История развития уголовного законодательства о побегах из мест лишения свободы, из-под стражи или ареста

Признание побега длящимся преступлением имеет значение для применения акта амнистии и срока давности. Амнистия может быть применена к тем длящимся преступлениям, которые окончились до ее издания. Срок давности уголовного преследования в отношении длящихся преступлений исчисляется со времени их прекращения по воле виновного или по независящим от его воли причинам. Эта точка зрения основывается на Постановлении Пленума Верховного Суда СССР «Об условиях применения давности и амнистии к длящимся и продолжаемым преступлениям» от 4 марта 1929 года, в котором сказано, что амнистия применяется к длящимся преступлениям, окончившимся до ее издания. К длящимся преступлениям, продолжавшимся после издания амнистии, она не применяется.

Когда преступление пресекается на стадии приготовления  или покушения на побег, действия виновного следует квалифицировать по ст. 313 УК РФ со ссылкой на ч. 2 или 3 ст. 30 УК РФ. Как приготовление к побегу следует рассматривать подкоп под основным ограждением исправительного учреждения, вывод из строя инженерно-технических средств охраны, приискание оружия и т. п. При этом следует иметь в виду, что в соответствии с ч. 2 ст. 30 УК РФ ответственность наступает за приготовление к тяжкому или особо тяжкому преступлению. Побег при наличии квалифицирующих признаков является тяжким преступлением. Покушение на побег характеризуется незавершенностью действий, непосредственно направленных на незаконное и самовольное оставление места лишения свободы или предварительного заключения.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2.3. Субъект  преступления, предусмотренного 

статьей 313 УК РФ.

 

Субъект преступления – специальный – лицо, достигшее  возраста 16 лет и отбывающее наказание  в виде лишения свободы, ареста или  находящееся в предварительном заключении. Не должны нести ответственность по ст. 313 УК РФ лица, подвергнутые судом административному аресту на срок до 15 суток в соответствии со ст. 3.9 КоАП РФ.

В. П. Малков полагает, что субъектом данного преступления не могут быть лица, задержанные  в качестве подозреваемых в порядке  ст. 91 УПК РФ и водворенные в  камеру изолятора временного содержания, поскольку они не считаются находящимися в предварительном заключении. В  соответствии с Федеральным законом «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершение преступлений» изоляторы временного содержания следует рассматривать в качестве мест содержания под стражей, то есть мест предварительного заключения. В случае незаконного и самовольного оставления изолятора временного содержания, зала суда, кабинета следователя лица, задержанные в соответствии со ст. 91 УПК РФ, должны нести ответственность по ст. 313 УК РФ за побег из-под стражи.

На основании  ст. 74 УИК РФ несовершеннолетние осужденные в возрасте от 14 до 18 лет содержатся в воспитательных колониях. Из указанной категории лиц несовершеннолетние осужденные не могут быть субъектами преступления, предусмотренного ст. 313 УК РФ. В случае совершения ими побега их действия необходимо квалифицировать как нарушение установленного порядка отбывания наказания, за которое предусмотрена дисциплинарная ответственность в соответствии со ст. 136 – 139 УИК РФ.¹⁶

 

2.4. Субъективная  сторона преступления, предусмотренного

статьей 313 УК РФ.

 

С субъективной стороны деяние характеризуется  прямым умыслом – лицо осознает, что совершает побег, т.е. самовольно оставляет место лишения свободы, место нахождения под арестом или нахождения под стражей, и желает совершить это.

В теории и  на практике существуют различные точки  зрения по поводу необходимости для  состава рассматриваемого преступления наличие специальной цели уклонения от отбывания наказания. По этому вопросу имеется две позиции. Первая состоит в признании необходимости цели. Сторонники этой позиции полагают, что кратковременная отлучка из мест лишения свободы или предварительного заключения для свидания с родственниками, улаживания семейных дел, решение иных личных дел и т. п. не является побегом, а относится к нарушениям установленного порядка отбывания наказания.¹⁷ Практике известны и судебные решения, подтверждающие эту позицию. Так, определением Верховного Суда Российской Федерации от 18 мая 1993 года по делу Матвеева было установлено следующее. Ингодинским районным народным  судом Читинской области Матвеев

осужден по ч.1 ст.188 УК. Он признан виновным в побеге из места лишения свободы.  Отбывая наказание в исправительно-трудовом учреждении и воспользовавшись предоставленным ему правом бесконвойного передвижения, Матвеев 11 июля 1992 г. в 15 час. ушел с территории учреждения без разрешения администрации и отсутствовал до 00 час.30 мин., т.е.  до задержания его работниками милиции в общежитии завода.

