В чем смысл жизни

1. В естественнонаучно-биологическом  смысле понятие жизни тождественно понятию органического явления; жизнь (согласно Э. С. Расселу) принципиально отличается от органического явления своей направленностью, в частности: 1) прекращением действия с достижением цели; 2) продолжением действия, если цель не достигнута; 3) возможностью варьирования методов или способностью их комбинирования при неудаче; 4) ограничением направленного поведения внешними условиями. Объяснение такого поведения с причинно-механической точки зрения невозможно, указания границы между органической и неорганической материей для этого тоже недостаточно. Проблему живого пытаются решить посредством аристотелевского понятия энтелехии или посредством предполагаемого «витального фактора».

2. Жизнь в метафизическом смысле -- основной мотив созерцающего мир мышления как содержание переживания человека, жизненная судьба вообще. Здесь ставятся вопросы о смысле, ценности и цели жизни, и ответы на них даются с точки зрения основных существующих мировоззренческих предпосылок.

3. Психологически жизнь характеризуется своей естественной упорядоченностью. Современная гештальтпсихология отвергает как причинно-механическое, так и виталистическое объяснение живого, поскольку оба они исходят из принципа беспорядка в естественном, который должен быть преобразован в порядок или функционирующий организм только посредством воздействия особых сил (энтелехии, витального фактора и т. д.).

4. С историко-культурной  точки зрения жизнь в смысле «духовного, или духовной жизни», означает наличие на протяжении всей мировой истории и действие идей; идейное содержание мыслей и поступков. Особенную важность имеет здесь использование естественнонаучного понятия жизни для объяснения духовно-исторических явлений.

5. С биографической точки  зрения жизнь одного человека есть все его телесно-душевно-духовное становление, поведение и судьба в мире, от рождения до смерти.

Как видим, жизнь «распадается»  на области исследования (биологическая, историческая, метафизическая и т.п.)

Если видеть только одну какую-то сторону  жизни и рассматривать только ее, то человеку никогда не найти ее смысла, но все равно постоянно испытывать неудовлетворенность в жизни.

Например, русский  философ А.Лосев в своем очерке «Жизнь» дискутирует со своим оппонентом:

«Жизнь как  именно жизнь, жизнь, взятая сама по себе, жизнь как таковая, это есть самая  нелепая, самая бессмысленная, самая слабоумная судьба, когда нет никого, кто был бы виноват, и в то же время решительно все виноваты. Жизнь создает себя, и жизнь сама же пожирает себя. Каждый ее момент есть порождение нового и тут же пожирание этого нового. Непрерывно, сволочь, сама себя порождает и тут же сама себя пожирает. Так ежемгновенно порождаются и отмирают клетки в организме, и остается организм. Так непрестанно нарождаются и отмирают самые организмы, и -- остается их род. Так порождаются и отмирают их роды, и -- остаются семьи, племена. И т. д. и т.д. И так как нет ничего кроме и сверх жизни, так как нет никого и ничего выходящего за пределы жизни, то жизнь, со всем своим роскошным древом бесконечных и, допустим, часто весьма интересных и прихотливых организмов, оказывается просто бессмыслицей, и больше ничего, просто вымогательством и насилием, и больше ничего.

Долой, долой  эту голую жизнь! Долой, прочь  этот неугомонный, самоуверенный, напористый, не знающий никаких пределов процесс жизни! Давайте знание, давайте то, что выше жизни и охватывает ее самое. Давайте смысл, давайте идею, давайте душу живую, ум живой! Давайте мыслить, рассуждать, расчленять, освещать! Долой потемки, отсутствие начал и концов, эту всемирную скуку само порождения и само пожирания. Давайте науку! Давайте, наконец, человека! Жизнь, взятая в своем обнаженном процессе, нечеловечна, дочеловечна, бесчеловечна! Знания, понимания, мудрости - вот чего мы жаждем больше, чем бессмысленной животности! Или жизнь -- бессмыслица, или знание выше жизни и мудрость выше животных функций.

Или жизнь -- судьба, или жизнь -- мудрость! Но так как  жизнь неуничтожима и неискоренима, то и жизнь, и судьба, и мудрость - одно и то же. Мудр тот, кто знает  судьбу; а знает судьбу тот, кто знает жизнь; а знает жизнь тот, кто живет и мыслит».

А вот еще один отрывок:

