Основы взаимодействия власти и бизнеса

Можно предположить, что власть приняла  политический характер именно тогда, когда  стало расслаиваться общество и  возникать государство. Теперь без  власти и властных отношений стало  невозможным функционирование государства.

Но и в наше время власть имеет  не только политическую направленность.

Под властью можно понимать также  «социальные отношения, проявляющиеся  в возможности и праве одного человека или группы людей принимать  решения, приобретающие обязательный характер для другого человека или  группы».

Власть - это и определённая форма  руководства, управления обществом, любым  коллективом, объединением людей. Она  обеспечивает согласованную деятельность людей. Действия её должны иметь поддержку  народа. Однако те, в чьих руках сосредоточена  власть, могут применять и принуждение, т. е. подчинять себе волю других, распоряжаться  кем-либо или чем-либо.

Итак, власть является одним из фундаментальных  начал человеческого общества. Оно  существует везде, где есть устойчивые объединения людей: в семье, производственных коллективах, организациях и учреждениях, во всём государстве. В последнем  случае приведен пример с верховной, политической властью.

Можно предположить, что власть призвана регулировать взаимоотношения между  людьми, между ними, обществом и  государственно политическими институтами.

2 МЕХАНИЗМЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ БИЗНЕСА  И ВЛАСТИ

2.1 Анализ модели взаимодействия  бизнеса и власти

В практике часто приходилось разрешать  противоречия, связанные с уплатой  налогов. Противоречия между бизнесом и властью всегда казались очевидными. Кратко они заключаются в том, что власть хочет получать как  можно больше средств для решения социальных задач, а бизнесу необходимы данные средства для повышения своей конкурентоспособности. Противоречия кажутся неразрешимы, если сформулировать следующие цели:

Для власти. Организовать сбор налогов как можно в большем размере. Конечно, власть понимает, что без развития бизнеса она лишается источника денежных поступлений. Осознание этого приводит к принятию решений, связанных с самоограничением властных возможностей. Правда, учитывая, что чиновник может ставить перед собой усеченную во времени задачу, то данное самоограничение не всегда является достаточной мотивационной основой для власти.

Для бизнеса. Оставить у себя как можно больше средств, то есть по возможности лоббировать условия для снижения налогового бремени. Конечно, бизнес понимает, что без обеспечения безопасности бизнеса, без строительства дорог, без образования, защиты рубежей и других социальных задач бизнес не сможет существовать. Это становится мотивационной основой для поддержки власти, в том числе через уплату налогов. Правда, учитывая, что отдельный предприниматель может поставить цель сменить страну своего пребывания, то данная мотивационная основа может быть ослаблена.

Противоречие решается законодательным  путем. Законы же обычно формирует власть. Необходимо отметить, что власть прислушивается к мнению бизнеса о возможном  налоговом бремени и идет на некоторый  компромисс.

 Здесь на лицо две модели. Модель, которую строит власть, а также модель, которую строит бизнес.

Приведенная схема по согласованию позиций может быть реализована  только при некоторых исходных условиях, определяемых формой государственного устройства.

Власть принимает законы, а также  следит за их исполнением. Фактически она самостоятельно устанавливает  правила взаимоотношений бизнеса  и государственного аппарата без  прямого участия предпринимателей в процедуре принятия решений. С  другой стороны, законы изменяются не очень быстро. Люди, выполняющие  властные структуры, могут быть заменены другими. При условии, что власть избирается, на этот процесс влияет бизнес, убеждая общественность в  пагубности экономической политики власти. Убедить можно через средства массовой информации. Средства массовой информации принадлежат бизнесу. Тем  самым демократическое устройство общества плюс частные средства массовой информации становятся необходимыми структурами  для ограничения алчных устремлений  власти.

Конечно, в авторитарном или диктаторском государстве, то есть в государстве, где демократические  основы нарушены, можно проводить  экономическую политику с низкой эффективностью, а при этом оставаться у власти.

В данном случае рассматривается пример в условиях, когда власть и бизнес способны понимать зависимость друг от друга, поэтому заинтересованы в диалоге и выработке приемлемых для обеих сторон решений.

Сначала необходимо сформулировать согласованную  цель, что позволяет сформировать общую модель. Модель становится основой  для обсуждения при поиске решений. В этом случае решения рассматриваются  через их последствия на достижимость целей. Обсуждается не просто вопрос нужно ли и можно ли изменить налоги, а как это скажется на достижении согласованной цели.