Судебная  коллегия по уголовным делам Читинского  областного  суда приговор оставила без изменения. Президиум Читинского областного суда  протест  прокурора  оставил без удовлетворения. Заместитель  Генерального прокурора РФ поставил вопрос  об  отмене судебных решений с прекращением дела за отсутствием в действиях Матвеева состава преступления. Судебная коллегия  по  уголовным  делам Верховного Суда РФ 18 мая 1993 г. протест удовлетворила, указав следующее. В судебном  заседании Матвеев не признал своей вины и показал, что действительно без разрешения администрации находился до ночи за пределами территории  учреждения, но  умысла на совершение побега не имел, он вынужденно остался на ночь у знакомых в связи с алкогольным опьянением. В этой связи судебная коллегия указала, что по смыслу  ст.188  УК  побег из мест лишения свободы может совершаться только с прямым умыслом с целью уклонения от  отбывания  наказания. Поэтому уголовную ответственность за побег из мест лишения свободы Матвеев может нести, если в материалах  дела  содержатся  доказательства, подтверждающие наличие  у него умысла на уклонение от отбывания наказания.

     Однако  оснований   признать,  что  собранными  по делу доказательствами установлено  наличие  у  Матвеева  умысла  на  побег из места  заключения  с целью уклонения от отбывания наказания, не имеется. Такого основания нет ни в приговоре, ни в кассационном определении; ни в постановлении президиума областного суда. Материалы дела указывают лишь на сам  факт  оставления  Матвеевым места отбывания наказания без разрешения администрации и обстоятельства задержанного Матвеева, что последний и не оспаривал. Оценки показаний Матвеева, мотивировки квалификации  его  действий  по ч. 1 ст.188 УК как совершения побега с целью уклонения его от отбывания наказания  в  них не содержится.

Объяснения  Матвеева свидетельствуют о нарушении  им правил поведения и  условий содержания осужденных в исправительно-трудовых учреждениях и действующих правил поведения  осужденного, пользующегося  правом передвижения без  конвоя, влекущих дисциплинарную ответственность и лишение права передвижения без конвоя. Поэтому органы  следствия и суд, признавая Матвеева виновным в совершении преступления, предусмотренного ст.188 УК, обязаны были представить доказательства, подтверждающие наличие у него умысла на совершение им уголовно наказуемого преступления.¹⁸

Вторая позиция  заключается в том, что для  состава побега не имеет значения, имел ли виновный намерение уклониться от отбывания лишения свободы  на тот или иной период времени. Исходя из этой позиции, следует признать, что формально в деянии Матвеева имеется состав побега. Однако нередко  подобные случаи оцениваются как  нарушение установленного порядка отбывания наказания.¹⁹

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. 5. Разграничение  побега из места лишения свободы,  из-под стражи или из-под ареста и уклонения от отбывания лишения свободы.

 

Установление  законности оставления исправительного  учреждения имеет важное значение для разграничения побегов и уклонения от отбывания свободы. В соответствии со ст. 314 УК РФ уклонением от отбывания данного вида наказания является невозвращение лица, осужденного к лишению свободы, которому разрешен выезд за пределы места лишения свободы, по истечении срока выезда. Таким образом, признак «законность оставления исправительного учреждения» является фактически единственным критерием, наличие которого позволяет квалифицировать деяние как уклонение от отбывания наказания, а не как побег.

Также не совпадают  объективные стороны данных деяний с позиции внешней формы преступного  поведения. Так побег, может быть совершен только действием, объективная  сторона уклонения от отбывания  лишения свободы выполняется  только бездействием. Хотя в литературе встречаются суждения о том, что  уклоняться лишенные свободы могут  путем совершения волевых и активных действий, однако в уголовно-правовом поле лишенный свободы, реализующий право на выезд, бездействует. То есть он не выполняет требование закона и приказа начальника конкретного исправительного учреждения о необходимости явки по истечении срока отпуска или краткосрочного выезда, то есть не совершает, хотя мог совершить, возложенные на него обязанности вернуться в установленный срок в пенитенциарное заведение.

 

 

 

 

 

 

 

 

3. Квалифицирующие  признаки преступления, предусмотренного     статьей 313 УК РФ.

