Чикагская социологическая школа: формирование Чикагской школы и ее основные представители

Основное направление процесса цивилизации Элиас описывал как  трансформацию принуждений. В основе этой трансформации лежит дифференциация социальных принуждений (в том числе  перевод социального страха в  психологический, который в своей  основе все равно остается социальным). В ходе процесса цивилизации устанавливается, наконец, такая структура общества, в котором принуждение индивидов со стороны друг друга переходит в самопринуждение. В таком социологическом виде, по мнению Богнера, проявляется у Элиаса теорема Фрейда о вечном конфликте между стремлением к смерти и Эросом, ведущем к образованию всеобъемлющих социальных союзов. У Фрейда была метафизическая программа исследования, Элиас же объясняет социальную историю, устанавливая весь процесс цивилизации в его различных аспектах. В этом смысле можно интерпретировать теорию Элиаса как единственную большую попытку объяснить те странности в поведении «цивилизованных» людей, о которых размышлял Фрейд и которые особенно отчетливо проявляются во время войны. И если Фрейд усматривает в этом вид психической регрессии, то Элиас диагностицирует это как раскол «внутренних» норм, контролирующих поведение в мирное время, в отношении членов собственного политического сообщества, и норм поведения в отношении людей, принадлежащих другим государствам, находящимся в состоянии войны. Основа этого раскола — в дифференциации на внешнюю и внутреннюю национальную пацифизацию.

 

20. Система социальной регуляции и самоконтроль в концепции Н. Элиаса.

 

21. Феноменологическая социология.

Основателем феноменологической философии  был Эдмунд Гуссерль (1859—1938), чьи  основные работы вышли в конце XIX—  начале XX в. Развивая радикальные концепции, он ставил своей задачей создание философии, которая обращалась бы к  корням нашего знания и опыта, считая, что научное знание все более отрывается от повседневности — источника наших познаний, и что феноменология способна восстановить эту связь. Полвека спустя социологи использовали тот же самый аргумент, направив его против устоявшейся социальной теории, в частности против структурного функционализма, утверждая его оторванность от социального опыта и социальной жизни.

 

Альфред Шюц (1899—1959), один из учеников Э. Гуссерля, испытав сильное влияние  идей американской прагматической философии и символического интеракционизма, попытался объединить их с феноменологическим пониманием своего учителя в своем основополагающем труде «Феноменология социального мира».

 

А. Шюц считал, что, используя метод  феноменологической редукции, мы приходим к «потоку опыта», который является основным путем проявления «феномена» — объекта нашего осознания — через чувственное восприятие. Наше восприятие объекта, основанное на пяти чувствах, может только сказать нам, что он есть, определить его цвет, звук, форму и т. д. Однако этот объект ничто для нас, он лишь существует рядом с нами.

 

«Обозначивая» объект, именуя его, придавая ему значение, мы входим с ним  в определенное отношение, поскольку  он начинает быть выражением каких-то наших черт и признаков, становится значимым объектом, вписываясь в мир, создаваемый нашим сознанием. Этот переход от чувственного опыта (незначимых объектов) к логическому упорядочению и определению (значимым объектам), который производится вначале в сознании отдельного индивида, а затем — во взаимодействии между индивидами и является стержнем феноменологической социологии.

 

Если другие теоретические подходы  к человеческому Действию (деятельности) рассматривают его, прежде всего  как отношение к внешним объектам и другим людям, то здесь действие — это в первую очередь воздействие сознания на чувственный опыт с целью получения знания, это внутренний процесс осознания, индивидуального или коллективного. Правда, перенесение деятельности внутрь, в наше сознание, затрудняет построение теории общества, но зато позволяет построить теорию личности и индивидуального поведения.

 

Переход от личности к обществу А. Шюц описывает следующим образом. На определенной стадии развития индивидуальный «запас знаний» должен быть «разделен» с другими людьми. Совмещение различных миров осуществляется на основе «само собой разумеющихся понятий», создавая то, что А. Шюц вслед за Э. Гуссерлем называет «жизненным миром» (Lebenswelt). Мы создаем и изменяем его в нашем социальном взаимодействии и передаем его из поколения в поколение через процесс социализации.

 

Обыденный, повседневный мир, по Шюцу, является «высшей реальностью», наиболее важной для человеческого познания. Однако в «высшей реальности»  существуют конечные области значения, в границах которых человек может  позволить себе сомневаться и ставить под вопрос свои обыденные суждения. К ним относятся магия, религия и наука.

