Халатность и служебный подлог

Значительные трудности остаются в признании некоторых категорий  служащих должностными лицами. Речь идет о лицах, исполняющих профессиональные или чисто технические обязанности. По поводу квалификации их деяний в уголовно-правовой литературе сложилось три позиции. Большая часть специалистов исходит из разделения должностных и профессиональных функций. В каждом конкретном случае выполняются лицо профессиональные функции, либо должностные. Сторонники второй концепции считают, что неисполнение профессиональных функций должно квалифицироваться как халатность, поскольку при их невыполнении работник представляет государственное учреждение. Сторонники третьей позиции исходят из того, что должностным лицом является лицо, которое наряду с осуществлением профессиональных функций занимает должность, связанную с выполнением организационно-распорядительных или административно-хозяйственных обязанностей. Анализ указанных положений позволяет сделать вывод о том, что последняя позиция является наиболее приемлемой.

Составу преступления, предусмотренному статьей 293 УК РФ, с одной стороны, свойственны криминологические  признаки неосторожных преступлений, поскольку оно совершается по неосторожности, с другой – оно как преступление  против интересов государственной власти совершается должностными лицами, поэтому ему присущи криминологические черты «беловоротничковой» преступности.

Исследование данных о численности, укомплектованности штатов и среднемесячной заработной плате гражданских служащих позволили сделать вывод о том, что основная масса гражданских служащих сосредоточена в органах исполнительной власти. При этом среднемесячная заработная плата гражданских служащих ниже, чем в реальном секторе экономики. Кроме того,  наибольший «некомплект» приходится именно на органы судебной власти и прокуратуры, деятельность которых непосредственно направлена на обеспечение законности и правопорядка в обществе²².

Анализ динамики развития должностных  преступлений в целом и халатности в частности, позволил прийти к выводу о том, что «шараханья» законодателя в определении общественно опасных последствий, декриминализировали ряд общественно опасных деяний, в результате чего количество зарегистрированных по статье 293 УК РФ преступлений снизилось более чем в два раза (если в 2003 году халатность в структуре должностных преступлений составляла 10 процентов, то в 2008 году – всего 4,2 процента). В структуре неосторожной преступности халатность составляет примерно 9-15%.

Важное значение для профилактики имеет место совершения преступления. Анализ статистических данных позволяет прийти к выводу о том, что наибольшее число преступлений, квалифицируемых как халатность, совершается в сфере деятельности органов власти и управления, поэтому именно там необходимо сконцентрировать свои силы в проведении профилактической работы²³.

Согласно официальным статистическим данным, обобщенный портрет личности преступника можно представить следующим образом. Мужчина в возрасте от 30 до 50 лет, служащий, имеющий, как правило,  высшее образование, всегда гражданин Российской Федерации, обычно, местный житель. Характеризуя личность виновного в халатности, необходимо отметить, что искажение жизненных ценностей здесь практически никогда не достигает такого уровня, как в умышленных преступлениях.  Выборочное изучение уголовных дел показало, что 80-85 процентов этих лиц имеют положительную трудовую и бытовую характеристику. Отрицательные стереотипы поведения, как правило, носят локальный характер и относятся к определенным видам обязанностей²⁴.

По нравственно-психологической  характеристике субъект преступления можно условно разделить на типы:

1. Должностное лицо, которое обладает хорошими деловыми качествами, однако недостаточно учитывает конкретную обстановку. В качестве мотивации преступного поведения здесь выступают, как правило, ложное понятые интересы службы.

2. Субъект преступления пытается  создать или упрочить личный  авторитет. В интересах этого он сам, своим поведением создает условия для наступления общественно опасных последствий либо не препятствует уже сложившейся порочной практике, приводящей к их наступлению. Главной целью является продвижение по службе.

3. Субъект преступления не обладает достаточной квалификацией. Он не умеет хорошо организовать работу и поэтому легко идет на правонарушения. Обычно он  начинает с правонарушений непреступного характера.

4. Должностное лицо, которое с  самого начала проявило самонадеянность и приступило к выполнению служебных обязанностей, для которых у него отсутствует необходимая компетенция. Для таких деяний характерно легкомысленное и недисциплинированное отношение к предъявляемым требованиям.

1.4.Субъективная  сторона преступления

Субъективная сторона преступления представляет собой «психическое отношение  лица к совершаемому им общественно  опасному деянию»²⁵. Субъективная сторона халатности характеризуется неосторожной виной.

