Автор работы: Пользователь скрыл имя, 04 Февраля 2015 в 18:31, контрольная работа
Анализ понятия «усмотрение» не может дать полное представление об этом явлении без выяснения места усмотрения в деятельности следователя, а также механизма его формирования.
Для деятельности следователя характерен определенный порядок. Он регламентируется соответствующими нормативными предписаниями. В теории права принято считать, что нормативно установленные формы упорядочивания юридической деятельности образуют юридический процесс.
Вариант 4.
Вопрос 1: Механизм формирования усмотрения.
Анализ понятия «усмотрение» не может дать полное представление об этом явлении без выяснения места усмотрения в деятельности следователя, а также механизма его формирования.
Для деятельности следователя характерен определенный порядок. Он регламентируется соответствующими нормативными предписаниями. В теории права принято считать, что нормативно установленные формы упорядочивания юридической деятельности образуют юридический процесс.
Совокупность рассматриваемых стадий можно представлять как отдельный фрагмент деятельности следователя, связанный с принятием решения. Именно с этого фрагмента необходимо начинать анализ формирования механизма усмотрения. Здесь важно учитывать следующие обстоятельства. Во-первых, применение права – сложная, специфическая деятельность, которая составляет единый взаимосвязанный процесс. Ее не всегда удается разделить на отдельные стадии. Так, чтобы выбрать и проанализировать норму права, подлежащую применению, следует опираться на конкретные факты. Круг же этих фактов может быть правильно установлен только тогда, когда уже известно, что они имеют юридическое значение. Поэтому вычленение рассматриваемых стадий производства по делу в определенной степени носит идеальный характер.
Установление юридической основы дела может потребовать уточнения фактических обстоятельств. В свою очередь, установление фактической основы ориентировано на юридические предписания (например, связанные с оценкой доказательств). Так, осуществляя проверку сообщения о преступлении, предусмотренном главой 23 УК, следователь усматривает возможность отказа в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием заявления руководителя коммерческой организации (не являющейся государственным или муниципальным предприятием). Но для окончательного вынесения такого решения необходимо установить наличие обстоятельств, указанных в ст. 23 УПК РФ: отсутствие вреда интересам других организаций, а также интересам граждан, общества или государства. Подобное нарушение очередности стадий производства по делу, их взаимопереплетение достаточно типично для практики уголовного судопроизводства. Кроме того, весьма сложно определить, на каком этапе в данный момент находится правоприменитель. Это, по нашему мнению, делает несколько неуместным именование указанных выше групп правоприменительных действий при производстве по делу стадиями. Стадийность предполагает последовательную смену одного этапа другим. Здесь для использования более удачным был бы термин «элементы правоприменительного процесса».
Во-вторых, элементы правоприменительного процесса, как отмечалось ранее, своей совокупностью входят в юридический процесс. В этой связи они представляют цепочку, выстроенную из фрагментов познавательной, оценочной, преобразовательной деятельности следователя.
Так, например, для принятия решения об избрании меры пресечения заключения под стражу необходимо выяснить и учесть три блока обстоятельств: 1) достаточно ли доказательств, уличающих лицо в совершении преступления и позволяющих, как правило, предъявить ему обвинение; 2) имеются ли данные, указывающие на наличие оснований (ч. 1 ст. 97 УПК РФ) для применения меры пресечения; 3) наличие сведений, подтверждающих вероятность ненадлежащего поведения обвиняемого ввиду тяжести обвинения, особенностей личности обвиняемого (подозреваемого), рода его занятий, состояния здоровья, семейного положения и др. (ст. 99 УПК РФ). Поэтому принятие такого решения находится на стыке трех направлений развития правоприменительного процесса.
Более того, предложенную схему, на наш взгляд, необходимо рассматривать не в одной плоскости, а в виде спирали.
Таким образом, возможность выбора постоянно присутствует в деятельности следователя. Она всегда сопровождает все производство по делу. Здесь, может быть, уместно еще раз напомнить, что мы рассматриваем, в основном, уголовно-процессуальный аспект усмотрения следователя. Но это не значит, что наши рассуждения оторваны от других сфер его деятельности. Мнение о постоянно существующей возможности выбора становится еще более убедительным, если учесть, например, избирательные возможности следователя при определении тактики производства отдельных следственных действий, методики расследования данного вида преступления, установлении уголовно-правовой квалификации деяния и т.д.
