Искусство Византии и его историческое значение

Еще одним шедевром византийского  классического стиля являются сравнительно недавно открытые мозаики южной  галереи храма св. Софии в Константинополе (XII в.). Это прежде всего великолепный Деисус. В центре расположен Христос - величественный, мудрый, суровый; по одну его сторону стоит Мария с необычайно красивым, нежным, скорбным лицом, по другую - Иоанн Креститель, его мощная фигура дышит трагической силой и страстной напряженностью. Одухотворенные лица, исполненные возвышенной духовности, сохраняют объемность и рельефность, красочную лепку, богатство цветовых оттенков, почти акварельную изысканность колорита. Верное чувство пропорций, соразмерность частей фигур, восходящие к традициям эллинизма, соединяются с экспрессией и суровостью византийского неоклассицизма.

На той же южной галерее Софии  Константинопольской был открыт еще один мозаичный ансамбль, на этот раз светского характера, с  портретами императоров и императриц. На одной из мозаик изображены император Константин IX Мономах (1042-1054) и его супруга императрица Зоя (умерла в 1050 г.). Оба в строгих фронтальных позах, облаченные в роскошные парадные одежды, с венцами на головах стоят по сторонам восседающего на троне Христа. В руках василевса мешочек с золотом - дар на содержание церкви, в руках василиссы свиток — вероятно, дарственная грамота, подтверждающая привилегии храма. Рядом на стене император Иоанн Комнин (1118—1143), его супруга Ирина, дочь венгерского короля Ладислава, и их сын Алексей. Они стоят по сторонам Богоматери с младенцем на руках, в таких же фронтальных позах, со всеми регалиями императорской власти и с ктиторскими дарами в руках.

Весь ансамбль выполнен в единой художественной манере, портретное сходство хотя и присутствует, но заслоняется  условным, канонизированным олицетворением императорской власти; индивидуальные черты не выявлены; императоры предстают  сильными, мужественными, воплощая идеал правителя. Императрицы обе красивы и изящны. Зоя, которой в то время было 64 года, изображена в виде молодой женщины с нежным округлым лицом, большими глазами, светлыми пышными волосами. И хотя Михаил Пселл рассказывает, что императрица Зоя благодаря знанию тайн косметики до старости сохраняла красоту, все же ясно, что художник польстил могущественной василиссе. Императрица Ирина представлена стройной, изящной молодой женщиной, с тонким лицом, светлыми волосами - рафинированная и элегантная правительница.

В XI-XII вв. наблюдается подъем и в  искусстве иконописи. От этого периода  сохранилось несколько прекрасных образцов византийских икон, преимущественно  столичной школы живописи. Своеобразна  и по сюжету, и по исполнению константинопольская  икона XI в. из собрания монастыря св. Екатерины на Синае. Она является как бы иллюстрацией к «Лествице» Иоанна Лествичника; она показывает восхождение к небесам монахов по лестнице нравственного самоусовершенствования и духовных подвигов: отступившихся монахов нечистая сила тянет в од, что придает иконе известную наивность и фантастичность, несмотря на реалистические черты в изображении фигур и лиц, на правильные их пропорции, восходящие к эллинистическим традициям. От XII в. сохранился шедевр византийской иконописи - икона Владимирской Богоматери (Москва, Третьяковская галерея). Ныне она прочно вошла в историю древнерусского искусства. Мария изображена здесь в позе Умиления («Элеуса»), она нежно прижимается щекой к щеке сына, который ласково обнимает ее за шею. Эта сцена - воплощение всесильного чувства материнства в соединении с величайшей духовностью. В глазах Марии отражена вся скорбь мира. Мать уже знает о грядущей гибели сына и сознает неизбежность этой жертвы ради спасения человечества. Тонкое, аристократическое лицо матери, выразительное лицо младенца проникнуты теплым, искренним чувством. Впечатляет и другая византийская икона XII в. - Григорий Чудотворец, хранящаяся в Эрмитаже (Ленинград). Суровое, аскетическое лицо Григория мужественно и спокойно, его взгляд глубок и сосредоточен.

