Большой ближний Восток

БОЛЬШОЙ БЛИЖНИЙ ВОСТОК

ИСЛАМСКИЙ ФАКТОР В МИРОВОЙ  ПОЛИТИКЕ 
 
 

  В статье рассматриваются последствия  усиления роли исламского фактора в мировой политике. На фоне роста численности исламских организаций радикального и экстремистского направления актуализировалась проблема исламско-христи-анского диалога. Этому во многом способствует выдвинутая исламистами альтернативная модель развития мусульманского мира, имеющая прежде всего антизападную, а, по мнению некоторых исследователей, и антихристианскую направленность. В связи с этим появилась возможность говорить о возвращении человечества в недалеком будущем в эпоху религиозных войн. Ряд аналитиков вообще утверждают, что такая война уже давно началась. Однако автор полагает, что заявления о якобы бушующих современных религиозных войнах несостоятельны, а постепенно назревающий исламе ко-христиански и конфликт пока еще можно предотвратить.

Один  из популярных лозунгов политологов  80-х годов - "ислам на марше". В последнее время он не просто подтвердился целым рядом событий, но, что важнее, стал одним из наиболее значительных факторов мировой политики¹. Так, при внимательном изучении географии современных локальных конфликтов можно сделать серьезное "открытие": если не во всех, то в большинстве из них наряду с противоречиями территориально-политического, этнического или экономического характера, присутствуют разногласия религиозного плана. При этом одна из противоборствующих сторон по своей конфессиональной принадлежности, как правило, относится к исламу. Примеры - арабо-израильский конфликт, проблемы бывшей Югославии, "территориальный" спор Индии и Пакистана и т.д.

  Предложенная  тема, связанная с влиянием исламского фактора на мировую политику, еще недостаточно полно освешена в отечественной научной литературе, хотя многие современные исследователи уделяют определенное внимание этому вопросу в контексте других актуальных международных проблем. Тем не менее можно утверждать, что сегодня существует практическая необходимость комплексного и всестороннего изучения той роли, которую играет ислам в мировой политике. 

     ИСЛАМСКИЙ ФАКТОР: ОТ СОДЕРЖАНИЯ К ПРОЯВЛЕНИЮ

Небывалый рост численности разнообразных мусульманских  фундаменталистских и экстремистских движений и организаций², основанных  

на идеологии  исламского радикализма, а также их финансово-технологических и политико-экономических возможностей во многом привел и к становлению исламского фактора как важного аспекта мировой политики. При этом развитие идеологии и практики современного исламского фундаментализма и экстремизма оказалось под давлением взаимосвязанных причин не только внутреннего, но и внешнего характера³. К первой группе факторов следует отнести: последствия для исламских обществ экономического и политического кризиса, являющихся во многом негативным итогом бурно развивающихся процессов глобализации; а также определенное воздействие проблем демографического характера, которые отягощаются непростым историческим наследием и изменением некоторых мировоззренческих установок. Под давлением извне (исходящая из Ирана проповедь "экспорта ислама" в его радикальном варианте, некоторые тенденции развития Пакистана и Турции) фундаменталистское движение стало радикализироваться, приобретая экстремистскую тональность.

  Этому во многом способствовала непродуманная внешняя политика США и некоторых европейских держав. Сходную с этой точкой зрения высказывает и известный американский политолог 3. Бжезинский. Он пишет, что, несмотря на стремление Белого дома избежать антимусульманской риторики, "американская политика приобретает явную антиисламскую окраску..."⁴.

  Однако  новая администрация США во главе  с президентом-демократом Бараком Обамой пытается развивать диалог с исламским миром, правда, пока безуспешно. Так, 4 июня 2009 г. американский президент в своей речи в Каире призвал открыть новую страницу в отношениях между Вашингтоном и исламским миром, подчеркнув, что Соединенным Штатам и мусульманским странам нет нужды "соревноваться", а их отношения должны основываться на взаимных интересах и уважении. Он признал политические просчеты США в Ираке. Тем не менее, излагая причины вторжения американцев в Багдад, Б. Обама возложил вину за это на экстремистов, явно подразумевая под последними представителей исламского мира. Президент Соединенных Штатов воздержался от осуждения своего предшественника Джорджа Буша, отдавшего приказ о военном вторжении в суверенное государство, в результате чего была развязана гражданская война, в которой погибло более миллиона иракцев, а около двух миллионов стали беженцами. Эта авантюра имела обратный эффект и привела к тому, что Ирак превратился в испытательный полигон международного терроризма.

