Горгий и горгианские фигуры

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО  ПО ОБРАЗОВАНИЮ

ГОУ ВПО РОСТОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ

ЭКОНОМИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ «РИНХ»

 

ЮРИДИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ 

 

КАФЕДРА ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ И ПРИКЛАДНОЙ КОММУНИКАТИВИСТИКИ

 

РЕФЕРАТ

По дисциплине «Судебное  красноречие»

Тема «Горгий и горгианские фигуры »

 

 

студентки II курса

                                                                                 заочного отделения гр. 621-зв

Жидко Е.В.

 

Научный руководитель:

Золотовская Г.А.

 

                                                                      Оценка:

 

 

 

 

Ейск

2012

План

1.Горгий и горгианские фигуры…………………………………………………….3

2.Заключение………………………………………………………………………..10

3.Библиографический список……………………………………………………....11

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Горгий и  горгианские фигуры

Публичная речь была неотъемлемой частью политической жизни Древней Эллады. Для того, чтобы завоевать успех, политик должен был в совершенстве владеть искусством красноречия. Помимо политических деятелей, ораторское искусство в V веке до н.э. активно эксплуатировала новая в афинском обществе группа людей, зарабатывающая на жизнь интеллектуальным трудом. Это были учителя красноречия, сформировавшиеся в недрах софистики, и бравшиеся обучать за довольно высокую плату тех, кто стремился к общественной или государственной деятельности. Крупнейшим теоретиком и учителем красноречия в V веке до н.э. был Горгий, ученик прославленного сицилийского философа Эмпедокла. Ряд исследователей считает именно Горгия творцом греческой художественной прозы. Горгий родился в 485 году до н. э. в городе Леонтин. Прибыв в Аттику в 427году в качестве посла Леонтина, терпящего притеснения от соседних Сиракуз, Горгий привёл в восторг афинскую публику своими речами — так искусно до Горгия в Афинах не говорил никто. Античная традиция приписывает Горгию применение так называемых “горгиевых фигур”, суть которых заключалась в привнесении в ораторскую прозу чисто поэтических приемов. Экклесия (народное собрание, на котором решались вопросы о войне и мире, об отношениях с другими государствами, о праве высылки, выбирались должностные лица) отдала предпочтение этому политическому оратору за умение красиво выражать свою мысль. В постановлении экклесии значилось: ”Немедленно оказать леонтийцам военную помощь в борьбе против Сиракуз”. Позднее Горгий объездил всю Грецию, повсюду выступая перед слушателями. На собрании греков в Олимпии он обратился к слушателям, призывая их к единодушию в борьбе против варваров. Олимпийская речь Горгия надолго прославила его имя (ему была поставлена статуя в Олимпии, основание которой найдено в прошлом веке во время археологический раскопок).

Традиция донесла до нас немногое из творческого наследия Горгия. Существует, например, следующий  совет оратору: “Серьёзные доводы противника опровергай шуткой, шутки — серьёзностью”. Целиком сохранились лишь две речи, приписываемые Горгию, — “Похвала Елене” и“Оправдание Поламеда”, написанные на сюжеты мифов о Троянской войне. Горгий был одним из первых ораторов нового типа — не только практиком, но и теоретиком красноречия. Горгий, окрылённый успехом своих первых речей, открывает в Афинах школу красноречия, в которой за плату обучает юношей из богатых семей говорить и логически мыслить. Традиция донесла до нас немногое из творческого наследия Горгия. Существует, например, следующий совет оратору: «Серьёзные доводы противника опровергай шуткой, шутки - серьёзностью». Целиком сохранились лишь две речи, приписываемые Горгию - «Похвала Елене» и «Оправдание Поламеда», написанные на сюжеты мифов о Троянской войне. Горгий был одним из первых ораторов нового типа - не только практиком, но и теоретиком красноречия. Горгий, окрылённый успехом своих первых речей, открывает в Афинах школу красноречия, в которой за плату обучает юношей из богатых семей говорить и логически мыслить. Такие учителя назывались «софистами» (в переводе с греческого - «специалист по мудрости»). Софистика отказалась от абсолютизации традиций и законов, от наивного мифологизма и выдвинула учение о всеобщей относительности.