Здесь невозможно перечислить все  иконописные памятники Византии той эпохи. Отметим только, что  при Комнинах в связи с постоянными войнами и усилением военной знати сильно поднялась популярность святых - защитников и покровителей военного сословия. Идеализация воинских доблестей проникает как в литературу, так и в живопись. На мозаиках и фресках, иконах и эмалях, на изделиях из слоновой кости и небольших походных иконках из стеатита все чаще появляются изображения святых-воинов: Димитрия Солунского, Феодора Стратилата («полководца»), Феодора Тирона («новобранца») и особенно св. Георгия. Иконографические образы этих персонажей милитаризируются. Иконографический тип св. Георгия претерпевает эволюцию. Если в X-XI вв. он изображался в виде пешего воина с копьем в правой руке, опирающегося левой рукой на щит, то в XII в. получает распространение конный образ Георгия без дракона или иногда поражающего змея. Образ Георгия-воина приобрел огромную популярность в странах Юго-Восточной и Восточной Европы, особенно на Руси

Книжная миниатюра являлась важной отраслью византийского искусства. В идейном, стилистическом и сюжетном плане она прошла те же этапы развития, что и монументальная живопись и  иконопись. Византия унаследовала от античности особую любовь к книге. До IX в. в империи  господствовало унциальное письмо с  крупными буквами, оно употреблялось  для создания роскошных кодексов. С XI в. был введен минускул, малое  письмо, созданное на основе курсива  и пригодное для деловых документов и писем. В XI-XII вв. господствует смешанный минускул, соединявший красоту и элегантность с практичностью. Книжный кодекс в Византии, как правило, являлся произведением искусства, где гармонически сочетались каллиграфический почерк, миниатюры, заставки и инициалы букв. Тщательно продумывался и формат кодекса, художественная отделка переплета, цвет пергамента или бумаги. Бумага проникла в Византию от арабов в X-XI вв., но длительное время при изготовлении книжных кодексов применялись оба писчих материала: и пергамен, и бумага. Византийское письмо было более унифицировано, чем на Западе. Распространение грамотности в Константинополе и других городах Византии поражало крестоносцев. Во всей византийской литературе, даже агиографической, герои умеют читать и писать. Для письма применялись тростниковые перья или перья птиц. Чернила изготовляли из смеси сажи и камеди или сока различных растений. В живописи сохранились изображения книг в виде свитков и кодексов, а также пера-калама.

Изумительного блеска и совершенства достигает константинопольская  книжная миниатюра в XI и особенно в XII в. Тонкий, каллиграфически четкий орнамент, ровное, изящное письмо, легкие инициалы, небольшие, ювелирно отделанные миниатюры составляют в кодексах единое ритмическое целое. Заставки коврового орнамента, теплый, желтоватый фон пергамена, коричневые чернила, обилие золота в декоре, мягкая колористическая  гамма миниатюр, классические пропорции  фигур, легкость и непринужденность их поз - все это создает чарующее впечатление. Разумеется, в книжной  миниатюре происходили те же сдвиги в стиле и интерпретации изображений, что и в монументальной живописи. В XII в. миниатюры книжных кодексов становятся особенно красочными, их декор  дополняется введением архитектурных  пейзажей, сложной орнаментикой, движения фигур становятся более порывистыми  и экспрессивными, широко применяется  золотой фон.

