Фридрих Август фон Хайек - Индивидуализм и экономический порядок (1948)

 

Позднее эта идея получила неожиданное  продолжение в очерке Хайека "Денационализация денег" (1976), где она была дополнена экстравагантным, на первый взгляд, предложением: лишить государство монополии на денежную эмиссию [эта работа опубликована в издании: Хайек Ф.А. Частные деньги. М., Институт национальной модели экономики, 1996.]. По замыслу Хайека, право на выпуск собственной валюты, основанной на товарном стандарте, следовало бы предоставить всем желающим частным банкам. Это не значит, что все они должны были бы эмитировать валюту одного наименования и выражать ее стоимость в одном и том же наборе товаров. Каждый эмитент был бы вправе выбрать наиболее предпочтительный с его точки зрения стандарт. В поливалютном мире выигрывал бы тот, кто добивался бы большей стабильности своей денежной единицы и выбирал более удачный товарный набор в качестве ее обеспечения: "хорошие" деньги вытесняли бы "плохие". В условиях конкуренции со стороны частных денег государству не оставалось бы ничего другого, как поддерживать стабильной стоимость своей собственной валюты, иными словами -- избегать соблазна инфляции. Конкуренция налагала бы на денежные власти более жесткую дисциплину, которую, полагал Хайек, не в состоянии обеспечить ни золотой стандарт, ни монетаристское правило постоянного темпа прироста денежной массы.

 

Важным вкладом в разработку неоавстрийской теории экономического цикла явилась статья Хайека "Эффект Рикардо" (1942). Понятие "эффекта Рикардо" было введено в ряде хайековских работ 30-х годов, спровоцировавших оживленную полемику [Hayek F.A. Prices and production. London, 1935, pp. 69--100, 148--157; Hayek F.A. Profits, interest and investment. London, 1939, pp. 3--71; Hayek F.A. A comment. -- "Economica", 1942, v.9, Nov.]. Рассматриваемая статья построена как развернутый ответ критикам. Дискуссия на этом не завершилась: уже в 60-е годы она была продолжена Дж.Хиксом, что заставило вернуться к ней вновь и самого Хайека [Hicks J. The Hayek story. In: "Critical essays in monetary theory". Oxford, 1967; Hayek F.A. Three elucidations of Ricardo effect. -- "Journal of Political Economy", 1969, v.77, '2].

 

Согласно его позднейшей формулировке, "эффект Рикардо" предполагает, "что  в условиях полной занятости рост спроса на потребительские блага  будет вызывать сокращение инвестиций и, соответственно, наоборот". Эффекту  Рикардо отводится важная роль в  хайековской интерпретации экономического цикла: он призван объяснять высшую поворотную точку цикла -- от подъема к спаду.

 

По представлениям "австрийской  школы", бум запускается кредитной  экспансией, в результате которой  денежная норма процента опускается ниже его "естественной" нормы. Под воздействием этого ложного сигнала предприниматели начинают инвестировать больше, чем общество реально готово сберегать. Но кроме того, падение процента меняет и относительную прибыльность различных видов и методов производства -- в пользу наименее трудоемких. В результате предприниматели начинают больше вкладывать в более капиталоемкие проекты в ущерб менее капиталоемким (по австрийской терминологии, переключаются с менее "капиталистических" методов производства на более "капиталистические").

 

Однако такое удлинение вертикальной структуры производства не может  продолжаться долго. Переключение ресурсов на выпуск большего объема оборудования ведет к временному сокращению производства потребительских товаров и их удорожанию. Рост потребительских цен, опережающий рост денежной заработной платы, запускает "эффект Рикардо", и это кладет конец циклическому подъему: относительное удешевление труда дает толчок возвратному движению -- от более к менее "капиталистическим" методам производства. Растущее отвлечение ресурсов на производство потребительских товаров не позволяет завершить многие начатые проекты, значительная их часть оказывается "зависшей". Предприниматели бросаются за дополнительными кредитами, вследствие чего норма процента идет вверх, восстанавливая равновесие между инвестициями и добровольными сбережениями. Капиталовложения и занятость сокращаются, экономика вступает в фазу спада.

 

Хайековский анализ "эффекта Рикардо" не был упражнением в чистой теории. Фактически он был ответом на идеи и практические рекомендации Дж.М.Кейнса. Из него следовало, что попытки лечить безработицу непрерывной подкачкой спроса рано или поздно натолкнутся на "эффект Рикардо", что кейнсианская политика, ставящая своей целью обеспечить непрерывный экономический рост при помощи стимулирующих мер государства, обречена на провал.

