Судебное красноречие

Государственное образовательное учреждение

Высшего профессионального образования

«Российский государственный профессионально-педагогический университет»

Институт  социологии и права

Кафедра русского языка и культуры речи 
 
 
 
 

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

ПО ДИСЦИПЛИНЕ

«судебное красноречие»

ВАРИАНТ №6 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Выполнила:

Студентка группы ВТ-131СПВД                                               Н.В.Яхяева 
 

Проверил: 
 
 
 
 
 
 
 
 

Екатеринбург

2012 
 

СОДЕРЖАНИЕ

1.Выполните  риторический анализ  речи Ф.Н. Плевако  по делу Гилярова-Платонова и Дубенского, обвинявшихся в диффамации. 3 

II. Основываясь на  изложенных материалах, составьте текст  защитительной речи  по делу о понуждении  к сожительству. 7 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

1.Выполните  риторический анализ  речи Ф.Н. Плевако по делу Гилярова-Платонова и Дубенского, обвинявшихся в диффамации.

Напечатанная  в номере «Современных известий»  статья, которую цитировала перед  вами обвинительная власть, далеко не дает нам права сделать из нее  тот вывод, который развил перед вами прокурор.  Корреспонденция сообщает нам факт, в достоверности которого не может быть никакого сомнения, ибо он подтверждается документами, доказывающими, что сотские обходили селения и производили сборы частью деньгами, по полторы копейки и более с души, частью натурой, и именно яйцами. Сообщение этого факта, при его достоверности, никоим образом не может быть поставлено в вину ни корреспонденту, сообщившему его, ни редактору, напечатавшему сообщение. Но обвинительная власть утверждает, что будто корреспондент не только написал, что сбор совершается, но и утверждал, что этот сбор достигает своего назначения. Я не думаю, чтобы можно было сделать из корреспонденции такого рода вывод. Прежде всего, мы видим из циркуляра станового пристава, разосланного по волостным правлениям, что полиция со своей стороны принимала меры для прекращения этого сбора; следовательно, читатель корреспонденции должен был понять, что здесь говориться о таких сборах, которые существуют независимо от желания тех лиц, в пользу которых они собираются. Затем, в корреспонденции нет указаний на то, что исправник знал что-либо об этих сборах или чтобы приказывал собирать их.

Таким образом, личность исправника не задевается указанною корреспонденцией ни с  какой стороны; откуда же, спрашивается, исходит обвинение, что корреспондент и редактор возводят на исправника поступок, от которого страдает его доброе, как выражается он, честное имя?

Обвинение это основывается единственно на том месте корреспонденции, которое  говорит, что после того, как ставной пристав разослал циркуляр по волостным правлениям, запрещающий сотским собирать, а крестьянам давать яйца, собираемые на имя ставного, он заметил, что ему по службе не так-то повезло и что исправник стал к нему часто придираться. И вот из-за этого-то места обвинение сделало тот вывод, что исправник обвиняется во взятках, где его доброе и честное имя страдает.

Но такой  вывод слишком поспешен и потому неверен.

Только  тот вывод мы имеем право назвать  верным, далее которого нельзя сделать  никакого другого предположения. Если исправник обижается разглашением события, совершившегося в районе его власти, из этого еще нельзя заключить, что оглашенное событие заключает в себе опозорение его честного имени.

Ввиду этих обстоятельств, я не погрешу  против истины, если скажу, что обвинения исправника во взятках в указанной корреспонденции нет, а есть только указание на такой факт, который часто встречается в жизни и совершенно доказан обстоятельствами дела; но на этом основании обвинять моих клиентов по строгому праву не приходиться.  

Ответ:

1. Общая характеристика текста.

 

Жанр  – судебная речь 

Автор – адвокат Плевако Ф.Н.,  

Коммуникативная ситуация: судебные прения 

Тема: обвинение  в диффамации  

Цель: защита обвиняемых в диффамации. 

Партнёры  по коммуникативной деятельности: слушатели – посетители заседания, обвиняемые, потерпевший, прокурор, судьи, оппонент – прокурор.

II.Композиция.

1.Вводная  часть. Начало естественное: «Напечатанная  в номере «Современных известий»  статья, которую цитировала перед  вами обвинительная власть, далеко не дает нам права сделать из нее тот вывод, который развил перед вами прокурор…..».  

