове, вырождается  до состояния примитивной дикости. В книге явно ощущается романтическая  линия, выходящая из традиции романов  Стивенсона. Сходный сюжет был  изложен еще в 1851 г. в книге  Р.М. Баллантайна «Коралловый остров», в котором также рассказывается история о том, как группа мальчиков оказалась на необитаемом острове в результате кораблекрушения. [7]

 

Сюжет Голдинга гораздо сложнее, поскольку в тексте присутствует аллегорическое измерение, которого не было в предыстории. Такой поворот в переосмыслении известного сюжета во многом обусловлен моральным кризисом, вызванным Второй мировой войной, во время которой, как заметил однажды Голдинг, «мы получили ужасное, безнадежное знание того, на что способны человеческие существа». Недаром у Голдинга время действия относится к гипотетическому будущему, к последствиям ядерной войны. В процессе выживания дети используют усвоенные стандарты поведения в строительстве своего маленького сообщества. Они избирают лидера, находят место для обсуждения своих дел. Но идеалы, заложенные воспитанием, исчезают из мальчишеских умов с пугающей легкостью. Одновременно в детских душах возрождаются иррациональные страхи по поводу воображаемых монстров, темноты, царящей на острове, неизвестности, которой окутано будущее мальчиков. Все это происходит перед лицом ужаса, греха и зла, ведущего к знанию того, что, по словам одного из персонажей, определяется как «конец невинности, наступление темноты человеческого сердца».

 

Для Голдинга характерна метафорическая мысль, присутствующая в контексте «Повелителя мух», о том, что нечто страшное постоянно следит за человеком из джунглей. В этом воплощаются глубинные наблюдения автора над бессознательным в человеке. Дикое, разрушительное начало, по мысли писателя, является одновременно и наследием предков, и благоприобретенным «подарком» цивилизации.[2]

4.2. «Наследники»

Тема другого значительного  романа Голдинга - «Наследники» (1955) - о борьбе между неандертальцем и «человеком разумным» внутри личности. Голдинг умело воссоздает ограниченность сознания дикаря и вместе с тем передает детскую чистоту и невинность древнего предка человека. Сюжет излагается с точки зрения неандертальца, и повествование, таким образом, восходит к истокам человеческого грехопадения и овладения им даром слова. «Наследники» - это не восторженная сказка о формирующемся человеческом разуме, но, скорее, глубоко пессимистическое видение человеческого зла. Смысл романа не вписывается в стандарты традиционных либеральных мечтаний о человеческом прогрессе. Голдинг однажды вскользь заметил, что «человеческая природа грешна, а состояние его души - опасно».[7] Действительно, временные рамки всех романов Голдинга установлены где-то за моментом «потери невинности».

 

 

 

4.3 «Штиль»

Роман «Шпиль» (1964) - глубокая по своему философскому содержанию притча о строительстве собора, покоящегося  на зыбком фундаменте. В нем поднимаются  вопросы о двойственной природе  творческих стремлений человека. Произведение насыщено метафорами и аллегориями, многие его образы приобретают иносказательный  смысл, помогающий понять общечеловеческий и религиозный смысл притчи. Отец Джослин, с одной стороны, воплощение фанатизма, с другой - физического  и духовного противостояния тяжести  бытия. Его внутренний мир становится для автора площадкой, на которой  разыгрывается сценарий противоборства Добра и Зла, Бога и дьявола. Глубоко  и ярко нарисованы другие образы «Шпиля» - Роджер-каменщик, его жена Рэчел, немой юноша-ваятель. Плотная, искусно воссозданная атмосфера средневековья органично сочетается с актуальной проблематикой романа. Метафорой двойственности человеческого существования, неразделимости в нем светлого и темного начал становится шпиль собора, задуманный как символ моста между земным и небесным.

 

Сюжеты Голдинга представляют собой, по его собственному выражению, не сказки, а мифы. Под сказкой он понимает придуманную вещь, лежащую на поверхности, в то время как миф для писателя - нечто выходящее из самой сути вещей в древнем смысле слова: ключ к существованию, смысл жизни, опыт как целое. Именно поэтому в произведениях Голдинга зачастую нет ярко выраженных темпоральных маркеров эпохи. Но одновременно в них подробно воспроизводится процесс творческих мук, в результате которых характер и тема формируются не только наивными представлениями о жизни, но и очень сильно прочувствованными понятиями бытия и становления человеческого духа

4.4 «Раздвоенный язык»

Неоконченный роман Голдинга «Раздвоенный язык» (1993) создавался писателем перед самой смертью, и один из вариантов черновика этого произведения был опубликован в Англии в 1995 г. Отечественному читателю это произведение, относящееся к позднему, мало исследованному периоду творчества Голдинга, почти незнакомо. [7] Действие романа происходит в экзотической атмосфере Древней Греции, на фоне горы Парнас и Дельфийского храма Аполлона. В основу сюжета положены мифы и исторические факты, связанные с культом Аполлона и с Дельфийским оракулом - Пифией. Согласно сложившемуся в Древней Греции сакральному ритуалу Пифия, сидя на треножнике, якобы вдохновлялась Аполлоном и в состоянии экстаза сообщала предсказания, которые жрец переводил в стихотворную форму. Неоднократно упоминается в произведении легендарный дракон Пифон, который охранял Дельфы, но впоследствии был убит богом Аполлоном.

 

История и миф - главные  действующие лица в романе «Раздвоенный язык». В своей первооснове этот заголовок перекликается с мыслью одного из крупнейших теоретиков концептуализма Р. Барта о том, что миф - это  вторая семиотическая система, это  «второй язык, на котором говорят  о первом». В этом отношении Голдинг всегда был близок к концептуалистам, которые считали одной из своих задач «опрокидывание мифа» путем его абсолютной банализации, переведения идеологии в модус банальности.

 

Способом банализации величественного и таинственного мифа о Пифии в последнем, неоконченном романе Голдинга становится форма повествования от первого лица. В роли рассказчика выступает греческая девочка, носящая невзрачное, «варварское» имя Ариека. Волею судьбы она становится Оракулом в Дельфах. Историческая реальность объективируется через сознание героини, которой внушают, что она - носитель особого информационного кода, магических знаний о жизни. В сознании героини сочетаются и божественное бессознательное, и слабости, страхи конкретного человека. Ариека подвергается тяжкому испытанию в процессе интуитивного постижения правды о Боге и оборотной стороны феномена прорицательства. Трагические, отчасти иронические черты духовного избранника, интеллектуального аристократа, которому дано знание «свыше», и ощущение неминуемой расплаты за возможное проникновение в тайну предсказания - в этом образ Ариеки схож с образами Саймона из «Повелителя мух», Мэтти из «Зримой тьмы».

 

Вместе с тем «Раздвоенный язык» - произведение, которое испытало явное влияние идей лингвистической  философии Л. Витгенштейна.[1] Образ Пифии становится выражением концепции о ненадежности языка как средства человеческого общения и инструмента постижения истины. Замкнутость Ариеки в детстве, ее неспособность выговорить простые слова о простых вещах перекликаются с молчанием Мэтти из «Зримой тьмы», которого сломила катастрофа войны, но при этом он оказался наделенным сверхъестественными интуитивными способностями, магическими знаниями.

Информация о работе Англоязычная литература второй половины двадцатого века