Власть и бизнес могут понимать необходимость улучшения жизни  людей. Для власти - это центральное  звено следующей предвыборной кампании. Для бизнеса - это условия для  роста продаж и бизнеса. Тем самым  вопросы роста жизненного уровня населения могут становиться  той основой, которая способна снять  противоречия по налоговым сборам.

Постановка роста жизненного уровня ни у кого не вызывает сомнений. Но она  слишком абстрактна для диалога  с целью принятия решений. Конкретизация  может идти различными путями.

Существует одна существенная позиция. Решения в области законодательства имеют долговременные последствия. Это требует принятия программ развития на длительный период. Согласование целей  власти и бизнеса происходит в  ходе совместной разработки стратегий  развития регионов, государства в  целом и по отдельным направлениям экономико-социального развития.

2.2 Власть и социально ориентированный  бизнес

Может ли бизнес стать деловым партнером  власти? Вполне. Государственно-частное  партнерство (ГЧП) весьма распространено в мировой практике. И оно не обязательно подразумевает глубокое вмешательство государства в  экономику или некий диктат бизнесу. Речь идет именно о совместной работе, о консультациях и общих проектах. Другое дело, готово ли государство  к такому партнерству.

В 1996-1997 годах, кабинет министров  пытался создать такую систему, которая позволила бы снизить  риски частного бизнеса и заставила  бы его инвестировать свои средства в российскую экономику. Они предложили провести конкурс инвестиционных проектов, победители которого могли бы получить от государства четверть суммы, необходимой  для реализации своих планов. Многие компании предоставили очень интересные и перспективные проекты, немало было и тех, кто выиграл конкурс. Но, увы, ни один проект по-настоящему не был профинансирован. Люди начинали вкладывать деньги, а потом оказывались  в тяжелой ситуации.

Сейчас ситуация принципиально  иная. У бизнеса есть средства. И  даже если у кого-то нет свободных  денег, их сравнительно легко найти  на рынке. Кабинет министров считает, что государственные деньги уместно  тратить лишь тогда, когда речь идет о долгосрочных инфраструктурных проектах. Однако в ГЧП роль государства  не сводится только к раздаче денег. Сегодня в России частный бизнес боится инвестировать средства в  большие долгосрочные проекты, так  как опасается крупных рисков. И поэтому он нуждается в поддержке  государства, возможно, чисто политической или консультационной.

В этом плане для нас очень  полезным может оказаться опыт Японии, которая начала активно развивать  государственно-частное партнерство  после Второй мировой войны. Японская система предполагала постоянные консультации между правительством, прежде всего министерством внешней торговли и экономики, с крупнейшими бизнес-компаниями. На таких встречах обсуждались, а потом принимались принципиальные решения по экономической политике страны. Главная тема тех лет - экспансия на мировые рынки, то есть какие ниши и с какими продуктами необходимо осваивать. Успехи японской экономики во многом были связаны именно с этой работой. Япония очень быстро вышла на тот уровень, когда сама смогла предлагать западным странам свой опыт и в повышении производительности труда, и в маркетинге на мировых рынках.

Можно назвать два проекта, которые  в настоящее время созревают  для государственно-частного партнерства  в России. Один - из области инфраструктуры транспорта. Он связан с освоением  Транссибирской магистрали для контейнерных перевозок грузов из Восточной Азии в Европу и обратно. Это хорошая  и очень выгодная замена морского пути. Второй проект - из области инновационного бизнеса. Стали быстро расти частные  венчурные фонды. Таким образом американцы смогли поддерживать и выращивать новации и новые продукты, которые потом завоевывали рынок. Безусловно, что для России это чрезвычайно важное направление. И Россия могла бы пойти по этому пути. Насколько известно из прессы, такие предложения в правительство направлены.

Однако объем заимствований, к  которым прибегает бизнес, довольно сильно сократился. Наблюдается картина, когда снижается объем инвестиций, а денежный спрос по сравнению  с прошлым годом сжался в несколько  раз. В этом году он вырос всего  на 15 процентов, а в прошлом - на 55 процентов.