2.Основная  часть. Основная часть имеет  смешанную структуру. Плевако  Ф.Н. то говорит о содержании корреспонденции, то переходит к фактам, имеющим место быть, и сравнивает с описанием этих фактов в корреспонденции, подчеркивая непротиворечивость изложенного в корреспонденции и действительности, тем самым убедительно доказывая отсутствие в корреспонденции какой либо диффамации.  

3.Заключительная  часть. 

В заключительной части Плевако Ф.Н. резюмирует: 

«Ввиду  этих обстоятельств, я не погрешу  против истины, если скажу, что обвинения  исправника во взятках в указанной  корреспонденции нет, а есть только указание на такой факт, который  часто встречается в жизни и совершенно доказан обстоятельствами дела; но на этом основании обвинять моих клиентов по строгому праву не приходиться…» 

2. Аргументация.

 

К блоку  иррациональных средств аргументации можно отнести и прием включения  в речь позиции «обвинителя», специфика которой заключается в том, что она помогает адвокату критиковать действия, как подсудимого, так и других участников судебного разбирательства. Стиль здесь отличатся обличительным, оценочным характером.  

Например: «мелочное самолюбие весьма легко  оскорбляется и выводит обвинение в оскорблении, в опозорении своего честного имени там, где для этого нет никаких оснований». Оратор выражает негативную оценку истца, используя достаточно резкие выражения. Он акцентирует внимание на этой оценке, навязывая ее аудитории: «мелочное самолюбие весьма легко оскорбляется», «оскорбившийся исправник» и пр. Кроме этого, оратор обвиняет истца в избрании «не совсем прямого пути для очищения своего будто бы опозоренного имени» и указывает наиболее честный путь «прямее и легче было бы путем исследования на месте, путем расспроса прикосновенных к делу лиц восстановить действительные факты». Адвокат «обвиняет» истца в нечестности, в желании продемонстрировать свою состоятельность за счет других.

Рассмотренный выше прием убеждения основывается в первую очередь на использовании оценочной лексики, которая помогает снижать образ объекта речи.

Рациональные  средства аргументации Ф.Н. Плевако  используются достаточно специфически. Так, например, изложение фактов, их анализ и интерпретация, являющиеся основной частью судебной речи, представляются зачастую как аргумент к здравому смыслу. В качестве аргументов используются материалы рассматриваемого дела; факты из судебного слушания; постулаты логики и раскрытие сути юридических понятий. С помощью фактов оратор воссоздает картины действительности, влияющие на эмоционально-образное мышление аудитории. Факты становятся основным средством убеждения. Приведем фрагмент: «Корреспонденция сообщает нам факт, в достоверности которого не может быть никакого сомнения, ибо он подтверждается документами, доказывающими, что сотские обходили селения и производили сборы частью деньгами по 1 ½ коп. и более с души, частью натурою, и именно яйцами. Сообщение этого факта при его достоверности, никоим образом не может быть поставлено в вину ни корреспонденту, сообщившему его, ни редактору, напечатавшему сообщение. Прежде всего мы видим из циркуляра станового пристава, разосланного по волостным правлениям, что полиция с своей стороны принимала меры для прекращения этого сбора; следовательно, читатель корреспонденции должен был понять, что здесь говорится о таких сборах, которые существуют независимо от желания тех лиц, в пользу которых они собираются. Затем, в корреспонденции нет указаний на то, что исправник знал что-либо об этих сборах или чтобы он приказывал собирать их». В данном случае адвокат-оратор строит доказательство на силе факта, на логике, которую нельзя назвать в собственном смысле формальной, это, скорее, житейская логика, апелляция к очевидному и здравому смыслу.

Изложение фактов как прием рационального  убеждения сводится адвокатом к  использованию обыденной логики и опоре на здравый смысл, что  с точки зрения логической теории убеждения переводит эмпирическую по форме аргументацию в разряд контекстуально обусловленных или даже некорректных приемов убеждения.

Другое  средства убеждения – использование  интерпретаций статей закона, что  обусловлено спецификой судебной речи. «Оценка, то есть законное определение  преступления, составляет чисто рассудочную  деятельность … в основании … защиты лежит юридическая оценка события …». Цель аргументов такого рода – доказательство состоятельности / не состоятельности обвинения по данной статье. Главная задача – анализ вменяемой по делу статьи. Так, в выступлении Ф.Н. Плевако существуют варианты реализации этого типа доводов, которые мотивированны материалами дела (как в первом из приведенных случаев) или ситуацией суда (как во второй и третьей разновидностях): 1) закон интерпретируется с точки зрения самого закона; 2) закон трактуется с позиций «здравого смысла»; 3) закон толкуется точки зрения общества.  