Вопрос 2: Определите сходство и различие полномочий педагога и психолога по УПК РСФСР 1960 г. и УПК РФ.
УПК РСФСР предусматривал только факультативное участие педагога в уголовном судопроизводстве, поскольку в соответствии со ст. 397 педагог мог стать участником допроса несовершеннолетнего обвиняемого по усмотрению следователя или прокурора либо по ходатайству защитника. При этом в законе шла речь о возможности участия педагога в допросе несовершеннолетнего, не достигшего 16-летнего возраста, а также достигшего этого возраста, если он признан умственно отсталым. Про допрос подозреваемого в ст. 397 УПК РСФСР ничего не говорилось, хотя на практике эту норму толковали расширительно.
В отличие от УПК РСФСР, УПК РФ закрепил три случая, когда участие педагога обязательно:
В остальных случаях педагог может быть привлечен к участию в допросе несовершеннолетнего по инициативе допрашивающего лица или по ходатайству иного участника уголовного судопроизводства в соответствии со ст. 168 УПК РФ.
УПК РФ впервые определил продолжительность допроса. Согласно ст. 187 допрос не может длиться непрерывно более 4 часов. Продолжение допроса допускается после перерыва не менее чем на один час для отдыха и принятия пищи, причем общая продолжительность допроса в течение дня не должна превышать 8 часов. При наличии медицинских показаний продолжительность допроса устанавливается на основании заключения врача.
Для несовершеннолетних подозреваемых, обвиняемых продолжительность допроса сокращается вдвое. Их допрос не может длиться без перерыва более 2 часов, а в общей сложности более 4 часов в день (ч. 1 ст. 425 УПК РФ). Сама по себе идея нормативного ограничения продолжительности допроса несовершеннолетнего заслуживает всяческой поддержки, т.к. имеет целью уменьшить возможные злоупотребления на практике, когда допросы могли проводиться неограниченно долго. В то же время вызывает неоднозначную оценку очерченные законодателем границы производства допроса несовершеннолетнего. Так, одни авторы считают совершенно необоснованным ограничение продолжительности допросов в течение одного дня четырьмя часами, для психологической разрядки вполне достаточно перерывов между допросами.
Иной подход у психологов и криминалистов, которые отмечают, что с учетом фактора быстрой утомляемости подростков допросы с их участием не должны длиться более одного часа.
О.Х. Галимов приобсуждении проектов УПК выступал за замену термина «педагог» на термин «специалист в области возрастной педагогики и психологии». По мнению И.А. Макаренко, в законе следует предусмотреть возможность участия в допросе несовершеннолетнего правонарушителя педагога и/или специалиста в области подростковой и юношеской психологии. И. Склярский и А. Экмекчи еще в 70-х гг. прошлого века отмечали, что необходимо значительно шире ставить вопрос о привлечении психологов к участию в расследовании и рассмотрении уголовных дел по обвинению несовершеннолетних. Э.Б. Мельникова полагает, что более полезным при допросе несовершеннолетнего будут специальные познания не педагога, а психолога или врача-психотерапевта, так как суждения только по чисто педагогическим вопросам в процессе важны очень редко. Оценка же признаков личности осуществляется судом именно на базе данных психологии. Следовательно, новелла УПК РФ о возможности участия в допросе несовершеннолетнего психолога заслуживает положительной оценки.
До сих пор законодательно не определено, кто может выступать в уголовном процессе в качестве педагога (а теперь еще и психолога). Например, с точки зрения Л.Б. Обидиной, педагог - это сведущее лицо, имеющее педагогическое образование и работающее в учебном заведении; наличие такого образования предполагает специальные познания лица в области педагогики, детской и юношеской психологии. В науке существует мнение и о том, что далеко не всякий педагог может разобраться в психологии несовершеннолетнего того или иного возраста, в силу чего в зависимости от конкретных обстоятельств нередко возникает необходимость приглашать для участия в допросе несовершеннолетнего не только педагогов по профессии и образованию, но и руководителей подростковых кружков, клубов и т.д. Поэтому целесообразно само понятие «педагог» в уголовном процессе толковать более широко, чем это принято.