«В знании успокаивается жизнь. Знанием разрешается  противоречие жизни. К появлению  знания стремится жизнь. Тоска и  алкание жизни есть порыв к  знанию, влечение к мудрости. Жизненное смятение есть тоска по знанию, вопль о не достигнутой или загубленной мудрости; жизненная борьба, жизненное самопорождение и самопожирание есть тайная любовь к мысли, к знанию, скрытая эротика мудрости. Жизнь хочет породить из себя мудрость. Вот-вот из нее должно выбиться великое знание, и--не рождается, не рождается. А не рождается потому, что знание есть разрешение противоречия жизни, и мудрость есть ставшая жизнь, внутренне пронизанная смыслом жизнь. Пока же становится жизнь, то есть пока жизнь есть только жизнь, а не есть ставшее, все ее силы и весь ее смысл уходит здесь пока еще на это самополагание и самоуничтожение; тут еще нет сил остановиться и, остановившись, обозреть пройденный путь. А ведь только обозревши пройденный путь жизни, можно говорить о мудрости жизни. Итак, жизнь не есть мудрость, но она есть назревание мудрости, она есть восхождение к знанию, она вот-вот родит из себя великий смысл, но она не рождает и не рождает... Жизнь заряжена смыслом, она -- вечная возможность мудрости, она -- заряд, задаток, корень и семя мудрости, но не есть еще сама мудрость. Надо выйти из жизни, чтобы разрешить ее противоречие; надо, чтобы для тебя, в известном смысле, остановилась жизнь, чтобы она перестала ослеплять тебя своей жгучей непосредственностью; и только тогда она становится смыслом, знанием и мудростью».

Далее философ задается вопросом, каково же содержание этого  знания:

«Знание законов  природы не есть жизненное знание. Это - царство рассудка, а не жизни. Законы природы требуют, чтобы все  было неизменно, чтобы завтра было так же, как и сегодня. А жизнь требует изменения. Жизнь неповторима. Вся жизнь и все стенание жизни в том и заключается, что ее нельзя повторить. В некоторых очень узких пределах ее можно сократить или продлить, но ее нельзя произвольно создать или повторить. Мудрость жизни не захватывается внешней практикой человека так же, как она несводима и на отвлеченные законы природы.

…жизнь есть, и жизнь есть нечто органическое и историческое, то есть в ней  не только рассудочная необходимость, но и синтез необходимости и случайности. В жизни, в морали, в красоте заложены семена мудрости жизни, но развиты в них односторонне...

Созерцание  жизни, даже самое глубокое, никогда  не способно заменить самой жизни. Я  понял, что созерцание красоты, при видимой своей мудрости и глубине, слишком отдаляет нас от жизни, слишком изолирует нас, слишком делает нас бездеятельными.

Не такова жизнь. Жизнь всегда есть интимнейшее  прикосновение как раз общего; это есть интимнейшее осуществление  как раз не этого отдельного, частичного и раздробленного, но всегда -- общего, всегда того, что очень далеко выходит за пределы каждой отдельной частности.

То, что рождает  человека, и то, что поглощает  его после его смерти, есть единственная опора и смысл его существования. Было время, когда этого человека не было; и будет время, когда его не станет. Он промелькнул в жизни, и часто даже слишком незаметно. В чем же смысл его жизни и смерти? Только в том общем, в чем он был каким-то переходным пунктом. Если бессмысленно и это общее, бессмысленна и вся жизнь человека. И если осмысленно оно, это общее, осмысленна и жизнь человека. Но общее не может не быть для нас осмысленно. Оно -- наша Родина (Лосев в это понятие вкладывает не только страну, но и человеческий род в целом, то, что объединяет всех людей, он намеренно не дает определения своей «Родине», чтобы таким образом не сужать то общее, к чему сводится смысл). Значит, жизнь и смерть наша --не пустая и бессмысленная, жалкая пустота и ничтожество, но -- жертва. В жертве сразу дано и наше человеческое ничтожество и слабость, и наше человеческое достоинство и сила. Гибнет моя жизнь, но растет и крепнет общая жизнь, поднимается и утверждается человеческое спасение; и страдания, слезы и отчаяние в прошлом залегают как нерушимый фундамент для будущей радости, а бессмыслица и тьма прожитой жизни отмирают и забываются как тяжелый и уже миновавший сон. Повторяю: или есть что-нибудь над нами родное, великое, светлое, общее для всех, интимно-интимно наше, внутреннейше наше, насущно и неизбывно наше, то есть Родина, или --жизнь наша бессмысленна, страдания наши неискупаемы, и рыданию человеческому не предстоит никакого конца.

-- Вы умрете, и вы этому рады, -- говорил мне  тоже один интеллигентишка. -- Но  ведь если вы умрете, то все  равно ваша жизнь бессмысленна, и все равно судьба властвует над вами.

-- Нет! -- отвечал  я. -- Я умру, но я останусь жить.

-- Хе-хе! Бессмертие, дескать, души?

-- Как хотите  называйте. Вернее, бессмертие моего  дела.

-- Но ведь  дело-то умрет?

-- Нет, товарищ,  не умрет. Именно не умрет.

-- Дело ваше  умрет, раз вас не будет.

-- Физически  меня не будет, а жизнь моя  не умрет.

-- Но ведь  она же растворится в общечеловеческом  деле, в общечеловеческой жизни,  и никто этого даже и не  заметит.

-- Вы рассуждаете  как эгоист, от всего уединившийся и ничего не любящий. Кто любит, тот не умрет» Лосев А.Ф. Жизнь//Повести, рассказы, письма. - С.-Пб., 1993..

Вот так достаточно интересно  выдающийся философ XX века из разных в  отдельности бессмысленных граней жизни вывел для себя смысл жизни в целом - служение своему роду. А бессмертие по Лосеву достигается путем создания творческого наследия и заботы о роде Человеческом и его будущем.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Счастье - смысл  жизни человека.

