Уголовная ответственность за мошенничество

Ошибки здесь заключаются прежде всего в определении субъекта преступления (все дела однотипны).

Например, Ц. была осуждена за мошенничество по ч.1 ст.159 УК КР. Преступление совершено при следующих обстоятельствах: работая продавцом в коммерческом киоске по договору подряда с частным предпринимателем, при продаже спиртных напитков Ц. обсчитала покупателя на 11 тыс. рублей, присвоив их себе.

При данных обстоятельствах действия Ц. (и других - в таких же ситуациях) надлежит квалифицировать по ст.200 УК КР, а не по ст.166 УК КР. Ведь Ц. - не частное лицо, она заключила трудовое соглашение с индивидуальным предпринимателем; по договору она наделена частью его прав (на реализацию товара).

Следовательно, она - субъект преступления, предусмотренного ст.200 УК КР - "Обман потребителей".

Приведем еще один пример из практики характеризующий отличия мошенничества от обмана потребителей:

По приговору Новомосковского городского суда Тульской области 24 февраля 1998 г. Фомин, Ляпин и Пимичев осуждены по пп."а", "б" ч.3 ст.166 УК КР и по ч.1 ст.180 УК КР, постановлено взыскать с осужденных в солидарном порядке в пользу Дмитриева В.П. 19 611 руб. 30 коп. в счет возмещения материального ущерба. По пп."а", "в" ч.2 ст.171 УК КР все трое оправданы.

Фомин, Ляпин и Пимичев признаны виновными в мошенничестве и неоднократном незаконном использовании чужого товарного знака, причинившем крупный ущерб.

В апреле 1997 г. в дер.Бороздино Новомосковского района Тульской области Фомин, являясь организатором преступления, имея умысел на совершение мошенничества путем изготовления фальсифицированного синтетического стирального порошка с целью его последующей реализации по повышенной цене под видом синтетического моющего средства (СМС) "Ариэль" компании "Проктер энд Гембл", создал устойчивую организованную преступную группу с распределением ролей, в состав которой вошли Ляпин, Пимичев, а позже другие лица, уголовное преследование в отношении которых прекращено за отсутствием в их действиях состава преступления.

Действуя в соответствии с заранее распределенными ролями, Фомин в период с 1 по 30 апреля 1997 г. приобрел у не установленных следствием лиц синтетическое моющее средство "Хес" турецкого производства, фирменные заготовки упаковок "Ариэль", гофро-короба, отдушку, краситель и перевез их в арендуемое им помещение на территории шахты "Новомосковская", где Ляпин, Пимичев и другие лица под руководством Фомина кустарным способом изготовляли фальсифицированный стиральный порошок, тем самым придавая ему вид и запах СМС "Ариэль" компании "Проктер энд Гембл", зарегистрированной 18 июня 1970 г. (свидетельство N 39986) в Комитете по делам изобретений и открытий при Совете Министров СССР. Неоднократно, без разрешения владельца, незаконно используя чужой товарный знак, они изготовленную порошковую смесь вручную засыпали в заранее сделанные ими кустарным способом упаковки для СМС "Ариэль". Фальсифицированный стиральный порошок Фомин на нанятых им грузовых автомобилях перевозил в г. Москву, где реализовывал под видом СМС "Ариэль" по завышенной цене.

Всего за указанный период времени Фомин, Пимичев, Ляпин и другие лица, уголовное преследование в отношении которых прекращено, под руководством Фомина изготовили 14 168 штук упаковок фальсифицированного стирального порошка под видом СМС "Ариэль" весом 750 г каждая и 4586 штук того же порошка весом каждая 450 г.

Часть упаковок с фальсифицированным стиральным порошком Фомин перевез в г. Москву, где под видом СМС "Ариэль" реализовал предпринимателям Дмитриеву В.П. и Дмитриеву В. В. на общую сумму 77 012 800 руб., что являлось крупным размером, так как более чем в 500 раз превышало минимальный размер оплаты труда, установленный на тот период в Кыргызкой Республики (цены даны в неденоминированных рублях).

Остальные упаковки с фальсифицированным порошком Фомин также намеревался реализовать под видом СМС "Ариэль". Однако довести до конца свой преступный умысел не сумел по независящим от него обстоятельствам, так как 30 апреля 1997 г. Фомин, Ляпин, Пимичев и другие лица были задержаны. При этом обнаружены и изъяты эти упаковки.

Кроме этого, обнаружено и изъято 514 кг 800 г фальсифицированного стирального порошка, который Фомин, Ляпин и Пимичев намеревались расфасовать.

