Философские проблемы развития и применения нанотехнологий

Введение

В современном обществе повышается роль и значение высоких технологий. Высокие технологии обладают культурогенной силой, способностью оказывать существенное воздействие на культуру и трансформировать ее. Закономерностью общественного и технологического развития нашего времени является NBIC-конвергенция (М.Роко, У.Бейнбридж), конвергенция N-нано, B-био, I-инфо, C-когно технологий. Одно из этих четырех перспективных направлений составляют нанотехнологии. Исследовательские работы последних лет открыли важную роль нанотехнологии в различных областях науки и техники. Ожидается, что исследования в области нанотехнологии привнесут колоссальные изменения как в различных областях науки и техники, так и в образ жизни народов, их психологию, нравственные принципы, ценностные ориентации. В этом диапазоне лежат оценки и ожидания, как в научном, так и в обыденном сознании. Но в понимании феномена нанотехнологии существует немало искажений, он опутан множеством мифов, активно транслируемых сегодня в средствах массовых коммуникаций.

Во-вторых, в последние годы количество публикаций, посвященных нанотехнологии, стало заметно возрастать. Однако все эти работы в основном относятся к частно-научной и технической стороне развития нанотехнологии. Между тем относительно сущности нарождающегося феномена бытия – нанотехнологии – возникает целый ряд новых концептуальных, а по сути дела философско-культурологических проблем, настоятельно требующих специального серьезного рассмотрения. 

В-третьих, необходимость философско-культурологического анализа нанотехнологии вызвана особенностями ситуации, которая складывается сегодня в технонауке,1 культуре и мировоззрении. Нанотехнологии становятся важным фактором развития культуры, претендуют на средство преобразования объективной реальности. Общественный и научный интерес к феномену нанотехнологии побуждает исследовать его природу. Изучение нанореальности сопряжено с философской традицией осмысления бытия и реальности вообще. Изучение нанотехнологии как широкого культурного феномена остается явно недостаточным. Онтологические, гносеологические, социальные и другие аспекты нанотехнологии еще только выясняются, а их место в современной научной картине мира только определяется.

В-четвертых, в последние десятилетия для развития науки и техники характерно направление неуклонного приближения к человеку как извне, так и изнутри. Точкой схождения в конвергенции технологий становится сам человек, а точнее – «новые открывающиеся возможности усиления и модификации природы человека».2 Поэтому с внедрением во все стороны общественной жизни и даже в человеческий организм продуктов нанотехнологии на новый виток своего развития выходит и проблематика их осмысления. Актуальной является постановка системы вопросов, формирующих новые императивы в понимании человека. Перед человечеством стоит задача сохранить свою природу, «человечность» на фоне дальнейшего развития технологических систем. Как отмечено В.А.Лекторским, «наука и порожденный с ее помощью мир – это сегодня главное проблемное поле философских исследований».3 Ведь как не философии решать проблемы, относящиеся к предельным основаниям жизни и деятельности, к универсальным способам вписанности человека в мир?!

В-пятых, актуальным для современного философского, культурологического и антропологического познания становится изучение аксиологических аспектов воздействия нанотехнологии на миропонимание современного человека, которое способно определить границы и минимизировать негативные последствия их применения, сделать их более гуманными. 

В-шестых, сегодня, когда на повестке дня стоит вопрос о самом существовании человечества, по мере того, как повышается роль нанотехнологии в жизни человека и ответственность за нее, проблема идентификации сущности нанотехнологии приобретает глобальный характер. Осмысление феномена нанотехнологии в системе философско-культурологического знания – важнейшая задача современной науки. Такие исследования имеют общемировоззренческую, общеметодологическую значимость.

Философские проблемы развития и применения нанотехнологий

Перспективы научно-технического прогресса в ближайшие десятилетия оказываются связаны с развитием технологий, многократно увеличивающих производственные способности человечества: информационные технологии (ГРИД, квантовый компьютер, нейронные сети), нанотехнологии, термоядерная энергетика и др. При этом развитие одних технологий часто сдерживается ограничениями, накладываемыми неготовностью других. Так, освоение новых производственных технологий сдерживается проблемами энергопроизводства, а энергетических – скоростью обработки информации, и т.д. Интеграция технологий открывает возможности для вмешательства в области природы, ранее не доступные целенаправленному манипулированию: в этой связи примером современного технологического горизонта является управление биологической (а, следовательно, и социальной) природой человека при помощи управления его генетическим материалом.

Овладение человечеством набором современных передовых технологий, многократно увеличивающим его возможности, естественно и неизбежно вызывает самые существенные сдвиги в жизни общества. Центральным вопросом здесь выступает развитие нанотехнологий – в силу того, что они, во-первых, как и информационные технологии, имеют производственный характер, но, во-вторых, являются еще более всепроникающими. Осознание социальных последствий их использования требует применения различных философских подходов (информационной эпохи, искусственного интеллекта, биополитического производства и др.) и разработки качественно новых.