 

Главным оппонентом Ф.Хайека выступил Н.Калдор, ученик Кейнса, один из виднейших  представителей "кембриджской школы". "Эффект Рикардо" он иронически переименовал в "эффект гармошки" (поскольку вертикальная структура производства должна растягиваться на одних стадиях цикла и сжиматься на других). [Kaldor N. Professor Hayek and the concertina effect. -- "Econimica", 1942, v.9, Nov. Основной контраргумент Колдора состоял в том, что в случае превышения денежной нормой процента "естественного" уровня возрастет прибыльность всех методов производства, пусть одних в большей, других в меньшей степени. Поэтому предприниматели станут расширять выпуск всех видов продукции, а не только наиболее капиталоемкихю Следовательно, те изменения в вертикальной структуре производства, которые предполагаются "эффектом Рикардо", происходить не будут.] Вердикт, вынесенный профессиональным сообществом по поводу полемики об "эффекте Рикардо", как и в случае дискуссии об экономическом расчете при социализме, оказался неблагоприятен для Хайека: он был признан проигравшей стороной.

 

В 80-е годы эта оценка, до тех  пор не менявшаяся, подверглась серьезной  корректировке. Обнаружилось, что большинство  оппонентов Хайека неадекватно воспринимали его аргументацию. Так, Калдор рассуждал в терминах сравнительной статики, тогда как Хайек пытался построить динамическую теорию переходного процесса от одного равновесного состояния к другому [Garrison R.W. Hayekian trade cycle theory: a reappraisal. -- "Cato Journal", 1986, v.6, ' 2; Moss L.S., Vaughn K.I. Hayek's Ricardo effect: a second look. -- "History of Political Economy", 1986, v.18, ' 4].

 

Большинство историков экономической  мысли оценивают хайековский  анализ весьма высоко. Признается его теоретическая корректность. Отмечается также, что "эффект Рикардо" действительно мог играть решающую роль в развертывании некоторых циклических кризисов, хотя его и нельзя признать универсальным механизмом, объясняющим переход от подъема к спаду. Его действие может также выходить за рамки цикла. Так, в 70--80-е годы в странах Западной Европы опережающий рост реальной заработной платы по сравнению с ростом производительности труда привел к последствиям, о которых писал Рикардо: "вытеснению труда машинами" и, соответственно, сокращению занятости.

 

Сегодня подходы Ф.Хайека к изучению циклического движения экономики развиваются  не только его непосредственными  последователями, теоретиками неоавстрийского  направления. По признанию некоторых  представителей школы рациональных ожиданий, при разработке равновесной теории цикла они также во многом опирались на идеи Хайека, высказанные им в 30--40-е годы (на это, в частности, указывал лауреат Нобелевской премии Р.Лукас) [Kim K. Equilibrium business cycle theory in historical perspective. Cambridge, 1988].

 

В завершающей сборник статье "Экономические  условия межгосударственного федерализма" (1939) Хайек обращается к обсуждению проблем интеграции. Основная идея работы -- невозможность прочного политического  союза без союза экономического. Многие из высказанных Хайеком соображений были реализованы при создании Общего рынка, многие сохраняют актуальность и сегодня, когда Европа стоит на пороге нового этапа интеграции.

 

Но эта работа интересна еще  и тем, что она разрушает стереотип восприятия Хайека как мыслителя, погруженного в абстрактные материи и далекого от реальной жизни. Сам он также не переставал повторять, что заниматься политически возможным -- дело практического политика; дело политического философа -- открывать общие принципы, не слишком заботясь, готово ли общество принять сегодня его идеи. Однако последняя глава сборника "Индивидуализм и экономический порядок" представляет один из тех примеров, когда Хайек прямо обращается к обсуждению проблем практической политики, и у нас есть возможность оценить, насколько трезвым и реалистическим оказывается его подход, насколько живым и некнижным -- понимание человеческих интересов и устремлений.

 

Пожалуй, настоящая книга позволяет  увидеть разного Хайека лучше, чем  любая другая его работа. Абстрактного мыслителя сменяет разработчик вполне конкретных практических предложений, экономиста-теоретика -- виртуозный полемист, историка идей -- проницательный политический наблюдатель, методолога науки -- убежденный защитник идеалов свободного общества. При этом он неизменно сохраняет независимость от мнений большинства, от давления академической среды, от господствующих увлечений эпохи.

 

Интеллектуальная мода никогда  не имела над ним власти, чего не скажешь о многих и многих его современниках, с готовностью отдававшихся общему течению. Возможно, это самый последовательный "иконоборец" нашего времени. Ведь Фридриху Хайеку довелось противостоять практически всем главнейшим поветриям XX века: социализму, национализму, кейнсианству, идеологии "государства благосостояния". Расплачивался он за это годами забвения и почти полного одиночества. Внутренняя свобода, позволившая ему остаться непобежденным и способствовать глубинным сдвигам в интеллектуальном ландшафте конца столетия, в полной мере ощутима и в этой книге, приходящей к российскому читателю ровно через полвека после того, как она впервые увидела свет.

