Биография Николая Ивановича Новикова

Введение

Общественно-политическая деятельность Николая Ивановича Новикова представляет большой интерес для историков. Важно изучение не только жизненного пути, но и в целом общественной деятельности одного из крупнейших фигур русского просвещения.

Целью данной работы является изучение общественно-политической деятельности Николая Ивановича Новикова.

Для достижения цели были поставлены следующие задачи:

• Определить жизненный путь Николая Ивановича Новикова;
• Охарактеризовать общественную деятельность.

Для написания данного доклада была взята работа В.И. Покровского «Николай Иванович Новиков: его жизнь и сочинения»1. В сборнике, составленном В.И. Покровским, собраны статьи и жизни и деятельности Николая Ивановича Новикова (1744-1818) – одного из видных деятелей русского просвещения. Авторы статей В.О. Ключевский, Т.О. Соколовская, Н.Н. Булич, В.Е. Якушкин и др. раскрывают заслуги Н.И. Новикова как журналиста, писателя, ученого исследователя, книготворца и книгоиздателя, а также человека с богатой внутренней жизнью и стремлением к труду.

Структура доклада состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 1. Биография Николая Ивановича Новикова

Николай Иванович Новиков родился 27 октября 1744 г. в селе Авдотьине, которое находится теперь в Бронницком уезде  Московской губернии. Отец его, Иван Васильевич, начавши службу при Петре Великом, при Елизавете Петровне находился в отставке и жил в деревне, где и обучение его детей ограничивалось деревенскими средствами; сын его учился грамоте у дьячка. Позже, уже после смерти отца, Новиков был определен в только что открывшуюся тогда в Москве университетскую гимназию, где и пробыл несколько лет. Сначала его аттестовали как ученика, достойного награды, но в 1760 г. он был исключен из «французского класса» - « за ленность и нехождение в класс». Пробыв во «французском классе» три года, Новиков не выучился французскому языку и за всю жизнь не знал ни одного иностранного языка.

Новиков оставался в Москве до 1762 г., т.е. еще два года после исключения из гимназии. В начале 1762 г. Новиков переехал в Петербург для службы в Измайловском полку. В то утро, когда переворот возвел на престол Екатерину, часовым у подъемного моста измайловских казарм стоял именно Новиков. После переворота его участникам  были розданы многочисленные награды; и Новиков был произведен в унтер-офицеры2.

Продолжая еще несколько лет служить в Измайловском полку, он не был увлечен службой, возможностью карьеры; он в это же время предался «вкусу к словестным наукам» и, вероятно, много читал. Новиков Работал в Малой комиссии о среднем роде людей, а также и в Большой комиссии. При докладах о работах комиссии Новиков Сделался лично известен Екатерине.

По окончании работ комиссии Новиков вскоре вышел в отставку и вступил на журнальное поприще, на котором ему пришлось сделать так много.

Новиков вступал на журнальное поприще с высоким понятием о значении этого дела, за которое брался. Он видел в литературном труде не отдых и развлечение, а серьезное общественное дело.

Известно столкновение, которое имел первый журнал Новикова с органом самой императрицы. «Всякая всячина» проповедовала умеренность, а «Трутень» стоял за смелые, открытые обличения. « Трутень» восстановил против себя очень многих. «Трутень» сначала должен был изменить свой характер, умерить тон, а потом и совсем прекратился преждевременно, не по воле издателя. Новиков не смутился от этой неудачи. Через два года по прекращении «Трутня» он выступил с другим сатирическим журналом – «Живописцем». Новый журнал отличался еще более смелой сатирой. Участь «Живописца» была то же, что и «Трутня». Вскоре Новиков сделал новую попытку в том же направлении, хотя и по более узкой программе: в 1774 г. он стал издавать «Кошелек», журнал специально направленный против французомании тогдашнего общества. И на этот раз Новикову не повезло: его нападки против светского общества возбудили сильное неудовольствие в придворных сферах, и не только журнал прекратился на девятом номере, но, как говорит предание, издатель подвергся личным неприятностям и должен был даже оставить на время Петербург.

Такова была судьба первых трех журналов Новикова. Все они имели большой и вполне заслуженный успех среди читателей.