Нанотехнологии – одна из высокотехнологичных отраслей современной науки и техники, которая занимается исследованием атомов и молекул и созданием из них различного рода искусственных изделий. Достижения в области этой самой высокой технологии неизбежно ведут к революции в медицине, электронике, искусственном интеллекте, промышленности и в других сферах человеческой деятельности. Иными словами, нанотехнология – это путь к созданию новой цивилизации с присущими ей набором ценностей и идеалов. Согласно прогнозам многих исследователей, «именно развитие нанотехнологий определит облик XXI века, подобно тому, как открытие атомной энергии, изобретение лазера и транзистора определило облик XX столетия», нанотехнологии произведут такую же революцию в манипулировании материей, какую произвели компьютеры в манипулировании информацией. Нанотехнология сегодня рассматривается как ключевая высокая технология будущего, которая представляет собой направленное конструирование изделий с заданными свойствами путем манипуляции атомами и молекулами. Происходит развитие нанотехнологии как метода получения знаний в фундаментальных исследованиях, она становится самостоятельной силой направленного воздействия на природу, общество и человека.

Термин «нанотехнология» указывает на то, что характерные пространственные размеры процессов, протекающих под управлением молекулярных машин, равны нескольким нанометрам, то есть нескольким десяткам характерных размеров атома. Это позволяет оперировать отдельными молекулами и даже отдельными атомами. В области подобных наноскопических размеров законы здравого смысла, на которых основано рациональное человеческое мышление и, в частности, традиционное научное мышление, начинают давать сбои, поскольку вступают в силу законы квантовой механики, часто приводящие к тому, что именуют идеальным поведением систем. Например, исчезает трение в макроскопическом смысле слова, детали абсолютно не изнашиваются, от машины не может отколоться кусочек меньше одного атома, две одинаковые машины в одном состоянии абсолютно идентичны, так, что их невозможно различить даже мысленно, и т.д. Таким образом, молекулярная нанотехнология открывает возможность для принципиальных инноваций и требует их адекватного осмысления.

Один из аспектов специфики нанотехнологии состоит в том, что это высокая технология особого рода, которая является не только технологией практической деятельности, создания материальных объектов, обращенных на природный мир, но и социальной технологией, нацеленной на конструирование социального мира, что выражается в спектре возможностей ее применения. Его принципиальная широта связана с кардинальным отличием нанотехнологии от всех остальных технологий, состоящим в том, что она позволяет преобразовывать мир на атомно-молекулярном уровне и использовать его неисчерпаемые ресурсы. Социальные последствия развития нанотехнологии носят двойственный (конструктивный и деструктивный) характер, связанный с противоречивой природой социума, проявляющейся в таких социально значимых областях, как военная сфера, информационная сфера, экология, энергетика, сфера повседневной жизни. Специфика двойственного характера развития нанотехнологии заключается в кардинальном преобразовании физического мира, а это требует учета возможных необратимых последствий.

Антропологические и социокультурные эффекты развития нанотехнологии проявляются в модификации чувственности человека посредством наночипов, программирующих виртуальную реальность в мозгу человека, что определит новое отношение сознания и технологически модифицированного бытия в формировании культуры впечатлений, способствующей творческой деятельности индивида, в кардинальном изменении значимости религии в жизни человека, в необходимости новых этических ценностей гуманизма, в трансгуманизме, в культурной идентификации человека при открывающейся перспективе слияния с машиной. Социокультурные перспективы развития нанотехнологии состоят в том, что, во-первых, появится новый образ жизни, во-вторых, возникнет феномен «секуляризованной вечности» в общественном сознании, который будет обусловлен значительным увеличением продолжительности жизни и отделением биологического старения от «кода социальной смерти», в-третьих, произойдет кардинальное изменение смысла человеческой жизни, так как индивид будет способен почувствовать себя творцом природного и социального мира и обрести «практическое бессмертие».

Таким образом, с точки зрения философской проблематизации теоретические вопросы нанотехнологий могут быть сгруппированы двояко. Возможно деление на общие философско-методологические проблемы нанотехнологий, с одной стороны, и специальные (частные) проблемы нанотехнологий и их параллели с проблематикой постнеклассической философии науки – с другой. Однако возможна и другая дихотомия, которая предполагает более специфическую философскую ориентацию. Это разделение на онтологическую и гносеологическую проблематику, с одной стороны, и основанную на ней социально-этическую и социокультурную проблематику, с другой. В настоящей статье, представляющей собой одну из первых в нашей стране попыток философского осмысления нанотехнологий, мы обозначим второй подход.