Однако в литературе высказаны  и другие позиции. Так, Н.Г. Кадников полагает, что субъективная сторона халатности характеризуется как умышленной, так и неосторожной формами вины. «Виновный сознает опасность и противоправность своего поведения при недобросовестном отношении к службе, предвидит причинение крупного ущерба и допускает его причинение либо относится к нему безразлично. Хотя многие авторы отрицают возможность совершения халатности с косвенным умыслом. Но положения ч. 2 ст. 24 УК не исключают такого варианта. Чаще всего халатность совершается по легкомыслию или небрежности. При этом виновный не желает наступления ущерба, не предвидит его, но мог и должен был его предвидеть, либо легкомысленно рассчитывал на возможность его предотвращения»²⁶.

Субъективная сторона рассматриваемого преступления выражается в недобросовестном или небрежном отношении к службе. Если отношение должностного лица к неисполнению или ненадлежащему исполнению своих обязанностей характеризуется недобросовестностью, в этом случае отношение указанного лица к последствиям деяния выражается в форме легкомыслия, т.е. когда это лицо без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывает на предотвращение вредных последствий деяния. Если же отношение должностного лица к неисполнению или ненадлежащему исполнению своих обязанностей характеризуется небрежностью, отношение его к последствиям преступления может выражаться только в форме небрежности. Как в одном, так и в другом случае речь может идти лишь о неосторожной вине должностного лица

Анализ рассматриваемой уголовно-правовой нормы позволяет сделать вывод о том, что термины «недобросовестный» и «небрежный» являются синонимами. Из этого формально вытекает, что вина по отношения к последствиям может быть выражена только в виде небрежности. Но это не так. Анализ практики применения статьи 293 УК РФ показывает, что вина при халатности может быть выражена как в виде легкомыслия, так и в виде небрежности²⁷.

Статья 293 УК РФ устанавливает ответственность  за неисполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе. Такая формулировка не дает возможности определить отношение лица к совершаемому им деянию, что существенно при определении формы вины. К тому же она не согласуется с определением понятия «преступление», под которым понимается  виновно совершенное общественно опасное деяние. На основании вышеизложенного считаю необходимым вернуться к характеристике объективной стороны преступления как отношения к исполнению должностным лицом своей обязанности и заменить слова «отношения к службе» словами «отношения к ним».

Значимым признаком, определяющий преступление как неосторожное деяние, является  отношение лица к наступившим  в результате его деяния последствиям. При описании признаков халатности в части 1 статьи 293 УК РФ не указано, что предусмотренные ею последствия причиняются по неосторожности. Между тем в соответствии с традиционным пониманием халатности оно является неосторожным преступлением. В части 1 статьи 293 УК РФ предлагаем указать, что причинение крупного ущерба или существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства осуществляется по неосторожности.

Поскольку мотивация свойственна  любому сознательному действию, то определенные мотивы характерны и для  поведения, приведшего к причинению общественно опасных последствий по неосторожности. Однако в данном случае мотив характеризует не конкретное противоправное деяние, а деятельность субъекта преступления в целом²⁸.