Представляется, что к педагогу как участнику уголовного судопроизводства целесообразно предъявлять такие требования, как наличие специального (педагогического) образования (средне-специального или высшего); опыт работы с подростками соответствующей возрастной группы не менее трех лет; соответствие педагога полу допрашиваемого несовершеннолетнего.
На наш взгляд, участие в допросе педагога, отвечающего этим требованиям, является наиболее желательным. Вместе с тем в некоторых случаях в качестве педагога можно приглашать лиц, имеющих только опыт практической работы с подрастающим поколением (например, руководителя кружка, дворового клуба, тренера, учителей, не получивших педагогического образования), поскольку решающее значение должны иметь опыт работы и вытекающее из него умение найти подход к ребенку, установить с ним психологический контакт, расположить к даче показаний. Немаловажным является характер отношений между педагогом и несовершеннолетним.
В процессуальной литературе к психологу предъявляются более жесткие требования. Так, Ю.П. Михальчук полагает, что психолог - это лицо, имеющее высшее психологическое образование, со специализацией в области детской, подростковой, юношеской психологии и имеющее стаж работы по специальности не менее пяти лет. Возможно, это связано с тем, что, по мнению указанного автора, при допросе несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого необходимо отдавать приоритет психологу, поскольку совершение подростком противоправного деяния говорит о психологическом отклонении в его развитии, поэтому участие педагога здесь будет нецелесообразным, и его можно приглашать на допрос только в порядке исключения - в случае невозможности обеспечения участия психолога. А. Экмекчи так же считает, что при допросах несовершеннолетних более полезным будет участие психолога, чем педагога, поскольку от педагога нельзя требовать досконального знания психологических особенностей, умелой ориентировки в сложных психологических проблемах, возникающих при расследовании дел несовершеннолетних.
Поддерживая сказанное выше по поводу значения участия психолога в допросе несовершеннолетнего, согласимся с А.В. Харчиковым, считающим, что целесообразно предоставить следователю альтернативу в выборе между специалистами в области детской и юношеской психологии, иным психологом либо педагогом, а при необходимости возможность пользоваться помощью сразу нескольких специалистов. При этом следует помнить, что следователь должен принимать все решения только в интересах несовершеннолетних.
УПК РФ более подробно, чем УПК РСФСР, урегулировал процессуальное положение законных представителей несовершеннолетних подозреваемых, обвиняемых. Если раньше официально они могли стать участниками уголовного судопроизводства с момента ознакомления несовершеннолетнего обвиняемого с материалами дела (ст. 398 УПК РСФСР), то сегодня их участие обязательно с момента первого допроса несовершеннолетнего, в качестве подозреваемого или обвиняемого (ч. 1 ст. 426 УПК РФ). Это означает, что в период действия УПК РСФСР законный представитель не имел возможности участвовать в допросе несовершеннолетнего правонарушителя. Соответственно УПК РФ наделяет его таким правом (п. 3 ч. 2 ст. 426). Тем не менее, часть исследователей считает участие родителей в допросе несовершеннолетнего не всегда желательным, а часть - нежелательным во всех случаях.
Как показывала правоприменительная практика до принятия УПК РФ, вопреки закону родители иногда участвовали в допросах. В их присутствии подросток терялся, испытывал стыд, страх; нередко они пытались помешать ходу следствия своим влиянием на допрашиваемого. Следует также иметь в виду, что присутствие родителей может отвлекать несовершеннолетнего от задаваемых вопросов, заставляет его следить за реакцией родителей и отвечать на вопросы в зависимости от нее. Кроме того не все родители пользуются авторитетом у своего ребенка-правонарушителя (например, не принимают участия в его воспитании, злоупотребляют спиртными напитками, не работают), нередко ведут аморальный образ жизни. Думается, что участие таких законных представителей в допросе несовершеннолетнего лишено всякого смысла.
Поэтому, на наш взгляд, законодателю следовало предусмотреть возможность участия законных представителей, в допросе несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого с разрешения следователя (исходя из обстоятельств дела), как это сделано в отношении иных следственных действий, поскольку участие родителей в допросе может негативно повлиять на процесс получения показаний вообще и достоверных в частности. Значит, п. 3 ч. 2 ст. 426 УПК РФ необходимо изложить следующим образом: «Законный представитель вправе... с разрешения следователя участвовать в следственных действиях, производимых с участием несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого...».