 Оценивая  сказанное Б. Обамой в Каире, необходимо отметить, что степень взаимного неприятия США и исламского мира весьма велика, поэтому только красивыми словами положение не исправишь.

Возрастание роли исламского фактора во многом обусловлено и наличием на территории мусульмайских государств крупнейших запасов минерального сырья, прежде всего нефти и газа, имеющих важнейшее значение для экономики стран Запада. Повышает значение данного фактора и постоянное наращивание военного потенциала мусульманских государств. Это достигается главным образом путем приобретения новейших образцов оружия, создания современной военной инфраструктуры. Некоторые исламские государства уже имеют на вооружении ракеты; а Пакистан, где довольно сильно влияние исламистов, обладает даже ядерным оружием, которое, по мнению некоторых представителей пакистанской политической и духовной элиты, следует сделать достоянием всего исламского мира. Так, Башируддин Махмуд, одна из ключевых фигур на заводе в Кахутте, где производился обогащенный уран для испытания первой ядерной бомбы, заявил, что ядерные мощности Пакистана "являются собственностью всего мусульманского мира". Он публично призывал Пакистан предоставить обогащенный уран и оружейный плутоний для вооружения всех исламских государств⁵. Интересно, что разведывательные организации США, изучая дело арестованного в Пакистане Башируд-дина Махмуда, пришли к заключению, что в ходе своих неоднократных встреч с Усамой бен Ладеном он смог обеспечить террориста номер один чертежами для создания ядерных бомб⁶.

  Итак, когда сегодня говорят о влиянии исламского фактора на мировую политику, подразумевают прежде всего то воздействие, которое оказывают на современный международный политико-экономический климат транснациональные организации, основанные на идеологии исламского радикализма и экстремизма. В ряду подобных организаций важнейшее место принадлежит "Аль-Каиде", годовой бюджет которой составляет от 20 до 50 млн. долл.⁷, а финансовая империя самого У. бен Ладена оценивается в 300 млн. долл. Примечательно, что "Аль-Каида" занимается активным сбором средств не только в странах исламского мира, но и в Европе и США через "мусульманские гуманитарные организации". Внушительные доходы, впечатляющая численность, а также высокая социально-политическая активность членов и просто сочувствующих этой организации заставляют рассматривать "Аль-Каиду" как очень опасного противника.

Понятно, что подобные организации могут сами оказывать непосредственное влияние не только на мировой политический процесс, но и на внутриполитическую обстановку во многих, прежде всего сотрясаемых межконфессиональными и межэтническими конфликтами, государствах. Так, самим только фактом своего существования эти организации вынуждают все цивилизованные страны мирового сообщества забыть противоречия и объединиться в борьбе с международным терроризмом. Правда, соответствующие действия антитеррористической коалиции далеки от совершенства и вызывают множество споров и нареканий. Но главное— есть движение вперед, есть цель, обозначенная превосходящим большинством государств - членов ООН, - победа над международным терроризмом.

  Немаловажно, что международные террористические организации, стремящиеся в конечном итоге к созданию Вселенского Халифата, в основе своей идеологии используют, как и "Аль-Каида", радикальный ислам, который во многом выступает в качестве альтернативы процессам глобализации. Данное обстоятельство отнюдь не случайно. Именно экономический и политический кризисы, которые многие считают следствием глобализации, привели к тому, что "пасынки" глобализации (большинство их находится в мире ислама) стали перед выбором: либо продолжить сомнительные социальные эксперименты, либо создать свою модель развития. При разработке такой модели были использованы весьма радикализированные исламские постулаты. Таким образом, идеологически обоснованная и выстроенная на традиционных стереотипах мышления альтернатива, направленная на создание общества, управляемого законами шариата, потеряла толерантность и приобрела бескомпромиссный характер, особенно в своей антизападной направленности. Данное обстоятельство усугубляется тем, что радикально настроенная часть исламского мира избрала терроризм в качестве наиболее действенного способа достижения собственных целей.

  Использование современными международными террористическими структурами радикальной исламской риторики для оправдания своей антигуманной деятельности, а также их нескрываемая антизападная, а часто и антихристианская политика, позволяет некоторым исследователям говорить о войне христианского и исламского миров, о начале конфликта цивилизаций. При этом антизападная направленность рассуждений исламских радикалов, экстремистов и террористов исходит из того, что агрессивный Запад мешает мировому исламу уйти от состояния современной джахилийы^ восстановить, основанные на Коране, государственно-общественные отношения времен пророка Мухаммеда, а в перспективе вернуть утраченное величие.

