Живопись и графика

3. Скульптура

Огюст Роден, изображая руку Бога, сделал ее рукой скульптора, мнущего  глину. Работа скульптора действительно  подобна библейскому акту творения мира. Скульптура — пространственно-изобразительное  искусство, осваивающее мир в  пластических образах, которые запечатлеваются  в материалах, способных передать жизненный облик явлений.

«Скульптура тем совершеннее  и выше живописи, что схватывает и выражает идею предмета (или вещи), а не ее состояние; не штрихи в ней  или сбегающие и набегающие тени. Живописец берет вещь в ее целостности; имея серию красок, а главное —  такой тонкости переливов, и имея такое послушное орудие в руках, как кисть он рисует не только лицо, но и пылинку, которая села на это  лицо и о которой он не знает, принадлежит  ли она лицу или внешней природе. Скульптор беден средствами, это  монотонный мрамор или монотонная бронза; самое орудие его, резец, не так послушен; нужно усилие, чтобы выдавить черту Ваятель сосредоточивается, напрягается; уловив одно и главное — он разливает это на все подробности предмета, и мы получаем его мысль, как бы окаменевшую в веках и для веков».

Скульптурные произведения высекают из мрамора, гранита и другого  камня, вырезают из дерева, лепят из глины. Мягкие материалы считаются временными, при работе с ними обычно предполагается дальнейшая отливка в более долговечные — чугун, бронзу. В наше время расширилось количество материалов, пригодных для скульптуры: возникли произведения из стали, бетона, пластмассы.

Человек — главный, но не единственный предмет скульптуры. Анималисты создают фигуры животных. Круглая  скульптура может воссоздать лишь детали среды, окружающей человека. Такие виды скульптуры, как барельеф и горельеф, сближаются с живописью и графикой, и им доступно изображение пейзажа.

Ваяние всегда передает движение. Даже полный покой воспринимается в  скульптуре как внутреннее движение, как состояние длящееся, протяженное  не только в пространстве, но и во времени. В распоряжении ваятеля  лишь один момент действия, но несущий  на себе печать всего предшествующего  и последующего. Это придает скульптуре динамическую выразительность. Скульптурное изображение мертвого человека передает скрытое движение, разлитое в теле, его вечный покой и последние  усилия борьбы, застывшие навек. Таково изображение мертвого Христа, лежащего на коленях у Богоматери, в скульптуре «Пьета» Микеланджело. Движение спит в теле Бога-Сына, ниспадающем с колен матери и одновременно как бы сопротивляющемся этому безжизненному падению.

Восприятие скульптуры всегда последовательно разворачивается  во времени, что используется в скульптурной композиции и помогает передать движение. Круговой обзор, изменение позиции, ракурса обозрения раскрывают в  объемном изображении разные его  стороны. Так, умирающий раб Микеланджело пытается выпрямиться, и зритель  уже готов поверить, что поверженный  встанет, но стоит продолжить круговой обзор и взглянуть на скульптуру в ином ракурсе — и снова  виден бессильно оседающий торс. При новом изменении угла зрения ощущение тщетности усилий гибнущего  сменяется надеждой. Так веками пытается подняться, но вновь и вновь падает обреченный на смерть раб.

Монументальность — одна из возможностей скульптуры, обеспечивающая ей синтез с архитектурой.

Такова созданная Микеланджело во Флоренции гробница Медичи, в  которую входят фигуры «Утро» и «Вечер». Мужская фигура олицетворяет вечер. Человек полулежит, опершись на руку, другая рука его покоится на бедре, правая нога скользит, теряя опору, голова клонится к левому плечу. У полулежащей женской фигуры, изображающей утро, рука согнута в локте и слегка приподнята, как будто человек начинает потягиваться, обе ноги этой тоже полусонной фигуры уже прочно уперлись в ложе. Засыпающий и просыпающийся человек — таково непосредственное пластическое значение этих фигур. Однако их смысл шире. Это — погружение человеческого духа в вечный сон, умирание и пробуждение, рождение, воскресение. Не только время суток, но и времена человеческой жизни, состояния человечества предстают в обобщенных, полных символического смысла образах Микеланджело.

В самой природе ваяния заложено широкое обобщение. Пушкин отмечал, что скульптура раскрашенная производит меньшее впечатление, чем  одноцветная, раскраска отнимает у  нее обобщение.

Средства изобразительности  и выразительности скульптуры —  свет и тень. Плоскости и поверхности  изваянной фигуры, отражая свет и  отбрасывая тени, создают пространственную игру форм, эстетически воздействующую на зрителей.

Бронзовая скульптура допускает  резкое разделение света и тени, проницаемый же для световых лучей  мрамор позволяет передать тонкую светотеневую игру. Эта особенность мрамора  использовалась древними художниками; так, нежный розоватый, чуть-чуть просвечивающий мрамор статуи Венеры Милосской поразительно передает нежность и упругость тела женщины.