Как оживить все эти процессы? Одной декларации о государственно-частном  партнерстве здесь мало. Крайне важно, чтобы взаимоотношения между  бизнесом и государством основывались на доверии и чтобы они не сопровождались всякого рода прецедентами давления. Иначе бизнес начинает бояться тех  или иных государственных органов. Помните, помощник президента Игорь  Шувалов на недавнем инвестиционном форуме сказал, что «ЮКОС» у нас  не исключение и что будут проверки и налоговые претензии ко всем нефтяным компаниям. Что и произошло  несколькими днями позже. Вряд ли кто-то будет против того, чтобы бизнес аккуратно платил налоги, тем более  нефтяные компании, особенно когда  речь идет о взыскании недоимок за предшествующие годы. Но однозначно, если все эти благие меры будут напоминать «наезд», а не нормальное сотрудничество, то никакого государственно-частного партнерства не получится.

И, похоже, бизнес переживает сегодня  глубокое недоверие к власти. Подозревается, что и власть отвечает ему тем  же. В этих условиях трудно стать  партнерами. Конечно, найдутся какие-то единичные проекты, по которым удастся  договориться. Но все это, что называется, для разового применения. Для настоящего государственно-частного партнерства  в стране должна быть создана более  доверительная атмосфера, чем та, которая есть сегодня. И если бы это  произошло, то значительные средства можно  было бы мобилизовать у самого бизнеса, для того чтобы повысить темпы  экономического развития страны. Пока этого не получается.

Есть опасение, что сегодня поднялся разговор о государственно-частном  партнерстве именно потому, что это  партнерство было подорвано. До середины 2003 года взаимоотношения между властью  и бизнесом развивались довольно нормально и сулили большие перспективы  для нашего экономического развития. Но потом, прежде всего с ситуацией  вокруг «ЮКОСа», эта атмосфера была нарушена. После чего уже каждое движение властей трактовалось исключительно как попытка заставить бизнес поделиться деньгами и собственностью.

Все очень хорошо понимаю правительство  и президента, которые должны добиваться того, чтобы бизнес был прозрачным, боролся за хорошую репутацию. Однако нужно было учесть то обстоятельство, что история российского капитализма  только начинается. А реально какие-то процессы имеют успех лишь в том  случае, если на рынке появляется спрос  на них. Спрос на репутацию, на прозрачность, на социальную ответственность. Два-три  года назад этот спрос начал зарождаться. Надо было иметь терпение. Не получилось. Поэтому, хотя возможности для государственно-частного партнерства очень велики, в настоящее  время его перспективы достаточно скромные. Хотя такие проекты могли  бы сыграть важную роль в развитии страны. Ведь государство в некоторых  вопросах может определиться намного  лучше, чем бизнес, поскольку владеет  ситуацией в макроэкономическом масштабе. И страна получила бы несомненную  выгоду от такого сотрудничества. Так  что главное сегодня - разрядить  обстановку недоверия. И если государственно-частное  партнерство - это первый шаг к  тому, чтобы изменить деловой климат в стране и убедить бизнес, что  он может доверять власти, тогда  посмотрим. Может, ситуация действительно  изменится.

3. ВЛАСТЬ И БИЗНЕС. ПРОГНОЗЫ И ТЕНДЕНЦИИ

В реформировании государственной  власти есть выбор: либо ставка делается на свободную экономику и бизнес, либо – на бюрократию.

Есть опасность, что возобладает  вторая тенденция, и тогда скажется то, что бюрократия в значительной степени является тормозом развития рыночной российской экономики благодаря  своим системным характеристикам  и менталитету большей части  чиновников, для которых смысл  государственной службы – служение высшему начальству, а не обществу, а частный бизнес – источник личного  обогащения или враг государственных  интересов.

Среди наиболее важных для предпринимателей и инвесторов негативных изменений  по вмешательству государства в  экономику выделяются следующие:

• возросшее вмешательство прокуратуры, налоговой полиции, ОМОНа и других силовых структур в хозяйственные споры на стороне одной из конфликтующих сторон или с предъявлениями необоснованных претензий от лица государства. Примеры: смена менеджмента на Качканарском ГОКе, «Кристалле», урегулирование имущественных споров между группой «Медиа-Мост» и холдингом «Газпром». Неадекватно жесткое проведение следственных процедур, создающих искаженное представление у общества о серьезности инкриминированных правонарушений и наносящих вред деловой репутации компаний, подвергающихся таким акциям, – ОРТ, «Медиа-Мост». Шантаж владельцев «Норильского никеля» под предлогом наличия нарушений при покупке комбината, широко освещенное в СМИ предъявление не подтвердившихся обвинений «АвтоВАЗу» в невыполнении налоговых обязательств;