Истинным для софистов является лишь то, что может быть доказано достаточно убедительным образом. Отсюда забота софистов об убедительности доказательства и выразительности слова: они сделали слово объектом специального исследования. Особенно много занимались они происхождением слова (этимологией) и синонимикой. Горгий разрабатывает методику воздействия на слушателя и вводит ряд средств, известных у нас под названием горгианских фигур. Суть их – в привнесении в ораторскую прозу чисто поэтических приемов, с помощью которых речь оратора становится более убедительной. Так, Горгий применял антитезу (резко выраженное противопоставление понятий), оксюморон (сочетание противоположных по смыслу понятий), членение предложений на симметричные части, аллитерацию (игру звуками), ассонансы (повторение в стихе сходных гласных звуков), созвучие окончаний в предложении. Созвучия окончаний сопрягали одинаковые по своей грамматической форме слова, расставляя их по концам синтаксических отрезков. Подобный способ выражения оценивался как черта приподнятого стиля, например, у Горгия: «Случая ли изволением, богов ли велением, неизбежности ли узаконением совершила она то, что совершила? Была она или силой похищена, или речами улещена, или любовью охвачена?» (из речи «Похвала Елене», перевод С.Кондратьева).

По свидетельству греческого историка Филострата, Горгий вызывал восторг вовсе не как судебный или политический оратор, а как мастер торжественного (эпидиктического) красноречия. Именно Горгию принадлежали поразившие слушателей Олимпийская речь на празднествах в Пифийском храме и надгробное слово в память афинян, павших на войне (обе речи не сохранились). Эти речи способствовали не столько выражению симпатий или лести по отношению к тому или иному политическому деятелю, но посвящались пропаганде определенной идеологии или образа жизни. Главным поприщем, на котором совершенствовал себя мастер парадного красноречия, было умение хвалить. От софистов V века до н.э. тянется нить опытов этого искусства, охватывающего все многообразие предметов от самых простых (похвала горшкам, мышам, камешкам - ученик Горгия Поликрат) до самых престижных (похвала городу, правителю). Умение хвалить предполагало три вещи: умение придать словесной ткани эффектное благозвучие (как хвалить), умение найти в объекте ценность, заслуживающую похвалы (за что хвалить) и умение сделать предмет похвалы близким слушателю (для чего хвалить). Овладевая этим умением, риторы V-IV вв. до н.э. создали непререкаемую норму достоинств стиля и подняли нравственные ценности полиса на ту притягательную высоту, на которой они оставались еще многие столетия. Дошедшие до нас сочинения Горгия «Похвала Елене» и «Оправдание Паламеда» как раз являются образцами политического красноречия. Написаны они на мифологический сюжет, и как утверждает сам Горгий в заключительных строках «Елены», это произведения есть лишь «игра ума»: «Что в речи сначала себе я поставил, тому верным остался; попытавшись разрушить поношения несправедливость, общего мнения необдуманность, эту речь я захотел написать Елене во славу, себе же в забаву». Для своей «Похвалы» Горгий не случайно избирает тему, достаточно распространенную в греческой культуре того времени. Его современник Еврипид в трагедии «Елена» старался оправдать гомеровскую виновницу Троянской войны, опираясь на версию Стесихора, согласно которой в Трое находилась лишь тень Елены Спартанской, в то время как верная жена Менелая дожидалась его в Египте. В отличие от него Горгий не стал изменять мифологическую версию «жизнеописания» Елены, а дал ей новую оценку. Секрет оратора заключался в умении перетолковывать факты и придавать им неожиданную окраску. Т.А. Миллер, анализируя творчество Горгия, пишет, что «он применил особый прием, который сводился к тому, что явления реальности распределялись по двум противоположным полюсам, и от того, насколько удавалось оратору подвести предмет под определённую категорию и соответственно поместить его на том или ином полюсе, зависела его оценка».

Этот прим становится любимым приёмом Горгия. «В фокус  внимания писателя попадали не изолированные объекты, а сразу два предмета, каждый из которых был наделен признаками, противоположным признакам своего напарника». Фраза, открывающая «Елену», звучит так: «Славой служит городу смелость, телу - красота, духу -разумность, речи приводимой - правдивость; всё обратное этому - лишь бесславие». «Созвучие слов, вынесенных в начало и конец фразы и отличающихся друг от друга лишь отрицательным префиксом, делает прозрачно ясной полярную противоположность понятий, а строго выдержанная однотипность перечислений подчеркивает смысловое единство признаков...»

В основной части речи вместо изложения фактов из жизни  Елены Горгий предлагал слушателю  взглянуть на неё с совершенно новой стороны. Поведение Елены  не описывается в конкретных подробностях, а воспроизводится в виде моделей: Елена, по мнению Горгия, была «или силой похищена, или речами улещена, или любовью охвачена». Миллер, продолжая исследовать речь Горгия, отмечает: «Способ реабилитации героини прост и схематичен: устанавливается система зависимости между антиподами «сильный-слабый», и каждая из причин помещается в разряд «сильных», так что Елена должна автоматически занять место на противоположном полюсе, т.е. в числе слабых или неповинных жертв насилия...» С помощью «игры контрастами», которой пользовался Горгий, можно было доказывать диаметрально противоположные вещи, стоило найти для искомого предмета ряд оппозиций». Таким образом, мы видим, что Горгий в полной мере владел искусством слова и внес неоценимый вклад в развитие античного ораторского искусства.