XI век был периодом необычайного  взлета книжной иллюстрации. Центром  создания поистине великолепных  кодексов стал императорский  скрипторий в Константинополе.  Здесь по заказу императоров  создавались настоящие шедевры книжной миниатюры. К их числу относится рукопись «Слов» Иоанна Златоуста, выполненная для императора Никифора Вотаниата (1078—1081). На одной из миниатюр изображен сам Никифор Вотаниат в пышном императорском облачении, в лице его проступают восточные (армянские) черты, что говорит о портретном сходстве, схваченном художником. В живописи этого кодекса чувствуется влияние искусства Востока. Рукопись хранится в Парижской Национальной библиотеке. Другой жемчужиной искусства столичных миниатюристов является датируемая 1072 г. рукопись Нового Завета, созданная для императора Михаила II Дуки (Библиотека Московского университета). Крохотный по размерам кодекс, украшенный изысканной живописью, изящными заставками и инициалами, - подлинный шедевр книжного искусства. Колорит миниатюр обеих рукописей отличается мягкостью и теплотой, преобладают светлые тона, рисунок тонок и динамичен. В ряд с этими шедеврами можно поставить Псалтирь XI в, из Публичной библиотеки в Ленинграде, созданную между 1074—1081 гг. для одного из византийских императоров. Ювелирная тщательность орнаментики, мягкость и нежность колорита, тончайшая нюансировка лиц выделяют эти миниатюры из числа других, тоже высокохудожественных кодексов XI в.

От XII в. сохранилось также достаточно большое число памятников византийской миниатюры, ныне они хранятся в библиотеках  многих европейских стран, в том  числе и в нашей стране. Среди  них выделяется рукопись сочинений  Монаха Якова (XII в.) с прекрасными  миниатюрами. Особенно впечатляет многофигурная  миниатюра «Вознесение Христа». Сцена Возпесеиия развертывается в колоннаде огромного византийского храма, увенчанного пятью куполами и отделанного мозаикой и резным камнем. Фигуры Марии и апостолов изображены в живых смятенных позах, фигура Христа помещена в медальон, уносимый в небеса ангелами. Высокие художественные качества и исключительное мастерство создателей этих памятников выдвигают их на видное место среди произведений книжной миниатюры средневековья. Достойные параллели они находят в Европе, пожалуй, лишь во французских рукописях XIII—XIV вв.

Книги в Византии, особенно иллюминованные рукописи, были очень дороги и высоко ценились при дворе, в кругах знати  и образованной элиты империи. Сохранение книг и переписка новых кодексов были заботой в первую очередь  государства. Константинополь сыграл большую роль в создании библиотек, где собиралась разнообразная литература как светского, так и религиозного содержания. Ценнейшие манускрипты  хранились в императорской библиотеке, куда был открыт доступ представителям интеллигенции. Библиотеки имелись  и при Константинопольской высшей школе, при патриархии, у частных  лиц. Скриптории также сосредоточивались  преимущественно в Константинополе, особенно славился императорский скрипторий, где изготовлялись лучшие произведения книжного письма и миниатюры. В отличие  от Западной Европы монастыри в Византин, за исключением Студийского, не являлись центрами сохранения культурного наследия.

X-XII века - период нового подъема  византийского монументального  искусства и архитектуры - были  ознаменованы также расцветом  прикладного искусства (или искусства  малых форм): ювелирного дела, резьбы  по кости и камню, производства  изделий из стекла, керамики и  художественных тканей. Художественное  творчество в Византии было  подчинено единой системе миропонимания,  философско-религиозного мировоззрения,  единым эстетическим принципам.  Поэтому все виды искусств  были тесно связаны между собой  единой системой художественных  ценностей, общностью сюжетов,  стилистических и композиционных  принципов. Книжная миниатюра  и прикладное искусство также  подчинялись этим общим законам,  хотя в разной степени. Их  эволюция шла в русле качественных  изменений всей художественной  системы византийского общества. Поэтому в Византии, как нигде  в средневековом мире, наблюдался  органический художественный синтез  зодчества, живописи, скульптуры, прикладного искусства. Прикладное искусство в Византии, помимо практических функций, имело часто сакральное, репрезентативное, символическое назначение. Отсюда высочайшее эстетические требования, предъявляемые к искусству малых форм. Церковная утварь, императорские регалии, одежда церковных иерархов и придворной знати, реликварии и ларцы императоров и императриц, роскошные ювелирные украшения, которые носили не только василиссы и придворные дамы, но и императоры, высшие чиновники, духовенство, - все эти украшения часто становились недосягаемым образцом для художников других стран.