Итак, возникнув на стыке области квантовых взаимодействий и сферы классических макровзаимодействий, нанотехнологии качественно отличаются от традиционных областей прикладной науки и техники, поскольку на таких масштабах привычные, макроскопические, технологии обращения с материей зачастую неприменимы, а микроскопические явления, пренебрежительно слабые на привычных масштабах, становятся намного более существенными, начинают играть главную роль. Первое упоминание методов, которые впоследствии будут названы нанотехнологией, связывают с известным выступлением Ричарда Фейнмана «Там внизу полно места» (1959). Фейнман предположил, что возможно механически перемещать одиночные атомы, при помощи манипулятора соответствующего размера – по крайней мере, такой процесс не противоречил бы известным на сегодняшний день физическим законам. Этот манипулятор он предложил делать следующим способом: необходимо построить механизм, создававший бы свою копию, только на порядок меньшую. Созданный меньший механизм должен опять создать свою копию, опять на порядок меньшую и так до тех пор, пока размеры механизма не будут соизмеримы с размерами порядка одного атома. При этом необходимо будет делать изменения в устройстве этого механизма, так как силы гравитации, действующие в макромире будут оказывать все меньшее влияние, а силы межмолекулярных взаимодействий будут все больше влиять на работу механизма. Последний этап – полученный механизм соберёт свою копию из отдельных атомов. Принципиально число таких копий неограниченно, можно будет за короткое время создать любое число таких машин. Эти машины смогут таким же способом, поатомной сборкой собирать макровещи.

Явным образом содержащаяся здесь философская программа известна как редукционизм. Редукционизм имеет богатейшую философскую историю, восходящую к досократикам, но особенно острыми и содержательными стали его обсуждения в аналитической философии науки ХХ века, где принцип редукции функционирует как важнейший гносеологический и методологический ориентир. Его буквальное значение фиксируется в совокупности требований, окончательным результатом которых является процедура сведения одних качественных состояний объектов к другим. Онтологический и гносеологический параллелизм в рассматриваемом аспекте особенно очевиден, поскольку нанороботам нужно будет дать программу для сборки необходимых макропредметов.

Некоторые аналитические предпосылки для этого дает Б.Рассел, вводя понятие истинных универсалий, то есть терминов, обозначающих отношения. К ним принадлежат, например, понятия, выражающие такие пространственные отношения, как «справа – слева в данном поле зрения» и «раньше – позже» по отношению к данному настоящему моменту. С такой точки зрения, термины, образующие минимальный словарь того, что мы воспринимаем, составляют также минимальный словарь, в терминах которого можно выразить все наше познание. Однако если мы хотим найти удовлетворительное выражение не для самих фактов, а для определенных «отношений» к высказываниям, в которых мы говорим о фактах, мы должны прибегнуть к другим терминам, обычно называемым логическими терминами. Сюда относятся такие термины, как «и», «или», «не», «все» и «некоторые». Другой класс терминов, необходимый для выражения содержания нашего познания – по крайней мере, для указания на его психологическую сторону, – состоит из «эгоцентричных частиц», таких, как «это», «я», «здесь» и «теперь». Все такие слова относительны; они отнесены к каждому конкретному наблюдателю и поэтому нежелательны с научной точки зрения. Определяя «я» как «лицо, испытывающее это», «теперь» – как «время этого» и «здесь» – как «место этого», все эгоцентричные частицы можно свести к «это». «Это» до некоторой степени может лишиться своей конкретности, поскольку – по мере того как термины становятся более абстрактными – «это» становится одинаковым для различных индивидуальных объектов.

В человеческом познании этот процесс редукции никогда не может быть завершен, и во всяком эмпирическом познании освобождение от чувственных данных может быть только частичным. Однако для наноробота такой предел существует – это один атом. Принципиальная невозможность создания механизма из одного атома может быть рассмотрена как принципиальный недостаток наноробота. Тем не менее, здесь содержится выход из классической редукционистской ловушки. Отчасти он соответствует тем возражениям против редукционизма, которые были даны в инструменталистской парадигме философии науки. Выдвигаемое инструменталистами требование контекста и эксперимента дало им возможность подойти к интерпретации значений в терминах операций, которые можно конкретно определить и реально осуществить. Неудовлетворительными, с такой точки зрения, являются такие описания, которые содержат выводы, исключающие возможность подтверждения, либо требующие сложных форм подтверждения, далеких от рассматриваемых значений. Это возражение сохраняет свою силу и в случае многих, более строго эмпирических теорий, в том числе некоторых теорий проверяемости – в частности, теории проверяемости, принадлежащей эмпирическому прагматисту У.Джеймсу, так как в этих теориях часто речь идет о подтверждении в терминах «постаналитических» чувственных данных. Отстаиваемое инструменталистами контекстуальное и экспериментальное описание, особенно в его операционалистской форме, избегает этих трудностей. Аналогичным образом нанороботу не потребуется никаких рискованных попыток выделить чистые чувственные данные или проводить сомнительную редукционистскую логику. Подобно нерефлектирующему субъекту, наноробот, если его спросят, что он имеет в виду, сможет ответить прямо, сообщив, что, по его мнению, он и другие нанороботы смогут сделать, если его утверждения истинны и его понятия применимы. В определенном отношении это соответствует идеалу ученого, могущего дать совершенно точные описания операций, которые должны быть выполнимыми, если его понятия применимы, и, что еще более важно, могущего ввести новые понятия, значение которых можно сделать совершенно определенным с самого начала.