В случае полной реализации фальсифицированного стирального порошка, изъятого из помещения, арендованного Фоминым, последним было бы совершено мошенничество в крупном размере на сумму 69 597 тыс. рублей. Деньги, полученные в результате мошенничества, присваивались Фоминым, а Ляпину и Пимичеву он собирался выплачивать определенные суммы, но не успел, так как 30 апреля 1997 г. был задержан работниками милиции.

Судебная коллегия по уголовным делам Тульского областного суда приговор в отношении Фомина оставила без изменения. Дело в отношении Ляпина и Пимичева в кассационном порядке не рассматривалось.

Президиум Тульского областного суда оставил без удовлетворения протест заместителя Председателя Верховного Суда КР (в котором был поставлен вопрос об отмене судебных решений в части осуждения Фомина, Пимичева, Ляпина по пп."а", "б" ч.3 ст.159 УК КР и прекращении дела за отсутствием в их действиях состава преступления), а в части взыскания с осужденных в пользу Дмитриева В.П. 19 611 руб. 30 коп. судебные решения отменил и передал дело на новое рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда КР протест заместителя Председателя Верховного СудаК Р в части квалификации действий виновных, отмены постановления президиума Тульского областного суда и отмены приговора и кассационного определения в части взыскания с осужденных в пользу Дмитриева В.П. 19 611 руб. 30 коп. оставила без удовлетворения.

Заместитель Председателя Верховного Суда КР в протесте поставил вопрос об отмене судебных решений в отношении Фомина, Ляпина, Пимичева в части осуждения их по пп."а", "б" ч.3 ст.166 УК КР с передачей дела в этой части на новое судебное рассмотрение в ином составе судей в связи с неполнотой и односторонностью судебного следствия, а также вследствие существенных нарушений требований ст.314 УПК РСФСР, допущенных при постановлении приговора.

Президиум Верховного Суда КР 24 февраля 2000 г. протест удовлетворил частично по следующим основаниям.

Судебные решения в части признания Фомина, Ляпина, Пимичева виновными в незаконном использовании чужого товарного знака обоснованны и не оспариваются в протесте.

Виновность осужденных Фомина, Ляпина, Пимичева в изготовлении и реализации в составе организованной группы фальсифицированного порошка под видом синтетического моющего средства "Ариэль" компании "Проктер энд Гембл" в крупном размере на общую сумму 77 012 800 руб. (путем введения в заблуждение потерпевшего Дмитриева относительно потребительских свойств и качества товара) установлена совокупностью доказательств, тщательно исследованных в судебном заседании и подробно изложенных в приговоре.

Вместе с тем юридическая оценка совершенных Фоминым, Ляпиным и Пимичевым действий дана неправильно.

Оценивая их действия, следственные органы и суд обоснованно исходили из крупного размера суммы - 77 012 800 руб., за которую порошки были проданы Дмитриеву, поскольку эта сумма более чем в 500 раз превышала минимальный размер оплаты труда, установленный законодательством Российской Федерации, однако эти действия ошибочно расценены как мошенничество.

Как видно из материалов дела, Фомин на момент совершения указанных действий был зарегистрирован в качестве индивидуального предпринимателя в сфере услуг. Он вместе с Ляпиным и Пимичевым в составе организованной группы изготовил фальсифицированный порошок на основе стирального порошка "Хес" и реализовал его Дмитриеву, введя того в заблуждение относительно потребительских свойств и качества товара как СМС "Ариэль".

Как видно из имеющегося в материалах дела сертификата качества, в феврале 1996 г. в Россию действительно поступали стиральные порошки "Хес", которые были закуплены кыргызскими предпринимателями. Согласно приобщенной к делу накладной закупочная цена одной упаковки весом 500 г составляла 3400 руб.

По делу достоверно установлено, что в апреле 1997 г. Фомин реализовал Дмитриеву, занимающемуся розничной торговлей продукции бытовой химии на рынках г. Москвы, 10 376 упаковок за 77 012 800 руб.

Таким образом, действия Фомина были направлены на то, чтобы с помощью Дмитриева извлечь наживу за счет реализации потребителям синтетического моющего средства низкого качества по цене более высокого качества и пользующегося широким спросом у населения.

Следовательно, действия Фомина, Ляпина, Пимичева представляют собой обман потребителей и подлежат квалификации по пп."б", "в" ч.2 ст.200 УК РФ - введение граждан в заблуждение относительно потребительских свойств товара, совершенное организованной группой и в крупном размере.

Заключение

- Обвиняемый, что  вы можете сказать в свою  защиту?