В X-XII вв. центром производства драгоценных  изделий прикладного искусства  по-прежнему оставался Константинополь. Изделия столичных мастеров славились  рафинированностью вкуса и техническим  совершенством. Предметы роскоши украшали дворцы василевсов, особняки и имения знати, интерьеры храмов. В это время начинается рост провинциальных городов, где не только подражают столичным образцам, но и создают свои художественные ценности (Фессалоника, Эфес, Коринф, Афины). Произведения византийского прикладного искусства высоко ценятся далеко за пределами империи.

Высочайшего уровня развития в эту  эпоху достигла византийская торевтика - изготовление художественных изделий из золота, серебра, бронзы и других металлов. Предметы культа - реликварии, лампады, паникадила, кованые с рельефами врата храмов, складни с образами святых, оклады икон и книг и множество видов церковной утвари были истинными произведениями искусства.

Огромное распространение изделия  из металлов имели в быту императоров  и высшей византийской аристократии. Музыкальные инструменты, ларцы, разнообразная  посуда, блюда, чаши, кубки из золота и серебра составляли необходимую  часть придворной жизни империи  и императорского двора.

Расцвет прикладного искусства  в X-XII вв. был связан с торжеством эстетики церемониала, парадности, культа императора. Пышность церемоний, утонченный придворный этикет, праздничное великолепие, блеск и элегантность придворной жизни, ритуал процессий, торжественная  культовая обрядность - все это  рождало эстетику света, блеска, красоты. Отсюда особая любовь византийской аристократии к изделиям из драгоценных металлов, торевтике, камням, блестящей утвари, златотканым одеждам и роскошному убранству дворцов и храмов.

Чудесные произведения прикладного  искусства были в то же время орудием  политики и дипломатии - раздача  наград, дары храмам и монастырям, подкуп правителей иностранных государств и их послов, снабжение культовой  утварью христианских церквей в  различных странах увеличивали  престиж Византийского государства  и содействовали распространению  драгоценных произведений искусства  византийских мастеров далеко за границами  империи. Импорт византийских изделий  шел не только в страны Юго-Восточной  и Восточной Европы. В эпоху  Каролингов и Оттонов импорт произведений византийских мастеров - прежде всего ювелирных изделий из золота и серебра, камней и т. п. - оказывал постоянное воздействие на искусство Западной Европы. Превосходным образцом византийской торевтики является реликварий «Явление Ангела женам мироносицам» (XI- XII вв.) (Париж, Сен-Шанель). В плоских фигурах, обрисованных плавными линиями, с удлиненными пропорциями, выражена глубокая одухотворенность, легкость и воздушность, задумчивая грация образов сочетается с тонкой проникновенностью и возвышенной сосредоточенностью. Сложные орнаментальные мотивы в соединении с христианскими сюжетами проникают в украшение окладов икон и богослужебных книг. Ковровые узоры лиственного орнамента, пальметты, виноградные лозы часто сходны с узором заставок иллюминованных рукописей. На светских предметах - чашах, блюдах, кубках - соседствуют библейские и античные мотивы, сцепы мифов и охоты, богатый орнамент - иногда ориентального характера. Разумеется, была распространена и массовая продукция из металла для широких слоев населения Византийского государства

Наряду с мозаиками, торевтикой и ювелирными изделиями наиболее ярким проявлением византийского художественного гения были перегородчатые эмали на золоте. Утонченная линейная стилизация, полихромия, блестящий золотой фон, чистота и яркость локальных цветов, благородство колористических сочетаний, одухотворенность образов - вот характерные черты византийских эмалей, роднящие их с лучшими произведениями монументальной живописи и книжной миниатюры. Сохранилось немало шедевров высокого - искусства византийских эмальеров. Одно из первых мест среди них принадлежит знаменитой Пала д'Оро в ризнице собора св. Марка в Венеции. Пала д'Оро представляет собой запрестольный образ, состоящий из 83 эмалевых золотых пластин византийского происхождения. В центре находится изображение Христа, на других эмалях имеются воспроизведения библейских и светских сюжетов, в частности портрет василиссы Ирины, уже знакомой нам по мозаикам Софии Константинопольской. Создавалось это знаменитое произведение в разное время, но лучшие эмали относятся к XII в.