 

В ч. 2 ст. 313 УК РФ предусмотрена ответственность за побег, совершенный группой лиц по предварительному сговору или организованной группой. Здесь объединены два квалифицирующих признака, содержание которых базируется на положениях ч. 2, 3 ст. 35 УК РФ. Побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи следует считать совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали два и более лица, заранее договорившихся о совместном его совершении. Таким образом, квалификация побега по ч. 2 ст. 313 УК РФ возможна лишь при наличии двух условий, а именно группы лиц и предварительного сговора на совершение побега.

Характер  предварительного сговора на побег  принципиального юридического значения не имеет. Он может выражаться в простой договоренности совершить совместный побег, может содержать подробный план побега в группе; способ соглашения может быть письменный, словесный и т. п. Сговор может возникнуть задолго до совершения преступления либо непосредственно перед его совершением.²⁰

Данное преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для самовольного и незаконного оставления места лишения свободы, ареста или содержания под стражей. От группы лиц по предварительному сговору организованная группа отличается признаками устойчивости и организованности. Группу следует считать устойчивой при стремление ее участников совершить одно, но сложное преступление, которое требует длительной подготовки и тщательного планирования, четкого распределения ролей. Побег следует относить к данным преступлениям, так как сложность его совершения связана не только с особенностями преодоления средств охраны и надзора, но и дальнейшим существованием на «свободе» в условиях нелегального положения.²¹

Признак организованности группы указывает на то, что для  подготовки побега ее члены осуществляют тщательное планирование, распределение  ролей между соучастниками, подготовку орудий и средств совершения преступления. Если организатором побега является должностное лицо администрации исправительного учреждения, то его действия должны квалифицироваться как совокупность преступлений по ч. 3 ст. 33, ч. 2 ст. 313 и ст. 285 УК РФ.

В ч. 3 ст. 313 УК РФ предусмотрены два квалифицирующих признака преступления – совершение деяния, предусмотренного ч. 1 или 2 указанной статьи с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия, а равно с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия.

Под насилием, опасным для жизни и здоровья, следует понимать такое насилие, которое повлекло причинение потерпевшему легкого и средней тяжести  вреда здоровью. Причинение смерти и тяжкого вреда здоровью квалифицированным  составом не охватываются. Совершение этих деяний при побеге требует квалификации по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 105 или ст. 111 и ч. 3 ст. 313 УК.

Потерпевшими  вследствие применения насилия могут  быть сотрудники мест лишения свободы, следственных изоляторов, лица, осуществляющие конвоирование, и другие лица, пытавшиеся воспрепятствовать побегу. Причинение осужденным умышленного тяжкого вреда здоровью сотрудника места лишения свободы при совершении побега следует квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 321 и ч. 3 ст. 313 УК. Причинение при побеге лицом, находящимся в предварительном заключении, умышленного тяжкого вреда здоровью сотрудника места содержания под стражей, конвоира необходимо квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 318 и ч. 3 ст. 313 УК.

Угроза применением насилия, опасного для жизни или здоровья, охватывается ч. 3 ст. 313 УК РФ и дополнительной квалификации по ст. 119 УК РФ не требует.

Оружием в  соответствии со ст. 1 Федерального закона «Об оружии» от 13 декабря 1996 года № 150-ФЗ признаются устройства и предметы, конструктивно предназначенные для поражения живой и иной цели, подачи сигналов. Оружие по своим поражающим свойствам и конструктивным особенностям, классифицируется на огнестрельное, пневматическое, газовое, холодное, метательное и сигнальное. Огнестрельное оружие предназначено для механического поражения на расстояние снарядом, получающим направленное движение за счет порохового или иного заряда. В пневматическом оружии снаряд получает движение за счет энергии сжатого сжиженного или отвержденного газа, оно предназначено для временного поражения живой цели путем воздействия слезоточивых или раздражающих веществ. Холодным оружием цель поражается с помощью мускульной силы человека  при непосредственном контакте с объектом. Метательное оружие предназначено для поражения цели на расстоянии снарядом, получающим направленное движение при помощи мускульной силы человека или механического устройства. Сигнальное оружие конструктивно предназначено только для подачи световых, дымовых или звуковых сигналов. Побег с применением любого из вышеперечисленных видов оружия должен квалифицироваться по ч. 3 ст. 313 УК РФ. К предметам, используемым в качестве оружия, следует относить любые предметы, которыми может быть причинен вред здоровью человека. Ответственность по ч. 3 ст. 313 УК РФ наступает независимо от того, специально приспосабливались указанные предметы для причинения вреда здоровью человека или были подобраны на месте совершения преступления.