Человеческий язык как
звуковая знаковая система возникает
при становлении общества и из его потребностей. Его появление
и развитие обусловлено социальными факторами,
но вместе с тем оно обусловлено и биологически,
т.е. его происхождение предполагает определённую
ступень развития анатомического, нейрофизиологического
и психологического механизмов, возвышающих
человека над животными и качественно
отличающих человеческое знаковое общение
от сигнального поведения животных.
Классическим примером
такого понимания языка как знаковой
системы является глоссематическая
теория языка.
Наиболее сложную и развитую знаковую систему
образует язык. Он обладает не только исключительной
сложностью строения и огромным инвентарём
знаков (особенно назывных), но и неограниченной
семантической мощностью, т.е способностью
к передаче информации относительно любой
области наблюдаемых или воображаемых
фактов. Языковые знаки обеспечивают процесс
кодирования -- декодирования мыслительных
(ментальных) элементов и структур.
Практически любая информация, переданная
посредствомнеязыковых знаков, может
быть передана с помощью языковых знаков,
в то время как обратное часто оказывается
невозможным [4].
Для структурной лингвистики,
допускающей возможность описания
языка как имманентной, замкнутой
в себе системы, принципиально важное
значение имеют следующие свойства языкового знака:
- его дифференциальная природа, делающая каждый языковой знак достаточно автономной сущностью и не позволяющая ему в принципе смешиваться с другими знаками того же языка; это же положение распространяется и на незнаковые элементы языка (образующие план выражения знаков фонемы, силлабемы, просодемы; образующие план содержания знаков значения / семантемы);
- вытекающая из парадигматических противопоставлений между знаками возможность отсутствия у знака материального означающего (т.е. существование в рамках определённой парадигмы языкового знака с нулевым экспонентом);
- двухсторонний характер языкового знака (в соответствии с учением Ф. де Соссюра), что побуждает говорить о наличии того или иного языкового значения только при наличии регулярного способа его выражения (т.е. устойчивого, стереотипного, регулярно воспроизводимого в речи экспонента), а также о наличии у того или иного экспонента стереотипного означаемого;
- случайный, условный характер связи означаемого и означающего;
- чрезвычайная устойчивость во времени и вместе с тем возможность изменения либо означающего, либо означаемого.
Именно опираясь на последние
из указанных свойств, можно объяснить,
почему разные языки пользуются различными
знаками для обозначения одних
и тех же элементов опыта и почему знаки родственных языков, восходящих
к одному языку-источнику, могут отличаться
друг от друга либо своими означающими,
либо своими означаемыми [4].
С точки зрения структурно-лингвистической
(и, шире, лингвосемиотической) могут
исследоваться, с использованием языковедческого исследовательского
инструментария, не только письмо, но и
все прочие параллельные системы человеческой
коммуникации (языки жестов, в том числе
системы коммуникации между глухонемыми
- sign languages, системы звуковых
сигналов и т.п.; на рис. изображён акт коммуникации
на American Sign Language). В результате
каждая из таких систем может быть представлена
инвентарём своих знаков и инвентарём
правил их использования [3].
I. Язык – система
значимостей, основанных на противопоставлениях знаков, релевантных для говорящих
на данном языке. Знак – двусторонняя
психическая данность, отношение двух
дифференциально определяемых ее сторон
– означающего и означаемого; поэтому
отличительные особенности знака сливаются
с ним и исчерпывают его. Акцент при определении
сущности знаковости естественного языка
перенесен исключительно на структурно
функциональную организацию языка как
знаковой системы. Коммуникативная и прагматическая
функции отодвинуты на задний план. Типичным
представителем понимания языка как имманентной
структуры является Ф. де Соссюр [2]. II. Язык – формально-логическое построение,
строго разделенное на язык как систему
и язык как процесс. Знак определяется
функционально и представляет собой отношение
двух функтивов – формы содержания и формы
выражения. Внутренние структурные элементы
не имеют одно-однозначного соответствия
плана выражения и плана содержания, квалифицируются
как незнакомые элементы – фигуры плана
содержания и фигуры плана выражения.
Знаковыми языковые элементы являются
лишь по своим целям, но не по сущности.