 

Для социолога наибольший интерес  представляет та «конечная область  значения», в которой он специализируется, т. е. социология. Он работает в области  реальности, резко контрастирующей с повседневным миром. Его задача состоит в формулировании ясных и последовательных объяснений предмета, который по самой своей природе неясен и непоследователен.

 

Наиболее своеобразно положения  феноменологической социологии Шюца были восприняты двумя различными школами. Первую из них — школу феноменологической социологии знания — возглавили Питер Бергер (р. 1929) и Томас Лукман (р. 1927), вторую, получившую название «этнометодология» (термин сконструирован по аналогии с этнографическим термином «этнонаука» — зачаточные знания в примитивных обществах), — Гарольд Гарфинкель (р. 1917).

 

 

 

 

22. Этнометодология: Г. Гарфинкель.

В 1967 г. вышла книга профессора Калифорнийского  университета Г. Гарфинкеля "Исследования по этнометодологии", которая создала предпосылки для возникновения нового направления в социологии.

 

Гарфинкель  попытался универсализировать методы этнографии, применяемые ею для исследования примитивных культур, и на этой основе вести социологический анализ когнитивных и коммуникативных форм современной социальной жизни. При всей "экзотичности" как в определении своего предмета, так и в методах исследования, резко противопоставляемых предмету и методам традиционной социологии, этнометодология, безусловно, имеет свои идейные и методологические истоки, главными из которых являются феноменологическая социология и методы этнографии.

 

Предмет этнометодологии  – процедуры интерпретации, скрытые, несознаваемые, нерефлексивные механизмы  коммуникации между людьми. В основе этнометодологии лежит стремление понять процесс коммуникации как процесс обмена значениями. Этнометодология принципиально не приемлет разрыва между субъектом и объектом описания, полагая, что подобное противопоставление характерно для позитивистской модели исследования, а действительное исследование необходимо строить на взаимосопряженности исследователя и исследуемого. Это направление социологии обращает внимание на то, что коммуникация между людьми содержит более существенную информацию, чем та, которая выражена вербально, что существует неявное, фоновое знание, некие подразумеваемые смыслы, которые молчаливо принимаются участниками взаимодействия и которые объединяют их. Поэтому этнометодолог (и социолог, поскольку этнометодология претендует стать общей методологией социальных наук) не может занимать позицию отстраненного наблюдателя и всегда должен быть включен в контекст повседневного общения и разговора.

 

Гарфинкель  различает два уровня социального  познания – повседневный опыт и  социологическую теорию. Научное знание рассматривается Гарфинкелем как объективация индексных выражений, т. е. как производное от повседневного опыта. Гарфинкель вводит понятие фонового ожидания, как социально одобряемого в сознании индивида образа действий. Фоновое ожидание приводит к стандартизации любого социального взаимодействия.

 

Развернувшаяся  в зарубежной социологии полемика с  этнометодологией выявила слабые стороны  этого течения и необоснованность его притязаний на всеобщую методологию, в частности его субъективизм, доходящий до солипсизма, одностороннюю ориентацию на лингвистические методы, негативное отношение к достижениям науки, пренебрежение ее теоретическими и методологическими средствами. Так, У.Р. Кеттон – профессор университета в штате Висконсин (США) отметил антропоцентричность этнометодологии, абсолютизацию в ней социальной конструируемости реальности. Преподаватель Кембриджского университета Э. Гидденс обратил внимание на то, что этнометодология преувеличивает конструирующую роль субъекта в социальной жизни, упуская из виду воспроизводство социальной структуры. Казалось бы, этнометодология никогда не сможет стать методологическим средством изучения научной жизни и научно-теоретического освоения мира. Однако уже на первых этапах развития этнометодологии ее представители пытались приложить свой теоретический и методологический аппарат к анализу науки.

 

Следует сказать, что в рамках этнографического исследования поставлен ряд новых проблем, которые до этого не ставились  ни одной школой в западной социологии. Этнографическое направление в социологии науки, по сути дела, обратило внимание на сложный характер социально-функционирующих искусственных предметов-посредников, элиминировав, правда, из научного знания его направленность на постижение реального объекта и замкнув знание лишь на самое себя. Заслугой этнографического направления в социологии науки является и поворот от спекулятивных макросоциологических схем к микроанализу социальных групп внутри науки.