Многие ораторские приёмы, которые разработал Горгий, используются в риторике и в наши дни. Горгий вводит ряд средств, с помощью  которых оратор "ведет за собой" душу слушателя и услаждает ее. Античная традиция приписывает Горгию изобретение словесных фигур (греч. σκ’ηματα, лат. figurae), известных у нас под названием горгианских фигур. Собственно у Горгия их было три: антитеза) — сочетание членов фразы, находящихся между собой в отношении противоположности (напр. "приятно лесть начинается и горько она кончается");равночленность— исоколон— симметрия слогов) — уравнивание между собой синтаксических членений предложения (см. пример 1 и 3); созвучие окончаний — "гомойотелевтон"— обычное украшение антитезы ("Была ли она силой похищена, или речами улещена, или любовью охвачена?"). Все последующие приемы ораторского искусства включались в перечень фигур, а позднее требовали уже специальной и разветвленной классификации. Платон с пристрастием описывает самоуверенность Горгия, рассчитывавшего на магическую силу красноречия, преподаваемого в его школе. В диалоге "Горгий" герой так говорит о могуществе оратора, руководящего толпой: "Если бы в какой угодно город прибыл оратор и врач и если бы в Народном собрании или в любом ином собрании зашел спор, кого из двоих выбрать врачом, то на врача никто бы и смотреть не стал, а выбрали бы того, кто владеет словом... потому, что не существует предмета, о котором оратор не сказал бы убедительнее перед толпою, чем любой из знатоков своего дела. Вот какова сила искусства и его возможности... Оратор способен выступить против любого противника и по любому поводу так, что убедит толпу скорее всякого другого; короче говоря, он достигнет всего, чего ни пожелает..."Такая смелость первых софистов опиралась на избранный ими способ рассуждения. Т.А. Миллер определяет его как "соотнесение" — единичного, отдельного, с общим, целым, а также предметов друг с другом, их противопоставление и соположение.

Эти мыслительные операции сами по себе, разумеется, не были новшеством, однако, превращенные в рабочий метод, они легли в основу того специфического описания реальности, которое выявляет в предметах сопоставимые (соотносимые) друг с другом грани (мы называем это схематизацией) и которое позволило Аристотелю создать учение о силлогизмах (логических связях) и применить классификацию по родам и видам, а писателям — разработать достаточно жесткий трафарет изображения действи тельности".  Уже с первых шагов античная риторика отличалась продуманной связностью всех частей от больших до мельчайших, системной рациональностью, столь характерной для всей греко-римской культуры По свидетельству Филострата, Горгий вызывал восторг вовсе не как судебный или политический оратор, а как мастер торжественного красноречия (позднее Аристотель назвал этот тип эпидейктическим). Именно Горгию принадлежали поразившие слушателей Олимпийская речь на празднествах в Пифийском храме и надгробное слово в память афинян, павших на войне (обе речи не сохранились). "Вырабатывался специфический новый тип красноречия, предназначенный не для споров и тяжб, а для прославления и уничижения, не для доказательства или опровержения фактов, а для их оценивания". Эти речи способствовали не столько выражению симпатий или лести к тому или иному политическому деятелю, но посвящались пропаганде определенной идеологии или образа жизни. Игра контрастами, в которой изощрялся Горгий, могла производить ошеломляющее впечатление, и с ее помощью можно было доказывать вещи прямо противоположные, стоило лишь найти для искомого предмета новый ряд оппозиций». Не случайно Горгию приписывали одно из наиболее релятивистских утверждений софистики: "1) ничто не существует; 2) если есть нечто сущее, то оно непознаваемо; 3) если даже оно познаваемо, то оно не выразимо и не изъяснимо". Для того чтобы утверждать и обосновывать позитивные аспекты фактов, метод Горгия оказывался непригодным.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

Таким образом, мы видим, что Горгий в полной мере владел искусством слова и внес неоценимый вклад в развитие античного ораторского  искусства. Многие ораторские приёмы, которые разработал Горгий, используются в риторике и в наши дни. Как можно судить по диалогам Платона "Горгий" и "Федр", привлекательность речей Горгия для современников заключалась в умении использовать звуковую, музыкальную сторону речи. Именно Горгий впервые внимательно анализирует звуковую организацию словесных приемов, которые используются в заговорах, молитвах, в поэзии, и переносит их в свою речь. Он сам говорит об этом в одной из немногих сохранившихся до наших дней речей: "Заклинания, проникнутые божественной силой речи, и радость наводят и печаль отвращают, потому что мощь заклинания, соприкасаясь с человеческой мыслью, чарует ее, убеждает и переиначивает средствами своего волшебства.