Из трех журналов всего больше был успех «Живописца», который, действительно, является лучшим журналом прошлого века3.

Новиков не ограничивался изданием сатирических журналов: в то же время он предпринял печатание целого ряда книг. Заслуги Новикова в разыскании и издании древних памятников, в составлении таких книг, как «Опыт исторического словаря о российских писателях» и прочих, - очень важны.

Нужно упомянуть еще о двух журнальных предприятиях Новикова в Петербурге; это – «Санкт-Петербургские ученые ведомости», которые посвящены были, главным образом, литературной критике, и журнал «Утренний свет». Это издание имело благотворительную цель; доходы с него шли на содержание народных училищ.

Своей журнальной и издательской деятельностью в Петербурге Новиков приобрел уже почетную известность, и в 1779 г. куратор Московского университета Херасков предложил Новикову взять в аренду университетскую типографию и «Московские ведомости».

Прежде всего Новиков затратил много труда и много средств на упорядочение  и развитие университетской типографии и в несколько лет достиг того, что она не уступала лучшим европейским типографиям. Такое положение типографии дало Новикову возможность широко развить издательскую деятельность.

Как и Петербурге, Новиков, не ограничиваясь изданием журналов, печатал много книг. В первый же год по преезде в Москву он выпустил из университетской типографии 8 книг различного содержания.

Новиков нашел в Москве целый круг людей, которые стали усердными сотрудниками в его просветительской общественной работе.

Указ о вольных типографиях, изданный в 1783 г., разрешил открывать типографии всем желающим. Этим и воспользовался Новиков. Он открыл свою типографию, а затем учредил знаменитую Типографическую компанию.

Типографическая компания состояла, кроме Новикова, еще из 14 членов. Она прежде всего открыла новые типографии: кроме типографии на имя Новикова, была открыта другая на имя Лопухина, третья на имя самой компании; одно время существовала отдельно еще небольшая тайная масонская типография. Все они, числом таким образом пять, считая университетскую, находились под управлением Новикова.

Чтобы судить о размерах книжной торговли Новикова, достаточно указать, что он вел дело с книгопродавцами в Полтаве, Тамбове, Глухове, Пскове, Вологде, Смоленске, Орлове, Курске, на Дону, в Тульской губернии, не говоря уже о Москве и Петербурге. Новиков сам открывал лавки в разных местах.

Нельзя упомянуть о голоде 1787 г., когда Новиков предпринял в очень крупных размерах продовольствие нуждающимся. Он закупал хлеб и даром раздавал его нуждающимся.

Любопытно, что первым на Новикова напало учреждение, которое тогда ведало народным просвещением, учебным делом: в 1784 году комиссия училищ заявила свою претензию на перепечатку Новиковым некоторых учебников, изданных комиссией.

В следующем году новый московский главнокомандующий граф Брюс получил от Екатерины указ, заявлявший, что в типографии Новикова печатается много странных книг (масонских), почему повелено составить опись его изданиям и передать их все на рассмотрение московского архиепископа Платона, который должен был также испытать в вере самого Новикова. Брюс доносил государыне, что «содержатель» (типографии) Новиков чрез управу благочиния сыскан и представлен в губернское правление, где и допрашиван.

Кроме допроса в губернском правлении, произведенного по распоряжению самого Брюса, Новикова испытывал в вере архиепископ Платон, как это было прямо предписано двумя указами Екатерины

Благоприятный отзыв Платона не прекратил всех затруднений Новикова. Окончательный отчет в исполнении поручения был дан Платоном в январе 1786 г., но московские власти продолжали держать лавку Новикова запечатанной, запретив ему всякую торговлю книгами. В конце марта состоялось Высочайшее повеление о разрешении Новикову торговлю книгами с опечатанием только части книг, признанных вредными. Новиков должен был дать подписку, что запрещенными книгами он торговать не будет.

Через несколько месяцев граф Брюс был переведен в Петербург, а главнокомандующим в Москву был назначен Еропкин, при котором Новикову и его друзьям было жить легче, и Новиков продолжал развивать свое книжное дело, как и свою благотворительность.