Ф.Н. Плевако  уделяет внимание фактологической  стороне дела, что представляет собой, по сути, приемы рационального убеждения, но Ф.Н. Плевако часто низводит их до апелляции к здравому смыслу, что в строгом смысле не является логическими доводами. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

II. Основываясь на  изложенных материалах, составьте текст  защитительной речи  по делу о понуждении  к сожительству. 

В июне 2003 г. на имя начальника цеха вагоностроительного завода в Санкт-Петербурге поступило заявление монтажницы Надежды Петровны Музиной (1970 г.р.). В заявлении утверждалось, что мастер Семен Васильевич Копнин (1946 г.р.) выискивает в работе Музиной брак, снижает зарплату, ухудшает условия труда, запугивает Музину с целью принуждения к сожительству. К заявлению прилагалась записка Копнина следующего содержания: «В последний раз говорю, не хочешь добром, заставлю». Начальник цеха дал заявлению официальное движение, было возбуждено уголовное дело. За неделю до окончания следствия в газете «Газета» появился фельетон (материал для него предоставил следователь), в котором Копнин изобличался как развратный человек, преследующий Музину на сексуальной почве. Поведение Копнина получило общественное осуждение.

В соответствии с показаниями Музиной, в октябре  Копнин устроил ее на завод и сначала  проявлял по отношению к ней заботу, даже выполнял часть ее работы. Но после  того как Музина отказалась от предложения  Копнина вступить с ним в интимную связь, его отношение резко изменилось: он стал «выживать» ее с завода. Этот факт подтверждается показаниями начальника цеха. По его словам, когда он пытался убедить Копнина быть справедливым к Музиной, Копнин ответил: «Гнать ее нужно с завода».В ходе следствия выяснилось, что немногим более года назад Музина приехала из Пскова к своей матери в Петербург. Говоря об источниках своих доходов, Музина утверждала, что в Пскове жила на средства мужа, в Петербурге же сначала работала на кондитерской фабрике, а затем перешла на завод. Знакомым Музина говорила, что ее муж, электромонтер, погиб в аварии (показания свидетелей Якушева и Пономаревой). По запросу адвоката Копнина была получена копия приговора, которым был осужден ныне здравствующий муж Музиной – Александр Музин. В течение полутора лет он совершил 14 краж. На деньги, полученные таким путем, и жили супруги. Кроме того, была запрошена справка с конфетной фабрики. Обнаружилось, что между увольнением Музиной с фабрики (январь) и поступлением на завод (октябрь) был перерыв в восемь месяцев. В течение восьми месяцев Музина зарабатывала тем, что по совету матери делала уборку в квартире Копнина, одинокого мужчины, семь лет назад похоронившего жену. Копнин утверждает, что Музина сожительствовала с ним задолго до поступления на завод. Тогда Музина еще не находилась в служебной зависимости от Копнина. Прямых доказательств интимной близости у Копнина нет. Но есть показания свидетельницы Екатерининской. У Екатерининской, владеющей домом в Ольгино, Музина и Копнин снимали в августе 2002 г. комнату. Они рекомендовались как муж и жена, вели общее хозяйство, жили в одной комнате. 

В апреле в Петербург приезжает муж  Музиной. Не зная, как объяснить приезд мужа и как разорвать с Копниным отношения, в течение нескольких дней Музина не выходит на работу. Копнин, обеспокоенный ее отсутствием, идет к Музиной. Между ним и мужем Музиной возникает конфликт. На следствии Копнин признался, что действительно «выживал» Музину с завода, однако причиной такого поведения, по его словам, был не отказ Музиной сожительствовать с ним, а ее обман. Именно требование уволиться содержала записка Копнина: «В последний раз говорю, не хочешь добром, заставлю». По версии Копнина, Музина, разыграв роль вдовы, существа такого же одинокого, как и он, вошла к нему в доверие, долгое время жила за его счет, а после возвращения мужа решила оклеветать его, чтобы не открылась их связь. С такой целью она и написала заявление, официальное движение которому неожиданно для Музиной дал начальник цеха.