 

 

Предисловие

 

На первый взгляд может показаться, что очерки, собранные в настоящей  книге, посвящены далеким друг от друга темам. Однако, я надеюсь, читатель быстро обнаружит, что в большинстве из них рассматриваются проблемы, тесно связанные между собой. Несмотря на широту охвата -- от моральной философии до методов общественных наук и от проблем экономической политики до чистой экономической теории -- обсуждаемые вопросы трактуются в большинстве очерков как различные аспекты одного главного предмета. Эта связь наиболее очевидна в первых шести из них, однако последующие три -- об экономическом расчете при социализме -- можно в какой-то мере рассматривать как приложение тех же идей к конкретной проблеме, хотя во время написания я еще не воспринимал их именно в таком свете. Только последние три очерка касаются несколько иных моментов теории или политики. Поскольку я уверен, что затронутые в них проблемы будут обсуждаться в будущем шире, чем до сих пор, я воспользовался возможностью представить их в более доступной форме.

 

Не так давно я опубликовал  более популярную книгу по проблемам, связанным с некоторыми из рассматриваемых  здесь. Поэтому мне хотелось бы честно предупредить, что настоящее издание не предназначено для общедоступного чтения. Только часть включенных сюда работ (главы I и VI, а также, возможно, IV и V) можно в каком-то смысле считать дополнением к тому предварительному наброску вполне определенных практических выводов, который, побуждаемый чувством безотлагательности, я опубликовал под названием "Дорога к рабству". Остальные безусловно адресованы собратьям-ученым и носят достаточно специальный характер. Все они, должен признаться, представляют собой фрагменты -- промежуточные результаты, появлявшиеся во исполнение одного моего дальнего замысла и призванные временно служить вместо конечного продукта. Следует, вероятно, добавить, что из своих недавних публикаций в той области, к которой относится большинство глав данной книги, я не включил сюда две серии статей "Сциентизм и изучение общества" и "Контрреволюция науки", поскольку они предназначены для более крупной и систематической работы. Однако их можно найти в соответствующих выпусках журнала "Economica" за 1940 и 1941"-1945 гг.

 

Приношу благодарность редакторам "American Economic Review", "Economica", "Economic Journal", "Ethics" и "New Commonwealth Quarterly" за разрешение перепечатать статьи, впервые  появившиеся в этих журналах, а также издательству George Routledge & Sons, Ltd., London, за разрешение воспроизвести два очерка, вошедших ранее в сборник "Collectivistic Economic Planning", опубликованный в 1935 г.

 

Ф.А.Хайек

 

Лондонская школа экономики 

 

Глава I. Индивидуализм: истинный и ложный

 

Двенадцатая финлеевская лекция, прочитанная  в Университетском колледже, Дублин, 17 декабря 1945г. Опубликована: Hodges, Figgis & Co., Ltd., Dublin, e B.H. Blackwell, Ltd., Oxford, 1946.

 

Из восемнадцатого столетия и революции, как из общего

источника, вышли два течения: первое вело

людей к свободным институтам, тогда  как второе

направляло их к абсолютной власти.

 

Алексис де Токвиль 

 

1

 

Проповедовать в наши дни какие  бы то ни было четко сформулированные принципы общественного порядка -- значит почти наверняка заработать ярлык оторванного от жизни доктринера. Стало считаться признаком беспристрастного ума, когда в социальных вопросах не придерживаются твердых принципов, но решают каждую проблему "как она есть сама по себе"; когда большей частью руководствуются целесообразностью и с готовностью идут на компромиссы между противоположными точками зрения. Однако у принципов есть способ утвердить себя, даже если они не признаются явно, а лишь подразумеваются отдельными решениями или присутствуют только в качестве смутных идей о том, что следует и чего не следует делать. Так и получилось, что под вывеской "ни индивидуализма, ни социализма" мы на деле быстро движемся от общества свободных индивидов к обществу полностью коллективистского толка.

 

Я не только намереваюсь защитить определенный общий принцип социальной организации, но и постараюсь показать, что отвращение к общим принципам  и предпочтение переходить от одного частного случая к другому являют собой плод движения, которое с "неизбежностью постепенности" ведет нас назад от общественного порядка, покоящегося на общем признании известных принципов, к системе, в которой порядок создается с помощью прямых приказов.

 

После опыта тридцати последних  лет, похоже, уже не нужно доказывать, что без принципов мы начинаем просто плыть по течению. Прагматический подход, господствовавший в этот период, не только не усилил нашу власть над событиями, но фактически привел нас к такому положению вещей, которого никто не желал; и единственным результатом нашего пренебрежения принципами стало, по-видимому, то, что нами управляет логика событий, которую мы тщетно пытаемся игнорировать. Вопрос сейчас состоит не в том, нуждаемся ли мы в направляющих нас принципах, но скорее в том, существует ли еще хоть какой-то их набор, пригодный для общего употребления, которому мы могли бы при желании следовать. Где еще можно отыскать систему заповедей, способную дать нам ясное руководство в решении проблем нашего времени? Осталась ли где-нибудь последовательная философия, которая укажет нам не только моральные цели, но и верный способ их достижения?