ГЛАВА 2. Уголовно-правовая характеристика служебного подлога

2.1 Объективная сторона служебного подлога

Объективная сторона  преступления состоит во внесении должностным  лицом, а также государственным  служащим или служащим органа местного самоуправления, не являющимся должностным  лицом, в официальные документы заведомо ложных сведений, а равно внесении в указанные документы исправлений, искажающих их действительное содержание. Обязательным признаком объективной стороны служебного подлога является его совершение с использованием виновным лицом своих служебных полномочий. Действия субъекта, не связанные с выполнением обязанностей по службе, не могут быть квалифицированы как служебный подлог. Общественная опасность служебного подлога определяется тем, что в результате внесения в официальные документы заведомо ложных сведений или исправлений, искажающих действительное содержание таких документов, может быть не только нарушена нормальная деятельность государственных органов и органов местного самоуправления, но и облегчено совершение или сокрытие других, более опасных, чем сам подлог, преступлений, например хищения, злоупотребления должностными полномочиями и др.: внесение в официальные документы ложных сведений – искажение подлинности документа путем включения в него (например, в трудовую книжку) записей, не соответствующих действительности; внесение в официальные документы исправлений, искажающих их действительное содержание – удаление или изменение любым способом (например, путем подчистки) части текста в подлинном документе. Например, служебный подлог часто сопровождается хищением имущества. В такой ситуации подлог является либо формой приготовления к совершению хищения, либо формой его сокрытия. Содеянное квалифицируется по совокупности. В период действия УК 1960 г. на практике действия должностных лиц, выдавших частному лицу заведомо подложные документы, дающие право на получение государственных пенсий, в целях обращения в свою пользу полностью или частично полученных по этим документам денежных средств, как правило, квалифицировали как хищение и подлог по совокупности. Если должностное лицо при этом не обращало в свою пользу денежные средства, содеянное рассматривалось как подлог и соучастие в хищении. Объект преступного посягательства – общественные отношения, обеспечивающие нормальную работу государственного аппарата и аппарата местного самоуправления как в целом, так и отдельных его звеньев. Предметом служебного подлога являются официальные документы. Официальным документом следует считать письменный или иной формы акт, исходящий от государственного или муниципального учреждения, организации или предприятия, предназначенный удостоверять события или факты, которые порождают для использующих их лиц определенные юридические последствия, например, паспорт, удостоверение личности, трудовая книжка. Состав преступления – формальный, считается оконченным в момент совершения одного из указанных действий вне зависимости от наступления каких-либо материальных общественно опасных последствий. Дальнейшее использование подложного документа требует квалификации по совокупности с соответствующей статьей УК. Обязательным признаком объективной стороны служебного подлога является его совершение с использованием виновным лицом своих служебных полномочий. Действия субъекта, не связанные с выполнением обязанностей по службе, не могут быть квалифицированы как служебный подлог. В соответствии с п. 16 Постановления Пленума ВС СССР от 30.03.1990 №4 в случаях, когда виновное лицо использует изготовленные им заведомо фиктивные документы для совершения хищения, его действия надлежит квалифицировать по совокупности двух преступлений: как хищение и как служебный подлог.

Наиболее общее определение  официального документа дается в  Федеральном законе от 20 февраля 1995 г. №24-ФЗ «Об информации, информатизации и защите информации», в соответствии с которым «документированная информация (документ) – зафиксированная на материальном носителе информация с реквизитами, позволяющими ее идентифицировать» (ст. 2). Обязательный экземпляр документов (далее – обязательный экземпляр) – экземпляры различных видов тиражированных документов, подлежащие передаче производителями в соответствующие организации в порядке и количестве, установленных настоящим Федеральным законом, документ – материальный носитель с зафиксированной на нем информацией в виде текста, звукозаписи (фонограммы), изображения или их сочетания, предназначенный для передачи во времени и пространстве в целях общественного использования и хранения (ФЗ №77).

В юридической литературе даются уточняющие определения официального документа: по авторству, форме, реквизитам, юридическому значению. А.В. Кладков, например, отмечает, что «официальным является документ, выдаваемый государственным, муниципальным органом, органом местного самоуправления, иным предприятием, учреждением или организацией независимо от форм собственности, но признаваемый государством для предоставления прав и освобождения от обязанностей. В континентальном европейском праве это преступление обычно относят к посягательствам на общественные интересы (при «классической» трактовке объекта как частных, общественных и государственных интересов). Довольно распространенное определение объекта подлога в виде «общественного доверия» было законодательно утверждено в начале прошлого столетия в составленном А. Фейербахом баварском Уголовном кодексе. Общественное доверие понималось прежде всего как доверие к удостоверению юридических фактов и отношений. Новый французский УК также относит подлог к посягательствам на «общественное доверие». Сходное определение, но уже более объективного свойства, дается в германском Лейпцигском комментарии, где поражаемое «преступлениями, связанными с документами», правовое благо видится в надежности и достоверности правовых отношений, в особенности отношений, связанных с удостоверением посредством документов и удостоверительных знаков «как в деловой жизни, так и в частных отношениях, в судебных и иных официальных процедурах». в родственных европейских правовых системах подлог документов не рассматривается в качестве посягательства на государственные интересы (преступления против порядка управления). Как в германском и французском, так и особенно в английском праве предмет подлога документов определен весьма широко, включает как хозяйственные, так и иные частные документы, очерченные достаточно неформальным образом. Явно прослеживается и тенденция к распространению ответственности за подлог неписьменных актов, различных технических записей. Сходный подход к нормам о подлоге характерен и для права России до 1917 года. «Особенности» же законодательного определения подделки документов в действующем УК (понимание в качестве преступления «против государственной власти», «против порядка управления», ограничение предмета кругом «официальных» документов) никак не связаны ни с особенностями российского правового сознания, ни с отечественными правовыми традициями – это временное явление, понятное и обоснованное следствие радикального изменения условий общественной жизни в советском социалистическом государстве. Сегодня такое узкое понимание подлога не соответствует характеру существующих экономических и иных общественных отношений. Интересно, что русское Уголовное Уложение подделку «частных документов» (ст. 440) наказывало строже подделки официальных документов.