Скульптура — один из древнейших видов искусства, восходящий к эпохе палеолита. В ходе развития древнего общества, на основе возникших  из практических потребностей магических реалий (синкретических и ритуальных по своей природе дохудожественных изображений), родилась знаковая система, способствовавшая затем художественно-образному отражению мира. Например, камень, олицетворявший зверя и служивший мишенью для нанесения ран («репетиция» охоты), заменяется натуральным чучелом зверя, а потом его скульптурным образом.

В Древнем Египте скульптура была связана с культом мертвых: убеждение, что душа жива, пока существует изображение человека, заставляло создавать  долговечные скульптуры из прочнейших материалов (ливанский кедр, гранит, красный порфир, базальт). Древнеегипетской скульптуре присущи монументальность, некоторая упрощенность форм, тяготение к статичности фигур.

В Древней Греции ваяние достигло высочайшего уровня. Не случайно Гегель связывал классический (античный) период искусства именно со скульптурой. В античной скульптуре всегда живет  ощущение внутренней свободы. Герой  непринужден и сохраняет внутреннее достоинство, даже страдание не искажает, не обезображивает его лица, не нарушает гармонию образа (например, «Лаокоон»).

Средневековье развило монументальные формы скульптуры, находящиеся в  синтезе с архитектурой. Готическая скульптура сочетала натуралистическую  подробность деталей с декоративностью  и динамичностью фигур, передававших напряженную духовную жизнь. Появляются и иллюзорно-фантасмагорические, аллегорические образы (например, химеры собора Парижской  богоматери).

Ваятели в эпоху Возрождения  создали галерею ярко индивидуализированных  образов волевых, инициативных, деятельных людей.

Скульптура барокко (XVII в.) была торжественна, пафосна, парадна, полна причудливой игры света и тени, кипения клубящихся масс.

В XIX в. в скульптуре расцветает реализм: образы обретают эстетическую многогранность, историческую конкретность, бытовую и психологическую характерность.

Современная африканская  скульптура парадоксально совмещает  в себе, казалось бы, взаимоисключающие  свойства: грубость и утонченность, простоту и изощренность, лаконичность и полисемантичность (множественность смыслов). А. Майоль считает, что «емкость» африканской скульптуры позволяет сочетать 20 форм в одной. Это привлекло к ней внимание авангардистов. Африканская скульптура и моложе и старше современной. Моложе, поскольку не прошла все те стадии (эпохи) художественного развития, которые прошла европейская. Старше, поскольку она — заключительная фаза художественной эволюции первобытнообщинной, синкретической культуры. Африканская скульптура — продукт беспрецедентно длительной эволюции (около 30 тысячелетий!), начала которой уходят в глубь палеолитических пещер.

В XX в. ваятели дают обобщенную, подчас символическую, трактовку скульптурных образов. Скульптура углубляет психологическое  содержание изображения, расширяются  возможности выражения в пластике духовной жизни эпохи.

4. Фотография

7 января 1839 г. изобретатель  Л. Дагер впервые публично продемонстрировал перед французскими учеными и художниками изображения, полученные на серебряных пластинках. Это были снимки-миниатюры: вид Лувра, башни собора Парижской богоматери, набережная Сены, мастерская художника. Была открыта светопись, воспроизведение предметов с помощью использования законов оптики и химии. Так художник Дагер совместно с изобретателем гелиографии Ж. Ньепсом положили начало фотографии.

Сразу же возникла проблема взаимоотношения фотографии и искусства. По поводу светоизображений художник П. Деларош представил записку в Академию наук, в которой подчеркивал возможности, открываемые фотографией перед искусством: «Живопись умерла с этого дня». Немецкий художественный журнал «Кунтсблатт» придерживался противоположного мнения: «Вообще говоря, открытие фотографии имеет высокое значение для науки и весьма ограниченное для художества». А. Ламартин по поводу первых фотоснимков сказал: «Это — искусство, призванное сотрудничать с солнцем!» Ныне фотография стала видом искусства со своими специфическими особенностями. Фото способно осуществить желание гетевского Фауста, исполнение за которого он отдал душу Мефистофелю: «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!»

Фотоискусство — создание химико-техническими и оптическими  средствами зрительного образа документального  значения, художественно выразительного и с достоверностью запечатляющего в застывшем изображении существенный момент действительности. Документальность — «золотое обеспечение» фото, запечатлевающего навечно факт жизни.

Жизненные факты в фотографии почти без дополнительной обработки  переносятся из сферы действительности в сферу художественную. С развитием  техники и мастерства фотообраз стал передавать и активное отношение художника к объекту (через ракурс съемки, распределение света и теней, через передачу своеобразного «фотопленэра», то есть воздуха и рефлексов, отбрасываемых предметами, через умение выбрать момент съемки). Ныне фотография обрела цвет и стоит на пороге объемного, голографического изображения мира, что расширяет ее информативно-изобразительные и художественно-выразительные возможности.

Список используемой литературы

1.     Борев. Ю.Б. Эстетика: Учебник / Ю.Б. Борев. М.: Высш. шк., 2002.

2.     Эстетика: Учебное  пособие для вузов. — М.: Центр, 1998.