Знаками являются элементы языка, стоящие
в отношении обозначения к предметам,
явлениям объективного мира [1]. III. Язык
рассматривается как система-языковых
средств, находящихся в одно-однозначном
соответствии с предметным рядом: знак
понимается субстанционально, однопланово,
сводится к форме знака (sign-expression). Классическим
примером такого понимания семиотической
системы языка могут служить формальнологические
исчисления и метаязыки наук [3]. IV. В основу
определения сущности языка кладется
прагматическая (поведенческая) его функция;
язык сведен к речевым актам. Знак определяется
как односторонняя физическая данность,
выступающая в качестве стимула и вызывающая
ответную реакцию. Сущность знаковой репрезентации
определяется исключительно в терминах
знакового процесса, конституентами которого
являются: знак, интерпретанта, интерпретатор;
значение знака определяется как целенаправленное
поведение (goal-seeking behaviour) и сводится к отношению
говорящего и слушающего [4]. Постановка
проблемы и выработка методов изучения
естественного языка как семиотической
системы особого рода характеризуется
в наши дни общим стремлением создания
лингвистической семиотики, при формировании
основных понятий которой учитывались
бы все функции, разные стороны языка,
как его внутренние, так и внешние связи
и отношения. «Определить знаковую систему,
– отмечает Г. П. Щедровицкий, – значит
задать всю ту совокупность отношений
и связей внутри человеческой социальной
деятельности, которые превращают ее,
с одной стороны, в особую «организованность»
внутри деятельности, а с другой стороны
– в органическую целостность и особый
организм внутри социального целого. Именно
на этом пути мы впервые получаем возможность
соединить развитые в лингвистике представления
о речевой деятельности, речи и языке с
семиотическими понятиями знака и знаковой
системы». Рассмотрение языка как сложного
структурного и полифункционального социального
явления находит свое выражение в создании
новых семиотических понятий, относящихся
только к естественному языку: понятия
номинативных и предикативных знаков,
противопоставление знаков и незнаков,
фигур, единиц второго и первого членения
языка, разграничение субстанциональных
и операциональных знаков, виртуальных
и актуальных знаков, инвариантного и
вариантного в языке [8]. Учет в языке не
только линейных знаков, но и знаков глобальных
выдвигает на повестку исследований проблемы
так называемой дискретной лингвистики.
Заключение
Уровень развития человека и общества, выраженный
в типах и формах организации жизни и деятельности
людей, а также в создаваемых ими материальных
и духовных ценностях, называется культурой.
Рассматривая культуру с семиотических
позиций, можно весь набор образующих
ее материальных и духовных ценностей
трактовать как некий текст, отражающий,
с одной стороны, результаты общественно-практической
деятельности, а с другой – отношение
общества к этим результатам.
Семиотический подход к
языку сыграл существенную роль в
становлении лингвистического структурализма.
Благодаря пониманию языка как системы
взаимопротивопоставленных и различающиихся
элементов был разработан ряд строгих
структурных методов анализа, построены
структурные модели в области фонологии,
морфологии, лексикологии, синтаксиса,
плодотворное развитие получила математическая
лингвистика и т.д. Но возможности адекватного
познания языка оказались парализованы
стремлением структуралистов изучать
язык в самом себе и для себя, в отрыве
от факторов этнокультурного, социального,
психического, коммуникативно-прагматического,
когнитивного.
Поэтому сегодня принципы
семиотико-структурного языкознания
используются главным образом для
того, чтобы выявить наборы инвариантных
единиц внутренней структуры языка
(типа фонем, тонем, интонем, морфем, лексем, схем построения
словосочетаний и предложений) и обеспечить
базу для составления описательных грамматик.
Что же касается функциональных
аспектов языка, обусловливающих его
формальное варьирование и исключительную
способность приспособляться к любым ситуациям общения
в любом культурном и социальном контексте,
то здесь приходится ставить вопрос о
более широком понимании предмета языка,
об обращении к новым подходам и идеям.
Список использованной
литературы
1. Абрамян Л.А. Семиотика и смежные науки.
– «Изв. АН АРМ. ССР», 1965,
№2.
2. Булыгина Т.В. Особенности структурной
организации языка как знаковой
системы и методы ее исследования. – В
сб. «Материалы к конференции «Язык как
знаковая система особого рода»». М., 1967.
3. Ветров А.А. Семиотика и ее основные проблемы.
М., 1968.
4. Гримм Я. О происхождении языка. «Хрестоматия
по истории языкознания XIX—XX веков», составленная
В. А. Звегинцевым. Учпедгиз, М., 1956, стр.
58. Далее дано: «Хрестоматия».
5. Ельмслев Л. Метод структурного анализа
в лингвистике. – В кн.: В. А. Звегинцев.
История языкознания XIX-XX веков в очерках
и извлечениях, ч. II. М., 1965.
6. Соссюр Ф. Курс общей лингвистики. М.,
1933.
7. Щедровицкий Г.П. О методе исследования
знаковых систем. – В сб.: «Семиотика и
восточные языки». М., 1967.
8. Щедровицкий Г.П. Что значит рассматривать
язык как знаковую систему? – В сб.: «Материалы
к конференции «Язык как знаковая система
особого рода»». М., 1967.