В отличие от Лосева многие люди считаю, что смысл человеческой жизни в достижении счастья. Это общее желание всех людей - и мужчин и женщин, и образованных и необразованных, малых и старых. Вряд ли можно встретить человека, который бы сказал для себя: «Я не хочу быть счастливым. Я вот такой человек, что хочу жить плохо». «Человек создан для счастья как птица для полета», - говорит Иван Сергеевич Тургенев на страницах повести «Ася».

Странно, но факт: все  люди хотят быть счастливыми, а счастье  в жизни всегда было и теперь есть не так уж много - гораздо больше скорбей, горя, всякого рода неприятностей и переживаний. В чем же дело?

Мы знаем, что если люди объединяются каким-то одним желанием, так эти люди преодолевают любые  препятствия и добиваются желаемого. Люди перегораживают плотинами многоводные  реки, покоряют океаны, осваивают космические пространства, превращают пустыни в цветущие сады. И все это делают сравнительно небольшие группы людей, движимые одной целью. А тут не группы людей, а все хотят быть счастливыми, и это у них так плохо получается. Почему?

Долгое время считалось (а многими и теперь считается), что счастье человеческое напрямую зависит от материального благополучия: чем достатка больше, тем больше и счастья. Многие надеялись и старались осчастливить людей, облегчая их труд, окружая комфортом, улучшая условия жизни. Но человек все равно может быть глубоко несчастным.

От чего же, в таком  случае, зависит счастье и смысл  жизни? Где его искать?

Вопрос непраздный. Одни ищут на верхних ступенях общественной лестницы - для таких людей счастье  и смысл жизни обуславливается высокой и хорошо оплачиваемой должностью; другой ищет счастья в любимой работе, третий - в интересных книгах; развратник - в красивых женщинах, пьяница - в вине, наркоман - героине…Кто в чем. Отчего ж не находим? Наверное, ответ прост: не там ищем. Не находим, потому что не той дорогой шагаем, разыскивая смысл жизни. На этой дороге могут быть только лишь временные, скоропреходящие удовольствия, суррогаты счастья. Но финал этих обольщений известен: душевное разочарование, уныние, неудовлетворенность жизнью, мысли о самоубийстве.

Да, деньги значительно  расширяют свободу наших действий. Да, свобода - одна из важнейших потребностей человека. Но самый интерес жизни  человеческой не в свободе как  таковой, но в самозабвенном служении свободно выбранной цели. Едва человек становится вполне свободным, тут же является вопрос: что ему с этой свободой делать? Свобода сама по себе, не дает жизни никакого содержания. И содержание, и смысл, и интерес к жизни дает присутствие в ней чего-то горячо любимого и стремление к этому любимому приблизиться.

Чем обуславливается  счастье? При всем разнообразии ответов  на этот вопрос, можно вычленить  один общий ответ, с которым трудно не согласиться: счастье человеческое обуславливается теми же успехами и  неудачами, которые человек встречает на пути желанной цели. Успехи делают его счастливым, неудачи - огорчают. А разные мнения о счастье от того, что разные люди преследуют в жизни разные цели.

Можно ли назвать осмысленной  жизнь, протекающей «от зарплаты до зарплаты»? Это - не жизненная цель, а только средство к достижению цели. Автомобиль существует не для того, чтобы его заправлять бензином и ремонтировать. Его обслуживают для того, чтобы он перевозил людей или груз.

Можно ли назвать счастливой жизнь людей, добывающих свое счастье и деньгами, и бицепсами, где угодно и какими угодно средствами.

Чревоугодник ищет счастья  в изысканном и обильном обеде. И  вот он пьет свое счастье и попадает в больницу с ожирением или  инфарктом. У пьяницы счастье  в стакане. Его счастье строиться не истерзанных родительских сердцах, на слезах жены, на загубленном здоровье детей, на собственном истраченном здоровье. Вот так и получается, что люди строят счастье на чьем-то горе, страдании, на слезах.

Наверное, на вопрос, в  чем смысл жизни и как обрести счастье верный ответ надо искать не в телевизоре, не в рекламных проспектах, не у друзей, и даже не у родителей, хотя они, конечно, более чем кто-нибудь другой желают счастья своим детям - но и они ошибаются. На мой взгляд, единственно верный ответ вопрос о смысле жизни, счастье может дать только Бог. Цель, поставленная Богом перед человеком - жизнь вечная, смыслом же вечной жизни является вечное богопознание и богоуподобление. И в этих-то богопознании богоуподоблении и находит душа человеческая единственное прибежище и спасение от неизбежных при погоне за иными идеалами горестей пустоты и разочарования. Любые другие цели - достижимы, а значит, исчерпываемы и преходящи; и только эта - вечна, а значит, всегда желанна: стремление стать совершенным, как совершенен Бог. Причем, чем ближе к этой цели продвигаешься, тем она становится желанней. И эта вечная жизнь ожидает каждого из нас не по ту сторону смерти. Она всегда, на то она и вечна.