- Только одно: мне были  доверены миллионы, а я присвоил  из них только семьсот тысяч...[14]

Можно ли считать завершенным процесс совершенствования уголовно-правовой нормы о мошенничестве? Думается, что нет. Становление и развитие рыночного хозяйства в современной обуславливают высокий рост и многообразие видов обмана в имущественной сфере. Указанное обстоятельство есть не что иное, как криминогенная закономерность функционирования рынка. Становление и развитие рыночных отношений сопровождается не только высоким ростом, но и распространением в обществе новых видов и форм обманов в имущественной сфере. “Богатство” видов обманных уловок - одно из криминогенных последствий рыночной экономики, вызванное, в конечном итоге, более высокой ступенью развития имущественного оборота. В данных условиях обман поражает имущественные отношения в целом, а не только отношения собственности, как это характерно для обманов, известных плановой экономике. Отсюда, имущественные обманы совершаются не только по поводу чужих движимых вещей. Рыночные отношения обуславливают появление и распространение обманов, совершаемых по поводу недвижимого имущества (например, мошенничество при сделках с недвижимостью), имущественных прав, связанных с передачей имущества или не связанных с переходом права собственности на вещь (приобретение путем обмана права собственности, других вещных прав или обязательственных прав имущественного характера, в частности, получение права безвозмездного пользования чужим имуществом, склонение потерпевшего к отказу от доли в общем имуществе, уступка требования).

В условиях рыночной экономики получают распространение обманы, способствующие незаконному обогащению путем получения всевозможных выгод, не связанных с приобретением имущества или права на имущество (уклонение обманщика от исполнения имущественных обязательств, например, прощение или перевод долга; безвозмездное выполнение в интересах обманщика каких-либо работ, подлежащих оплате; безвозмездное пользование обманщиком чужими услугами, предоставляемыми за плату; склонение потерпевшего к отсрочке или рассрочке платежей либо скидке с долгов; уменьшение арендных платежей; снижение процентных ставок за пользование банковскими ссудами; другие виды незаконного обогащения путем обмана). Можно сказать, что в указанных случаях предметом имущественных обманов выступает собственное имущество в широком смысле слова. Это свои вещи, включая деньги и ценные бумаги, иные имущественные блага, неосновательно сбереженные обманщиком путем незаконного уклонения от их передачи.

Рыночная экономика “заражена” многообразием обманов не только в предмете, но и в лице, в других обстоятельствах или фактах. Также неограниченно разнообразие форм имущественного обмана, среди которых особо распространены обманы с использованием поддельных кредитных и расчетных карт, подложных документов, штампов, печатей, бланков, ЭВМ, системы ЭВМ или их сети, а также совершаемые под “прикрытием” различного рода договоров, легальной предпринимательской или иной экономической деятельности и другие.

Современные процессы, связанные со становлением в рыночных отношений, давно нуждаются в надежной защите, обеспечить которую может новая система норм об имущественных преступлениях, совершаемых путем обмана. Усиление уголовно-правового регулирования имущественных отношений - одно из основных направлений правового обеспечения рынка, складывающегося в современной .

Исходя из вышеизложенного, во-первых, необходимо обсудить вопрос о строгом разграничении в уголовном законе имущественного обмана и злоупотребления доверием как двух самостоятельных разновидностей имущественных преступлений. При этом злоупотребление доверием представляет собой в строгом смысле слова использование доверия, оказанного виновному в силу закона, договора или других оснований, вопреки вверенным имущественным интересам, повлекшее причинение имущественного ущерба гражданину, организации, обществу или государству. Другими словами, злоупотребление доверием есть превышение полномочий или неисполнение (ненадлежащее исполнение) обязанностей лицом, действующим в чужом имущественном интересе на основании доверенности, договора, иного указания или заранее обещанного согласия, с целью получения выгоды для себя или других лиц либо причинения ущерба доверителю (представляемому) или другим лицам. Одним из специальных видов такого имущественного посягательства является злонамеренное соглашение представителя одной стороны с другой стороной в целях причинения ущерба представляемому (“стачка с противной стороной”). Очевидно, что уголовно-правовые нормы о злоупотреблении доверием призваны обеспечить охрану, прежде всего, договорным правоотношениям с участием представителей от различного рода нарушений последними условий сделок путем злоупотребления, сопряженного с извлечением имущественных выгод без изъятия чужого имущества или (и) причинением имущественного вреда без уничтожения или повреждения чужого имущества.

Во-вторых, подлежит пересмотру система норм УК об имущественных обманах. В этой связи выявляется несколько вариантов такой систематизации. Остановимся на двух из них. Первый - это объединение всех норм об имущественных обманах в видовое понятие мошенничества (предметом которого выступает в данном случае любая имущественная выгода), и на основании этого правового понятия (общей нормы) выделение отдельных видов мошенничества (специальных норм) по предмету посягательства и (или) содержанию преступного действия.