В 1790 г. Еропкина, который, как говорится в записках Лопухина, против Новикова и его друзей делал только то, что принужден был делать, сменил князь Прозоровский. Это был человек недалекий, невежественный, подозрительный и жестокий; его главным стимулом было желание выслужиться перед Екатериной.

Время было тревожное: события во Франции возбудили опасения и в Екатерине. В России начались строгости. Прозоровский был подходящий человек для такого направления. Он начал в Москве следить не только за французами, там живущими, но распространил свою подозрительность и на многих русских, в том числе, конечно, и на Новикова с его друзьями.

При таком отношении к делу преследования против Новикова были только вопросов времени.

В апреле 1792 г. состоялся высочайший указ о расследовании, не печатает ли Новиков в противность закону книг церковной печати. Это привело к аресту Новикова и к расследованию всей его деятельности.

Новикова, совсем больного, посадили под арест в его собственном доме, на площади около Никольских ворот.

Новиков определенно отвечал на вопросы, предложенные ему Прозоровским, опровергал обстоятельно те обвинения, которые против него были выставлены, но его предубежденный и малопонимающий дело следователь полагал, что это все одна хитрость.

Екатерина одобрила все распоряжения Прозоровского и дала ему несколько указаний для дальнейшего ведения следствия.

Прозоровский продолжал усиленно вести расследование, допрашивал Новикова и разных прикосновенных к делу лиц, чинил обыски, разбирал бумаги, писал донесения.

10 мая Екатерина повелела  отправить Новикова тайно в  Шлиссельбургскую крепость. Новиков  просидел в Шлиссельбурге в  очень строгом заключении с 1792 г. до конца 1796 г. По своем воцарении  Павел I освободил его так же, как и Радищева.

Новиков был взят в крепость еще в полном развитии его сил и энергии, а вернулся оттуда через четыре с половиной года – «дряхл, стар, согбен». С этих пор он уже должен был отказаться от всякой общественной деятельности и прожил до самой смерти почти безвыездно в своем Авдотьине. Он много заботился о нуждах своих крестьян, об их просвещении и прочее.

Новиков принадлежит к числу истинно великих деятелей русской истории.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 2. Изменение взглядов Николая Ивановича Новикова на протяжении всей общественной деятельности

Как большинство людей XVIII века, Новиков в юности испытал на себе влияние «вольтерианства», но опять-таки, как большинство, он не остановился на нем. В груди его жило  стремление к истине; он не мог удовольствоваться одним сомнением, одним отрицанием, которое предлагалось вольтерианством, - вот почему от французской философии перешел он к масонскому идеализму.

В первый период его деятельности мы видим в нем верноподданного Екатерины, замеченного и обласканного ею. Тогда он был усердным служителем того «просвещенного  абсолютизма», который позволял знать и мыслить только «под покровом Минервы» - императрицы, и журнальная деятельность его и печатание исторических документов – все это плоды преклонения его перед личностью просвещенной императрицы, покровительницы литературы и науки. Но время шло, и Новиков все сознательнее стал всматриваться в окружающую его жизнь: он шел вперед, императрица стала отставать от него…Уже в сатире Новикова зазвучали чересчур серьезные нотки, уже отношение его к школе показалось императрицы не в меру самостоятельным. В это время в жизни Новикова наступает период охлаждения к императрице, к французским философам; просветительская деятельность на помочах стала казаться ему малоплодотворной. В нерешимости остановился он на перепутье, колебался, сомневался. В таком состоянии он сделался масоном4.

Увидав перед собой цель жизни, цель действительно высокую, Новиков, как и поступило бы большинство людей на его месте, стал искать более коротких путей к этой цели. Отсюда это искание «истинного» масонства, отсюда ряд ошибок, разочарований…

В это именно время Петербург, живший почти под исключительным влиянием императрицы, обезличенный ею, перестал привлекать Новикова; вот почему он охотно переехал в Москву, где представилась ему возможность жить в кругу единомышленников и благодаря типографии проводить свои идеалы в массу. Сатирическая деятельность  была оставлена; Новиков сознательно пришел к выводу, что русское молодое общество надо было учить, а не бичевать.