Следуя  логике теории столкновения цивилизаций, ведущий российский исламовед А. Малашен-ко заявляет, что "несмотря на всю фарисейскую политкорректность, признание конфликта между цивилизациями скрыть не удается"⁸. Причем для доказательства своей правоты многочисленные последователи данной теории указывают на примеры бушевавших в недавнем прошлом "карикатурных войн"; упоминают международный скандал, который был вызван выступлением Папы Римского Бенедикта XVI в университете города Регенсбург; обращаются к причинам известных погромов во Франции и т.д. Но, как представляется, эти исследователи преувеличивают религиозный момент конфликта, часто маскирующий либо расхождение политических и экономических интересов различных групп элиты, либо извечный социальный конфликт бедных-богатых. А еще хуже, что здесь может быть умелая РД-акция, спланированная и проведенная по всем законам черного пиара. Но было бы ошибкой отрицать имеющиеся исламско-христианские противоречия, способные нарушить геополитичское равновесие.

МИФОЛОГИЯ РЕЛИГИОЗНЫХ  ВОЙН

  В последнее время в СМИ, на страницах  научно-популярных и научных изданий, а также в выступлениях некоторых политиков можно встретить достаточно спорный и неоднозначно трактуемый термин "религиозная война". К примеру, американский политик П. Бькженен считает, что сегодня мы являемся свидетелями разразившейся религиозной войны⁹. Особенно популярно использование понятия "религиозная война" при характеристике современных отношений между христианским и исламским мирами. Так, по мнению У. бен Ладена, лидера "Аль-Каи-ды", сегодняшний мир поделен на два лагеря: "один - веры, где нет лицемерия, а другой - неверия, от которого, мы надеемся, бог сохранит нас". Лагерь верующих составляют мусульмане, лагерь неверных во главе с США принадлежит христианству¹⁰. Причем столкновение этих сил неминуемо, призывы к чему неоднократно звучали со стороны радикально настроенных представителей обоих лагерей.

В этом контексте представляется интересной точка зрения российского политического обозревателя Л. Радзиховского. Он полагает, что за падные христианские страны (включая Россию) втянуты в религиозную войну. Но они ее ведут с антирелигиозных позиций, поэтому вынужденно-религиозная война XXI в. - не "нормальная" схватка двух "симметричных" фанатизмов, а война против самой идеи "религиозных войн". Запад воюет за то, чтобы остаться собой - светским, демократическим, терпимым¹¹. Принимая утверждение о несимметричности двух фанатизмов, следует, однако, напомнить об использовании тем же Западом религиозной риторики. Здесь можно упомянуть обращение Джорджа Буша мл. к Богу за помощью в борьбе против международного терроризма и о популярной в США мессианской риторике.

  Само  использование термина "религиозная  война" вызывает множество споров и нареканий и в научном мире, и за его пределами. Одни исследователи считают это определение некорректным. В качестве аргумента они указывают на тот факт, что даже известные события средневековой истории, которые в историческом сообществе принято называть религиозными войнами, нельзя считать таковыми в силу доминирования в них политических мотивов. Другие, наоборот, пытаются придать новый смысл понятию "война", а также обосновать религиозный характер современных войн¹². Следует сделать оговорку, что в данном контексте под термином "религиозная война" понимается современная война или вооруженный локальный конфликт с религиозной составляющей, которая оказывает значительное влияние на характер военного противоборства. Именно эта составляющая и придает импульс бескомпромиссности и крайней жестокости протекающим в настоящее время вооруженным столкновениям. В такой интерпретации религия выступает не только как форма и как инструмент противостояния, но она же обеспечивает и его идейное обоснова-

ние

Изучая  сквозь призму борьбы с транснациональным терроризмом основной вектор развития международных отношений, некоторые ученые могут достаточно аргументированно говорить о религиозных войнах современности, которые затрагивают в основном исламский и христианский миры. Так, например, Н. Косолапое в статье "Кризис рациональной всемирное пишет, что. "если XX век начинался как эпоха пара, электричества, индустриализации, то XXI век стартовал в этом смысле как возвращение в эпоху религиозных войн"¹⁴ (курсив мой. - П.Д.). Однако при исследовании этой темы необходимо отделять религиозные учения от их возможных политических проекций. Правда, в исламской традиции достаточно сложно провести однозначную разделительную линию между религией и политикой.